Sepulka77

Основной манок для юных покупателей в любом зоомагазине - это хомячки. Почти у каждого ребенка в детстве была трехлитровая банка с хомяком в вате или газетах, и почти у каждого взрослого история о том, как погиб во цвете лет хомяк в его детстве.

Для бесперебойного обеспечения жителей Санкт-Петербурга хомяками в нашем зоомагазине всегда был широкий выбор кусачих варежек. И еще до того, как они переходили в добрые липкие детские руки, хомяки успевали оставить след в памяти продавцов.

История первая

В зоомагазине, что на Сенном рынке, хомяки устроили побег. Желание свалить из заточения живет в хомяках всегда, даже в стеклянной банке хомяк будет искать выход. Если у вас есть хомяк и он живет в клетке, вы хорошо знаете, на какой грохот способны его острые зубы, грызущие железные прутья.

Хомяки на Сенной методом зубной аналитики установили самое слабое место в клетке, оранжевый поддон. Выбранный камикадзе прогрыз выход, через который остальное стадо бесшумно раскатилось по магазину. Надо сказать, что пластмасса хомяками не усваивается, и если дурик нажрался слишком много, то она закупоривает кишечник и приводит к смерти.

Наутро камикадзе лежал на столе возле клетки, окруженный стружками оранжевой пластмассы. На оперативном совещании продавцов было принято решение уведомить соседей по магазину (продавцов подарочной упаковки) о возможных гостях, а камикадзе подлежал принятию целительной клизмы с маслом.

В течение рабочего дня беглецы появлялись в разных точках магазина; за ними открывалась короткая, эмоциональная охота. Особенно эмоционально было принято открытие того, что один щекастый пробуравил упаковку с подарочными пакетами, причем совершенно скотским образом ровно по центру. Так мы приобрели вскладчину мешок дырявых пакетов по цене целых.

Фаршированный маслом хомяк не смог противостоять силе очищения и рисовал попой на опилках оранжевые завитушки с маслом наподобие 3d-ручки. Очевидно, это было неприятно, потому что он верещал и откидывал опилки из-под себя, подозревая, что получил под хвостик какую-то колючку. Однако после дня мук он оклемался и был возвращен к коллегам в террариум. Впрочем, банда не утратила волю к воле и продолжала скакать на одной лапе по периметру террариума, надеясь когда-нибудь снова оказаться на свободе.

История вторая

В зоомагазине,что на Проспекте Просвещения, сразу напротив метро, из клетки свалила целая взрослая хомячиха. Материнский инстинкт по отношению к еще не рожденным, но уже плотно упакованным детенышам в ее мохнатом пузце погнал ее не куда-нибудь,а в шубный отдел.

Конечно, дети хомяков рождаются где угодно: в опилки,или в вату, и в сено. Но родить в кармане меховой шубы за многотыщ рублей гораздо престижнее.

Хомкина мама прогрызла дыру в подкладке, взобралась по внутренним швам и там ее застигли родовые муки.

На беду именно в те первые дни жизни еще слепых, лысых детенышей, одна мадемуазель без критического взгляда на проблему снятия шкурок с животных решила померить ту самую шубу. И,конечно, сунула руки в карманы.

Я вот люблю животных, но наткнуться голыми пальцами на нечто теплое,мелкое и шевелящееся в кармане новой шубы - брррр. Так что отрывистые крики мадемуазели вполне понимаю, и понимаю намерения ворвавшегося к нам с шашкой наголо шубовладельца пошить заплатку из наших хомяков тоже. Животный мир - он такой.

История третья

Этот мальчик ныл еще до прихода в наш магазин. Его нытье звучало так же уныло, как сверло бормашины на малых оборотах и разносилось по коридору торгового центра. Рядом с мальчиком шел папа, который, судя по его напряженному лицу, готов был сдать сына в любое укротительное заведение,включая мясокомбинат. Вполне ожидаемо по тонкому голосу ребенок оказался очень упитанным.

Папа увидел зоомагазин и с преувеличенной радостью в голосе забормотал, что вот если Саша хочет, то он купит ему хомячка. Прямо щас. Не знаю, что просил Саша до этого, но идея ему понравилась и он на десять минут перестал ныть.

