manon.marechal

Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал

Рейтинг 18+ в основном за нездоровый образ жизни героев (и немного мата)

/продолжение/

23 НОЯБРЯ. ВСТРЕЧА. 5

Полицейский, который вызывал такси, безапелляционно потребовал от водителя высадить меня на границе Района и дальше — заказать автоматическую городскую машину. Вообще-то я и сама всегда добираюсь до Прома с пересадкой — хотя и по другой причине, чтобы замести следы, — но такая непрошеная забота о моей безопасности бесит. А может, он не хотел, чтобы водила из неблагополучного района катался по Городу. Дэн говорил, что шавки держат районных за полную шваль, а он, естественно, разбирается в теме.

В городском такси я назвала пунктом назначения не Вторую Поперечную, где живёт Дэн, а Пятую. В последние годы меня начало раздражать, что всё везде записывается, так что стараюсь хотя бы по мелочи обманывать государство. Может, переняла у Джанки, нашего идейного нонконформиста, а может, мне и самой понравилось прятаться ото всех. Дошла до того, что в магазинах расплачиваюсь анонимной картой, а не чипом, хотя золотой чип даёт скидку. Лучше заплатить больше, чем демонстративно махать статусом.

В этом микрорайоне я нормально ориентируюсь: раньше, бывало, гуляли с Джанки или, когда он провожал меня до дома, делали крюк, чтобы посмотреть окрестности. Теперь Дэн окончательно разлюбил прогулки, так что я всякий раз говорю, что устала, лучше доеду на такси, не беспокойся…

Приятно вспомнить прошлое. Как мы бродили здесь вдвоём. Как Дэн отпускал смешные комментарии насчёт архитектуры или прохожих. Нужно будет при случае вытащить его ещё. Но сейчас мне и одной нормально. Пройтись, отдышаться после химического воздуха Прома, а то голова уже разболелась — это в придачу к плечу, которое чуть не вывихнул робот. Порывшись по карманам, нахожу — ура! — таблетку обезболивающего. Горькая, конечно, но я настолько привыкла к этому вкусу, что лишь чуть морщусь. Выбрасываю пустую пачку. Не забыть бы положить в карман новую.

Когда я впервые оказалась в Городе — на выпускной мы с одноклассницами устроили «опасную» вылазку за границы Особняков, — удивлялась, как люди живут в этой вони. А теперь настолько привыкла, что и не замечаю. Хех, по сравнению с Промом здешний воздух — эталон свежести. Поэтому я не спешу. Наслаждаюсь. Вряд ли робот успел добраться. Да наверняка ещё придётся его ждать, так что я могу даже и постоять-покурить.

Сворачиваю на Вторую Поперечную. Осталось пройти всего три дома, и при виде тёмно-красной двери со светлой окантовкой я не могу сдержать предвкушающей улыбки. Эта квартира мне сразу понравилась: отдельный вход с улицы, нарядный контраст между тёмно-красной дверью и светлым бетонным крыльцом… Как будто прямо посреди Старого Города притаилась сказочная дверь в другой мир. Ну, Джанки, понятно, при виде неё скривился и заявил, что «энто как-то… типа, притон», а теперь ею и не пользуется — предпочитает лазать через окно с обратной стороны дома. Впрочем, я почти уверена, что это не из-за антипатии к излишне декоративной двери, а из-за уличной камеры неподалёку. Город — это вам не Порт, здесь ломать камеры не позволят, однако можно их избегать.

Иногда я пытаюсь представить, каково ему было жить там. Я бывала в Порту, но это были всего лишь короткие вылазки, днём, на людные улицы. Пощекотать нервы — и домой. Но каково там родиться? Быть ребёнком — в окружении тех самых сломанных камер, грязных улиц, потемневших от времени фабричных зданий? Страшных бронированных ищеек и постоянных облав? Уличных банд и наркоманов? Неудивительно, что теперь ему не нравится эта дверь, красивенькая и опрятная. Как раз для меня — глупой куклы из Особняков, не видевшей «настоящей жизни». Ну, Джанки, конечно, так не говорит, но это ведь ясно.

Но даже несмотря на такую разницу между нами, Дэн — мой хороший, замечательный друг. До сих пор в голове не укладывается, как мне так повезло. Может, действительно существует карма, и за то, что в школьные годы я терпела этих лживых подружек-гадюк, меня наконец-то наградили настоящим другом — таким, которому можно доверять, с которым можно расслабиться. Именно то, что нужно после сегодняшнего безумного вечера. И я уверена, что и он будет рад меня видеть.

