Дело ведёт Доброклюв 2 (1/1)
"А ведь я всегда могу его сдать" размышлял я, прогуливаясь за домом по дорожкам грязи. Темнота, морось, хлюпающий сапог — вечные ноябрьские спутники собачников. Как же хочется морозца, чтобы все это хотя бы застыло.
— Давай, Чертилыч, делай свои дела.
Псине тоже все это не нравилось. Малипусенькие ботиночки с голубыми бантиками всячески отвергались демоническим нутром. А гадить на улице, когда холодный ветер задувает, куда не надо, вообще было принято как оскорбление.
— Давай, давай. Нечего было воровать васаби со стола.
Ах, эти глаза напротив, полные слез сожаления... Но меня не обманешь. Я знаю, что Чертило притворяется. На секунду он зажмурился, и ещё через секунду пахнуло. Кучкой это не назвать. Минимум куча. А если в пропорциях к массе тела, то кучище. Долбаный демон, подарю тебя Нагиеву. Ненавижу…
* * *
"Морг, быстро", гласило сообщение.
— Ага, щас, — попивая кофе, я смахнул уведомление. Хватит с меня. Набегался. Это они без меня не могут, а не я без них.
Звякнула микроволновка.
— Овсянка подана, сэр, — поставил я на пол миску с хрючевом и залил это дело свиной кровью из пакета.
Засранец принялся уплетать за обе щеки, да так что задние лапы зависли в воздухе. Эх, ещё бы, чтобы генерировать столько говна, надо хорошо кушать.
"Ты видел сообщение?" Прилетело ещё одно, заслонив собой видео про смешного котика.
— Все я видел, просто не хочу отвечать, — смахнул я в сторону эту рабочую гадость.
Возможно и правда что-то срочное, но связной не будет мне указывать.
* * *
Запах смерти и формалина. Для кого-то страх, для кого-то мечта, для меня обыденность. В лаборатории нас ждала Ангелина Петровна, по прозвищу "ангел".
Со стороны может показаться, что она наполовину состоит из бальзамирующего раствора, а если вынести ее на свет, старушка просто-напросто загорится. Но это не так. Она состояла из крепкого чая с сахаром и лимоном и черствых пряников. Так и сейчас, закинув ноги на лабораторный стол, попивала свою бурду из чашки с тремя болтающимися пакетиками "цейлонского", периодически посасывая глазурь.
— Явился...
— Не запылился, — перебил я, точно зная, что она скажет именно это.
— А этот твой... Гавденыш, где?
— Все свое, ношу с собой.
Я поставил рюкзак на стол и продемонстрировал ей пса. Купил специально для него, со смотровым окном и вентиляцией. Чертилыч в восторге, потому что ленивая жопа.
— Иди ко мне, хорошенький.
Пес сразу пошел обниматься, лязгая когтями по железной поверхности. А как только добрался, начал заливать бабку чуть ли не в десны. У них там своя химия, я не лезу. Ну, любит старуха живность, а Чертило запах трупов и старух.
— Чего там?
— Вон тело, вон дело, — показала Петровны ногтем в нужную сторону.
— И?
— Гни.
Старая ведьма, причем в прямом смысле. Но дело свое знает. Все по пунктам, почерк — загляденье.
На столе лежала Анфиса Сечина, студентка третьего курса технического университета.
Такси занесло под фуру два трупа один в реанимации. И не попала бы она к ангелу, если бы ни рисунки. Все тело было исписано тонким маркером. Причудливые символы сменялись линиями и уходили в простую геометрию. Исписано было все. Руки, до самых кончиков пальцев, включая ногти, ступни, шея, лоб и даже на веках был узор. Широкий узор на груди и целая поэма непонятных букв на спине.
— Бурятское жертвоприношение? — переспросил я, не веря написанному в заключении. Ну, потому что Бурятское, блин, жертвоприношение... Неожиданно.
— А чего? Чего удивляемся? Мир знаешь ли большой, духов злых везде хватает... Это все ваша глобализация. Все по одному месту пустила. Вернее, по разным разнесла. Тьфу. Нормально же жили. Нет, надо всем куда-то переселиться, — Поясняла за жизнь Ангелина Павловна. — Да, лупоглазик? Вон, тебя аж из самой Мексики к нам притараканили.
— Прям точно Бурятское?
— Женя... — нахмурилась старушка, приняв вопрос за оскорбление.
— Понял, понял. Работаю. Может что-то ещё?
— Что тебе ещё? Маркер черный, перманентный. Если хочешь знать фирму, запрашивай анализ.
— Понятно...
Права старуха, чего мне ещё от нее требовать? Алкоголя или наркотиков в крови нет, следов насилия нет. Просто девушка с печатью жертвы.
