user6876774

А в прошлую среду вот, что было.

Проснулся я, значит, от громкого звука, что шёл из подъезда. Сперва подумал, что там просто кто-то громко разговаривает, затем послушал и понял, что нет. В подъезде-то драка! Припал ко глазку, смотрю дальше. Продолжаю слушать. Вскоре понимаю, что нет - не драка. Опять эта парочка чудит: парень лает и долбится в двери, а девушка его успокаивает.

Когда они поднялись на мой этаж - то постучали в соседнюю дверь. Затем позвонили в другую. В мою тоже начали долбить. Ну, не они, а парень. При этом я охренел от того, что на шее у него был ошейник, который держа за другой конец девушка. Оба интеллигентные с виду люди, а занимаются подобной фигнёй. У нас на этаже живёт пожилая пара, один мужик да ещё я. Они продолжают долбиться с остервенением почему-то именно ко мне.

Вы не подумайте, я не трус - ничего. Запросто бы вышел и навалял этим клоунам. Просто сбоку тоже живёт мужик. Пусть он и разбирается, а не я. Вообще, удивительно. Время три часа ночи, в подъезде устроили переполох, а всё сидят и головы в задницы засунули. Ни одна сволочь разобраться не вышла. Просто подъезд терпил какой-то!

Затем пара эта ушла и заперлась в квартире, перед этим побарабанив по дверям наверху. Некоторое время у них в квартире стоял неясный шум, после чего всё прекратилось.

С тех пор прошла уже почти неделя, но такого неадеквата с дверями больше не повторялась. Однако, в квартире сверху продолжает временами звучать человеческий лай.

И у меня вопрос. Куда можно обратиться и нужно ли это делать вообще. Сомневаюсь, что эта парочка как-то нарушает закон. Ночью они обычно не шумят, а если шумят, то не сильно. За исключением случая с дверью. Квартира, скорее всего, принадлежит им да и вообще. Как бы вы поступили на моём месте? Сообщили бы куда-нибудь или забили бы?

Я опешил. Нет, подумалось мне, точно спятил. Говорящая птица!

Я вздохнул и достал сигарету. Щёлкнул зажигалкой и закурил.

Голубь проследил за моими пальцами взглядом и сказал:

- А мне не закуришь? У меня лапа - мне нечем.

Я наклонился, щёлкая зажигалкой. Отчего бы и не помочь челове... то есть, птице в беде.

Помятая птица сделал несколько жадных затяжек и замолчала.

Смотря на её неподвижное тело, казалось, будто он умер. Должно быть, именно так всё и было, а весь предыдущий разговор мне померещился. Столько стресса никогда не проходят для организма без последствий - это подтверждают даже психологи.

Голубь вдруг вздрогнул, согнулся, закашлялся. Сказал:

- Ну и крепкая же дрянь. Сплошные смолы. Сдохну наверное. Скорее бы, - последнее он прошептал, забавно дёрнув головой, отчего одинокое пёрышко на ней затрепыхалось.

- Говорящая птица, ну надо же, - сказал я. - Значит, не показалось.

- Ты не стой, братан. Садись. В ногах правды нет.

Я сел на корточки рядом с ним. Мы курили, пуская в небо табачный дым и я ловил изумлённые взгляды прохожих. При этом никак не удавалось понять - видят они голубя или же нет. Загадка.

- Что у тебя с лапой? - спросил я, когда стряхнул пепел в грязную пепельницу.

- И мне тоже стряхни! Сам видишь... С лапой, что? Да дети, уроды, поймали. Эх, дети бывают ужасно жестоки. Петарду ко мне привязали, ну и... В общем, результат ты сам видишь.

- Да, вижу.

Ну а, что ещё тут сказать?

Голубь вздохнул. Я тоже.

В какой-то момент он смешно дёрнулся и сплюнул сигарету. Последнее пёрышко на его голове сорвалось.

- Сука... И оно от меня улетело... А у тебя чего такой вид? Ты давай, рассказывай!

Птица посмотрела на меня выжидающе.

Я отложил окурок на землю, стряхнул пепел с пальцев и начал рассказ. Под конец голубь сказал:

- Фигня это всё, братан! Сделали выговор на работе? Радуйся, что не уволили! Опоздал на пары? У тебя хотя бы есть дом, где ты можешь на эти пары опаздывать. А у меня и того даже нет. С голубихой одной замутил - жуткая стерва оказалась. Но поначалу вся милаха-милахой. И вечно рядом со мной воркует, и семечки, если есть, подносит, и на других голубей не засматривается. Я тогда ещё думаю: повезло мне с ней. А потом думаю так: "Сука! Вот тварь! Мужеложец!". А всё потому, что хату она у меня отжала. А ещё это вовсе не голубиха оказалась, а голубь, но об этом я узнал уже потом - в самый последний момент... Сука...

- Жесть. А где ты жил?

- Да под крышей одной девятиэтажки. У меня там хорошее гнёздышко было: ещё от родни досталось. А тут вон оно как... Ты радоваться должен, что тебе есть, где ночь переждать. Что есть место, где тебя не задирают ни коты, ни собаки, ни, чёрт бы их побрал, человеческие дети! И про университет ты зря так загнул? Опоздал? Плохо. Больше не опаздывай.

Я вздохнул:

- Там не всё так просто. Я уже не первый раз так опаздываю. Да и пары часто прогуливаю. Чувствую, выгонят меня скоро.

Голубь почесал лысую голову о кирпичную стенку и посмотрел на меня:

- Ну так возьми себя в руки - и всё тут! Судя по всему, раз в руках документов у тебя пока нет - то не выперли. Чувствую не чувствую - ты не мараси. Поговори с преподавателями, долги все закрой. Кому надо - бумагу на кафедру купи. Ну или коньяк! И всё у тебя ещё образуется!

- Спасибо, - сказал я, поражённый его словами до глубины души. Действительно, а ведь под таким углом я на свои проблемы ещё не смотрел.

- Раз голова на плечах осталась - проблем нерешённых нет. Про лужу я вообще молчу. Это не проблема, а так - неприятность. С кем не бывает. Вот, если бы ты в люк открытый упал - тогда да, а так... А ещё ты должен радоваться, что не женат! - добавил пернатый.

- Спасибо! - вновь повторил я, но более благодарно. - И ты так сильно не переживай, голубь! И у тебя всё наладится! Не нужно грустить!

Он посмотрел на меня грустно-грустно и сказал:

- А у меня, братан, головы то уже и нету.

Затем замахал крыльями - это у него получалось крайне неаккуратно. Взлетел. И полетел в сторону трамвая, на ходу осыпаясь пеплом. Раздался звон трамвайного гудка, послышалась ругань. Это кричал возмущённый водитель.

Безголовая голубиная туша лежала на рельсах, а их свежего надреза тонкой струйкой вытекала кровь.

Ошарашенный, я выкурил ещё одну сигарету, смотря на мир огромными глазами и вскоре пошёл домой.