Два с половиной года назад я упросила Джанки показать мне Порт. Мой первый визит в самый опасный район Бергена! Такое не забывается… Хотя бы потому, что мне казалось, будто местный воздух выест мне или глаза, или лёгкие, или всё сразу. Словно дышишь нашатырём. Я было начала заматывать нижнюю часть лица шарфом, но Дэн ехидно сказал, что я б ещё противогаз надела. Ладно, я отдышалась, попривыкла, выпила обезболивающего — потому что от сильной вони заболела голова, — и мы выдвинулись. Шли куда-то, я думала — так, гуляем. То есть Дэн вообще-то сказал, что «к шобле», но я тогда ещё не знала, что это такое, и самонадеянно не стала уточнять. Ну да, я ж умная.

Потом слышу: музыка доносится. Тяжеляк, но своеобразный, с этническими мотивами. Я решила, что откуда-нибудь из окна. Мы завернули за угол, а между домами — спортивная площадка, с тренажёрами и рампами, и расположились там какие-то парни, человек двадцать. Это как раз у них и играло. Выглядела эта компания ну точно, как в сериалах изображают криминальные банды, вот только сразу было понятно, что никаких съёмок тут не проходит, это не актёры, а самая настоящая шпана. И арматура, цепи, а также тесак, лежащий на коленях одного парня, — не реквизит.

Девушки, как оказалось, там тоже были, но они держались в глубине площадки, где танцевали, смеялись между собой и в целом не обращали внимания на происходящее.

А вот парни сразу настороженно уставились в нашу сторону, и под этими цепкими взглядами меня обожгло пониманием, что других людей поблизости нет. Только они и мы.

У меня не только внутренности сжались в комок — мне и целиком захотелось превратиться во что-нибудь маленькое и неприметное. Я ведь не поняла, что Дэн сознательно пришёл к ним, думала, это случайность, и сейчас меня тут убьют нахрен, а заодно и его — за то, что водится с золотой девицей. Портовые ведь такие идейные, против чипов, презирают госпрограммы!

Я на всякий случай отступила от Дэна и уже примерялась ненавязчиво сбежать обратно за угол, но он как ни в чём не бывало перехватил меня за руку и потянул прямо к площадке. От страха у меня ноги одеревенели, и лучше не стало даже когда я сообразила, что эта компания — какие-то его знакомые, потому что по мере нашего приближения они оживились и заулыбались. Послышались ироничные реплики: «Гляньте, никак Джанки-то швартовый?»

Мы подошли. Пока Дэн с ними здоровался — там уже и девушки заметили нас, подтянулись, — многие уставились на меня с явным интересом, ожидая, видимо, пояснений, кто я такая. А что я могу сказать? На эту прогулку я оделась как можно проще и длинные волосы предусмотрительно убрала под капюшон толстовки, но «богатое» произношение не спрятать — чуть рот открою, и сразу будет понятно. Я уже всерьёз думала молчать до последнего. Может, я покажусь не особенно интересной, и они переключатся на что-нибудь другое.

Но не тут-то было, какой-то белобрысый парень налетел на Дэна с объятьями и, когда они нахлопали друг друга по спине, недолго думая кивнул в мою сторону: «Шмару свойную впишешь?». Все смотрят на меня. Я мечтаю провалиться сквозь землю. И тут Дэн выдаёт: «Энто Лета. Малость шаркает, но мисса честная. Кто тронет — сломаю пальцы».

Такого поворота я просто не ожидала. Я знала, что у речных есть это слово, «мисса», которым обозначают родственниц или близких, проверенных подруг, но до того момента Джанки всегда называл меня снисходительно-насмешливым «даамочка», которое пошло ещё с момента знакомства. Я и не рассчитывала на что-то иное, он ведь регулярно подкалывал меня и насчёт происхождения, и длинных волос, и дорогой одежды. А тут — перед портовой шпаной! — вдруг заявляет, что готов вписаться за богатенькую девицу.

Это было настолько не похоже на лицемерный расчёт, к которому я привыкла в Особняках, что я опешила. Просто молчала и хлопала глазами, не зная, как реагировать. Потом поняла, что все смотрят на меня. Ну, я прокашлялась и как ляпну: «Добрый день».

Повисло красноречивое молчание. Некоторые переглянулись с недоумением, а парень сбоку возмутился: «Хуясе “малость”, шаркает чище падры Штефана». Но девушка рядом на него шикнула, остальные промолчали, а блондин ухмыльнулся Дэну как-то многозначительно и протянул мне руку: «Хэй, Лета». Я пожала.

После того случая Дэн так и продолжил называть меня миссой, будто так и надо. Мне нравится, конечно. Даже лестно — я, может, вообще первая золотая, удостоившаяся подобного наименования.

Бросив последний взгляд на тёмно-красную дверь, я ныряю в узкий проулок между домом Дэна и соседней высоткой. Вот здесь и подожду — темно, в самый раз… Однако неожиданно совсем рядом что-то двигается — я аж подпрыгиваю от страха, — и из тени выступает высокая фигура.