— Петровна, а написано, кому жертва?
— Это не ко мне, это в переводческий. Одно знаю, что "не кому", а "для чего"...
— Ладно, спасибо, Петровна.
— Чёртика покорми, вон, ребра торчат…
* * *
Технологии — это, конечно, вещь! Храни боженька интернет. С одной стороны, я делаю дела, а с другой — сижу в тепле, в уюте, в домашних тапочках и пью горячий чай с лимоном и маленьким секретом, известным только мне.
— А чего спиртягой несёт? Евген, ты что ли? — испортила настроение Лиза, своим появлением.
— Это чай.
— Ага, а в чае что?
— Технически это всё ещё чай, — парировал я.
Лиза — валькирия, во всех смыслах. Чует все. Бухло, демонов, тортики, без разницы. Почти два метра продуктивности. И вот она переобулась, подошла ко мне, попутно схватив свою кружку со стола, и потребовала:
— Плесени, а...
И я плеснул... как не плеснуть.
— На улице швах, — сделав глоток подметила коллега, уже более дружелюбным тоном.
— И не говори.
— А ты чего собственно бухаешь и на сиськи пялишься? Сегодня же среда.
— Работа такая, Лизок. Работа... — абсолютно не скрывая, что получаю от процесса удовольствия, ответил я.
— М... А я вот на кладбище ездила. Зачищала ритуал. А там так хорошо, знаешь, ветер, такой, пронизывающий, зонт разодрал. И ещё там дороги делают. Слой грунта сняли, а новый положить не успели, ноябрь, дожди, все дела... Суки... По щиколотку. Хорошо в кедах не пошла.
— Ты бы их хоть помыла, прежде чем заходить, — взглянул я на высокие сапоги, стоящие на коврике. — Грязи натащила.
— Иди в жопу, Жень. Это тебе на дела везёт... — выпалила Лиза, и тут же осеклась.
— Ещё чаю? — решил не нагнетать я. Эх, Тоха... не так все должно было быть...
— Будьте любезны... О, у меня шоколадка есть.
У нее всегда есть шоколадка. И это прекрасно.
— Так чего ты так усердно пялишься на молоденьких девушек?
А я и правда разглядывал фото моделей в разных нарядах, ну и без тоже. Все такие из себя дикарки, шаманки и ведьмы.
— Девушка попала в аварию, "дозорный" на скорой подметил на ней странные рисунки и отправил фотки. Вот, смотри.
— Да уж, такое сложно не заметить.
— Вот. И дежурный согласился. И сразу отправил дальше. Так она попала на стол к "ангелу". А там и старушка подтвердила, что рисуночки "рабочие". Такие дела.
— Я так понимаю, что между ней и девочками с фото есть связь?
— Скорее всего, да. Анфиса, покойная, как раз возвращалась с фотосессии. А это все портфолио одного фотографа.
— Аяна Дулсан, — прочитала Лиза в профиле. — Бурятка, что ли?
— Ага. И символы бурятские, жертвенный.
— Жалко, конечно. Такие хорошие снимки. Глубокие прям. Если она не окажется ведьмой или демоном, дай знать, запишусь к ней.
* * *
Аяна тоже оказалась студенткой. Причем из того же вуза. А фотография — это у нее хобби. У них там какой-то кружок. Вне учебная деятельность и все такое. Девушка вообще была гордостью вуза. Шла на красный диплом, играла в волейбол, танцевала, принимала участие в проектной деятельности кафедры, выступала на дне открытых дверей, и всячески популяризировала свою культуру. И вообще, ее уже ждали на практику в какое-то НИИ при президенте. Ну точно, ведьма... Правда, узнал я все это на сайте администрации поселка Багдарин, откуда она родом.
* * *
И вот, миновав охрану, в сопровождении очень взрослой женщины, в малиновом пиджачке и такого же цвета юбке, я вхожу в аудиторию. Шум, гам, девочки, мальчики. Все бегают, суетятся. Лампы, штативы, блестяшки, костюмы. Нас никто даже не заметил.
— Господа студенты, — громогласно потребовала внимание заведующая чем-то там. Но не была услышана. — Сто пятая! — Стукнула она ладонью по парте.
И это сработало. Все замерли и обернулись, вылупив на нее свои глазки. А она, в свою очередь, пристально оглядывала молодеж.
— Аяна Дулсан тут?
И именно в этот момент погас свет. По аудитории разнёсся недовольный гул голосов, а Чертилыч начал подвывать. Щёлкнул затвор и меня ослепила вспышка.
— Так! Ну-ка не баловаться, — тут же сориентировалась заведующая.
