Kvidan

В этот раз я хочу поделиться не одной, а сразу двумя историями, связанными общей темой.

***

Первая описана в книге Арнольда Минделла «Тени города».

Арнольд рассказывает о своём первом опыте работы с пациентом, которому был поставлен диагноз шизофрения. Это взаимодействие заставило его пересмотреть свои взгляды на реальность и научило большему уважению к вторичным процессам.

Пациентом был мужчина, находящийся в зловещем возбуждении, смотрящий на Минделла с торжествующей ухмылкой.

– Я Люцифер – тот, кто дарует и уничтожает свет,– сказал мужчина.

Арнольд был в ужасе! Будучи начинающим врачом, Минделл подумал: «Да он просто псих!». Мужчина посмотрел прямо в глаза Арнольду и сказал:

– И, поскольку вы мне не верите, смотрите, что я сейчас сделаю…

Сработала автоматика, и в доме погас свет. Это можно считать совпадением или синхроничностью… но это раз и навсегда избавило Арнольда от гордыни полагать свою картину мира реально существующей, а человека напротив себя – сумасшедшим.

***

Вторую историю описал Карл Юнг в книге «Воспоминания, сновидения, размышления».

Карл Юнг длительное время занимался изучением мистицизма, и ему были интересны взгляды Фрейда на парапсихологию. Во время одной из их встреч, которая состоялась в 1909 году в Вене, Юнг поинтересовался мнением Зигмунда.

В то время Фрейд придерживался жёстких материалистических представлений, поэтому счёл вопросы бессмысленными и при этом проявил поверхностный позитивизм, который задел Юнга и ему пришлось сдерживать себя, чтобы не нагрубить в ответ.

Юнг описывает, что в процессе того, как Фрейд высказывал свои доводы, Карл испытывал странные ощущения: он чувствовал, как его диафрагма стала железной и раскалилась докрасна… В этот момент из книжного шкафа, рядом с которым они сидели, раздался сильнейший грохот.

Зигмунд и Карл в испуге отскочили от шкафа: казалось, что он сейчас упадёт на них. Немного придя в себя Юнг сказал:

– Вот вам пример так называемой каталитической экстериоризации.

– Оставьте, это совершеннейшая чушь.

– Нет, профессор,— со странной уверенностью воскликнул Юнг,— вы ошибаетесь! И я это вам докажу: сейчас вы услышите точно такой же грохот!

И как только Юнг договорил свои слова, грохот в шкафу повторился. Фрейд был напуган и ошеломлённо смотрел на Юнга. Они больше никогда не обсуждали парапсихологические явления. Несколько лет спустя Зигмунд пересмотрел свои взгляды на мистицизм.

***

На мой взгляд, обе эти истории о Реальности. Не так давно в социальных сетях была популярна фраза о том, что «психолог – специалист по связям с реальностью». Эта идея активно распространялась и поддерживалась практикующими специалистами. В своё время её поддерживал и Минделл, будучи начинающим врачом, и Фрейд, упрекая Юнга в его бессмысленном увлечении мистицизмом.

Однако ни Фрейд, ни Юнг, ни Минделл не обладали достаточной полнотой восприятия Реальности, чтобы понять происходящее в этих историях. И всем им хватило мужества и здравомыслия признать своё непонимание, пересмотреть свои взгляды и сделать выводы.

Эти истории не могут служить доказательством чего бы то ни было. Но они дают возможность задуматься о Реальности и нашей, зачастую преувеличенной, уверенности в способности её понимать.

Отрывок из книги Лесмана Артёма "Живые истории о психотерапии"
Мой телеграмм канал - https://t.me/wayofheart

Эти воспоминания о Пауле Тиллихе Ролло Мэй описал в своей книге «Пауль Тиллих. Воспоминания о дружбе».

***

Ещё одна интересная особенность Тиллиха была в том, как он обходился с вопросами слушателей своих лекций и выступлений. К любому вопросу Пауль относился с величайшим уважением. Похоже он искренне полагал, что все присутствующие озабоченны глубинными вопросами разума, любви и смерти…

Когда кто-то его спрашивал, пусть даже вопрос выглядел глупо или не интересно, Пауль всегда полагал, что вопрошающий имеет в виду некие высшие смыслы и так перефразировал вопрос, что заставлял спрашивающего гордиться им. А после давал ответ в свете того глубинного смысла, что сам обнаруживал.

