VampiRUS

В общем, в том далёком тыща-девятсот-восемьдесят-каком-то-году бубликов папа смастерил Жене добротный костюм русского богатыря. Выбор был между магом, хилером и танком и Бублик выбрал танк. Тягой к астрономии он не страдал никогда, поэтому от костюма звездочёта отказался. До ролевых игр было ещё много лет и быть Айболитом смысла не видел. А тут как раз «Финиста – ясного сокола» или ещё какую-то сказку по телевизору показали, поэтому выбор был очевиден – богатырь и ниибёт!

Костюм был знатный, хоть и слепленный из говна и палок. В общем, это сейчас пошёл, взял в прокат, а потом вернул кого угодно, хоть зайчика, хоть снежинку, хоть спайдермена. А кто застал то время, наверняка помнит, какую фантазию иногда родители проявляли, чтобы костюм своим дитяткам сварганить.

В общем, был у Бублика шлем, выкрашенный серебрянкой и инкрустированный по периметру какими-то фигурными пластмассовыми фиговинами, чтоб поаутентичнее, «холщовая» рубаха из простыни, сапоги, тоже с вычурным каким-то орнаментом, шаровары красные, лично мамкой шитые, и такая же красная накидка с застёжкой – ну вылитый Финист. Только лет шести-семи. Я до сих пор уверен, что мамка ему большую часть костюма из советских флагов смастырила, но Бублик клянётся, что ткань была ещё из бабкиных загашников.

Короче! Помните, я про «говно и палки» чуть выше говорил? Так вот. Говна не было – это я для красного словца. А вот палка была. Точнее, доска, обточенная под меч. Да знатный такой, если в пропорциях относительно тогдашних бубликовских размеров, то если не двуручник, так полуторка наверняка - папка выточил. Там и гарда, и навершие, и само лезвие – ну загляденье. Мы с этим мечом потом ещё года три в рыцарей играли и крапиву пиздили. В общем, придумали ему какую-то хитрую систему петелек и меч, притороченный к поясу, волочился по земле, изрядно мешая процессу хоровода вокруг ёлочки.

На утреннике, естественно, были Дед Мороз, Снегурочка, ещё какие-то второстепенные персонажи. И, конечно же, Баба-Яга. Короче, классическая схема: дедушка с внучкой и всякими снеговиками-зайчиками праздника хотят, а бабка не в настроении и конкретно так против. Для меня-то это всё в новинку было – я в садик не ходил и подобных шоу ещё вживую не видел. А вот Бублику в какой-то момент мероприятие категорически не понравилось.

В тот момент, когда Бабу-Ягу разоблачили и решали что с ней делать, Бублик напрягся. Когда эта самая Баба-Яга начала просить прощения и клясться, что больше так делать не будет, посуровел. А когда Снегурочка спросила: «Ну что, дети, простим Ягу?» и дети нестройным хором ответили «Да!», отцепил свой эскалибур от штанов и ринулся на Бабу-Ягу.

Он её реально пиздил. Со всей ненавистью, на которую способен первоклашка, узнавший об этом мире какую-то страшную, доступную только взрослым вещь. Вещь, которая ему очень не понравилась. Там сначала все опешили, потом кто-то завизжал, кто-то изумился от такого поворота событий, а кто-то просто охуел от перформанса. Дети визжали, учителя и прочие взрослые пытались образумить Бублика и, в конце концов, образумили. Но перед этим Женя изрядно повредил Бабу-Ягу и парочку попавшихся под руку зайчиков. Утренник запомнился всем.

И вот, сидели мы вчера, пили кофе с коньяком, вспоминали детство босоногое, и всплыла эта история.

– Слушай, – говорю Бублику, – ну так а чего ты решил тогда, что Бабу-Ягу казнить надо?

– Понимаешь, до этого, в садике, несколько лет подряд, у нас похожие утренники были. И на каждом Баба-Яга пакостничала, а когда её ловили, просила прощения и клялась, что больше так делать не будет. Я в школу пришёл, а ничего не поменялось. Я и подумал, что врет бабка, не исправится.