— Извините, случайно.
— А что воет? Собака?
Все постепенно начали включать фонарики на телефонах.
— Так, — продолжала заведующая, — Берём самое необходимое и выходим из кабинета. Вне учебная деятельность окончена.
— Кхм, — напомнил я, что пришел не просто так.
— Аяна, подойди, пожалуйста.
— А ее нет?
— А где она?
— Она Киру в сквере снимает.
— А что такое-то?
Тут уже заведующая не нашлась что ответить.
— Да пропуск обронила, — нашелся я, и похлопав дамочку по плечу, шепнул ей на ухо: — Не говорите им пока.
Заведующей я сказал, что из полиции, и что Анжелика попала в аварию, а Аяна мне нужна, просто опросить, как последнюю видевшую ее.
Свет отключило во всем университете. "Очень старое здание, проводка барахлит, а тут ещё и студенты всего на втыкали." Думаю так обозначат этот случай. Но, Чертило считает иначе. И я ему, конечно, верю...
Нужный сквер был слева, через дорогу. И Аяна была там. Я ее видел, она фотографировала девушку в пышном платье, их совершенно не смущала темнота и холод. Наверное, даже наоборот. Свет фонарей, голые деревья, все это имело некий шарм. Но не для меня. Не люблю всю эту темноту и грязь. Насмотрелся. Вот веселые котики — отличная тема. Но до этого ещё нужно дорасти.
Светофор горел красным. Ждать ещё восемьдесят семь секунд. Ещё и дождь пошел. Зараза.... Оторвать бы руки, тому, кто придумал такие долгие светофоры. Тридцать секунд, а дождь бил все сильнее. Зонт, как всегда, в машине. Чертило подвывает. Вот что ему не нравится?
Десять секунд и привет — ливень. Сука... А Аяна с подружкой тем временем убегает. И не в мою сторону.
Ноль секунд. Срываюсь с места и тут же замираю. Какой-то мудак на "поло" проносится в паре сантиметров от меня.
— Мразь!
Бегу дальше. Вдалеке ещё видно Аяну. К счастью, платье ее подруги — отличный маячок. И тут все на мгновение темнеет. Жуткая боль пронизывает все тело. Я лежу и разглядываю ноги прохожих. Собачий лай раздражает. Споткнулся на ровном месте, блин. Хорошо ещё, что не на спину упал.
— Вы как? — спрашивает молодой человек, пытаясь помочь мне подняться.
— Нормально. Спасибо. Чего-то не везет мне сегодня.
И это непустые слова. Что за напасть? Ну ничего и не такое проходили. Пробегаю сквер и встаю. Налево или направо?
— Чертилыч, — Снимаю я товарища с плеча, — ищи.
Пес уверенно лает влево. Туда и иду.
Яркие витрины магазинчиков бликуют в нитях дождя, причудливо отражаясь на мокрой брусчатке. Сейчас бы стихи писать, а не уворачиваться от людей с зонтиками...
Судя по брезгливым взглядам, я похож на бомжа. Бреду нервно озираясь по сторонам, грязный, мокрый, штанина прилипла к ноге.
— Сука! — схватился я руками, прикрывая глаз.
Порыв ветра выворачивает зонт какой-то встречной бабы, и спица цепляет меня за веко словно щуку. А бабища зонт дернула и пошла дальше. Тварь! Мразь! Сука. От резкой боли аж присел. И тут же получил толчок в спину. Упал на четвереньки. Сука!
— Извините, — донеслось сверху. Такое совершенно сухое, дежурное. И я бы плюнул этому человеку в лицо, если бы что-то видел, но глаза слезились от жгучей боли.
Это все уже ни в какие ворота. Я отошёл к витрине. Аккуратно, кончиками пальцев, достал початую упаковку платочков и начал вглядываться в отражение. В глазу было кровавое пятно.
— Сука... Да что за день... Как же бесит. Это ни в какие ворота.
— Аяна, — позвал ее женский голос.
Она стояла прямо передо мной, нацелив объектив и жмякала свою кнопочку. А звала ее та девушка, которая модель. Она уже сидела в такси.
— Извините, спасибо, вы очень колоритный, — помахала Аяна, убегая в машину.
Я только и успел, что открыть рот…
Сука…
* * *
План полностью провалился. Его как бы и не было, но он провалился. Что с этим делать пока не ясно, да и не до этого. Повезло, что всегда вожу с собой воду. Я помыл руки, протер вокруг глаза, рассмотрел раны в нормальное зеркало. Все это время Чертило не затыкался. Высказывал мне на своем, собачьем. И вот попробуй пойми, он мне про демонов толкует или что его сильно потрясло.
