AZvorskiy

Сижу такой довольный что быстро обернуться получается, и не понимаю почему фотокор на меня такими жалобными глазами смотрит. А он против моего решения он сказать ничего не может, бедолага сиволапая. Были бы мы больше знакомы, а так фотокор – фигура подневольная. Как корреспондент сказал, так и поехали.

А у фотокора трое детей, толстая жена и усы. И ему безумно хочется поплескаться в джакузи, коньяку и упругих медсестёр… И самое обидное что поляна и медсестры уже накрыты для уважаемых гостей из центра. А я ни в какую. Протупил, каюсь. А всё почему? Потому что влюблённости юношеские «на всю жизнь» и сплошной идеализм в голове. Юные влюблённые – вообще самые отвратительные существа. Жизнь портят и себе и окружающим. Вот ни одного примера на ум не приходит положительного, что в истории, что в литературе…

Обратная дорога прошла в молчании, а я всё не понимал, чего мужик грустит. Уже потом объяснили опытные люди, что командировка была «козырная». С «полным фаршем, блэкджеком и шлюхами». Просто так вышло что отправить кроме меня было некого. Да и хрен бы с ним. Фотокора только жалко…

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

Как те. Ни злее, ни добрее.
Не отойдя от типажей.
Он дал бы мне сейчас по шее
Да не дотянется уже.

© Олег Долгин

Настоящее быдло как раз наоборот очень умело прикидывается одухотворённой интеллигенцией. Ручек не марает. Всё из себя белое, пушистое и разве что иногда ебётся в жопу, но только ради спасения голодающих детей в Африке. А ещё оно никогда не матерится, потому что это плохо. При этом у интеллигентного быдла отсутствует какая-либо мораль и элементарное воспитание. Вместо совести оно использует глубоко запрятанный внутри «нравственный закон» и любят цитировать Канта. Правда закон этот распространяется не на всех. Кто под него не подходит – за людей не считается, и «закон» позволяет вести себя с ними как угодно. Не возбраняется ни наебать «ближнего», ни в рожу плюнуть, потому что носитель духовного типа избранный, а ты гой из-под ногтей.

Сталкивался с такими по жизни не раз и не два, но, как и первый мужчина для женщины, первая встреча человека с махровым жидом не проходит бесследно. И только моя врождённая, ебать её, культурность, останавливает меня от употребления настоящего имени персонажа. Гы-гы.

Когда я впервые приехал в Питер в список моих желаний могло войти всё что угодно от посещения Русского музея до купания в финском заливе и поедания привокзальной шавермы с последующим заворотом кишок. Но даже если бы меня поставили перед выбором между посещением самой отвратной проститутошной, расположенной в коммуналке с клопами и «гусарской рулеткой», где только одна фемина из шести не больна люэсом, и знакомством с поэтом Данечкой, я бы предпочёл шалман.

Я бы даже согласился на самый хардкорный уровень сложности с «дружбой народов» в полный рост, где можно словить такое, что сифилис и ВИЧ покажутся лёгким насморком. Это чтобы вы понимали, насколько лицезрение поэта Данечки было на последнем месте.

Однако давняя подруга и соратница по перу почему-то решила, что меня обязательно нужно с ним познакомить. Хотя он может он и сам просто упал на хвост, не суть. В любом случае его присутствие было мне крайне непонятно, и вовсе не потому, что я желал уединения с дамой. Это была абсолютно дружеская встреча.

Как радушный гость города я пригласил прибывших хозяев посетить местный уютный ресторанчик, спрятанный у Гостиного Двора где-то в переулке Крылова, куда мы и направились. Даня проблеял что у него нет денег, на что я махнул рукой и предложил не заморачиваться, чай не в «Асторию» ужинать идём «вустрицами с доном перигноном».

Посидели душевно. В основном потому, что к нашей компании присоединился мой кемеровский камрад Слава. Баечник и балагур, когда в ударе, почище меня. Налупились от души всяческих вкусностей, кухня была отменная. Даня жрал в три горла как в последний раз, подруга напротив пила чай через соломинку и от всего отказывалась, но я не придал тогда этому значения. Ну голодный человек, бывает. Дама на диете. Тоже бывает. Это потом до меня дошло что подруга просто выполняет функцию фамильяра при вечно голодном вампире…

Так-то я без претензий, сказал — банкую, не вопрос. В рот не заглядываю сколько человек выпьет и скушает, пока он рукав моей рубашки у предплечья вместе с рукой жевать не начинает...

