Tonnay

Недавно я собирал материал о первом зимнем восхождении на К2, остававшейся последним восьмитысячником так и не пройденным в это время года.

Это была громкая история, покорившая сердца людей со всего мира, многие из которых даже не интересовались темой альпинизма до этого события.

Всё ещё ведутся споры на тему: использовал ли Нирмал Пуджа кислород, мог ли он физически провернуть такой манёвр без достаточной акклиматизации, насколько чистым можно считать подобный стиль, но, в общем и целом, это не имеет уже особого значения. Те десять непальцев вписали свои имена в историю альпинизма.

Но сегодня поговорим о грустном. Кроме объединённой непальской команды, ещё несколько претендовало на звание первых, если уж не в мире, то как представителей своей страны.

Среди них были Тамара Лунгер и Алекс Гаван, планировавшие активно сотрудничать с Сержи Минготе и компанией Seven Summit Treks Pvt. Ltd. (далее SST), чтобы, не являясь их прямыми клиентами, без проблем пользоваться их перилами и оборудованием в высотных лагерях.

Тамара и Алекс:

К сожалению, Сержи погиб во время спуска в базовый лагерь. Это был день того самого звёздного штурма, в котором он не участвовал, но приложил руку к работе на горе. Случайная ошибка, и он пролетел около 700 метров. Тамара с Алексом, находившиеся в передовом базовом лагере (ABC), быстро пришли на помощь, но Минготе вскоре скончался, так и не приходя в сознание.

Сержи:

После этих трагических событий и объявления Нирмалом Пуджей о том, что это не только первое восхождение зимой, но и поднимался он без кислорода, Алекс Гаван объявляет о том, что возвращается домой. Напарником Тамары становится чилиец Хуан Пабло Мор, который тоже всё ещё лелеет мечту подняться на К2 зимой без дополнительного кислорода "чистым стилем".

Хуан Пабло:

Так как в погодное окно 16 января 2021-го года влезли только непальцы, то остальным пришлось мариноваться в базовом лагере, время от времени делая акклиматизационные выходы на гору и ремонтируя (считай — перевешивая) перила, которые быстро изнашиваются от ветра и намерзающего на них льда.

Среди них была и команда британца Джона Снорри, объединившего свои силы с легендой пакистанского альпинизма Мухаммедом Али Садпарой и его сыном Саидом. В тройке они изначально запланировали подняться на К2 без использования дополнительного кислорода, но позже подсмотрели хитрый приём Нимса и решили, что Саид пойдёт с баллоном, а Джон с Мухаммедом без.

Саид, Джон и Мухаммед

Пропустим дни предыдущих неудачных выходов и переместимся к развязке.

Прогноз погоды указал на погодное окно 4-6 февраля, и все те, кто собирался попасть на вершину, в том числе и клиенты SST, начали готовиться к восхождению.

Тамара Лунгер и Хуан Пабло стартовали одними из первых, выйдя на маршрут ещё второго числа, с расчётом на то, что будут подниматься поэтапно, ночуя в высотных лагерях для дополнительной акклиматизации и сохранения сил.

Команда Снорри-Садпара стартовала вслед за ними третьего числа.

Все вместе они соберутся уже четвёртого февраля в районе ~7300 (1300 метров до вершины).

Кроме этих двух групп, на маршруте большое количество шерп и их клиентов, потому в третьем лагере аншлаг, многие спустившиеся потом будут рассказывать, что это не позволило им отдохнуть и набраться сил.

На пятое число у всех запланирован штурм, но утром становится понятно, что сил ни у кого не осталось. Некоторые альпинисты делают попытку прорваться к вершине в районе 4-5 утра, но достигают высоты около 8200 метров, после чего разворачиваются.

Тамара Лунгер объявляет о том, что сворачивает экспедицию и начинает спуск, вслед за ней тянется вереница клиентов SST и сопровождающих их шерп. При перещёлкивании из одних перил в другие, срывается и улетает почти на два километра известный болгарский альпинист Атанас Скатов. Его тело через несколько часов найдут пакистанские военные и эвакуируют в Скарду.

Атанас:

У нескольких клиентов серьёзные обморожения, которые мешают быстрой эвакуации, но те, кто на ногах, достаточно оперативно спускаются в базовый лагерь и сообщают об усилении ветра выше третьего лагеря.

На маршруте остаётся только тройка Снорри-Садпара и присоединившийся к ним Хуан Пабло Мор. Они выходят на штурм тогда, когда все остальные уже сильно ниже.

Осложняющим дела фактором становится замёрзший, а в последствии полностью разрядившийся трекер Джона Снорри, остававшийся главным ориентиром для тех, кто координировал восхождение из базового лагеря.

Прямой связи с восходителями нет. Родственники и наземная группа не хотят отвлекать их от работы.