– И решил завуча по внеклассной работе деревянным мечом завалить, значит?

– Так я тогда не думал о том, какой у меня меч, я ж Финист был, ясный сокол и вот это вот всё.

Мы ещё долго философствовали на тему детской психики, веры в чудеса и в целом о том, как на некоторые вещи смотрели в детстве и как смотрим на них сейчас. И где-то в процессе этого разговора пришли к мысли, что эти детские утренники всё-таки готовили нас к взрослой жизни.

Ну, сами посудите, в жизни оно ж так и есть. Кто-то тебе подлянку сделает, ты его подловишь на этом и он начинает клясться, божиться, что, мол, не со зла, случайно и вообще больше не будет. И если ты его прощаешь, то перед тем, как он опять к тебе с подлянкой вернётся, проходит приличное количество времени. И если его опять простить…

В общем, прав был Бублик ещё в первом классе – мудаков надо пиздить сразу.

– Пристрелите меня, а?

Затем посреди странного кома появились две прорези глаз. Левый раскрылся чуть пошире и стало понятно, что темно-синее пятно под правым это не пятно от шелковицы, а самый натуральный синяк.

– Потерпи, Колобочек, – участливо попросил Ваня. – Феечка тебя в порядок приведет. Ты, главное, держись.

– Ты его притащил откуда-то, а я в порядок приводи?

– Ну не бросать же его в таком виде? Ему инвалидство высшей категории надо получать, если он такой и останется!

– А у нас ни пенсионного фонда, ни управления социальной защиты, – тяжело вздохнув согласилась фея. – Эх, ну куда ж вас денешь. Только, Ваня, учти, тебе тоже побегать придётся.

– Да я ж завсегда готов!

– А Василиса тебе по горбу скалкой не надаёт? А то ты уже сколько раз ей торжественно клялся-божился, что в приключения ни ногой?

Ванька был задумчив всего пару мгновений, по прошествии которых уверенно заявил:

– Ну не могу я, когда кому-то плохо! – чуть ли не переходя на крик сообщил он, стуча себя кулаком в грудь. Затем его интонации сменились на вкрадчивые и он доверительно сообщил, понизив голос до шёпота: – Я последний раз, когда клялся, пальцы крестиком держал. Как будто знал, что помощь моя кому-нибудь понадобится. Так что клятва – это несчитово. Да и с другой стороны, Василиса в гости к каким-то родственникам вместе с сыном поехала. Если мы быстро всё обстряпаем, так и не узнает никто. В общем, ты говори, чего делать надо? – Ваня немного помолчал, ожидая указаний, а затем, почесав затылок, заметил: – Да и какие тут приключения-то? Муки достать? Дрожжей? Водицы колодезной наносить? Молока у коровки выпросить?

– Эх, Ваня, Ваня, – тяжело вздохнула феечка. – Проблема не в том, что нужно сделать, а в том, что делать это будешь ты.

– Краски-то не сгущай. Ты так говоришь, будто от меня одни неприятности. А я, между прочим, целеустремлённый и дела на полпути не бросаю.

– Это-то и пугает, Ваня. Это-то и пугает.

– Ой, ладно, давай рассказывай, чего тебе надобно-то, чтоб Колобка ремани... рениами... ренами...

– Реанимировать.

– Да.

Феечка на несколько мгновений задумалась, а потом принялась перечислять:

– Пыльца конопляная, мука, высший сорт, грильяж – два килограмма, яйцо Феникса и молоко единорога.

Теперь на несколько мгновений задумался Ваня. Что-то посчитав в голове, он предупредил:

– С грильяжем могут быть проблемы, – и, видя удивлённое феечкино лицо, пояснил: – десерт заморский, у нас его не производят, а купцы, которые сюда всякое возят, только уехали. Когда теперь появятся… – пожал он плечами, и тут же заверил: – Но я чего-нибудь придумаю.