Но перед этим подобрал яйцо, оставшееся лежать возле грязной пепельницы. Но вот, что странно: раньше я его тут не видел. А ещё оно было синего цвета и размером с кулак.

Дома я положил яйцо возле настольной лампы и очень скоро, из-за усталости, про него благополучно забыл. Так оно и лежало целую неделю, пока моё внимание не привлёк странный звук.

Тогда-то я про него и вспомнил.

Синее яйцо размером с кулак подпрыгивало на поверхности стола, а скорлупа покрывалась трещинами. Во время очередного такого "спазма" часть скорлупы отвалилась и я увидел маленькую головку коня. Небольшого жеребёнка.

Он выбрался наружу, жуя скорлупу, должно быть, из-за недостатка кальция и очень внимательно на меня посмотрел. Глаза у него были чистые словно озеро на заброшенном карьере; лазурные. А ещё я увидел в них проблески разума.

Жеребёнок, стуча маленькими копытцами по дереву стола, подошёл к моей руке и ткнул ту носом - это он так знакомился. Я улыбнулся. Затем причудливая животинка протяжно запищала и стало понятно: он хочет есть.

Натерев на на маленькой тёрке морковь, я положил её в мисочку и принёс в комнату. Жеребёнок принялся жадно жевать. При этом он довольно урчал. Когда он закончил с едой, его глаза сделались грустными.

Тогда я взял с тумбочки свой телефон и включил ему музыку. Наутилус Помпилиус - Во время дождя.

Жеребёнок стал весело скакать возле телефона, изображая танец. Я наблюдал за ним, слушал музыку и вдруг меня охватило какое-то необычное спокойствие. Окружающий мир увиделся мне вдруг совсем в другом свете.  

Ещё через неделю я продал жеребёнка на Талиевской площади. Там местные жители разными необычными вещами торговали. Купила у меня его какая-то бабка с грустным лицом. Отдала за него пять тысяч рублей.

А на эти деньги я потом себе картину там же купил. На ней были звёзды, был одинокий дом и машины.

Может быть так, что перед сном я мысленно верчу в руках, например, баночку колы, а потом вижу её взаправду?

Иногда, когда я подобное делал, иногда появлялся перед мысленным взором другой предмет (не тот, который я верчу), который по ощущениям было легко щупать, но чувства были далеки от реальных. И потому непонятно, как было их усилить так, чтобы этот предмет схватить и оказаться во сне.

2) Гипногогия (или образы бессознательного)

Тоже их наблюдал, видел перед глазами фосфены. Иногда они переходили (лишь иногда - я до сих пор не понял, от чего это зависит) в какие-то коридоры, вращающиеся гипно-спирали или же серые поверхности, напоминающие пейзажи из игры minecraft.

Иногда они перекликаются с образами бессознательного (лица, тумбы и прочее).

Я наблюдал за этими образами и заметил, что они очень легко лишают осознанности. То, есть, вот ты секундой ранее вроде бы пытаешься сконцентрироваться на нём, а вот ты уже забываешь о концентрации и мысли твои полностью погружены в эти образы.

Несколько раз (опять же, я не знаю, как это сделал и от чего это зависит), наблюдаемые перед глазами образы становились настолько яркими, что будто бы я сейчас смотрю на них с закрытыми глазами). Один раз я увидел наручные часы, но они очень быстро ушли.

Два других раза я наблюдал быстро сменяющуюся газетную страницу, которая двигалась перед глазами в сторону. Попытался нащупать её, но не смог. Дёрнулся, чтобы выкатиться из тела, но встал взаправду. Опять же, не ясно, как именно было войти в сон с ярким образом.

Есть ли тут люби в опытом наблюдения гипногогических образов и фосфенов?

Как вы их наблюдаете? Как не теряете осознанности при этом? Как "оживляете" фосфены (точки, линии, сгустки темноты перед закрытыми глазами) так, чтобы они не исчезали, а вполне себе переходили в пейзажи?

Когда машина тронулась с места, из колонок стала громко играть музыка.

- Сетка какая-то, - сказал Гриша.

Усевшись удобнее, положив возле ног сумку, я кивнул. Да, и впрямь странно! Нас и водителя огораживала замысловатая металлическая конструкция, что наводило на мысль об автозаке.

- Что сегодня показывать будем? - спросил Денис, пока я разглядывал молчаливого громилу за рулём. Чем-то тот напоминал мне Герасима из небезызвестного произведения "Му-му". Такой же здоровый и молчаливый. Я подумал: "Такой тоже, пока топить будет, ничего не скажет. Может, даже улыбнётся слегка".

- Да всё по классике, - вместо меня ответил Гриша. - Сперва по-жонглируем, затем устроим "битву магов". Если клиент окажется недоволен, то покажем нашу короночку - танец с саблями.

Сабли у нас были декоративные, если, что. Не из стали, а из отполированной жести. Поэтому никакой закон мы и не думали нарушать.

Как уже понятно, подрабатывали мы с ребятами тем, что давали весёлые представления. Только не нужно путать нас с аниматорами. Аниматоры просто смешили детей, мы же показывали "высший пилотаж". Всё таки, лилипуты куда ловчее обычных людей! Всё таки был в моём положении и плюс. Вот вы, например, сможете сделать двойное сальто. А я, если постараюсь, смогу и тройное!

На дворе был уже вечер. Когда же мы выехали за город - стало темнее. На небе появились первые звёзды.

Одна песня сменялась другой, изредка попадались дачные домики, а минуты сменялись десятками. За всю поездку наш водитель всё так же молчал. Всё таки, правильно я тогда обозвал его Герасимом.

Когда звёзд стало больше, дома за окном уже были другими. Какими-то совсем заросшими и покошенными. Дай боже, если лишь в одном из пяти горел свет. Мы будто переместились лет так на пятьдесят в прошлое.

- Эй, водитель, долго ещё? - крикнул я. Мне не ответили. Тогда я спросил у Гриши: - Посмотри на сайте, там указано точное место? Может нас вообще в другую область вывезут.

Эта "халтурка" упала, как говорится словно снег на голову. Когда пришло предложение Дениса я только и успел, что реквизит захватить да одеться. На изучение деталей времени уже не оставалось. Поэтому я находился в этаком "информационном вакууме".

Впрочем, как и Гриша.

- Заказчик сказал, что недалеко от города. Но я с тобой согласен - побыстрее  бы. Я, блин, ссать захотел! - поёжился наш программист.

Именно Денис когда-то и написал для нас сайт и сейчас сидел в телефоне, полностью зачитывая поступившее недавно "элитное" предложение.

- Не знаю, как вас, ребята, - вдруг шепотом сказал Гриша. - Но меня беспокоит не столько само место заказа, как этот водитель. У типа явно с башкой какие-то проблемы. Вы уж поверьте мне: я за свою карьеру в ЧОП-е на таких насмотрелся. Вы только посмотрите, как он её дёргает.