— Твою ж мать! Нельзя так людей пугать! — хлопаю по груди, пытаясь унять сердцебиение. — Быстро ты. Убегал от крыс-мутантов?

— Я решил, что лучше по крышам. По прямой расстояние меньше.

Изумлённо задираю голову к крыше. Расстояние между домами не особенно большое, но всё же... Впрочем, что удивительного, я же помню, что во время нашей первой встречи меня впечатлила скорость его реакции. Я потому и решила, что он может быть роботом. Быстрый и бесшумный. Интересно, как инженеры добились такого результата при его габаритах? Может, суперлёгкий материал? Или специальный алгоритм движений, чтобы производить меньше шума?

А ещё, если стоять вот так, близко к нему, то можно различить звук дыхания — тяжёлого, сбивающегося, именно такого, как можно ожидать от человека, прыгавшего по крышам сколько-то километров. Это странно. Те роботы, которых видела я, или вообще не дышали, или дышали равномерно, всегда одинаково. Зачем военным робот, настолько хорошо имитирующий физиологические процессы? Ещё и этот его голос…

Кстати, а что это на нём надето? Расстёгнутая кожаная куртка, похожа на байкерскую.

— Где ты её взял?

— Это моя.

Впрочем, если даже он её украл — не моё дело.

Заворачиваю за угол, к заднему фасаду дома. Под ближайшим окном видны смутные светлые пятна — пластиковые ящики вперемешку с металлическими листами. Забираюсь на эту кучу — тут нужно знать, куда наступать, чтобы не гремело, — и поднимаю оконную раму. Джанки всегда держит её открытой, как аварийный выход. В этом мы различаемся: я, наоборот, не чувствую себя в безопасности, пока не забаррикадируюсь.

Наконец-то перебравшись через подоконник и сделав несколько шагов по гостиной, прислушиваюсь. В такое время Дэн обычно не спит, но в квартире тихо. Наверняка сидит в лаборатории.

За моей спиной мужчина забирается в окно — почти бесшумно. Судя по тому, что металл не громыхнул, он обошёлся вообще без подставки. Я прижимаю палец к губам и жестом показываю ему оставаться на месте, а сама, достав шокер и включив фонарик на нём, аккуратно продвигаюсь к высокому арочному проёму, ведущему в коридор.

Повышаю голос:

— Джанки?..

Первая растяжка поблёскивает в слабом голубоватом свете. Вторая. Надеюсь, Дэн не воткнул чего-нибудь новенького в свою «систему безопасности»?

Пол, как обычно, завален железками. Это вроде бы двигатель, даже я уже выучила. Вязанка толстых металлических трубок. Огромная катушка с витками чёрного провода настораживает — через доставку такую махину не заказать, а это значит, что Дэн выходил на улицу. И мог влезть в неприятности.

Дальше фонарик убираю: не хочу светить шокер, Джанки и так вечно шпыняет меня за безрассудство.

Я уже добралась до арки, когда в коридоре вспыхивает тусклый жёлтый свет и из кухни показывается хозяин. Приветственная улыбка выходит смазанной, потому что я тороплюсь осмотреть его с головы до ног. Синяков вроде нет. Непроизвольно слежу за движением левой руки, которая проходится по каштановым вихрам — Дэн любит расчёсываться пальцами, — но под шнудами, понятное дело, ссадин на костяшках не видно. Одежда вроде целая: расстёгнутая чёрная рубаха с закатанными рукавами; красная футболка, естественно, мятая; коричневые штаны и рабочие ботинки — всё как всегда. Если и есть в этом мире что-то стабильное, так это «стиль Джанки», который за четыре года нашего знакомства совершенно не изменился.

Но тут взгляд цепляется за правую руку — на которой намотана цепь, — и беспокойство вновь пробегает мурашками по загривку. Дэн снимает её во время работы. Значит, не работал, а что тогда?

— Хэй, мисса.

Хотя теперь я знаю, что Джанки вовсе не простужен, такой уж у него хриповатый голос, но всё равно невольно жду, что он вот-вот откашляется.

— Всё нормально?

Нервозно вцепившись пальцами в притолоку арочного проёма, внимательно изучаю лицо Дэна, стараясь поймать малейшие эмоции. Он кивает вполне расслабленно, карие глаза сверкают золотыми искрами отсвета.

Но я всё равно переспрашиваю:

— Точно? А что ты делал?

— Те в деталях? — похабная ухмылка.

Что ж, очевидно, всё в порядке, раз уж пошлые шуточки на месте. Привычный ритуал встречи: Джанки приобнимает меня за плечи, окутав знакомым букетом — табак, пиво, его собственный горький запах, — а я наклоняюсь поцеловать в левую щёку. Дэн, конечно, отстраняет лицо, каждый раз так делает, но я, как и всегда, упорно дотягиваюсь и чмокаю шершавую кожу рядом с углублением шрама.