В ~10-11 утра по местному времени Саид Садпара сообщает на базу, что он вернулся в третий лагерь из-за проблем с редуктором на кислородной маске; Джон, Мухаммед и Хуан Пабло остались работать на маршруте, с целью дойти до вершины. По его словам, все в отличной форме и планируют быстро управиться. Они всё ещё укладываются в заложенные Снорри 15 часов на подъём к вершине и спуск в третий лагерь.

Младший Садпара покинул остальную команду в районе бутылочного горлышка 8200 (411 метров до вершины) — это один из самых сложных и опасных участков маршрута, но до этого непальцам удалось быстро проскочить его из-за удачно сложившихся обстоятельств, отсутствия льда и хорошей погоды.

Спустившись в третий лагерь, Саид готовит запас еды и расчищает место для штурмовой тройки, обещая передать на базу сигнал, когда они спустятся к нему.

За эту ночь он трижды будет покидать палатку в поисках огней — увы, но с его ракурса увидеть линию маршрута проблематично, и он не может адекватно оценить положение остальных участников восхождения.

В это время пакистанские СМИ начинают распространять фейковую новость о том, что отец и сын Садпара поднялись на вершину К2 и развернули там национальный флаг, подцепив её с левого аккаунта в твиттере и не проверив, связавшись с представителями команды в базовом лагере.

Уже утром (6.02.2021) становится понятно, что Саид больше не может ждать возвращения пропавшей группы в третьем лагере, да и в общей сложности прошло уже больше суток, как они вышли на штурм.

Он начинает долгий спуск в сторону базового лагеря, где в этот момент разворачивается штаб поисково-спасательной операции.

Пакистанские военные достаточно быстро соглашаются выслать вертолёты, чтобы попытаться забросить спасателей как можно ближе к последней точке, где могут быть пропавшие альпинисты (с учётом потолка в 7000 для используемых в спасах вертолётов, планируемая высота высадки ~6500 метров).

Преградой опять встаёт погода. Усилившийся до 35 миль в час ветер и опустившаяся облачность не дают пилотам совершить данный манёвр, к тому же спасатели плохо акклиматизированы и оставлять их одних в таких условиях было бы преступлением.

Вертолёты вынуждены вернуться в Скарду, а над базовым лагерем постепенно опускается ночь...

К данному моменту Саид Садпара спустился в передовой базовый лагерь, возможно, что он сможет прояснить ситуацию последних часов штурма.

Местонахождение Джона Снорри, Мухаммеда Али Садпары и Хуана Пабло Мора неизвестно. Прогнозы по поискам неутешительные.

Остаётся надеяться только на то, что слова Мухаммеда, сказанные им в 2019-м году, о том, что, если он застрянет на горе, то сможет вырыть себе пещеру и протянуть в ней 2-3 дня без еды и воды, окажутся достаточными, чтобы вытащить их всех из сложившейся ситуации.

Относительно недавно я выкладывал серию постов про поездку в район Селигера и среди всего прочего там был пост про Осташков, главный транспортный хаб, если можно так выразиться.

Так получилось, что буквально в минувшие выходные нас опять туда занесло, но уже совсем в другой компании и с другими целями, что не помешало ещё раз прогуляться по городу, а заодно закрыть пару гештальтов.

Стоит отметить, что осенние краски сильно меняют ощущение от города. Всё ещё остаётся впечатление некоторой заброшенности, но при этом яркость и контраст так бьют в глаза, что как-то не хочется думать об этом. Сдаётся мне, что если приехать ещё на пару недель раньше, то можно отснять невероятно колоритные кадры, но что есть, то есть.

Впрочем, иногда так и тянет выкрутить всё в ЧБ

Но совсем не на долго...

Одним из прошлых промахов, как я уже писал, стал закрытый краеведческий музей, который мы так и не смогли посетить. В этот раз нам повезло больше и мы в него попали. Не снимал саму экспозицию, она небольшая, но крайне интересная, сходите самостоятельно. Внутри он оказывается куда современнее, чем выглядит снаружи.

А вот упустить возможность поснимать с колокольни, что теперь стала частью краеведческого, упускать было нельзя.

На выходе нам показался главный мяучный сотрудник, пристально провожавший взглядом заигравшегося с хозяином щена.

Собственно. На этом всё. Чуть позже дойдут руки выложить ролик с дрона, но это уже отдельная история.

P.S.

На правах любителя вкусно покушать. В Осташкове есть прекрасный ресторан Уха. Если вы попадёте в те края, то обязательно посетите данное заведение, бесспорно лучшая кухня в городе.

Если вы попали в Осташков, то (вне зависимости от вероисповедания и личного отношения к богу) в обязательном порядке стоит записаться на утреннюю экскурсию до Нило-Столобенской пустоши пустыни.

Не все конечно любят рано вставать во время отпуска, но оно того стоит.

Для начала вы попадаете на речной вокзал города Осташков (только почему он всё равно речной, когда должен быть озёрным? Непонятно).