Спустя двадцать минут Серый Волк нервно ходил по поляне из стороны в сторону мимо провожающего зверя недоуменным взглядом Ивана. И матерился.

– А чего сложного то! – устав наблюдать за мечущимся туда-сюда зверем, возмутился Ванька. Читал я легенду про единорога. Милое создание, как лошадка, только с рогом волшебным во лбу.

– Легенды, Ваня, имеют очень мало общего с действительностью, – наставительно заметил Серый Волк.

– Я думаю, раз есть единорог, – проигнорировал замечание напарника Иван, – то и единорожица должна быть. Или как там бабу единорожью называют? Лошадиное молоко добывают? Значит и единорожье добыть можно. Подоить и всего-то делов! Чай не сложнее, чем кактусами какать.

Серый Волк на последней Ваниной фразе округлил глаза и осторожно поинтересовался у парня:

– Я, Ванечка, стесняюсь спросить, откуда у тебя знания, позволяющие делать такие сравнения?

– Да я ж, это… представил просто, как оно.

– Понятно, – хмыкнул Серый. – Давай я скажу только, что там не всё так просто, как ты себе представил.

– Ну ты лишнего-то не приукрашивай. Мы с тобой всякого повидали. Чем нас удивишь-то?

– Есть вещи, Ваня, которые удивляют нас не потому, что прикольные, – философски заметил Серый Волк. – На тему хоть какого-то из ингредиентов у тебя идеи есть?

– Конопля. Там просто. Руки в сладкое пачкаешь и цветочки гладишь…

– Ясно. С мукой, я так понимаю, проблем тоже не возникнет?

– А это как сказать. Мельница – это ж всегда чёртово место. Немножко повозиться придется, наверное. Там каждую ночь огоньки светятся и звуки странные.

– Жуткие, – поправил Серый.

– Да нет, жуткие, это когда мороз по коже и волосы дыбом.

– Ну, не знаю, Вань. Довелось мне пробегать мимо нашей мельницы ночью. Шерсть на загривке дыбом от звуков тамошних. Завывает кто-то, хохочет, плачет, скулит, икает, кашляет.

– Ну и чего в этом жуткого? Раз завывает, да икает, значит живая хренотень. А раз живая, значит не страшная.

– Ох, Ваня, Ваня, – пробормотал Серый. – Мне б твою уверенность.

– Да чего я-то... – зарделся парень. И вдруг сменил тему: – А Феникс, я вообще не знаю, что за тварь. Где искать, как ему яйца отрезать? Живому? Мертвому?

Серый Волк исподлобья взглянул на напарника и тяжело вздохнул:

– Ну ты и балбес, – и, чтобы звучало не так обидно, добавил: – Но целеустремлённый.

– Целеустремлённый, – согласился Иван. – И вообще, объясни про Феникса по-человечески.

– Феникс, Ванечка, это птица такая, огненная, которая сгорает и из собственного пепла возрождается.

– Вместе с яйцами?

Серый Волк так и замер с открытым ртом, не зная, как ответить на Ванин вопрос. Иван же подождал немного и, видя, что объяснять напарник не торопится, переспросил:

– Так с яйцами сгорает или без?

Серый помотал лобастой башкой из стороны в сторону, словно стараясь вытрусить оттуда нецензурные ответы, и благоразумно предложил:

– Давай, Ваня, я буду объяснять поэтапно, по мере продвижения к цели, хорошо?

– Ага, – кивнул парень. – Тогда предлагаю сначала туда, где попонятнее? На мельницу.

– На мельницу, – тяжело вздохнув, кивнул Волк.

Ещё через двадцать минут Ваня заглядывал в окно старой, заброшенной мельницы, внутри которой черти всех мастей играли в карты.

– Итить у них тут игорный дом-клавесин.

– Чего?

– Ну это, казино-пианино.

– Понятнее не стало, – буркнул Серый, и тут до него дошло, что хотел сказать напарник: – Казино-ройаль?

– Ага. Точно. Оно самое.