Короче, посидели в целом душевно, потравили байки, всё съели, всё выпили, погладили животики, выдохнули, пора бы и по домам. И тут поэт Данечка вскакивает и говорит: «Я сейчас быстро в туалет сбегаю. Руки помою». Я ещё удивился, ну зачем отчитываться что ты в туалете будешь делать?

Вернулся Даня ровно с официантом, который принёс не счёт, а фруктовый салат. Дане. Одному. Ну халява же… Угощает гой из Сибири. И Даня говорит: «Ничего, я тут ещё по дороге себе фруктовый салатик на десерт заказал?». И начинает его берлять на наших глазах. Официант убирает со стола пустые тарелки, а Даня ест. И очочками поблёскивает.

Я был просто в ахуе с такого перфоманса. Мы со Славой переглянулись, тормознули официанта, заказали ещё по кружке пива и испросили даму не созрела ли она для десерта, но она снова отказалась. И сидим мы в неловкой тишине под чавканье поэта Данечки. Благо официант быстро пиво принёс, мы стали в ответ пивом сёрбать и швыркать на разные лады. Чтобы приятней было кушать гражданину… Поддержать высокую атмосферу.

Шучу конечно. На самом деле мы попытались как могли сгладить возникшую паузу. Бывают такие ситуации, когда люди ведут себя некрасиво, а неудобно почему-то тебе… Особенно в Питере…

Всё понимаю. Одно не ясно. Блядь! Не наелся ты, ну скажи. Не с врагами за столом. Хочу, мол, фруктовый салатик вдогонку, вы не против? Не трудитесь звать официанта, я в ватерклозет собираюсь, сам к стойке подойду. Вам чего-нибудь ещё заказать? И никто не обидится. Тебе уже сказали, что тебя угощают. Зачем вести себя как последнее быдло и чмо? Хотя бы девушку спросил хочет ли она ещё чаю…

Сейчас бы я поэту Данечке этот салатик в его худосочную жопку засунул вместе со столовыми приборами, но тогда мы были слишком обескуражены хвалёной петербургской воспитанностью и не вывели ему гуся на гидробурлящем ходу исключительно из добродушия и растерянности. Мы впервые увидели человека, которого воспитали дятлы…

Позднее я видел Данечку ещё один раз в другой приезд. На этот раз меня уже с другим товарищем затащили к нему в гости. У нас оставалось время до поезда, мы приняли приглашение, купили в качестве гостинцев сыра с вином и пошли. Нам просто нужно было убить время, но первое впечатление только закрепилось. Нас радостно встретили, выпили наше вино, съели наш сыр, а потом поставили на стол пустой чай в расчёте что мы свалим как можно быстрее. Прославленное в анекдотах жидовское гостеприимство как оно есть. Ладно бы хозяева жили в завалившейся халупе и десять синежопых детей по земляному полу ползали…

К большому сожалению, питерская «интеллихенция» изобилует вот такими «данечками». Я сейчас мерзкую вещь скажу, но ещё тогда, глядя как этот хазер берляет салатик, я подумал о людях, когда-то отстоявших Ленинград в блокаду. И о том, что из настоящих людей, честных и благородных выжило меньше. А вот потомков тех, что стремились сохранить своё существование любой ценой, вплоть до чужой человеческой жизни, осталось предостаточно. Меня потом почему-то очень долго не отпускало ощущение что передо мной сидел и жрал десерт потомственный каннибал.

Я ни в коем случае не хочу обидеть питерцев, говна везде хватает. Но что любопытно – именно Данечка первым дристанул в Израиль после начала СВО и теперь оттуда Россию-матушку любит, но осуждает...