Ладно, и в самом деле нет повода для беспокойства, так что я набираю воздуха и тяну:

— Слуш…

Однако мою речь обрывает неожиданное движение: Джанки, уже было отодвинувшийся, вдруг с силой притягивает меня обратно и утыкается носом в волосы. Я инстинктивно отпихиваю — но он и сам уже меня отпустил, однако, перехватив запястье колючей перчаткой и настороженно заглядывая в глаза.

— Я грил не шляться в Пром ночью.

— Я и не шлялась, — успокаивающе глажу его плечо. — Ну, то есть шлялась… Но только сегодня! Просто кое-что случилось и... В общем, нужна твоя помощь.

Тычу большим пальцем за спину, в глубину гостиной, Дэн переводит туда взгляд — и непроизвольно сжимает моё запястье до боли. Чёрт, сегодня какой-то вечер синяков. Впрочем, сама виновата, знаю ведь, что Джанки терпеть не может незнакомцев. Наверняка он до сих пор не заметил робота только потому, что не ожидал от меня такого предательства — притащить кого-то в его нору.

Я морщусь, тяну пальцы Дэна, пытаясь оторвать от себя, и торопливо бормочу:

— Мне нужно записать его телохранителем, руку пусти…

Пауза. Хватка на моём запястье слабеет.

— Энто робаат?

С годами произношение Джанки стало более разборчивым — или просто я привыкла? — но тягучие «а» по-прежнему рассыпаны тут и там.

А пока он недоверчиво смотрит мне за спину, я отгибаю его пальцы, освобождая своё запястье.

— Ага. Военный.

В одно мгновение — я аж вздрагиваю от испуга — Дэн встряхивает меня за плечи так, что голова чуть не отрывается:

— Ахуела?!

Ну да, давайте и здесь синяков добавим.

— Джанки, пожалуйста, — я успокаивающе сжимаю его запястья. — Всё в порядке.

— Энто который ещё «порядок» — тащить мне в нору чёрного робаата, а? Я-то шну, што ты шибанутая, но, бля, энто уж край!

— Да суть вообще не в том, что он военный! Это я так… просто сказала. Главное, это он помог мне на Одде.

— О-о, так ты всё помнишь, — Дэн недовольно щурится.

— Прости, — я делаю жалобные глаза. — Но я не могла тебя впутывать. Там... была военная база. Рядом с шале. Из-за этого всех убили, а никакой лавины вообще не было.

— Кто убил? — тон мгновенно становится серьёзным, требовательным. Такими вещами Дэн не шутит.

— Ну… Я не уверена… Но, в общем, там были роботы — и военные написали, что это они, типа, они сломались. Но это было не так, я видела! Там были другие штуки, которые стреляли в людей, а он мне помог, это он отнёс меня в больницу.

— То есть ему сказали.

— Нет. Там… Там никого не спасали. И ведь больше никто не выжил. Думаю, такого приказа не было. Он сам это сделал.

— Аха, — Джанки скептически поднимает бровь. — Мисса, тя лавиной крепко шибануло?

— Я понимаю, это звучит странно. Но он мне помог.

— Прям вот сам, — в ответ на мой неуверенный кивок Дэн скептически смотрит мне за спину. — Впервой такое слышу. И нахера чёрным такой робаат? Сам решает, в кого палить, сам красивых даамочек спасает? Странный вообще, органикой обшит. Мож, он не чёрный, а какой… медик или што.

— Не, это точно, он сам сказал, что боевой андроид. А ещё… — наклонившись к уху Дэна, мурлычу: — Он сказал, у него есть физические повреждения. Разве тебе не хочется взглянуть поближе на армейские технологии?

Джанки отвечает укоризненным взглядом. Хех, уж я-то знаю его слабости.

— Ну? Давай? — я беру его за руки, поглаживаю колючую ткань перчаток. — И ты ведь можешь записать его на меня?

И тут на его лице мелькает эмоция: Дэн быстро отводит глаза, улыбается мимолётом — словно с извинением. Может, кто другой и не понял бы, что за этим стоит, но я-то знаю — я сама делаю также, когда хочу спрятать обиду или разочарование. На последний день рождения я подарила ему дорогой набор модулей к дисплею. С помощью которых, среди прочего, можно через порт взломать стандартную систему и переписать — ну, то есть украсть — робота.

Я сжимаю ладони Дэна и торопливо бормочу:

— Прости. Пожалуйста! Да, я думала о том, чтобы его найти, но шансов было мало. В итоге — вот, просто повезло.

— Мм, ахуенно повезло — надыбала чёрную мясорубку с хер пойми чем в башке. Он, небось, и команд не слушает? И где ты его денешь?