– Чего планируешь делать?

– Постучаться и муки попросить.

И пока Серый Волк формулировал возражения, Ваня занёс руку и трижды стукнул в окно. На третьем ударе ветхое стекло не выдержало и осыпалось осколками.

– Казино-пианино, я вам тут стекло повредил неумышленно, – сообщил Ваня, просовывая голову в окно. – Мне б мучицы килограмма два? Есть у вас? Или за картами своими про основную функцию мельницы и не вспоминаете даже?

Черти замерли, повернув голову к окну, из которого доносился Ванин голос.

– Ты кто такой? – поинтересовался самый плюгавый.

– Мне б мучицы, килограммчика два, – заискивающе повторил Ваня. – Должно ж быть где-то?

– А ты нам что? – вкрадчиво поинтересовался плюгавый чёрт в пиджаке на голое тело и почесал левый рог.

– Ваня… – начал было Волк.

Но Иван уже пролезал в разбитое окно, говоря:

– Ну, вот и хорошо. Значит с вами договориться можно. Значит, с мучицей я уйду отсюда.

– Ваня! – подал голос Серый из-за окна.

– Да нормально всё, Серенький! Ну чего с меня взять-то?

– Кроме анализов, – печально вздохнул Серый Волк. – И те только под наркозом.

Когда Ваня забрался в помещение, черти обступили его со всех сторон и проводили к игральному столу.

– Хочешь муки – выиграй её.

– И выиграю, – уверенно заявил Иван. – Раздавайте.

– А что на кон поставишь?

– Ну у вас же кроме души ничего не приветствуется? – и видя ухмыляющиеся морды чертей, продолжил: – вот душу и поставлю.

С первой раздачи Ваня выиграл и решил повысить ставки.

– А давайте на пять кило муки?

Черти согласились.

Плюгавый поправил рукава пиджака и принялся перетасовывать колоду, после чего стал метать карты на стол.

В какой-то момент Ваня рванулся вперед и схватил раздающего за руку, выкручивая её.

– Вы тут офонарели, что ли?! – возмущённо спросил парень. – Я играть пришёл, а не проигрывать!

В рукаве у плюгавого предательски зашуршало. Иван протянул вторую руку и выудил из-под рукава у раздававшего карты чёрта четырех тузов.

– Э-э-э-э-э! – протестующе заверещал чёрт.

Ваня треснул его по носу выуженными из рукава картами и строго спросил:

– Жульничаем, значит?

– Да это с прошлого раза прилипли… совсем с другой колоды… Я просто так ношу… Маменькин подарок на удачу… – взволнованно принялся перебирать варианты объяснений чёрт.

Однако по мере того, как суровело Ванино лицо, в маленькие бесовские мозги прокрадывалась и прочно обосновывалась там мысль, что здоровенный детина не верит ни единому слову. Поэтому, в конце концов, плюгавый печально вздохнул и кивнул, признавая, что, мол, да, мухлевал.

– Пиздец вам, рогатенькие, – сообщил Ваня, немного подумал, отпустил вывернутую руку плюгавого, схватился за притороченную к поясу дубину и уточнил: – Всем пиздец.

– А всем-то за что? – возмутился один из тех, кто за карточным столом не присутствовал.

– Настроение у меня такое, чтобы всем, – пожал плечами Ваня.

После этого черти начали летать. Но не потому что их сущность это позволяла, а потому что Ваня принялся энергично размахивать дубиной, под которую эти самые черти попадали, пытаясь сбежать. Когда досталось всем, а плюгавый, переломанный в четырех местах, запросил пощады, Ваня поинтересовался:

– Мука где?

– Вон там, в мешках, – проскулил плюгавый и потерял сознание.

Ваня деловито огляделся, увидел мешки и взвалил один себе на плечо.

– Вот так бы сразу, – сказал парень, после чего пнул ветхую дверь, услужливо разлетевшуюся в щепки, и вышел из помещения, порекомендовав напоследок:

– Не надо мухлевать. Это для здоровья вредно.