Только не подумайте, что я антисемит. Я сам из «элитных дворняг» и кровь моя играет и пляшет навзрыд и под цыганскую песню, и при звуках еврейской скрипочки. И катится по венам горючей слезой под «мне малым-мало спалось» и белые ножки Марусеньки…

Как говорит один мой друг «рабинович»: «Не надо путать нас с жидами. Евреи тоже жидов не любят. Жид – это состояние души. Вернее – её отсутствие…»

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

Самая симпатичная девочка, в которую были все влюблены стала мировым судьёй, а её подруга – проктологом. А мушкетёр, с которым дольше всего дружили уже после школы вообще в позапрошлом году взял и умер от инфаркта. Лет пятнадцать не виделись, а тут чего-то списались ни с того ни с сего, созвонились, съездили друг к другу по разу в гости и всё… Но не будем о грустном.

Все свои роли в школьном театре я уже не помню. Но самой блестящей была роль писательницы в чеховской «Драме». Я так умопомрачительно подражал Раневской, что в какой-то момент очевидно её переиграл, а может мне просто шли платье, парик, макияж и туфли на каблуках. Так или иначе мой сценический талант тронул даже напрочь заблудшие души и чёрствые сердца. После премьеры чеховских рассказов ко мне подошли самые отпетые школьные хулиганы, выразили восторги и пообещали дать пизды любому, кто меня будет доставать… Это был успех…

Однажды я был просто Богом. В постановке про сотворение мира, где я с умным лицом посыпал какой-то химической дрянью на раскаленную переносную плитку. Из наступившего дыма появились первобытные Адам с Евой. Вопреки утверждению братьев Стругацких Богом оказалось быть легко и просто. Слова учить не надо, а всё равно круче всех на сцене, потому что в простыне и с нимбом, а не в исподнем с листиками из бумаги.

Но все в курсе что бывают не только взлёты, но и падения… Моим фиаско стала чеховская «Радость». Конечно, я драматизирую, и никакого провала тогда не случилось. Сейчас я понимаю, что этот момент был зенитом, а не надиром моей театральной карьеры, но тогда я страшно расстроился и мне было стыдно ещё неделю после спектакля… Впрочем, давайте по порядку.

Театральную жизнь и так нельзя назвать размеренной, что уж говорить об авралах. «К нам едет ревизор! И угля надо дать завтра!» – сказала учительница литературы, имея в виду комиссию из ГОРОНО, которая прибывает с инспекцией в школу. Надо срочно показать, как у нас всё заебись, а наша задача развлечь господ инспекторов вечерним спектаклем. Прогнать репетицию не успеваем, жжём на живую. Партия сказала надо…

Настоящая тишина может родиться только на сцене. Когда ты вбегаешь на неё с газетой в руках к своим «сокамерникам», изображающим обедающую дружную семью, для того чтобы сообщить что тебя сбила лошадь и в газете про это пропечатали. И забываешь слова. Напрочь. Переволновался.

Стою я такой, мну газетку в руках, будто в сортир собираюсь, глаза пучу на коллег по сцене, потом в зал, а в голове пустота. И слова ну никак не вспоминаются. Точнее вспоминаются, но одно и совсем не то, что нужно. И понимая своё сокрушительное положение я его шёпотом произношу. «Блядь!» – говорю я тихо. В зал. Как это принято помечать при написании пьес – (с чувством).

Вы когда-нибудь останавливали время? Когда не то, что мухи, а пыль замирает в воздухе? И абсолютная, оглушающая вот этим «блядь» тишина. И замершие, удивлённые комиссионные лица в первом ряду. Я клянусь, было слышно, как взволновались и замерли мандавошки на кустистом лобке практикантки-географички…

А потом меня будто сняли с паузы как магнитофон, и я вспомнил текст. Но доиграл оставшуюся часть спектакля уже без души, ожидая санкций. Которых, кстати, не последовало ни ко мне, ни к школьной администрации. Вероятно, комиссия оказалась понимающей и с юмором, но я думаю, что мой талант сыграл не последнюю роль. Уж больно всё искренне и трагично выглядело. Гамлет точно рядом не валялся…

© AZvorskiy
он же Петроff (Oldloki) https://vk.com/petro_ff

А поэт, продолжая про косы,
Про сосцы и очей красоту,
Снял козявку с эффектного носа
И куда-то пульнул в темноту.

В осознании мира противном
Мариэтта пустила слезу.
И остался поэт без интима,
Без цветка, без козявки в носу…

_ _ _

Ни к чему горевать, Мариэтта!
Потому что такого добра
В голове у большого поэта,
Несомненно, ещё до хера.

© Влад Южаков