Я присмотрелся: и впрямь. Временами у "Герасима" случалось некое подобие судорог, отчего голова напряжённо тряслась. Контузия?

Почему-то после от этого зрелища меня передёрнуло.

- Заказчик сказал, что платит прилично. Ты сам видел сумму, - ответил Денис.

- Знаю. Это то меня и волнует. Сто косарей с потолка не падают.

На месте мы были ещё спустя тридцать минут.

Последние минут двадцать за окном не попадалось вообще никаких домов - даже заброшенных. И поэтому становилось понятно, что некий Витор Степанович, "уважаемый бизнесмен", как указали в письме, любит уединение.

Буханка остановилась у кованых ворот с небольшой будочкой КПП. Дальше, за садом, я увидел престижный коттедж и понял: Виктор Степанович любит и непомерную роскошь.

Весь кирпичный особняк был облеплен неприличным числом всевозможной лепнины и оттого выглядел дико. Ещё сильнее всё портила статуя. Нелепая статуя этакого "бизнесмена из 90-х", выполненная из гипса, но облепленная множеством позолоченных элементов.

В общем, цыганщина, как она есть!

Встречал нас не менее яркий человек. Такой же крупный, как и "Герасим" и в кожаной куртке. Когда он махнул машине рукой и улыбнулся, я увидел золотой зуб.

- Бандит какой-то, - пробормотал Гриша. Денис грустно кивнул. Да и я тоже.

Дверь спереди хлопнула и "Герасим" подошёл ко встречающему. Они начали что-то обсуждать.

- Слушайте, я сейчас обоссусь! Не могу уже! - сказал Гриша.

Подойдя двери, лилипут дёрнул было ручку, но дверь оказалась закрыта. Он крикнул:

- Эй, открывай давай, здоровяк! Не могу больше!

На его слова никто не обратил внимания. Здоровяки, как говорили о чём-то, так и продолжили. Не повели даже ухом!

- Что за бред? - прошептал под нос я.

Гриша начал стучать по двери, привлекая внимание. Было видно, что лилипут держится из последних сил. В какой-то момент амбалам надоело это слушать и один из них, водитель, подошёл к двери.

- А ну не стучи, хоббит! - рявкнул "Герасим"; впервые я услышал, как звучит его голос и он мне очень уж не понравился.

При этом амбал так ударил по двери, что я тоже вздрогнул.

Денис отшатнулся.

- Эй, мужики! Что за дела?! - начал было он, но был прерван:

- Закрой рот, я тебе сказал! Ты если сейчас не заткнёшься - я тебя прямо тут закопаю!

К "Герасиму" подошёл второй амбал и хлопнул того по плечу. Затем что-то сказал и ушёл. В стороне залаяла псина.

Водитель же облокотился об столбик и закурил.

С каждой секундой во мне всё сильнее поднималась паника.

- В чём дело? Куда нас привезли?

- Правильно я про него подумал: вылитый псих, - сказал поражённый Гриша. - Да они тут все, как я погляжу, психи. Золотой зуб не лучше...

- Ага. Ещё и статуя эта, ещё и особняк. Там точно бандиты живут. А написано было: "уважаемые люди"... И что будем делать?

- Мужики! Всё! Клапан щас вылетит! - глаза у Дениса готовы были вылететь из орбит. - Эй, вы там! Ну будте людьми! - крикнул наружу.

Водитель не повёл даже ухом - как курил, так и курит.

Гриша вдруг сказал: "ну всё", извинился перед нами и убежал в дальний угол. Послышался скрип ширинки.

На всякий случай я, взяв сумку, отсел чуть подальше. Но не успел мой зад приземлиться на койку, как дверь вдруг распахнулась и внутрь залезла дикая морда амбала.

- Ты это чего там творишь, лилипутец?! - взревел он. - Салон мне портить удумал?!

Я кинул скорый взгляд наружу: там, за забором, игрался с собакой второй. В оранжевом свете натриевых фонарей выделялось её драное собачье ухо. Сам "золотой зуб" тоже имел шрам: отсутствующее левое ухо. Мне почему-то подумалось: "Да они тут все раненые какие-то. На голову".

"Герасим" с угрожающим видом залез внутрь, направившись в сторону Дениса. Кулаки абмала были крепко сжаты.

- Это я, что творю? Это вы, что творите?! Говорю же: выйти мне надо, - сказал Денис, но в голосе дал петуха.

- Ты у меня сейчас выйдешь...

- Эй, мужик, успокойся, - встал Гриша. - Сами же виноваты. Нужда у человека - что тут поделаешь.

- А ну сдрысни в сторону, гном!

Амбал поднял было руку, готовясь опустить её на макушку нашего друга. Гриша зажмурился, готовясь принять страшный  удар и в этот момент зычный голос сказал:

- Миша, не сейчас. Виктор Степанович не велел.

Это сказал доселе не видимый мной третий. Такой же здоровый и без правого глаза. Вместо него сверкал отражённым оранжевым светом стеклянный шар, напоминая дьявольский огонь. После третий добавил: "Виктор Степанович оповещён. Проезжайте".

Эти слова подействовали на психа подобно ушату холодной воды. Он резко остановился, глубоко вздохнул и сказал:

- Ладно, живи пока, лилипутец. Но только пока!

И вышел наружу, недобро свернув глазами. Мы остались сидеть одни, шокированные происходящим.  Я косился в сторону лужи и морщил нос. Меня, как и всех, бил мандраж.

- Куда же нас привезли, - только и вымолвил я.

- К бандитам. Как есть к бандитам, - ответил Гриша.

- Он сказал "пока", - забеспокоился Денис. - Что значит "пока"?!

- Это значит, что если Виктору Степановичу не понравится наше представление, то кормить нам всем червей, ребята...

- Блин, ребята, простите меня! Реально приспичило. Ну не хотел я!

- Да всё нормально...

Чтобы отвлечь себя от происходящего я кинул взгляд на металлическую сетку. За ней виднелся потрёпанный руль и здоровенная спина. Из радио орала старая песня. Talking Heads - Psycho Killer, в такт которой активно мычал "Герасим".

И окружение странных жутких людей, и причудливая игра оранжевого света и тени, и безумная статуя, и неизвестный Виктор Степанович, и нелепый аляпистый особняк, и эта песня - всё это создавало особую атмосферу какой-то обречённости и депресcивности.

Буханка остановилась возле особняка, скрипнув тормозными колодками. Двери открылись и появился ещё один. Немолодой мужчина с напыщенным видом и в дорогих одеждах. При одном лишь виде на него становилось понятно: он любит кичиться роскошью перед другими. На голове у него была очень не подходящая общему стилю белая шляпа-техаска. Когда он шёл к "буханке", то то и дело её поправлял.

Я сразу понял, кто это.

- Виктор Степанович, - пробасил здоровяк за рулём. - Свет. Отче наш. Светоч сердечный.