Серый Волк, наблюдавшей за избиением бесовской компании через оконный проем, не то растерянно, не то очарованно пробормотал:

– Ох ты, Ванечка, и неистовый.

– Может быть и неистовый, но ты глянь, у нас теперь муки на трех Колобков с запасом! Кстати, чего у нас дальше по плану из сложного? – невозмутимо поинтересовался Ванька.

– Яйцо Феникса, – тяжело вздохнул Серый Волк.

– Ну так веди… где у этого Феникса гнездовье-то?

Спустя несколько часов блужданий по лесам да оврагам выбрались к заброшенным руинам, хранившим на себе следы давнего пожара, плотно увитые диким виноградом.

– Вон там, наверху, – мотнул головой Волк в сторону единственной уцелевшей башни. – Изнутри всё выгорело, поэтому вверх только по растениям.

Ваня задрал голову вверх, поплевал на руки, сказал Серому:

– Жди, я быстро, – вцепился в виноградные стебли и пополз, приговаривая: – Если б мишки были пчёлами, то они бы нипочём, никогда и не подумали. Потому что смысла нет.

Ждать Волку пришлось недолго. Проявляя чудеса ловкости, Ваня быстро вскарабкался на самый верх, взял из кладки яйцо, спрятал его за пазуху и также резво спустился обратно.

– Тепленькое, – сообщил он напарнику. – В пепле лежало. Пепел, кстати, тоже тепленький. Удивительные дела. Здесь, внизу, всё давно уже плющом заросло, даже и не догадаешься сразу, что горело когда-то, а там наверху палёненьким пахнет, будто костерок кто-то недавно жёг.

– Это Феникс и есть, Вань.

– Да чего ж я, яйцо от птицы не отличу, что ли?

– Вань, я тебе чего говорил?

– Да ты мне чего только не говорил за все годы знакомства нашего!

– Про Феникса я тебе чего говорил?

– Что он сгорает и из пепла возрождается, – Ваня нахмурился, пытаясь поймать ускользающую мысль, и таки поймал: – А, так он не птенчиком становится, после того, как сгорит, а яйцом?

– Ну да.

– Это, значит, он сгорел и яйцо одно только осталось?

– Ну да.

– Так вот почему и пепел, и яичко тёплые!?

– Ну да.

– Серый, не нудачь. Нам ещё пыльцу собирать, – бережно спрятав яйцо Феникса за пазуху, Ваня вновь закинул мешок с мукой на плечо и скомандовал: – Пошли единорожицу доить.

– Пошли, – согласился Серый Волк. – Я, правда, с трудом себе представляю, как ты это делать будешь.

Спустя сутки пути, два горных перевала и границу с соседним государством, выбрались к живописному озеру, на берегу которого лениво бродили массивные звери.

– Вот они, Ваня, единороги твои, – невинно сообщил Волк. – Иди, дои.

– В легенде про коня с рогом во лбу было, – недоверчиво заметил парень. – А тут... А это ж...

– В легенде – про коня, – согласился Серый Волк. – Я ж тебя предупреждал, что легенды имеют мало общего с действительностью.

– Но не на столько же! – взволнованно взвизгнул Ваня. – Это ж носорог!

– Носорог, – кивнул Волк, соглашаясь.

– И как его доить?!

– Её, – на всякий случай заметил Волк. А то тебе волю дай, ты его подоишь.

Теперь уже Ваня нервно ходил из стороны в сторону, а Серый Волк вертел головой, вслед за парнем.

– Не, ну ты видал, какие они здоровенные? Побольше медведя будут. Да и крупнее лошади. А главное, хрен поймешь, где у неё вымя-то. Да что там вымя?! Хрен поймёшь, где он, а где она!

Возмущался бы Иван еще долго, если бы за спиной у него не раздалось басовитое:

– Я прошу прощения, но не могли бы вы потише? У меня ребенок только уснул.