Продавцы сделали выручку на этой продаже, потому что Саша тыкал пальцем во все подряд и папа покорно оплатил огромную клетку, несколько колес, поилки и мешок корма. По просьбе Саши клетку собрали прямо в зоомагазине, набили ее всеми прибамбасами и посадили туда рыжего пушистого хомича.

Саша не дал отцу нести клетку, он вцепился в прутья и весьма бодро для его веса ускакал в коридор. Папа вылетел следом. Топот Саши оборвался грохотом, лязгом и нарастающим сашиным воем.

Через небольшое время в зоомагазин вошел папа, он нес сплющенную клетку с раздавленными игрушками и безнадежно сплющенным хомяком.Он молча поставил клетку на пол и молча ушел.

Напоследок фото незнакомого мне, но очень симпатичного хомзеля.

Примечание: пост содержит контент, не предназначенный к употреблению вместе с едой. Также он может шокировать мышефилов. Хотя если вы закончили биофак или работали на бойне  в зоомагазине, смело читайте.

Что вы знаете о причинах расставаний с девушками? Меркантильная, глупая, растолстела (или, что бывает реже, похудела) в топе. Но есть элитные причины, редкие. Например, она все время спойлерит. Или некрасиво спит (в Китае это была очень уважительная причина для развода). Мою коллегу бросили из-за мышей.

В начале двухтысячных я работала в зоомагазине на Сенном рынке в Санкт-Петербурге. Ух, это не работа, а неиссякаемый источник вдохновения, про нее можно рассказать очень много. Почти сразу после переезда с Проспекта Просвещения, где зоомагазин размещался в торговом центре, стало понятно: этот мир очень обитаем. Стоило повиснуть ненадолго тишине, как отовсюду доносился тихий писк и царапание коготков, даже с подвесного потолка.

Мыши на рынке имели доступ к огромному миру продуктов для людей, а тут въехало невиданное, мешки с собачьими кормами. Двадцатикилограммовые упаковки профессиональных кормов были атакованы в первую же неделю. Мыши разгрызли уголки мешков, рассыпали корм по подсобке и потом пили воду в раковине, слизывая капли со стенок. За ними оставались следы зубок и кучи, просто кучищи мелкого зернистого помета. Потом мыши совсем потеряли представление о приличиях и шлялись где угодно днем без всякой боязни.

Травить мышей в зоомагазине нельзя: могут пострадать животные, которые выставлены на продажу. И тогда весь коллектив продавцов, состоящий из одних только девушек, вышел на охоту.

Девушки, которые работают в зоомагазине, не боятся мышей. Они не боятся огромных мадагаскарских тараканов, шипящих и сворачивающихся в шарик, если взять их в руки; не боятся сортировать мотыль, перетряхивая ежедневно контейнеры в холодильнике и меняя газетку; не боятся пробовать собачий корм, потому что каждый первый покупатель с надеждой спрашивает именно у них, какой все же вкуснее. Главным страхом было то, что за сожранный мышами корм начальство могло вычесть деньги из их и без того маленькой зарплаты.

Мы переворошили всю подсобку. Найденных еще лысых мышат скормили водяным черепахам и астронотусам. Взрослых мышей били железным совком, караулили момент, когда мышь окажется между дверью и стеной, шлепали зимним сапогом. Кровавая охота продолжалась неделю, пока наглость мышей не сошла на нет.

К кассирше хаживал на работу ее ухажер. Он тусовался в магазине и в промежутках между её работой на кассе пытался токовать. Девушка тоже имела в запасе пару приемов по очаровыванию и немедленно пустила их в ход.

- Сережа, а знаешь, что сегодня было? - весело начала она.- Я стою за кассой, ящик открыт, деньги считаю, и тут Ленка из-за спины как крикнет – мышь, мышь на столе! Я кассовой книжкой замахнулась, мышь прыгнула в кассу, и я ее ящиком кааааак хлопну! Она взорвалась просто, все кишки по кассе разлетелись!

- Ага! – подтвердила радостная Ленка. – Пришлось деньги мыть под краном, и всё хлоргексидином обрабатывать!