На этих словах он заглушил мотор. Гриша прошептал:

- Ну точно бандиты. Мафиозный клан, как он есть. Психи-гангстеры какие-то. Двинутые они все тут. Говорю.

Пока мы ехали от ворот к нелепому особняку он успел мне сказать одну вещь, от которой у меня волосы дыбом встали. После его слов я с опаской то и дело косился на сумку, лежащую возле его ног.

Дверь опять отворилась. "Золотой зуб" сказал:

- Сумки и телефоны сдаём. Карманы выворачиваем. Ты, обоссанец, первый.

- Ну как же? - начал было наш мелкий чоповец.

- Разговорчики! - рявкнула злобная рожа.

После того, как нас обыскали, приказали всем выйти. Именно. Приказали. Не попросили, а поставили перед фактом.

Первым вышел наш программист, затем Гриша, потом уже я. Мы выстроились в шеренгу и нервно оглядывали стоящих вокруг мордоворотов. У меня тряслись коленки.

Виктор Степанович с напыщенным видом осмотрел нашу компанию. При этом он почесал руку, выставив напоказ дорогие часы и с чванливостью в голове произнёс:

- Эти, что-ли?

Но напрягло меня не столько это, сколько едва сдерживаемое предвкушение в голосе. Ой, как оно мне не понравилось!

- Они самые, светоч вы наш! - ответил "стеклянный глаз". В руках он держал здоровенный футляр, до того принесённый из дома.

- Раз так, то хорошо. Хорошо-о! - протянул Виктор Степанович. - Кто будет первым?

- Пускай обоссанец первым выступает, ваша милость! - дал голос "Герасим".

- Обоссанец? Это который? - с интересом оглядел нас бизнесмен.

- Тот, который в синей рубашечке. Да вон же, у него и штаны мокрые. Самым крайним стоит.

- А! Вижу, вижу... Ну что-ж, Мишутка, ладно. Ежели ты так говоришь...

- Истинно так, ваша светлость!

От такой похвалы "Герасим" весь буквально расцвёл.

- Эй ты! - сказал "стеклянный глаз". - Шаг вперёд. А вы, полудурки, залазьте обратно! Это не для вас представление, а для светоча нашего.

И как он это сказал! Светоч. Будто перед ним не работодатель, а целый король.

Ничего не понимая, мы с Гришей уселись обратно. Дверь снова захлопнулась.

- "Ваша светлость", - сказал я. - С ума сойти. Они называют его "ваша светлость". Психи какие-то. Может они ему ещё и задницу в придачу подтирают? Причём, языком.

- Не просто психи, а опасные психи, - поправил меня Гриша. - Ох, плохо наше дело! Навидался я на таких. Подобные личности без малейшего зазрения совести тебя прикончить могут. А у этого, к тому же, власть. У него, судя по особняку и положению, деньги. Ох и попали же мы, ох и попали...

Мы помолчали, затем Гриша сказал:

- Ты видел, что у одного из них из штанины торчал пистолет? Ещё и сумки наши забрали. Помнишь, что я тебе сказал...

- Гриша, нет! - отрезал я. - Не помню и знать не хочу. Это подсудное дело.

- Когда нас убивать тут всех будут, ты так же будешь говорить? "Ой, нет, я не буду оборонятся, пускай лучше они убивают меня. Ведь это подсудное дело!". Так, что-ли?

- Не нагнетай. Ещё не факт, что нас убивать будут.

- Везёт тебе, раз ты так думаешь. А я вот давно уже в людях разочаровался. Вот ничего хорошего от них и не жду. Навидался в своё время на работе. Ты даже не представляешь чего.

- Даже, если и будет что-то плохое, то оборонятся твоим способом - это уже слишком. У меня газовый баллончик есть. На крайний случай пригодиться и он. Я, когда нас шманали, его в штанину запрятать успел.

Гриша посмотрел на меня с грустью и жалостью.

- И, что ты им сделаешь? Попшикаешь этим уродам подмышки, чтобы те не так сильно воняли. Я вообще сомневаюсь, что газовый баллончик подействует на этих упырей. Ты их размеры и рожи видел?

- Не нагнетай, - повторил я. - Зачем ты вообще взял с собой ЭТО?

- На всякий случай. Чуйка у меня была. Вот она и сработала. Тут реально мутные личности.

- Ещё не факт, что, - начал было я, но в этот момент раздался вопль. Мы подскочили к окну и от увиденного у меня затряслись все поджилки.

Дениса, нашего лучшего друга Дениса, того, который написал наш замечательный сайт, драла во дворе овчарка. Рядом стоял с улыбкой на лице "золотой зуб". Чуть в стороне, держась за живот, надрывался от хохота и бизнесмен.

- Эй, вы что творите, черти?! Вы чего там творите?! - орал Гриша.

Я попытался отворить дверь, но ручка не поддавалась. Позади вдруг послышалось:

- Вот ведь разорались, убогие. А правильно Виктор, свет, Степанович собаку на вашего обоссанца натравил. Всю машину изгадил мне он.

Хоть я и не видел лицо "Герасима", но сразу стало понятно, что тот усмехается. Затем зазвучала музыка. Здоровяк на всю выкрутил ползунок и в уши нам ударила песня. Jefferson airplane - Somebody to love. Так громко, что звук истязаемого друга затих.

Лишь изредка, среди наиболее тихих мотивов можно было услышать его пронзительный крик, от которого душа уходила в пятки.

Don't you want somebody to love

- А-а-а!!!

Don't you need somebody to love

И в какой-то момент всё кончилось. Музыка затихла и Денис уже не кричал. Сквозь мутноватое стекло задней двери можно было увидеть лежащий на земле маленький силуэт и озорную овчарку весело бегающую возле него. Бизнесмен сидел на корточках и что-то её протягивал.

- Суки.., - прошептал ошарашенный Гриша. - Они убили его, его загрызли. А я ведь вам говорил, что что-то во всём этом не так! А вы меня!.. Эх, повелись на лёгкие деньги!

- Тихо! - вдруг резко сказал я; меня трясло не слабее его. - Они сюда идут.

Гриша проследил взглядом, куда я показываю и его маленькие личико исказилось от злобы.

- Суки! - выплюнул он. - Сучары поганые! Ну я им устрою! Слухай сюда, Вадим, как действовать будем. Пока я их отвлекаю боем - ты беги к сумке и вытаскивай "кедр". Там он на предохранителе стоит, но я тебе говорил, как снять...

- Гриша!..

- Ну что "Гриша"?! Они нас сейчас тут убивать будут, пока ты, как целка мнёшься! Сейчас они дверь откроют, я их отвлекаю, а ты беги. Придётся тебе пострелять - ничего не поделаешь. Выбирай: либо закон, либо жизнь!

Я молчал. Гриша сказал:

- Вадим.

Я ответил:

- Не надо. Я всё понимаю.

- Вот и отлично.