Я виновато кривлюсь:

— Первое время поживёт у меня…

— О, у тебя! — Дэн раздражённо закатывает глаза. — Типа, тогда не убил, давай щас?

— Зачем ему меня убивать, если я хочу помочь?

— Да бля, ты не в курсах? У чёрных хобби такое — людей потрошить. Я вот хочу в гробу одним куском лежать, а не фаршем.

За моей спиной раздаётся низкий голос:

— Извините за беспокойство.

Я вздрагиваю и, сообразив, разворачиваюсь в комнату, но куда мне успеть за его реакцией: высокая чёрная фигура на мгновение закрывает светлый силуэт окна — и исчезает.

— Стой!

Перепрыгиваю первую растяжку, но спотыкаюсь обо что-то на полу и неудачно цепляюсь за вторую — раздаётся противно-тонкий свист, а меня колет и в шею, и в ногу выше колена. По инерции всё же долетаю до подоконника, бухаюсь на него животом, высовываюсь в окно. Пара секунд, чтобы глаза привыкли к сумраку — здесь есть отсветы уличных фонарей, — и я замечаю, что справа, в проулке, робот присел и поднимает крышку канализационного люка.

Стряхивая иголки, громко шиплю:

— Так, ну-ка стой!

Он поднимает ко мне лицо. Кажется, готов подождать.

Вылезаю в окно — и вдруг съезжаю с кучи хлама на землю. Ноги как тряпичные. Что за речной дьявол? Я никогда не интересовалась, какое именно дерьмо Джанки заливает в эту свою «систему безопасности».

Действует быстро: через несколько секунд уже всё тело ниже шеи как под наркозом, хотя голова по-прежнему ясная. Плюнув на попытки встать, ползу к роботу на четвереньках — зигзагом. Асфальта под ладонями совершенно не чувствую, хотя понятно, что он должен быть мокрый и холодный.

Робот и в самом деле ждёт, пока я доползаю и с облегчением шмякаюсь задницей на землю рядом с ним. Из открытого люка между нами тянет затхлой водой.

— Почему не по крышам?

— Низкий уровень энергии.

Теперь мы с ним уже оба дышим тяжело: он — по-прежнему словно запыхался, а я — держусь из последних сил, чтобы не распластаться на асфальте.

— И куда ты собрался?

— Наиболее разумный вариант — вернуться к полиции.

— Не пойдёшь ты ни к какой полиции! — я пытаюсь ухватить его за рукав куртки, и с третьей попытки это удаётся. Кажется. Пальцев вообще не чувствую.

— Твой друг прав, ты не можешь быть уверена в том, что я безопасен. А если добавить к этому проблемы с сокрытием армейского имущества, встаёт вопрос: зачем тебе такой риск? Для чего я нужен тебе на самом деле?

Пытаюсь дёрнуть его за рукав — моя рука не двигается ни на сантиметр — и раздражённо шиплю:

— Я уже сказала! И хватит мне всё портить! Я искала тебя два года, попёрлась в Пром, там эти долбаные ищейки, и теперь я не отпущу тебя обратно! Хоть лягу посреди этого люка!

Пару секунд робот изучает моё лицо, затем переводит взгляд мне за спину.

— Ты не можешь починить меня, а твой друг не хочет.

— Сейчас захочет! Пойдём.

Пауза. Но затем робот всё-таки возвращает крышку люка на место и поднимается — а вот я, лишившись даже такой номинальной опоры, как его рукав, окончательно обмякаю на асфальте. Не больно, не страшно, просто улица, опрокинувшись, лежит на боку, а вернуть её в нормальное положение не выходит — на мои команды тело не реагирует. Так странно чувствовать себя головой, которая ни к чему не присоединена. И что мне теперь делать?

Но тут случается приятное чудо: робот подхватывает меня на руки. Несёт к окну, из которого торчит взъерошенная голова Джанки с папиросой в зубах.

Хэй, подождите… Это что, сердцебиение?! Я в недоумении прислушиваюсь. Кожаная куртка приглушает, но это похоже на стук человеческого сердца — торопливый и гулкий.

Робот останавливается под окном, я ищу глазами Дэна и шиплю:

— Джанки, я серьёзно. Ты говорил, я могу рассчитывать на тебя в любом деле. Вот, это дело наступило.

Он глубоко затягивается и выдыхает носом густой дым.

— Антидот-то хошь, серьёзная мисса? Или те тока робаата чинить?

— И то, и другое. И я от тебя не отстану.

Дэн ворчит вроде раздражённо, но я знаю его достаточно хорошо, чтобы расценить это как согласие.

— Ладн, дай её.

Робот делает шаг к окну, Дэн протягивает к моей шее инъектор — смутное ощущение типа щекотки.

— Ща отпустит.