Раннее утро, лениво собирающиеся экскурсанты, совсем уже по-осеннему вялое солнце, и лишь термос вина согревает душу.

Спустя короткий промежуток времени один из теплоходов издаёт протяжный гудок, стряхивает с себя дрёму и направляется в сторону пристани.

Сами теплоходики мало чем отличаются от сотен других прогулочных кораблей, что бороздят озёра, реки и моря нашей необъятной, но какой-то тёплый селигерский колорит в них всё-таки сохраняется. Может дело в непривычно улыбчивом, но при этом суровом капитане? Или деревянной отделке салона? А может в мягком, несмотря на хрипотцу, голосе экскурсовода.

Вначале у нас появится возможность посмотреть на Осташков со стороны озера Селигер.

И если раньше я писал о том, что прибрежная его зона — самая красивая часть города, то виды с озера закрепляют это впечатление.

Под рассказ об истории города, монастырей и населённых пунктов, располагавшихся вокруг озера, мы коротаем первый час прогулки.

Где-то здесь будет короткий заезд на турбазу, где в корабль подсядут другие страждущие. И спустя ещё минут 30-40 манёвров по озеру мы таки добираемся непосредственно до монастыря.

Как бы кто не относился к церковникам, но эстетики у них не отнять. А уж насколько удачно угадали с местом под строительство...

На подходах к комплексу экскурсовод успевает рассказать правила. Монастырь действующий, так что на его территории женщинам положено ходить с покрытой головой, курить и выпивать (последний пункт я таки, хе-хе, нарушил), а на фото/видео съёмку надо получить "благословение", путём передачи фиксированного пожертвования в сто российских рублей.

Ну, что же, деньги подъёмные, так что можно сходу "аккредитоваться" и снимать старичка Нила со спокойной душой.

Поговаривают, что Богоявленский собор Иосифа Шарлемана, что стал фактически ключевым зданием современного монастырского ансамбля, проектировался для постройки на месте Казанского собора, но в итоге проиграл в конкурентной борьбе.

Следующей остановкой будет Архиерейская пристань, где я уже совсем потерял нить рассказа экскурсовода и решил наслаждаться исключительно эстетической составляющей прогулки, оставив историческую справку на самостоятельное изучение после.

У монахов, кстати говоря, есть своя экскурсионная программа, чем она отличается от официальной я не знаю, но на что идёт упор догадываюсь...

Но вообще лучше откинуть все эти шкурные размышлизмы и просто наслаждаться видами.

Следующей остановкой станет 36-метровая колокольня, виды с которой захватывают дух не меньше, чем сам подъём.

Но перед этим можно подойти к специальному ящику для пожертвований на котиков. Ни территории монастыря проживает больше 150-ти представителей кошачьих, чтобы за всеми этими ушастыми жопами следить был назначен специальный монах, чьё послушание заключается в уходе за животными. Кроме кормления и досуга, котов регулярно возят на осмотр к ветеринару, а чтобы они не плодились как кролики, их стерилизуют при первой возможности.

Забросив копеечку на корм котикам, а заодно отстегнув очередные сто рублей для возможности подняться на вершину колокольни, мы поспешили наверх.

Разойтись на длинных и узких пролётах не всегда просто, благо в эти утренние часы народу почти не было.

Первые виды открываются ещё даже на подходе к вершине.

А сверху можно рассмотреть всю территорию монастыря и насладиться панорамным видом на озеро.

Сделав короткий забег внутрь храма, мы поспешили в сторону порта, чтобы напоследок искупнуться в водах Селигера.

Как оказалось это было наиболее правильным решением (можно было бы ещё дойти до старой церкви и посмотреть на разнообразные святые/намоленные места, которые нам были не особо интересны), так как неожиданно небо заволокло тучами, а поднявшийся ветер мешал стоять на ногах. Зато визуальная составляющая на контрасте стала ещё более впечатляющей.

К слову, искупнуться мы таки успели, после чего рванули в сторону теплохода, который грозился уплыть буквально через пять минут, дождь пролился, когда мы уже поднимались по трапу, так что обошлись малой кровью.

Но не все были такими удачливыми. Помните я говорил, что капитан был улыбчив, но суров? Его последнее качество проявилось во всей красе, когда в минуту отправления, когда трап уже подняли, но нос корабля ещё не слез с песчаной мели, служащей пристанью, к нему подбежали опаздывающие отец с дочерью, видимо прятавшиеся от дождя в торговых рядах... Кэп издал теплоходом протяжный гудок, показывая, что расписание беспощадно, поддал мощности двигателю и отчалил, открывая тем, кто всё-таки успел зайти на борт, прощальный вид на Нило-Столобенскую пустынь в дождь.

Можно было бы выложить ещё несколько фотографий, но, увы, пикабушные лимиты подсказывают мне, что пост и так перерастянут и редкая птица дойдёт до его конца. Так что всем спасибо за внимание. Больше путешествуйте и пополняйте эмоциональный багаж интересными местами!