Так и закончился этот прекрасный роман, прямо тут, в зоомагазине. Ухажер осознал, что его жалкие попытки флирта не идут ни в какое сравнение с историей про мышь что жить с безжалостной взрывательницей мышей он не сможет, и отчалил.Кассирша взгрустнула, но на следующее утро выяснилось, что в зоомагазине ночью оказался кот и сожрал шиншиллу. От самого дорогого (и в прямом, и в переносном смысле) зверька остались только сухонькие лапки на полу. Перспектива оплачивать кошачий ужин перекрыла грусть от расставания и нежный ухажер был забыт.

Для снятия стресса от прочтения текста выше вот фото хомяка.

Моя тетушка подарила маме на юбилей духи. Это были особенные духи, от аромата которых еще долго свербит в носу. Примерно это было похоже на смесь гуталина и забродившего переслащенного варенья с режущими нотками технического спирта. Поскольку обижать тетушку этой информацией не хотелось, духи были размещены на стеклянной полочке в гостиной.

В ту же пору наша кошка Роза притащила с прогулки адское количество блох. Специальные капли не справлялись, зато Роза от них сидела с окосевшими в разные стороны глазами, пуская слюни гужом со шкафа. Из-за блошиных укусов она впадала в состояние нервного бега по всем поверхностям, включая телевизор и стеклянные полочки.

Полочка не вынесла веса взрослой скачущей кошки и навернулась вместе со всем добром, включая духи. При падении колпачок с духов отскочил, и кошку обдало волной гуталинового спиртового варенья. Роза заметалась по квартире еще энергичнее, потом пыталась вылизываться, но смрад ее отталкивал, так что она бросила попытки избавиться от него и прыгнула в форточку, на свежий воздух. Там она легла мордой к ветру и лежала, дергая усами, щеками, и всей шкурой тоже, выражая омерзение к протестированному образцу парфюма.

Запах с кошки сошел через пару дней, а вместе с ним и блохи. Наверное, если бы Роза могла, она ушла бы еще раньше, оставив воняющую трехцветную шкурку на подоконнике.

Через год тетушка напомнила маме о том подарке.

-Отличные духи, уже все закончились, - ответила мама, не уточняя, как именно отличились духи.

-Как хорошо, что они тебе подошли! - обрадовалась тетушка. - Потому что мне они совсем не понравились.

Однажды, еще в начале двухтысячных, я прохлопала покупку билетов на поезд домой перед Новым годом, и смогла уехать из Питера только 31 декабря. Встреча Нового года в поезде то еще удовольствие. В полночь народ ходил по поезду, поздравлял, наливал, кричал «С Новым счастьем» - неплохо, даже весело. Но дома все равно лучше.

Поэтому к следующему году я решила – никаких поездов в полночь. Приеду пораньше.Примерно за неделю до Нового года стало понятно: поезда все же не избежать, но повезет он совсем в другую сторону. Друзья решили отмечать не где-нибудь, а в лесу, в «чуме», и позвали с собой. При слове «чум» мне представлялся шатер из шкур, в котором над костром булькает котел.

31 декабря, набив рюкзак и взяв лыжи, я поперлась в неведомые жопеня.

Здесь нужно обязательно уточнить, что мое умение ходить на лыжах очень, очень, очень никакое. В школе я обычно плелась в хвосте всего класса, и вместо активного бега по лыжне ела снег, заныкавшись за елками, чтобы посидеть на больничном. А еще нужно уточнить, что моя нищебродская юность не позволяла покупать целых два комплекта одежды- один для работы, а другой для подохов..то есть походов в лес. Поэтому я приперлась в полушубке из чебурашки, черных офисных брюках и модной кожаной шапке с меховыми висячими ушами. Весь этот набор позволял добежать до работы по легкому морозцу. Но не позволял шататься по нелегкому без последствий. Моя компания немножко осуждающе поцокала, у них, как у опытных походников, были теплые штанцы и легкие, но жаркие куртки.

До полуночи оставалось около часа. Наша компания высыпалась из электрички, поезд уехал, а вместе с ним и единственное освещение. Зимние ночи под Питером очень скудно выдают что лунный, что звездный свет, зато туч всегда ого-го сколько. Над темным, оледеневшим лесом висели черные, непроглядные тучи.