И правда, к тому моменту, как он тушит окурок, чувствительность немного возвращается. Робот поднимает меня к оконному проёму, Дэн перехватывает за руки и тянет на себя, я извиваюсь как червяк, хотя по факту больше мешаю, чем помогаю… Но Джанки всё же затаскивает меня внутрь, в последний момент удержав от падения на пол, куда я очень стремилась приземлиться. В обнимку тащит в прихожую, где разувает, снимает куртку и кобуру с шокером, — я было виновато напрягаюсь, но он не комментирует, — затем на кухню. К этому моменту у меня уже получается удержать ладонями предложенный стакан с водой. Уф, я и не чувствовала, насколько хочу пить после всех этих забегов. Но теперь наконец-то можно отдохнуть.

/продолжение через неделю/

Петербург, набережная Лейтенанта Шмидта 23, музей «Ледокол Красин».

Внутренние помещения:

По понедельникам и вторникам днём (с 12-ти) проходят две экскурсии с капитаном и две в машинное отделение (время можно уточнить на сайте музея), так что вот, капитан Николай Борисович Юшкевич в штурманской рубке.

Дальше путь на палубу. Определённо, нужна сноровка, чтобы расторопно бегать через эти порожки, не цепляться ногами и одновременно не расшибить лоб.

Главный хит палубы. Почувствуй себя семиклассником, хихикающим насчёт многочленов

Ладно, шучу. Все знают, что на корабле важнее всего рында

*** ЧТО ЕЩЁ ***

На палубе есть точка с едой. В наличии были только хотдоги за 250 р. (свежие, но очень лаконичные: булочка, сосиска, кетчуп и горчица) и чай за 50 р.

На кассе много сувенирной продукции, и здесь, в отличие от многих других музеев со стандартным дорогим-и-некачественным-зато-с-рисунком-Адмиралтейства ассортиментом, многое захотелось купить, так что НАБРАЛИ — и магнитов, и блокнотов, и я не удержалась от покупки кошелька в виде улыбающейся акулы (нельзя просто так взять и не купить акулу)

Открытки с акварельными котами — по 50 р. (по цене стакана с чаем, между прочим), а вот такая ч/б С ЦЕЛЫМ МОРЖОМ — вообще всего лишь 20 р., как не взять (вы посмотрите, там собака лает на моржа!)

Ещё предлагается такая услуга как возможность отправить открытку через почту корабля: заполнить адрес и бросить открытку в местный почтовый ящик.

/продолжение следует/

Жанр: киберпанк/биопанк, романтика, повседневность, авторский мир, психология, экшен, драма, счастливый финал

Рейтинг 18+ в основном за нездоровый образ жизни героев (и немного мата)

/продолжение/

23 НОЯБРЯ. ВСТРЕЧА. 4

Двери в квартиру больше нет — ищейка снесла её с петель, — так что меня ничего не задерживает.

По лестнице я практически скатываюсь, только успевая тут и там хвататься за перила, чтобы не потерять равновесие окончательно.

Этаже на третьем — выход уже так близко! — навстречу выскакивает ищейка, и одного её низкого рыка хватает, чтобы я остановилась мгновенно. Замерла, боясь вдохнуть.

— Привет... Хороший пёсик... — блею я, медленно поднимая руки с растопыренными пальцами.

Собака молчит. Широко расставила лапы, перегораживая лестницу вниз, скалит зубы и не отрывает от меня взгляда — на мой вкус, слишком злобного. Надеюсь, эта не та, которую я вырубила по пути сюда? Да нет, вряд ли. А чего тогда она пялится так, будто я кровно обидела всю её стаю?

На улице раздаются мужские голоса. Не меняя позы, пёс дважды коротко гавкает. Один из голосов: «Мир кого-то нашёл». В подъезде раздаются шаги.

Рядом с ищейкой показывается яркий свет фонарика, торопливо пробегает по стенам и останавливается на моём лице, заставляя зажмуриться.

— Документы, — голос звучный, расслабленный. Без следа речной хрипотцы. Это ожидаемо, насколько я слышала, в полицию идут преимущественно жители Города.

Морщась от света, подтягиваю левый рукав, обнажая браслет чипа.

— Могу подойти показать. Если отзовёте собаку.

— Мир, жди.

Патрульный обходит пса и поднимается, по-прежнему светя мне в лицо. Вот теперь я замечаю, что фонарик является частью пистолета. Настоящего, конечно, а не электрошокера.

Протягиваю руку с золотым браслетом, и полицейский наводит дисплей. Писк распознавания, мужчина сразу отступает на пару шагов вниз, обратно к ищейке. Да сколько можно светить-то?! Глаза уже болят.

— Госпожа Александэр, у вас регистрация в Новом городе. Что вы делаете в Промышленном районе?