Ваня обернулся, чтобы ответить, и всё его красноречие как рукой сняло – за спиной у парня стояло то самое, огромное, метров двух с половиной в высоту животное с внушительным рогом на носу.

– Вы уж извините, – вкрадчиво начал Серый Волк. – У моего коллеги когнитивный диссонанс, вызванный нестыковкой сказок и реальности.

– Это как? – поинтересовалась носорожица.

– Эх... – вздохнул Ваня тяжело, после чего выложил свою историю.

Он самозабвенно рассказывал о друге из теста, которому нужно новое тело, о том, как бился с чертями, чтобы заполучить волшебной муки, как добыл яйцо Феникса, даже показал его, светящееся алым, бережно достав из-за пазухи, а когда собрался уж было переходить к молоку единорога, Серый Волк мягко перехватил инициативу.

– Понимаете, ищем и найти не можем последний ингредиент, – вежливо объяснял зверь. – И даже приблизительно не догадываемся, куда дальше податься, чтобы поиски успехом увенчать.

– А что ищите-то? – простодушно полюбопытствовала самка носорога.

– Есть, там где мы живём, легенда, что где-то в этих краях живут дивной красоты звери, наделённые волшебными способностями. Стан их грациозен, поступь легка, а молоко целебными свойствами обладает. Вот этого-то молока и не хватает нам, чтобы вдохнуть жизнь в новое тело Колобка.

Носорожица хихикнула.

– Ох уж эти исследователи-путешественики. Ну прямо не могут не приукрасить, – морда её расплылась в довольной улыбке. – Но лестно, что в далёких краях нас такими представляют.

– Ой, а рог-то я и не приметил, – картинно изумился Волк. – А вам идёт!

– Правда? – чуть отвела глаза в пол собеседница. – Спасибо. Любой женщине приятны комплименты, потому что вне зависимости от внешнего вида внутри каждой из нас живёт хрупкое и ранимое существо, стремящееся к прекрасному.

– Ну, с вашими-то габаритами к прекрасному можно и напролом стремиться, – внезапно поддержал разговор Ваня.

Возникла неловкая пауза. Серый Волк задержал дыхание, ожидая реакции от серо-зеленой громадины, а та, как ни в чём не бывало, согласилась:

– Абсолютно с вами согласна, молодой человек. Я зачастую так и делаю. Вот вы бы тоже не ходили вокруг да около, а прямо сказали, что вам молока моего нужно, чтобы волшебство сотворить и друга к жизни вернуть.

– Ну, да, молоко единорога, для теста, – растерянно кивнул Ваня. – А чего, можно было просто попросить?

– Любезный, иногда нужно идти напролом, невзирая на габариты, и даже вопреки габаритам, тем более, если от этого зависит жизнь друга, – нравоучительно заметила носорожица.

Серый Волк облегчённо выдохнул, а Ваня поинтересовался:

– Так может у вас и грильяж есть? Два килограмма?

– Ва-а-аня! – укоризненно протянул Волк. – Ну меру знать надо же!

– А чего? Она сама сказала, что можно напролом.

Спустя ещё час Ваня с Волком шагали домой. Вопрос с двумя килограммами грильяжа был закрыт, как и все остальные позиции.

Когда пара друзей вошла во двор домика, в котором давным-давно жила бабушка Маши Шапкиной, а теперь всецело принадлежащего её внучке, то первым, что они заметили, был румяный, совершенно свежий Колобок, нежившийся на подоконнике и напевающий себе под нос незамысловатый мотивчик.

– Машка-а-а-а-а!!! – возмущённо заорал Ваня, поставив на землю мешок с мукой и пристроив рядом остальные добытые ингредиенты.

– Чего? – буднично спросила та, выглянув из окна.

– Ну и на кой ляд я по лесам, горам, болотам да оврагам мотался, когда ты без этого всего могла Колобка спасти?! Да ещё и Серого за собой тягал!

– Подозреваю, что причина у неё была, – предположил Волк. – Может и не очень веская, но это ж Маша.