- А ты сам? Справишься? Они вон, какие огромные. Что мы им сделаем?

Гриша натянул на лицо улыбку. продолжая разминать руки и кулаки. Ответил:

- Ты, друг, не смотри на мой размер. Я ведь тоже кой-чего умею. Мы, лилипуты, хоть и меньше обычных людей, но ловчее - твои ведь слова. Не переживай за меня. Главное быстрее до сумки добеги, а уж там...

Дверь отворилась и улыбчивый "Герасим" сказал:

- А теперь мы с вами выберем нового...

Издав яростный вой, Гриша напал. Он умудрился нанести бандюгану три метких удара, пока тот не пришёл в себя от неожиданности. К несчастью, очень уж слабых.

Один удар и лилипут летит в противоположную сторону, ударяясь в сетку. Да так, что она аж прогнулась. Сам Гриша после такого обмяк.

- Вот ведь урод! - рявкнул громила, сплёвывая кровью. - Чуть зуб мне не выбил. Ну а ты чё так пялишься?! Тебе тоже добавить?

Я не ответил, стоя в оцепенении. "Герасим" жестом велел мне отойти к стене и я подчинился, сжимая в кармане газовый баллончик. Не выскочил же я по причине того, что Гриша немного не предусмотрел размеры противника. Тот был настолько широким, что я бы не проскочил при всём огромном желании.

Затем водитель схватил обмякшего лилипута и вновь меня запер. Я сел на лавочку, схватился руками за голову и завыл. Всё мне казалось потерянным, всё казалось бессмысленным.

"Они нас тут всех убьют, - думал я. - И ничего мы таким амбалам сделать не сможет. Мы трое обречены!".

Не знаю, сколько я так просидел - я не считал.

В лобовое стекло бился овод, в саду, под оранжевыми огнями фонарей, весело носилась овчарка, которую бандиты ласково называли: "Тузя".

Когда дверь снова открылась, я вздрогнул, выплыв из мыслей. Сердитый "Герасим" пробормотал:

- Убил я его видите-ли. Кто же знал, что этот полурослик с одного удара окачурится. Виктор Степанович теперь зол.

Посмотрев на меня, он сплюнул и рыкнул:

- Ну чего встал! А ну пшёл или нагайкой тебя отхлестать? Так это я могу. Твоя очередь пришла. Виктор Степанович, свет, хочет кинжалы в тебя пошвырять. Они у него коллекционные - это большая честь. Он их из Африки привёз...

В этот момент рука сама "выстрелила" вперёд и нажала на кнопку. Попав под струю газа, здоровяк схватился за глаза и заорал. Я прошмыгнул под его огромной пятернёй и спрыгнул на землю.

Затем бросился бежать в сторону открытых ворот.

Овчарка бросила носиться, как угорелая по двору и с интересом посмотрела на меня. Позади донеслось:

- Тузя, тупая твоя морда! Взять его! Ату! Фас!

Собачья пасть ощерилась в оскале и овчарка прыгнула на меня. Уж не знаю, каким чудом, но мне удалось брызнуть перцем и ей. На этом баллончик опустел и пришлось его выбрасывать.

Пока позади скулили и матерились, я подхватил сумку, шмыгнул за ворота, перебежал дорогу и "нырнул рыбкой" в лес.

И очень долго я потом бежал! Сучья и ветви царапали руки, рвали одежду. Но я не останавливался. Бежал, торопливо перебирая маленькими ножками и запинаясь об крупные корни, и напрягал слух: слышится позади лай или нет.

Добежав до грунтовой дороги, я остановился и лёг на траву. На дворе стояла глубокая ночь. Небо было безоблачным - оно красовалось яркой луной и множеством звёзд.

"Правильно говорят, что в полнолуние всякая нечисть обитает", - сплюнул я, роясь в сумке уже покойного друга. Помимо всего прочего нашлась и бутылка водки. Сделав несколько глубоких глотков, я продолжил и наконец нашёл нужное.

Маленькую едва заметную молнию внизу. Она открывала потайной боковой карман в котором и обнаружился "Кедр".

В голове вдруг возник странный образ. Мне представился Гриша в маленькой чоповской одежду, с маленьким бронежилетом на груди, сжимающим в руках этот пистолет-пулемёт. И для него он выглядит словно полноценный автомат.

На мгновение на лице возникла улыбка, но затем оно опять приняло хмурое задумчиво-хмурое выражение.

Я подумал: "Ну нашёл я его, а дальше-то, что? Проблема волшебным образом не решилась".

А ещё в потайном кармашке имелась граната. Страйкбольная, к несчастью. Когда я спросил у Гриши зачем, он ответил, что подобные выдают всем чоповцам. Для непредвиденных случаев.

Я посмотрел на звёздное небо, задумавшись. Когда-то люди строили путь исходя их них, но я такими навыками, увы, не обладал и где именно город вспомнить не мог. На дорогу точно нельзя идти - там меня эти упыри и прихлопнуть. В лес тоже. Это только в играх в лесу легко выживать. В жизни же всё по труднее будет. А особенно лилипутам!

Откинувшись на спину, я вцепился в волосы и завыл. Все мои друзья были мертвы. Дениса погрызла собака, Гришу прикончила эта образина со шрамом. Один я остался да и то, похоже, не надолго.

Вдали возникли смутные звуки.

Спустя десяток секунд они образовались в связную музыку, доносящуюся со стороны дороги.

Вглядываясь в неё из под кустов, я увидел проезжающую "буханку" и плюхнулся обратно. Мимо промелькнул просвет фар.

И в этот самый момент лицо моё исказила чёрная злоба. Руки сами собой сжали воронённый метал пистолета-пулемёта. Я твёрдо решил действовать.

***

Я лежал в кустах и выжидал. Сияние звёзд ослабло, но стало, напротив, светлее. Это играл вдалеке рассвет. Маленькие ручки сжимали огромную для них бутылку водки, которая сейчас больше походила на орудие. В ней, если приглядеться, можно было увидеть отдельный слой жидкости - ароматические масла, найденные всё в той же сумке. Когда-то мы использовали их для создания особой атмосферы нашим представлениям, а сейчас же...

Сейчас же они тоже создадут особую атмосферу.

От двусмысленности таких мыслей я усмехнулся. Глаза мои уже долгое время неотрывно следили за грунтовой дорогой, то и дело возвращаясь к лежащей тут зажигалке. За всё это время по проклятой дороге не проехала ни одна машина.

Затем уши уловили рёв мотора и я напрягся. Оно или не оно?!

Оно! Из-за поворота выехала "буханка" со знакомым амбалом за рулём. Он чуть крутанул руль влево, затем вправо и в этот момент в капот машины влетела горящая смесь. В мгновение ока пламя охватило не только бампер, но и лобовое стекло.

"Буханку" вильнуло на обочину и она врезалась в дерево. Дверь отворилась и наружу показалась злобная морда.

Мгновение спустя ставшая шокированной и даже напуганной.