***

Для меня этот факт о Пауле Тиллихе являются конкретным воплощением и отличной демонстрацией той психотерапевтической максимы, которую проповедовал известный экзистенциальный психотерапевт Виктор Франкл. Её красиво выразил Гёте:

«Если мы рассматриваем человека таким, какой он есть, мы делаем его хуже, чем он есть. Но если мы рассматриваем его таким, каким он должен быть, мы даем ему стать таким, каким он мог бы стать».

Мне верится, что Тиллих видел людей такими, какие они есть – мудрыми, волшебными и загадочными существами. А за внешне смешными и нелепыми вопросами замечал сущностную глубину, которая на самом деле в них присутствует, но могла быть неосознаваемой.

Тиллих, без сомнения, был выдающимся мыслителем и общался с людьми на той высоте человеческой мысли, на которой находился сам, тем самым возвышая их и помогая соприкасаться с собственной сутью.

Отрывок из книги Лесмана Артёма "Живые истории о психотерапии"
Мой телеграмм канал - https://t.me/wayofheart

Эти воспоминания о Пауле Тиллихе, известном лекторе, теологе и философе-экзистенциалисте, Ролло Мэй описал в своей книге «Пауль Тиллих. Воспоминания о дружбе».

***

Пауль Тиллих был во многом удивительным человеком. И одной из его ярких особенностей была страстная любовь к природе, её глубокое чувственное постижение и проживание. Увидев буквально любой естественный пейзаж, Тиллих загорался: тот вызывал у него удивление и пробуждал его чуткую фантазию. Он мог часами созерцать окружающий мир, погружаясь в его сущность.

Однажды Пауль Тиллих с женой Ханной навестили Ролло Мэя в Нью-Гемпшире. Они все вместе отправились на гору Рэттлснейк. С вершины они долгое время наслаждались открывшимся видом на озеро Сквом. Все вдоволь насмотрелись, но Паулю этого оказалось мало. Прошло уже немало времени, а он, лёжа на камнях, всё продолжал созерцать горы и воду.

А вот отрывки из писем Пауля к Ролло Мэю, в которых он описывает природу в Ист-Хэмптоне: «Яблони и сирень цветут одновременно. Океан очень красив; лужайка точно ярко-зелёный ковёр. Здесь хорошо…» В другом письме он буквально гордится дождями: «Величайшее благо для меня (и для лужайки) – обильные дожди, идущие у нас в этом году. Деревья в нашем «парке» выросли просто невероятно. Всё красиво, как никогда. Благодать дождя…» (Сколько поэзии в последней фразе!)

Пауль необычайно любил смотреть на вечерний океан, особенно во время или после бури, когда волны с гигантской силой бились о берег. Как-то Ролло Мэй с женой приехали вечером в Ист-Хэмптон навестить Тиллихов. Пауль был вне себя от волнения и поспешил проводить гостей к маяку, чтобы постоять на волноломе. Гигантские волны разбивались о камни в белую пену. Ритм притягивал и завораживал. Дьявольская мощь громадных волн приводила в экстаз Пауля.

Однако отношение Пауля к природе было лишено сентиментальности. Он в полной мере осознавал – и не раз повторял, — что природе нечего предложить нам, кроме того, что привносим в неё мы.

Паулю действительно было что привнести в природу. Он обладал способностью отдаваться окружающей природе, впадая в своего рода транс. Какой бы ни открывался ему вид – будь то хаос огней Нью-Йорка или океанские волны в Ист-Хэмптоне – он воспринимал окружающий мир как благо, как фон, на котором разворачивались его глубочайшие переживания горя и радости. И это давало его страдающему духу утешение и облегчение от скорбей.

***

В этих воспоминаниях отражено особое отношение Пауля Тиллиха к природе. И для нас они могут быть полезны теми психологическими принципами, которые здесь описываются.