Все нацепили лыжи, я тоже. Рюкзак съезжал по спине на голову и норовил поменяться со мной местами. В метро до этого он вообще отказался со мной ехать, и я никак не могла его поднять и нацепить на спину. Возможно, он бы даже лучше шел бы на лыжах, чем я. Друзья взмахнули палками и улетели в джунгли. Я пошоркала следом.

Я люблю лес, люблю походы (летом!), и в общем-то, получала некоторое эстетическое удовольствие от того, как нежно сияет снег и темные деревья смыкаются над головой, впереди и позади меня. Только узкая лыжня, по которой неторопливо еду я, рассекает полное безмолвие. На удивление, через десять минут я догнала основную процессию и дальше ехала в компании, под неспешный разговор. Единственное, что мешало – усиливающийся мороз, в эту ночь температура упала до минус тридцати.

Наконец лыжня вывела нас к тому самому чуму, и я не то что очумела, а даже больше. Это была саморучно сделанная постройка из бруса и полиэтилена. Внутри чума даже был предбанник, где уже выстроилась батарея бутылок с шампанским и лимонадом. Здесь мне предложили оставить рюкзак, в котором, к слову, были фрукты на всю компанию (навскидку человек пятнадцать). Лыжи я, конечно, сняла еще до входа в чум и окоченевшими от холода руками сняла в предбаннике лыжные ботинки.

За предбанником оказалась парадная зала, разделенная на два этажа высотой по метру каждый. Перед многоэтажностью стояла самая настоящая буржуйка, раскочегаренная до температуры плавления чего угодно. С обоих этажей приветственно закричали прибывшие раньше, меня затащили наверх и вручили крышку от котла с оливье. Снизу на крышке были комочки льда, непобежденные буржуйкой. В оливье тоже хрустели ледяные кристаллики. Мои морозоустойчивые друзья раздали всем ледяное шампанское, и под крики «урааа» и с «Новым годом!» все побежали вон из чума, чтобы валяться в снегу и запускать фейерверки. Я осталась с буржуйкой, мечтая обнять ее и наконец согреться.

Часа через три все забились в спальники, и под храп и посвистывание я пыталась согреться и уснуть. Под утро это все еще оставалось недосягаемой мечтой, пальцы на руках и ногах плохо сгибались. Мои други сообщили, что собираются бежать на лыжах к какой-то реке.
Помните момент из апокалиптического фильма «Послезавтра», в котором пилот выглядывает из вертолета и немедленно замерзает?

Стоило мне высунуться из чума, как в носу замерзло все, и ледяная волна ухнула в трахею. Мой инстинкт самосохранения заставил меня решительно отказаться от дальнейших увеселений, я уже представила, как промерзшие насквозь колени ломаются, и я на осколках костей ползу по снегу. Поэтому я выпотрошила рюкзак, встала на лыжи и попилила по лыжне вперед, к цивилизации.

Через пару километров лопнуло крепление на одной из лыж. Остальные километры пришлось идти пешком, в одной руке лыжи, в другой палки. Пешеходных дорожек тут не водилось, пришлось идти вдоль лыжни, проваливаясь с каждым шагом. Ноги онемели совсем, я их не чувствовала от бедра и ниже, руки тоже омертвели. Так удачно померзнуть еще никогда не доводилось, и я уже начала планировать свою будущую жизнь без конечностей. Получалось очень неинтересно. Даже если останутся хотя бы культяпки.

В электричке начала двухтысячных согреться не удалось. Я полезла в рюкзак, надеясь отыскать что-то съедобное, и нашла промерзший насквозь мандарин. У викингов было представление насчет ада, радикально отличающееся от ада христиан. В аду викингов кругом лед, мороз и снег. Если в ад викингов случайно завезут мандарины, то они будут с кристаллической атомной решеткой. В рюкзаке нашелся еще осколок банана.

В Питере я села в трамвай. По удивительному стечению обстоятельств двери у него не закрывались, кондуктор объяснила, что это из-за мороза. Во мне дотлевали остатки тепла где-то под ребрами, и начали промерзать глазные яблоки.

Последние пятьсот метров от трамвайной остановки до съемной квартиры я шла, прокручивая в голове одну и ту же дурацкую фразу «Я машина бибиси, метр еду-два неси», на каждый шаг по слову.