- Это правильно, урод, бойся! Твоё последнее желание?

- М-мы... м-м-ы! - замычала эта образина, потеряв дар речи.

- Ты, что, и впрямь Герасима пародируешь? Впрочем, не отвечай - это неважно. Сейчас ты умрёшь!

Я вдавил курок, но произошло ненормально. Меня не отбросило отдачей, не заложило уши. Морду урода не разворотило на маленькие осколки. Вместо этого... курок не вжался.

- Блять!

Здоровяк сперва недоуменно смотрел на меня, затем заулыбался и выпрямился.

- Ну сейчас ты у меня, - выдал он. - Пугать вздумал? Машину мне ушатал?! Меня убить вздумал?!! Да я тебя сам убью!!!

Взревев подобно носорогу, громила бросился на меня. Я же, подражая ему, бросился в ту же самую сторону.

Вновь зашуршали ветви, забили по лицу. За спиной ревела медвежьей яростью сто двадцати килограммовая туша.

Пистолет-пулемёт пришлось выкинуть. Сейчас от него толку не было. Почему-то предохранитель на нём не работал.

Когда бежать уже сил не было, я решился на рискованный шаг. Врезался в дикую яблоню, разбив себе нос, затем, не обращая на рану внимания, полез по стволу на самую высокую ветку. Успел я в самый последний момент. Когда моё тело только-только приняло сидящее положение из кустов с рёвом показался амбал.

Сразу увидев меня, он заулыбался безумной улыбкой и вцепился руками в ствол.

"Сейчас или никогда!", - подумал я и прыгнул прямо на него.

Мне удалось удачно сгруппироваться в воздухе и сделать задуманное - ухватится руками за шею, повиснув у того на спине. Со всей силы напрягая все мускулы рук, спины, ног и даже бровей, я пытался удушить эту образину. Однако у меня ничего не получалось. "Герасим" был на порядок сильнее.

Рывком сорвав меня с себя, он страшно улыбнулся и швырнул меня в дерево.

От удара об ствол моего маленького тельца глаза ослепило вспышкой боли. Я с трудом разлепил их и увидел перекошенную от злобы морду.

- Подумать только, сколько проблем от вонючего карлика, - сказал он. - Машину мне сжёг. Это моя любимая "буханка" была! Она мне ещё от отца досталась! Ну сука!

Вдруг глаза здоровяка полезли на лоб.

Когда он был уже очень близко, продолжая говорить, я вытащил из кармана страйкбольную гранату, рывком выдернул чеку и зажал скобу, В следующее мгновение граната отправилась амбалу в раскрытый рот.

Огромные глаза здоровяка с шоком наблюдали за чёрным дымком, выходящим из рта.

- Курить вредно, образина. От этого помирают, - сказал я.

Спустя секунду раздался хлопок. Во все стороны брызнула краска - часть попала и на меня. Челюсть здоровяка дёрнуло вниз, выбивая из суставных пазов. "Герасим" сделал несколько шагов назад и упал на спину. Больше он не вставал.

Я хотел было подойти к нему, дабы проверить - живо ли это тело или нет, но со стоном упал обратно на землю. Приложил он меня не слабо.

***

Маленькие ручки схватились за огромный руль. Маленькие ножки нащупали пни на педалях, обмотанные найденной в бардачке изолентой. Я включил дворники, стирая часть сажи с лобового стекла. Рядом лежал пистолет-пулемёт.

Я подобрал его по пути до машины, из которой продолжала вопить старая музыка.

По пути всё же удалось разобраться в чём дело. Оказывается предохранитель работал, просто я всё делал не так.

Мотор взревел и частично опалённая машина дёрнулась, сдавая назад. Выехав на обочину, я приметил правильное направление и вдавил нужный пенёк.

Пистолет-пулемёт был в боевом состоянии.

***

"Буханка" натужно взревела, когда впереди из КПП вышел здоровяк в кожаной куртке и с золотым зубом. Он активно ей замахал, обращаясь к шофёру, но вдруг увидел за рулём лилипута и побежал было назад. Но было поздно!

Удар! Толчок! И крупное тело врезается в закрытые ворота.

На всякий я сдал назад и снова его переехал, попутно выбивая и кованые ворота.

"Буханку" снова тряхнуло, лобовое стекло наконец не выдержало и рассыпалось на осколки. Не справившись с управлением, я дёрнул руль влево и врезался в статую. Ноги у той подломились и та накренилась назад, падая на крышу машины и сминая её.

Я собирался было выйти, но вдруг вспомнил кое о чём и проверил магнитолу. К счастью работает! Взяв одну из множества кассет и вставив её в паз, я ухмыльнулся и выкрутил ползунок.

Jefferson airplane - Somebody to love.

Песня, под которую убили Дениса. Очень символично!

Я вышел наружу. В руках у меня был холодный оружейный металл.

На шум из дома выскочили двое.

Один был не менее здоровый, чем тот, что лежал у ворот и имел золотой глаз. Другой же был обычного роста, но в дорогой одежде и с нелепой шляпой-техаской белого цвета, которую он сейчас нелепо придерживал на голове.

Don't you want somebody to love

Первый, увидев меня, скорчил оскал и его рука дёрнулась было назад - за торчащей из штанов рукояткой, но громкая автоматная очередь перебила ему грудь и горло.

Don't you want somebody to love

Он ещё что-то хрипел, пока пытался удержать льющую водопадом кровь, но очень скоро сполз по колонне вниз.

Второй, бизнесмен, Виктор Степанович, бросился в дом, но запнулся об высокий порог. Вот до чего людей излишняя роскошь доводит, подумалось мне глядя на это.

Я усмехнулся и направил оружие на него.

- Стой! Подожди! - заверещал бандит. - Не делай глупостей, я могу заплатить!

- Не интересует, - сказал я и сплюнул. - Ты убил моих друзей, мразь! Такое уже не искупишь.

- Я могу попытаться, - запричитал он. - У меня много денег! Очень!

- Не интересует, - я вновь сплюнул, но уже на него; бандит закрыл голову и затрясся; я направил на него пистолет-пулемёт. - Уже раннее утро, а вы до сих пор не спали, Виктор Степанович. Нельзя так режим свой портить. Спокойной ночи!

Раздался оглушительный треск.

Тот же вопрос и про метод Радуги. Про прямой метод. Пытался делать его техники, либо не засыпал, либо засыпал. Никаких фантомных ощущения не ловил. Вернее ловил, но они были столько кратковременны, что почти и не было. Есть ли люди, которые пробовали и у кого получилось? Как? Что вы чувствовали и, как делали?

Ещё такой вопрос: есть метод вхождения в гипногогические образы. То есть, наступает предсонное состояние, ты высматриваешь что-то в темноте, видишь картинки и входишь в них. Такое и впрямь возможно?