Пауль демонстрирует один из центральных элементов экотерапии: мы проецируем себя на окружающую действительность, на природу, и через чувственное погружение в неё соприкасаемся с глубинами нас самих. Как делал это Пауль, долгое время созерцая озеро Сквом или наблюдая гигантские волны, разбивающиеся о скалы. Благодаря этому он мог лучше осознать различные составляющие собственной личности и даже мог меняться вместе с природой: «Величайшее благо для меня (и для лужайки) – обильные дожди, идущие у нас в этом году… Благодать дождя…»

Другим важным моментом описанных воспоминаний является то, что Тиллих обнаруживал природу не только в далёких от цивилизации местах, но и в центре городской жизни. Он видел красоту не в особенных девственных закоулках нашей планеты ‒ он находил её везде, она всё время была рядом, была неотъемлемой частью его жизни.

И, пожалуй, самое важное, что в этих воспоминаниях часто говорится о красоте: «Чем больше мы ощущаем её [природы] красоту, тем полнее можем отождествить себя с ней». Ощущение красоты выступает индикатором, а возможно, и средством погружения в наблюдаемое и в самого себя.

Красота очень важна и сильно недооценена в современном мире. Она субъективна, она требует замедления (или даже остановки), пристального внимания и открытости. Думаю, каждый человек может вспомнить те моменты в жизни, когда красивая музыка или восхитительный вид захватывал нас, затрагивая глубинные ноты нашей личности, делая нас чище, светлее, возвышенней. Каждому известно волшебство красоты.

А теперь добавим к этому понимание, что красота не скрыта только  в природе, она может быть найдена практически во всём. И тогда мы откроем для себя удивительные возможности познания Мира и самих себя. И, по всей видимости, Пауль Тиллих был в этом настоящим мастером.

Отрывок из книги Лесмана Артёма "Живые истории о психотерапии"
Мой телеграмм канал - https://t.me/wayofheart

Эту историю и её психологическую интерпретацию Фредерик Перлз рассказал в своей книге «Внутри и вне помойного ведра».

***

Перлз рассказывает, что в молодости был очень застенчивым и испытывал значительные затруднения в общении, и особенно тяжело ему было выступать перед большим количеством людей.

В 1960 году Фредерик был приглашён в «Западный колледж по психоанализу» в Лос-Анджелесе. Здесь за свои книги ему вручили почётную степень доктора философии. Это был первый и, возможно, единственный раз, когда колледж вручал подобную награду. И, естественно, Перлз оказался в центре всеобщего внимания. Благодаря этому он смог полноценно столкнуться со своей застенчивостью и сразу же преодолел её.

Фредерик полагал, что во время приступа застенчивости человек не осознаёт свою аудиторию и не находится с ней в контакте. Она становится «затуманенной единицей», идеально подходящей для размещения проекцией: застенчивый человек приписывает окружающим его людям собственную враждебность и критичность. Но в действительности все эти настроения принадлежат ему самому и являются вполне естественной реакцией на большое число незнакомых людей.

Таким образом, по мнению Перлза, лекарство от застенчивости – идентификация с проекцией: разрешить себе быть критичным к аудитории. И, конечно, переключиться от восприятия аудитории, как «затуманенной единицы», на более адекватное видение реальности.

Всё это он и проделал во время пребывания в «Западном колледже по психоанализу».

***

Эту историю можно рассматривать как рецепт «борьбы» с застенчивостью и, в большинстве случаев, как способ психотерапевтической работы со страхом публичных выступлений.

Но я хочу обратить внимание ещё на два момента.

Во-первых, рассказ Перлза, в очередной раз показывает, как за внешним проявлением часто скрывается некое глубинное содержание. В истории Фредерика на поверхности мы видим застенчивость, робость и пугливость, но в глубине мы обнаруживаем враждебность и критичность, которые не принимаются и не осознаются.

Во-вторых, в своём рассказе Перлз указывает на один из важных элементов самотерапии – выслеживание проекций и идентификация с ними.

Отрывок из книги Лесмана Артёма "Живые истории о психотерапии"

Мой телеграмм канал - https://t.me/wayofheart