Феечка ловко перепрыгнула через подоконник, подошла к мешку и деловито принялась разглядывать принесенное.

– Вань, так надо было.

– Как так?

– Понимаешь ли, после того, как Яга пропала, зелья некому варить. Вот я эту науку и осваиваю. А ингредиентов – кот наплакал. Мука с бесовой мельницы особые свойства имеет, эффект зелий укрепляет. Пыльца конопляная в успокаивающий напиток пойдёт. Перья Феникса, когда он вылупится, в оберегах и прочих волшебных вещах пригодятся. Молоко единорога – тут и объяснять не нужно, целебные свойства имеет.

– Носорога же, – поправил ещё не пришедший в себя от такого поворота событий Ваня.

– Да знаю я. Просто посмотри, какая я маленькая. Ну как бы я у такого большого животного молоко бы отнимала?

– Она добрая, сама молоко отдала, – вздохнул Иван, а потом добавил: – И грильяж.

– А грильяж я просто люблю, – сообщила фея и откусила кусочек от плоской, двухкилограммовой пластины. – Грильяж, это тупо мне.

Ваня уселся рядом с мешком, тяжело вздохнул и поинтересовался:

– Маш, а тебя часто бьют?

– Ты что! Меня нельзя бить. Я же девочка! – проговорила с набитым ртом фея и откусила ещё кусочек грильяжа.

– А вот прям хочется тебя вдарить. Капец. Мы тут… а ты вот…

– Ну, Ваня, ну чего ты, – феечка села рядом с парнем и протянула ему грильяжную плитку. – Будешь?

– Буду, – хмуро буркнул Ваня и с хрустом откусил от краешка.

– Серенький, а ты?

– Не, спасибо, я к сладкому равнодушен, – сообщил Волк и улёгся поодаль.

Грильяжная пластина была вкусной и с треском ломалась под натиском зубов.

– Ты, Ваня, не переживай. Мы всем скажем, что это благодаря тебе Колобка спасти удалось, – успокоила Ивана Маша. – Ну, извини, друг. Я просто как-то разучилась напрямую просить, – интонации девушки стали извиняющимися. – Как-то событий столько, приключений. Привыкла, блин, что напролом не всегда получается. Вот и…

Она развела руками и попыталась заглянуть Ване в глаза. Тот улыбнулся.

– Грильяж вкусный, – сообщил парень.

– Ага, – кивнула феечка.

Они немного помолчали, хрустя конфетой. Потом Ваня попросил:

– Ты в следующий раз говори как есть, хорошо? Что ж я, не помогу разве?

– Честное фейское! – заверила его Маша.

И тут с подоконника упал Колобок. Упал и покатился за ворота.

– Куда, падла! – закричал Ваня, вскакивая на ноги. – Стой, дурак! Опять же потеряешься! Погрызут всего, да в грязи изваляют!

– Да пусть катится, – остановила его фея, схватив за руку. – Не съедят и не изваляют. Я ему внутрь GPS-навигатор запекла, электрошокер и запитала от него серебряную проволоку, которой каркас Колобку армировала. Кто раз его укусит, больше не захочет. Ну и нановолокно самоочищающееся, естественно.

– Маша, – подал голос Волк, всё это время с добродушной ухмылкой наблюдавший за разговором, – Откуда такие познания?

– От меня! – раздалось из домика, и на порог вышел Кащей. – На редкость любопытная девица и эксперименты любит. Как говорится, не магией единой...

– Я так и понял, – ухмыльнулся Серый Волк.

– Ай блять! – тоненько проверещало где-то на опушке.

– О, зайка Колобка попробовал попробовать, – хихикнула Маша.

Все замолчали, прислушиваясь. Тишина длилась ещё несколько минут, после чего чуть отдаленнее и басовитее прозвучало:

– Ой епт!

– Волчок…

Сказка про Колобка набирала обороты.

© VampiRUS
UPD: @Definbaher проиллюстрировал, что называется, по горячим следам.