Я мило — или скорее глупо — улыбаюсь и пожимаю плечами, однако полицейский, очевидно, не в настроении.

— Я задал вопрос.

И что ответить? Что я могу здесь делать? Как назло, ничего не приходит в голову, и я тяну время, заикаясь:

— Я пре... Пре... Присматриваю здесь недвижимость!

— Какую именно?

— Коммерческую. Для магазина. Я хожу на обучающие курсы по предпринимательству — знаете, для женщин, — и нам нужно сделать выпускной бизнес-проект. Все, конечно, будут делать косметические салоны в Городе, а я подумала, что интереснее открыть специализированный магазин в Проме. Поэтому ищу здесь свободную недвижимость. Без посредников выгоднее.

Можно ли так нагло врать в лицо полицейскому? Конечно, если у тебя стоит такая полезная разновидность системы как контроль эмоций! Даже не просто какая-то там базовая, а индивидуально настроенная. В памяти раздаётся успокаивающий голос тренера с обучающих занятий: «Дыхание. Мышцы шеи. Лицо. Взгляд. И голосовые связки». Достаточно глубоко дышать, остальное получается само собой.

Патрульный долго молчит, а затем говорит подчёркнуто спокойно:

— То есть вы, госпожа с третьим уровнем благонадёжности, ходите по Промышленному району — ночью, в одиночестве, — лично подыскивая коммерческую недвижимость для покупки?

— Да, — расплывшись в улыбке, я мелко киваю.

— И как, нашли что-нибудь интересное? Может, уже оформили договор купли-продажи в заброшенных квартирах наверху? — свет фонарика коротко указывает на ступени, уходящие наверх.

Драматически вздыхаю.

— К сожалению, пока не попалось ничего подходящего. Однако я не теряю надежды.

В этот момент высоко наверху раздаётся грохот, источник которого, судя по всему, начинает спускаться к нам. Мы с патрульным молча ждём.

С верхнего пролёта выскакивает ищейка, при виде меня останавливается, припав к полу, и рычит.

— Сколько тут ваших собак? — я распахиваю глаза, изображая удивление.

Голос полицейского по-прежнему спокоен:

— Вы его не видели до этого момента?

— Нет.

— А он, судя по всему, вас узнал. Случайно не знаете, где его шлем?

— Не имею понятия. Вы же не думаете, что я могла бы его снять?

Патрульный неторопливо опускается светом по моему телу. Теперь я хотя бы могу видеть его лицо — это заметно комфортнее, чем разговаривать с фонариком.

— Я должен получить ваше разрешение на обыск.

Я настороженно прищуриваюсь, а Голос-в-голове бормочет сквозь зубы: Как думаешь, он трахнет тебя прямо здесь? Местные жильцы если и услышат, то за тебя не вступятся. Может, даже захотят составить ему компанию.

Тяжело сглатываю. Хватит думать о какой-то херне. Он всё-таки полицейский.

Голос бросает с сомнением: Считаешь, полицейские не трахаются?

Нет, он не посмеет сделать подобное с золотой. Даже думать не хочу, как живут местные девушки — те, которые не входят в государственную программу благонадёжности.

— Хорошо, я разрешаю.

— Достаньте пистолет и положите на пол. Медленно.

Ишь, наблюдательный. Впрочем, по работе он наверняка обычно сталкивается с более умелыми преступниками, чем я, — тут нужно быть слепым, чтобы под расстёгнутой курткой не заметить полицейскую кобуру.

Патрульный снова утыкает свет мне в лицо, а я делаю что сказано.

— Это электрошокер.

— Я видел ваше разрешение, — тон по-прежнему холодный, даже раздражённый. — Подвиньте ногой ко мне.

Очевидно, что на личной симпатии выехать не получится. Да и ладно, у него всё равно ничего против меня нет.

Я думала, патрульный поднимет шокер, чтобы прочесть название марки, но он ни на секунду не отвлекается от меня. Впрочем, полагаю, он и так может его опознать — наверняка у него такой же.

— Мощная модель.

Однако я спокойно смотрю на тёмный силуэт позади источника света — после того, как я видела лицо полицейского, гораздо проще относиться к нему как к обычному человеку. Он не имеет права мне навредить. Его пистолет стоит на предохранителе — должен, наверняка. Это просто психологическое давление.

— Там включён ограничитель мощности. Я чувствую себя более уверенно, зная, что при необходимости смогу его отключить.

— На нём нет картриджа. Очевидно, вы его уже использовали. На Кирпичной улице кто-то выстрелил в полицейскую ищейку.

Голос-в-голове ухмыляется: Даже не пытайся, уж что-что, а врать я умею.

— О боги! — я распахиваю глаза. — Она же?.. Она же не?..

— Нет, с псом всё в порядке. Однако это не отменяет факта нападения.

