Последствия школьной травли для её участников⁠⁠

В 1993 г. норвежский исследователь Д. Олвеус ввел до сих пор актуальное определение буллинга, в котором подчеркиваются три его основные характеристики — целенаправленность агрессивного поведения, систематичность и невозможность жертвы защитить себя в силу неравенства силы или власти.

Когда обсуждаются последствия буллинга, как правило, речь идет о трех группах участников:
1. жертвы (дети, оказавшиеся адресатами систематической агрессии, преследования или игнорирования со стороны сверстников);
2. агрессоры (дети, практикующие прямые или косвенные формы травли по отношению к другим детям, — они же булли, буллеры, преследователи);
3. агрессоры/жертвы (3% детей, которые совмещают обе роли, агрессивно провоцируя других детей на причинение себе вреда, либо в одних отношениях в классе демонстрируют паттерны поведения агрессора, а в других оказываются жертвой, они же провоцирующие жертвы и агрессивные жертвы).

Гораздо реже говорят о последствиях для свидетелей травли.

Участие в буллинге приучает детей к определенным паттернам поведения и формирует некоторые ожидания:
для агрессоров это опора на насилие в отношениях и ощущение собственной безнаказанности;
для жертв — переживание собственной беспомощности и восприятие мира как источника опасности;
для свидетелей — противоречивые чувства (страх, стыд, сочувствие, гнев) и постепенное снижение эмпатии.

Финское лонгитюдное исследование с участием 5000 детей, рожденных в 1981 г., показало, что опыт пребывания в роли жертвы травли связан с последующими суицидальными попытками и завершенными суицидами. По данным исследования, у более 2500 мальчиков 1981 г. рождения часто выбираемая роль агрессора является предиктором антисоциального расстройства личности, злоупотребления психоактивными веществами, а также тревожного и депрессивного расстройств в дальнейшем; частое положение жертвы — предиктор тревожного расстройства и злоупотребления табаком; позиция агрессивной жертвы — предиктор антисоциального расстройства личности и тревожного расстройства. Среди тех, кто в 8-летнем возрасте систематически оказывался в роли жертвы или агрессора в ситуациях буллинга, примерно 28% имели психические расстройства 10—15 лет спустя; бывшие жертвы травли с большей вероятностью сталкиваются позже со стационарным психиатрическим лечением и приемом антипсихотических и седативных препаратов и антидепрессантов.

В американском лонгитюдном исследовании The Great Smoky Mountain Research, стартовавшем в 1992 г., было показано, что участие в школьной травле имеет различные долговременные последствия. На материале диагностических интервью с 1420 взрослыми было показано, что при контроле факторов детских психиатрических заболеваний и трудностей в семье жертвы буллинга имеют риск возникновения агорафобии, генерализованного тревожного расстройства и панического расстройства (однако не обнаружена связь с депрессией). Агрессивные жертвы более подвержены рискам депрессии, панического расстройства, агорафобии и суицида. Агрессоры демонстрируют повышенный риск антисоциального расстройства личности.

К последствиям травли у жертв относят нарушение социальной адаптации, высокий уровень тревоги, депрессии и суицидального мышления, низкую самооценку, чувство одиночества и изоляции. Трудности с концентрацией внимания и отказ от посещения школы влекут за собой снижение академической успеваемости. Виктимизация ребенка в школьные годы часто сопровождается повышенной застенчивостью и пониженным доверием к людям во взрослом возрасте, что влечет за собой нарушение процесса социально-психологической адаптации.

Судя по всему, участие в буллинге повышает вероятность зависимого поведения. Злоупотребление психоактивными веществами связано с вовлеченностью в буллинг в роли агрессоров и агрессивных жертв.

Можно предполагать — хотя исследований на эту тему практически нет, — что долговременный опыт свидетеля непрекращаемой травли также имеет негативные последствия.

Источник (https://cyberleninka.ru/article/n/posledstviya-shkolnoy-travli-dlya-ee-uchastnikov)