А потом гномик примет душ (настоящий домашний душ, а не искупается в луже, как обычно) и ляжет спать. И спать он будет долго, долго, так долго, что несколько раз успеет уйти и взойти луна. И всё это на мягкой тёплой кровати, а не холодной и мокрой листве!

С мысли его сбил звук. Голос. Гортанный, наглый. А ещё очень громкий! То говорил человек!

- Ну давай же, ещё немного! - распалялся гигант. - Ух, как хорошо-то, сука!

Гномик скинул рюкзак и спрятался за крупный камень, зажав рукой нос. В принципе, можно и дышать, ведь люди, эти здоровенные глыбы, его не услышат, но страх взял вверх.

Элигор сполз на землю и дополз до края, выглянув через него. Сперва гном было подумал, что так кого-то насилуют.

Реальность же оказалась куда более ужаснее.

Напротив норки стоял алкоголик. Белая майка-алкашка, сальная от пота и рвоты, развивалась на слабом ветру. Ноги в грязных потёртых штанах стояли не стойко, однако, на фоне свинцового неба он выглядел для маленького гномика подобно ужасающему великану, сошедшему со страниц детских страшилок, которые им с братом любила читать мать.

Сейчас же эта гора держала одной рукой спущенную штанину, а другой отливала. Здоровенная струя, что могла бы без сомнения прибить его насмерть, журча, стекала в норку. Иногда руки алкоголика тряслись и тогда струя ударяла то влево, то вправо. Один раз она даже умудрилась попасть ему по лицу.

- Вот сука-то! - выругался великан. - Ну я тя щя!

Затем он снова направил её вниз, а когда закончил - застегнулся и поплёлся дальше, попутно выбросив спешно допитую бутылку. Та упала совсем недалеко от Элигора, чуть не превратив того в месиво.

Гномик подождал, когда "глыба" уйдёт и тут же бросился к норке.

Сейчас в его голове не было мысли о близкой гибели, не было больше усталости. Спешно перебирая ногами, гномик бежал и бежал, а когда подбежал, то...

- Брат! Кевор!!!

Ему не ответили. Зажимая от резкой аммиачной вони нос, Элигор стоял возле затопшего дома и ждал. Ноги тряслись, руки дрожали, сердце бешено колотилось. Он отказывался верить в происходящее.

- Кевор! Брат! Прошу тебя!

Гномик стоял и ждал, вслушивался в возникшую тишину. Даже деревья, казалось, были в шоке от происходящего и перестали шуметь. Затихли птицы, насекомые и все остальные. Лишь ухало в груди сердце. Так громко, что походило на огромный людской колокол, какой видел он, когда возвращался сюда. Домой, к любимому брату...

- Кевор!!!

Наконец он решился. Так и не дождавшись ответа, Элигор рывком снял грязную от долгого похода рубаху, стащил штаны, отбросил небрежно сумку с ценным растением - сейчас это было неважно, - и, зажав дыхание, нырнул в вонючую муть. Сперва он ждал, он слушал. Ему казалось, что ужасное наваждение вот-вот кончится, что брат скоро придёт. Окликнет его из ближайшего камня и выйдет к нему. Скажет:

- Как же я перепугался этого здоровяка! Но сейчас я здесь, я в порядке! Брат, скорее же расскажи о своём приключении! Как ты, удалось ли тебе найти тот цветок?

Но этого всё не случалось.

Элгору пришлось нырять.

Спустя пол-минуты гномик вынырнул вновь, разнося по мути круги. Он сделал резкий рывок и оказался у суши, затаскивая на землю тельце. Бездыханное тело брата...

***

Элигор стоял на широкой железной поверхности и глубоко дышал. Конечно, для любого человека эта поверхность не была крупной, но Элигор человеком и не являлся. Он был гномом и сейчас держал в руках небольшой тросик. Другая его сторона оказывала самодельным крюком-кошкой, выполненной из подобранной скрепки.

За прошедшие полгода гном изменился. Увидь его какой-нибудь старый знакомый и в тот же миг бы подумал: "Ба! Да неужели это наш малыш Элигор?! А он возмужал!". Но знакомых у гномика не было и никто так не говорил.

Сам же гном себя ненавидел. Он и впрямь замечал, что стал другим. Более злым, более неправильным. В тот момент, когда он выловил своего любимого брата в нём будто что-то надломилось. Расслабилась некая ментальная струна, лишая сил.

Он долго горевал. Элгор много дней подряд пил. У брата оставался хороший запас.

Потом, когда вся выпивка из кладовки закончилась, струна в его душе натянулась так сильно, что причиняла боль и он вскочил с места, забегал. Если до этого гномик лежал, зачастую зарёванный и заблёванный, то теперь носился по комнате, что-то мастерил. Его глаза горели огнём.

"Мне необходимо то зелье! Чтобы стать человеком!", - вспомнил вдруг он.

Но Элигора постигла неудача. За все эти дни, лёжа во влаге, нужная трава пришла в негодность. Последние дни, словно чувствуя его состояние, не переставали хлестать мерзкие ливни. Рюкзак всё это время так и лежал на земле. Сил не было даже его поднять. Нужно было раньше об этом задуматься и тогда гномик бы знатно подрос, но что уж теперь. Сделанного не воротишь.

Остаётся ему теперь как-то жить одному.

И в тот самый момент, когда Элигор об этом подумал струна натянулась ещё сильнее и он всхлипнул, схватился за грудь. А гномьи глаза наполнились ненавистью.

"Нет! - сказал он себе. - Жить теперь нельзя! Только мстить!".

Так он и оказался этим летним вечером тут - на железных перилах заваленного балкона. Сразу видно, за квартирой никто не следит. Сплошные мусор и грязь. Внизу под ним четыре этажа. Это много и для человека, что уж говорить о маленьком гноме...

Впрочем, Элигор пришёл сюда не бояться... До этого он долго думал, долго рассуждал. Как ему быть? А потом в голову пришло одно заклинание.

Их матушка была гномьей ведьмой и знала много всего чудного; и это многое она им и рассказывала. Вот один ритуал и пригодился!

Элигор долго вытачивал из подобранного сучка копьё, а затем спускался в подвал и ловил злобную крысу. Тварь оказалась здоровенной и злой. Одного её укуса хватило бы, чтобы лишить гнома жизни и прошлый Элигор к ней бы не сунулся, но он прошлый давно уже умер... Применив волшебный аркан, он пленил тварь, а затем убил. После взял осколок бутылочного стекла и вырезал крысиное сердце, необходимое для поиска нужного человека.

Так Элигор и узнал, где живёт урод, что убил его брата.

Дальше - относительно проще. Два часа висения на верёвке и вот результат. Он уже тут. А за мутный стеклом наблюдается "пиршество". Двое жалких мужчин в грязных одеждах и похожая женщина. Все худые, облезлые. Кричат, веселятся. Пьют!

Из всех них гнома интересует именно он, тот, кто сидит посередине. Убийца его брата! Тот самый человек, что его утопил. Сейчас он держит стакан, что-то говорит и улыбается.