Наверное, во мне было что-то вроде антифриза, потому что после получаса в тепле суставы оттаяли и даже после ничего не почернело и не отвалилось. Теперь можно было начинать ругать себя за идиотское решение ехать в тридцатиградусный мороз в лес, не имея нормальной теплой одежды, но это еще был не конец приключений. Единственные зимние сапоги остались в чуме, я ходила на работу в лыжных ботинках несколько дней.

Я зареклась встречать Новый год и какие-либо праздники в зимнем лесу. Следующий Новый год должен пройти без ожидания близкой смерти от холода.

В декабре были куплены билеты, я приехала домой еще тридцатого. Тридцатого нарядили елку, утром тридцать первого принялись готовить.

Но! В следующий Новый год вмешался неожиданный фактор, а именно смерть котельной аккурат 31 декабря. И без того умирающие батареи, которые давали не больше шестнадцати градусов в квартире, остыли совсем. Хеппи Нью прошел в атмосфере морозной свежести, при плюс семи в квартире. На фотографиях моя семья обнимает кружки с горячим чаем и кутается в одеяла. Город вымерзал еще несколько дней, из-за мороза не ходили автобусы, мерзнуть в электричке не хотелось, и я с трудом нашла такси, чтобы за конскую цену вернуться в Питер на работу.

Эти три новых года не были самыми ужасными из всех, случалось и похуже. Я посчитала – в моем возрасте примерно 10% Новых годов прошло с осложнениями. Зато около 85% удались неплохими, традиционными, в кругу семьи за прямоугольным столом, и поэтому памяти о них не осталось. А уж оставшиеся пять процентов – это замечательные Новые года, которые и позволяют не утратить веру в особенность этого праздника действительно радовать.

Студент - это такой замечательный человек, который может использоваться как орудие для сбора информации или материалов старшим по званию. В универе на биофаке студенты выращивают дрозофил, кормят грибы сахаром, любовно орошают культурой азотфиксирующих бактерий посевы льна и делают множество других полезных вещей.

В конце семидесятых аспирант Рома Круглов писал кандидатскую о лосях, а конкретнее - о паразитах, которые населяют сложный внутренний мир лосей. Одним из методов изучения внутрилосиных цивилизаций является пристальный взгляд на то, что покидает лося и помечает его путь среди шишек и мха. Рома поговорил с завкафедрой и с его одобрения взял в рабство целую группу студентов для исполнения миссии по захвату лосиных каках.

Стояла сухая, теплая осень. В лесу уже заканчивался грибной сезон, на близлежащих к краю лесах дачах уже срезали капусту и выкопали картошку, и в электричке, на которой ехали двигать науку веселые студенты и Рома, почти никого не было. Путь был нескучным, хотя поутру все еще клевали носом и жались друг к другу.

В лесу народ окончательно проснулся. Рома раздал мешки и привел студентов к первому образцу, чтобы не набрали вместо лосиных образцы от туристов и их питомцев. С шутками и песнями студенты провели весь день в охоте за научным материалом, оглашая лес радостными воплями при особо крупной находке.

К вечеру счастливый Рома стал обладателем большого, плотно набитого рюкзака. Такой материал мог потянуть и на две диссертации!  Он горячо благодарил помощников, тряс руки и обещал всяческое вспомоществование при написании ими дипломов. На железнодорожной станции закупились пирожками, и первые несколько километров оживленно болтали, ели и пели то, что еще не спели в лесу. Потом усталость взяла свое, и понемногу все уснули. Рюкзак не влез на полку для вещей, Рома поставил его на пол рядом с собой.

"Надо следить за вещами, когда входишь в помещение", - говорил Жорж Милославский еще в 1973 году. На очередной станции по вагону прошел таинственный незнакомец ( никто его не заметил, так что его личность осталась тайной). Увидев большой рюкзак, стоящий на полу, он соблазнился его округлыми формами и немедленно похитил.

Огорчился ли Рома? В первый момент да. Было жаль потраченного времени, жаль рюкзака и труда студентов. Но больше всего он жалел, что не видел лица вора, когда тот открыл рюкзак. А эту историю рассказала его бывшая студентка, которая еще раз ходила в лес за материалом для Ромы, потом успешно сдала все Госы, написала диплом ( чего и всем студентам желаю), и в 90-е у нее училась я.

