В уже староглиняные времена меня пригласили поучаствовать в фестивале военно-исторических клубов. Поводом для фестиваля стало празднование дня города в Великом Новгороде, а для приглашения то, что мои друзья по клубу «толкиенутых» подросли и стали увлекаться историей.
Я торопливо сшила белый балахон а-ля секта «Аум сенрикё», который друзья забраковали и подогнали мне уже готовое платье, сарафан, кику и лапти. У остальной команды одежда и обувь были заранее подготовлены, мы отыгрывали русских купцов. В поддержание легенды с собой прихватили коробку самопальных петушков на палочке.
Нашими соседями по лагерю, временно разбитому на территории школы, оказались викинги, славяне из разных веков, всякие средневековые европейцы. Народ, уже одетый соответственно своей стране и времени, прохаживался меж палаток и шатров, завязывались знакомства. Французские средневековые дамы мели длинными подолами траву, викинги точили топоры, в разных концах лагеря тренькали лютни менестрелей.
Я тоже мела подолом траву, и вот что выяснилось за пару дней жизни в руссконародном костюме: подол, как его в жменьке не подбирай, адово пачкается; кика натирает голову; лапти от асфальта протираются до дыр на второй день.
Каждый клуб подготовил свой номер, с которым предстояло выступить перед новгородцами и гостями города. Первый день прошел в репетициях; к вечеру в лагере зажглись костры – через один с уханьем прыгали все подряд, даже французские дамы, переодевшиеся в джинсы. Викинги практично варили глинтвейн.
На второй день началась культур-мультурная программа. Сначала все клубы чинно прошествовали по улицам Новгорода. Стоит упомянуть, что день выдался неимоверно жарким. При этом некоторые клубы выставили на фестиваль конных рыцарей в латах, и они потихоньку превращались в тушенку. Викинги сбросили кожано-меховые тужурки, и только отпущенные на волю бороды и мех на груди защищали их от нескромных женских взглядов. Мои лапти липли к гудрону.
Затем клубы переместились на ристалище, где мужчины могли продемонстрировать как свою физическую форму, так и ловкость и даже языкатость. Крупный парень из Казани продержался на ринге три раунда с разными соперниками, и наконец к нему выскочил подвижный, гибкий парнишка в меховой монгольской шапке с кожаным навершием. Он скакал по рингу, как соболь, плавно и текуче.
- Как звать тебя? - сказочным густым басом спросил казанский воин.
- Булат-балагур! - выпалил соперник, не прекращая прыгать боком вокруг него и размахивать дюралевой саблей. - А из места я из Золотой Орды.
-Ну, Булат-балагур, не посрами чести земли русской. - пожелал казанский. Ордынский балагур вился и крутился, корча рожи, сабля так и свистела, так что казанскому пришлось попотеть, чтобы не получить удар. Но Булат, несмотря не преимущество в ловкости, все же пропустил момент и с кривлянием на «Оскар» повалился на землю.
Наш клуб скромно банчил петушками, хотя у нашего предводителя была борода не хуже, чем у викингов, алая рубаха и собственноручно откованный меч, и все это можно было использовать на благо имиджа клуба.
Во второй половине дня на берегу Волхова рядом с Новгородским Кремлем собралась огромная толпа зрителей. Свободным был только городской пляж, откуда попросили удалиться загорающих и построили там на скорую руку русскую деревню. Русская деревня состояла из трех имитаций палаток и нескольких стожков сена у каждой. Вдоль стожков принялись водить хороводы и.о. старинных русских людей. Они беспечно и витиевато кружились по песку, будто пчелки вокруг миски с вареньем.
Больше ничего особенно интересного не происходило, и зрители принялись скучать, зевать и жаловаться друг другу на жару. За ларьком рядом с тем местом, где стояли мы, шевелились и скрипели доспехами будущие участники представления.
Дело в том, что отыгрывалось нападение викингов на Новгород. Викинги аутентично приближались на драккаре. Но, по слухам, не могли никак справиться с бурным течением Волхова и выгрести к месту хы. Дело гребли шло медленно.
Старорусские новгородцы уже начали уставать и кружились менее энергично. Тут одновременно случилось две вещи.
Во-первых, из-под моста показался нос драккара. Зрители заорали, затопали и приветственно замахали руками. Я подумала, что еще никогда никто так не радовался захватчикам. Даже танцующие поселяне радостно оживились и со счастливыми лицами занялись делом. Мужчины похватали колья, бабы заметались.
Во –вторых, течение Волхова принесло на берег одинокого пловца. Судя по его неуверенным движениям, он уже как следует наотмечался. Ему навстречу побежали милиционеры, чтобы изолировать от участников выступления. Пловец замер в воде, ошарашенный ревом толпы и бегущими ментами, а потом увидел плывущий на него драккар.
Под одобрительное улюлюкание зрителей драккар ткнулся в берег, и с бортов принялись спрыгивать утомленные греблей викинги в плащах и рогатых шлемах. Алкаш передумал выходить на берег и метнулся обратно в реку. Часть зрителей принялась следить за алкашом, другая часть продолжила аплодировать. Викинги быстро и жестко перебили мужчин и принялись отлавливать женщин и жечь дома. Зрители начали давать советы по использованию деревенских баб. Одна девушка убежала почти до Кремля, прежде чем ее догнал бородач в шлеме и перекинул через плечо.
Когда все женщины были отловлены, а дома сожжены, из-за пивного ларька появился отряд спасателей. Сражаться с ними было сложнее и бой, тщательно отрепетированный, был даже пугающим в своей убедительности.
Алкаша меж тем выудили при помощи лодки. Подозреваю, он счел все случившееся приступом белой горячки.