— Конечно. Да. Или… Подождите, вы ведь не хотите сказать, что это я?.. Серьёзно? Вы думаете, что я могла напасть на ищейку?! — возмущённо похлопав глазами, перехожу на высокомерный тон: — Смею вас уверить, господин, я не из тех людей, кто развлекается подобным образом, у меня хватает нормальных занятий. Не говоря о том, что… Честно говоря, я ужасно боюсь ваших собак. А картриджами я вообще не пользуюсь. Видите, у меня даже запасного нет. Проверьте.

Пара секунд. Он всё-таки делает шаг ко мне и, опустив фонарь — то есть пистолет, конечно же, — в пол, ныряет ладонью под куртку. Проверяет кобуру, быстро оглаживает по спине и бокам — вроде бы профессионально, а не так, словно хочет полапать. По бёдрам. По рукам.

Отступает. Фонарь по-прежнему светит в пол. Уф, кажется, это шаг в сторону доверительных отношений между нами.

— Зачем вам модель, имитирующая пистолет, если нечем стрелять?

Я пожимаю плечами.

— Отец настоял. Но в итоге на меня никто не нападает, так что я совершенно забыла о картридже. Так и лежит дома.

— Покажите, пожалуйста, запись ваших перемещений за этот вечер.

Я смотрю в лицо полицейскому — нейтральное такое, спокойное, — и так и хочется ухмыльнуться. Ведь мы оба понимаем, чем это закончится. Хотя вообще-то у меня и нет записи маршрута, но не стоит усугублять странность ночной прогулки по заброшкам Района тем фактом, что у золотой девушки нет при себе электронного браслета для связи.

— Как гражданка с третьим уровнем благонадёжности я имею право отказать вам в этой просьбе. Конечно, если у вас нет доказательств моей вины в каком-либо преступлении.

Патрульный смотрит мне в глаза совершенно бесстрастно. А я смотрю на него. Пф-ф, такими гляделками меня не напугаешь, у отца взгляд потяжелее будет.

Наконец он говорит:

— Коммерческая недвижимость?

Я не отвожу взгляд.

— Совершенно верно.

На мгновение челюсти патрульного сжимаются — и он отступает к стене, освобождая дорогу.

— Во время внеплановой полицейской проверки, — тон уже скучающий, дежурный, — вам не рекомендуется находиться в этом районе. Как только покинете здание, немедленно вызовите такси. Мир, Гунн, стоп.

Я подхватываю с пола шокер и прошмыгиваю мимо патрульного, настороженно поглядывая на ищейку, стоящую на нижнем пролёте.

— Благодарю вас. Хорошего вечера.

Он бурчит мне в спину:

— И вам.

Пёс внимательно следит за мной, однако не делает ничего угрожающего.

Когда я наконец-то выхожу из подъезда, ноги дрожат. Такие ватные, что я с удовольствием бы присела, а лучше даже прилегла. Уличное заграждение из беззвучно вспыхивающих проблесковыми маячками полицейских машин заметно приблизилось. Через два дома видны силуэты в униформе. Замечательно, вот их и попрошу вызвать мне такси.

Адреналин окончательно схлынул, и я вдруг понимаю, насколько устала. Хочу спать, хочу есть и ещё горячий душ. Но зато хотя бы больше не хочу секса.

Однако стоит вспомнить о том, что я всё-таки нашла робота — и он действительно оказался роботом, — как губы расползаются в улыбке. Весь этот вечер был не зря! За два года я перерыла кучу информации, и всё впустую. Уже почти потеряла надежду, продолжая делать это по привычке. И вот — короткое сообщение на форуме, от которого я уж точно не ожидала пользы. Ладно ещё сталкеры постарше — те, которые имеют профессиональное оборудование и лазают по действительно интересным местам, — но глупые малолетки, играющие в поиск артефактов по брошенным квартирам Района? Я зарегистрировалась там практически случайно. И вот — смотрите-ка! — благодаря им нашла офигенный артефакт.

Полицейские замечают меня издалека — руки автоматически ложатся на оружие, — а я продолжаю топать к ним, изображая дурочку на прогулке. Приблизившись, поднимаю руки, улыбаюсь самым безобидным образом и повышаю голос:

— Меня уже проверили! Вот только проблемка — у меня батарея сдохла, не могу вызвать такси. Поможете?

Патрульные переглядываются, а слева от меня беззвучно появляется ищейка, которая поднимает морду и принюхивается. Чёрт, откуда она взялась?! Может, у них не настолько плохое обоняние, как говорят? Или это просто инстинкт?

А впрочем, плевать мне на тебя, собака. И на вас, крутые мужики в униформе. Можете смотреть на меня сколь угодно снисходительно, но сегодня я всех вас поимела, так-то!

/следующая глава завтра/