Летом 1993 года я приехала в Санкт-Петербург, чтобы сдавать экзамены в университет. Тогда он еще был институтом, а потом случилось чудо, и доучивался наш курс уже в универе.

Младший папин брат позволил мне пожить у них в квартире на время экзаменов. Семья дядюшки обитала в коммунальной квартире на 18-й линии Васильевского острова, на цокольном этаже с видом на набережную на асфальт во дворе. Цокольный этаж позволял семейному коту выходить из форточки и возвращаться, когда вздумается. Иногда в окно виднелись ноги проходящих мимо соседей по двору, примерно по колено.

В июле у всех счастливых владельцев дач была страда с теплицами и окучиванием картошки, поэтому дядюшка с семьёй отбыли фермерствовать, а меня оставили одну.

В этой коммунальной квартире с десятком комнат кроме меня никого не осталось. Днем это не слишком волновало, я провела светлое время суток, уткнувшись в учебники. Немного не по себе было в длинном, плохо освещенном коридоре, где старый паркет отошел от пола и со щелканием вставал на место, как только пройдешь по нему. Создавалась иллюзия шагов, которые звучат за спиной.

Но вот стало смеркаться, в окно начал поддувать прохладный ветер. Я закрыла форточку, задернула шторы и продолжила вчитываться в приключения углеводородов ( первым экзаменом поставили химию). Нет ничего лучше для погружения в здоровый сон, чем истории об ароматических углеводородах. Попробуйте прочувствовать и представить себе бензольное кольцо, где каждый из шести атомов углерода в его молекуле находится в состоянии sp2-гибридизации и связан с двумя соседними атомами углерода и атомом водорода тремя σ-связями. Валентные углы между каждой парой π-связей равны 120°. Таким образом, скелет σ-связей представляет собой правильный шестиугольник, в котором все атомы углерода и все σ-связи С–С и С–Н лежат в одной плоскости:

Когда мой девичий мозг объелся информацией по органической химии и пригрозил уйти насовсем, если его будут продолжать накачивать, я сдалась. Сняла очки ( минус 8,5), выключила свет и забралась под одеяло.

Когда у вас зрение минус 8,5, мир вокруг выглядит так, будто вы надели на голову полсотни мятых полиэтиленовых пакетов. Лошадь, пень и человек отличаются очень немногим в этой версии просмотра. Единственное, что видно наверняка, это свет. Мутно, бесформенно, но видно. Я еще не закрыла глаза, хотя толку от открытых глаз без очков,в общем-то и не было. Но два блика из угла возле окна заставили насторожиться. Я замерла и стала вглядываться в эти блики.

Медленно, стараясь не сильно шевелиться, я снова нацепила очки и убедилась: за шторой кто-то есть.

Мой организм еще никогда так не боялся. В крови полыхнуло, волоски на шее встали дыбом. Сердце полезло стучать прямо в голове. Весь день окно оставалось открытым, а при расположении квартиры залезть в форточку не составляло никакого труда.

Судя по темному силуэту, за шторой стоял человек моего роста, в очках и шляпе. Он не шевелился, только очки блестели. Зачем он сюда залез? Рассчитывал обокрасть квартиру, когда я усну? А вдруг хуже, в газетах полно историй про маньяков. В свои шестнадцать лет я ни разу не попадала в ситуацию, когда надо было бы защищать свою жизнь от другого человека, и навряд ли смогла бы толком дать отпор. Но лежать и ждать, когда очкарик выйдет из-за шторы, я тоже не могла - это было еще страшнее.

На всякий случай я полежала минут десять, обмирая от ужаса и не зная, что делать. Закричать? Квартира пустая, никто не придет. Выбежать в коридор? На трясущихся ногах это бесполезно. Очкарик не шевелился. Или шевелился, в темноте было непонятно.

Когда уровень кортизола и прочих гормонов стресса стал зашкаливать, я вылетела из кровати и первым делом врубила свет. И только потом схватила учебник по органике и резко отдернула штору, чтобы застать очкастого врасплох и шарахнуть его книгой.

За шторой стоял свернутый в рулон ковер, на коврике - трехлитровая банка,в которой отражался свет от уличных фонарей. А уже на банке - дядюшкина модная шляпа.