Радуется жизни, когда Кевор мёртв!

- Сука! - сплёвывает Элигор, сжимая выкованный магией нож. - Ублюдок! Урод! Ну держись!

***

Сразу гномик туда не пошёл. Пусть он сейчас и уверен в себе, пусть у него есть волшебный клинок, но он один против трёх великанов не сладит. Надо ждать.

Долгое время Элигор сидел в хламе, выжидая нужный момент. Помнится отец давал ему хороший совет: "На охоте главное не нестись сломя голову, а выжидать" и сейчас этот совет пригодился.

Солнце давно скрылось за горизонтом. Окна домов, до этого сверкающие раскалённым красным, затемнились. Город погряз в сумерках, а снизу зажглись фонари.

В какой-то момент гномик заснул и виделись ему довольно странные сны. Вот его брат, он что-то ему говорит, о чём-то талдычит. Лишь спустя пятнадцать минут он вспоминает тот диалог. Кевор почему-то ревёт, его отговаривает. Говорит, что тот человек не хотел, он не со зла. Просто так вышло.

Элигор сплёвывает. Его брат всегда был доброй душой. Впрочем, как и он сам.

- Был, - пробормотал проснувшийся окончательно гном. - Сейчас его нет. А всё из-за этого урода!

Мысли о том алкаше согнали весь сон и слова Кевора вновь забылись.

Всё нутро Элигора наполнилось праведным гневом.

"Ну сейчас, - бормотал он себе под нос, когда вырезал проход в стекле. - Скоро я отомщу! Я убью этого жалкого алкаша, каким бы огромным он не был! Я готовился к этому моменту целых полгода и вот он! Момент истины!".

Кружочек стекла тихо упал и гномик проник внутрь. Сперва у него закружилась голова. После свежего летного воздуха запах затхлой квартиры и спирта чуть не выбил весь дух.

Потом Элигор долго крался. Это человеку достаточно сделать три шага. Гному же необходимо приложить много усилий. Но, в конце концов, он справился. Вот он стоит на грязной подушке и смотрит в немытое и такое ненавистное лицо. Рот приоткрыт, зубов не хватает. Из него несёт гнилью и спиртом.

Морщась, гномик подошёл ещё ближе.

Одно движение и всё, его злейший враг труп, но он вдруг решает остановиться. Эта тварь лишила его брата! Неужели он не скажет ему из-за чего мразь умрёт?

И Элигор, усиливая заклинанием голос, говорит. Сурово, с едва сдерживаемой злобой:

- Просыпайся, урод! Пришла твоя смерть!

Алкаш сперва ничего не понял. Глаза его открыты, но мутные. Проблеска разума нет.

- Чего?! - растерянно пробормотал он. - Кто это говорит?! Кеша, ты?!

- Посмотри ниже, грязный ты скот! И готовься лишиться своей жалкой жизни! - прогремел на всю комнату голос и вот взгляд пьяницы сдвинулся ниже. Огромные мутные глазки моргают.

В них появляется осознание и алкоголик резко вскакивает, орёт.

Размахивая руками, он бросился к дальней стене, но зацепился нестойкими ногами о табурет.

Элигора на миг оглушило и отбросило, но ненависть быстро привела его в чувство. Резко махнул рукой он направил парящий кинжал в сторону убийцы. Медленно, чтобы посмаковать. Сам же сказал:

- Твои последние слова!

- Пощади, умоляю!!! Братан, не убивай меня, не надо!!!

Глаза гномика вспыхивают:

- Ах не убивать тебя! Жить хочешь, ублюдок? А Кевор тоже хотел! Пощадил ты его?!

Кинжал приблизился. Алкоголик распластался на грязном полу, с ужасом наблюдая за сверкающей зелёным полоской железа.

- Пощади! - вновь пищит он. - Можешь взять всё, что есть! У меня тайник в тумбочке, там бутылка водки и двести пятьдесят восемь рублей! Забирай, только не убивай!

Элигор вдруг ощутил отвращение. Но не к этому пропитому мерзавцу, а - вот странно-то! - к себе. Он дал было кинжалу отмашку к убийству, но рука не пошевелилась.

А алкоголик всё выл:

- Не убивай меня, братан!!! Прошу, не надо! У меня жена есть, кто её будет кормить? Дети у меня!!!.. Ну хорошо, нет у меня детей. Но обязательно будут! Честно! Только не убивай...

Элигор не знал, что ему теперь делать. Весь былой настрой куда-то делся. Уверенность ушла, её место заняла нерешительность.

Он смотрел на это ревущее тело и не видел в нём того урода, что топил его брата. Не было в этом теле той насмешливости и горячности... Как так?!

Гномик опустил руку и сияющая зелёным железяка звякнулась на пол.

- Кевор! - спросил он. - Зачем ты его убил?

- Кто такой Кевор?! - взревело тело. - Не знаю я никакого Кевора! Я Кешу знаю, но я его не убивал! Он сейчас в соседней комнате спит! Да и вообще я никого и никогда не убивал, я же не псих! Да я даже не дрался почти никогда!

- Ясно, - сказал Элигор и у него опустились руки. - В тот день. Полгода назад... Ты ссал возле железной дороги. Ответь: зачем?

- Я много, где ссу! Я же алкаш! Я пью много, вот так и получается!

Сейчас алкоголик уже не кричал. Скорее смирился со своей участью и плакал.

Элигор бросил взгляд ниже и увидел вокруг паха пьяницы влагу. Вздохнул.

- Не пей больше, - сказал он. - Никогда. Я серьёзно. Иначе приду.

Затем схватил волшебный кинжал и выбежал на балкон. Только его и видели.

Алкоголик же потерял от ужаса сознание. Утром его долго будили друзья и первое, что он сказал очнувшись было: "Я больше не пью!". Пьяница искренне уверился, что у него случилась горячка и ослабший организм так намекнул о проблеме. Теперь каждый раз, протянув руку к рюмке, он думал: "Выпью сейчас и умру. И поминай, как звали".

Сам же гномик подался в отшельники. Долгое время он скитался по лесу, собирая травы и изобретая отвары. Он даже книжечку себе специальную завёл, куда новые рецепты записывал. "Вот насобираю ещё чуть-чуть и опубликую в гномью алхимическую газету все разом. Вдруг кому-то помогут", - любил думать он.

В свой прежний дом Элигор не вернулся. Не хотел лишний раз теребить нервы.

Брата он отпустил, а того алкаша простил, запрятав ненависть куда подальше. Элигор задвинул её так далеко, в такие потёмки, чтобы она никогда больше не являла ему свою жуткий облик. Вспоминая себя старого, гном содрогался. Вот убил бы он тогда и всё было бы по-другому. Ненависть охватила бы его с головой. А так ему удалось сохранить себя.

Вечерами гномик любил пить чай и грустить. А что ему ещё оставалось? Думал он при этом о крайне прискорбном мире.