— Я знаю, мой малопушистый друг, знаю. Все прошло просто ужасно. Хорошо, что жив остался. А то мог бы и кирпичом по голове схлопотать. Все. Едем в офис. Надо хорошенько подумать, хотя чего тут думать. Надо запрашивать серьезных ребят в масках. Да? Чертилыч?
Ответом мне было гавканье.
— Печку включить?
* * *
Лиза впорхнула в офис. Сияющая улыбка. Под пальто короткое платье, букетеще цветов в руке. Не надо быть сыщиком, чтобы сделать правильный вывод.
— Чего такой кислый, Доброклюв? — спросила она.
Плечи тут же опустились, как и уголки губ, да и вся она сразу поникла. Неужели мой вид такой удручающий?
— Не обращай внимание, танцуй свой танец любви.
— Ой, да пошел ты...
Она взяла пыльную, с налетом от хреновой воды вазу, с верхушки одного из шкафов и удалилась, грозно стуча каблуками.
Плевать. Не до ее веселья. Надо заварить чай. И продолжать думать…
* * *
Мы с Лизой сидели друг напротив друга, заполняя отчёты. Ну я заполнял, а она чем-то занималась...
— Клюв, да ты звезда, — решила она нарушить такую плодотворную тишину.
— Чего? — не выдержал я.
— Смотри, уже за тысячу лайков перевалило.
Лиза скинула мне ссылку.
Там было фото. Мужик, по виду, бухой бомж с прилипшим к щеке листом, стоял чуть ли не на карачках, вглядывался в сверкающую светом витрину бутика и плакал. "Сука жизнь" гласила подпись к фото.
— Красиво? — улыбалась Лиза.
— Сука жизнь... — прокомментировал я, поправляя повязку из ваты и бинтов, закрывающую глаз.
— Ну ладно тебе, согласись, композиция отменная. Эти люди ещё размытые на фото, куда-то так бегут. А ты стоишь и пялишься, как будто для тебя все по-другому. А какие цвета.
— Прости, но нет. Такое искусство не для меня.
— Ну чего ты такой бука? Ну извини, если обидела.
— Да не в тебе дело, Лиз. Кривной отклонил все запросы. Я хотел Аяну заломать, он отказал. Оснований нет, да и слишком шумно, говорит. Я хотел комнату в общаге осмотреть, тоже отказ. Вот сижу, думаю. И я ведь к ней еще подойти не могу. Сразу такая жопа начинается. О, — указал я на глаз.
— А обереги тебя носить не учили?
— Три штуки, Лиз. Я чувствую, что это меня и спасло.
— Пф-ф, — закачала она головой. — Это не может быть она сама. Такой силой в таком возрасте не обладают. А если и обладают, то на универ время не тратят.
— Значит, ее что-то охраняет.
— Это запросто. Но что заставляет такую силу служить посредственной ведьме?
— Ты мне скажи.
Лиза задумалась. Ноготки застучали по столу, а это значит, что она раздражена. Она всегда бесится, когда речь заходит о служащих. Ей-то запрещено даже котика заводить.
— Тут два варианта. Либо дух отрабатывает принесенную жертву, либо это что-то родовое. Иначе просто так удержать силу не получится. Нужно либо быть сильнее, либо чем-то заинтересовать.
— Так, сделаю запрос, надо глянуть на родословную. Но это несколько дней ждать, сейчас-то что делать?
— А чем плохо ждать? Или у тебя есть ящик с запасными глазами?
— Заварю-ка я чай…
* * *
Утро началось с кофе и шикарного поста Аяны в социальных сетях. Ночью она не спала. Работала девочка. В клубе. Фотографом, разумеется. И так случилось, что одному из гостей не понравилось, что его снимают, и начал он Аяночку обижать. Но все кончилось, разумеется, хорошо, для Аяны. Нашелся бравый защитник. Слово, за слово началась драка. Но ее уже Аяна не видела. Спряталась в подсобке. Только фотки последствий выложила. Да какие. Битые стекла, переломанные стулья, кровища. Закончила она свой пост, мыслью, что в клубе нужно меньше пить и больше веселиться, а фотограф не дурак, и если ему сказать все сразу удалит. И вообще, мир, дружба, любовь.
А вот новости, эту историю описали иначе. "В клубе "Бирюза" недопонимание быстро переросло в драку в стиле 90-х. Бутылки били об головы, а получившиеся "розочки" пускали под ребра. Один погибший и десятки раненых."
И фото пострадавших это подтверждали.
Печально, конечно, но с этим уже можно идти к Кривному. Может,теперь, он одобрит захват.
* * *
Мне одобрили досмотр комнаты. Хоть так. Правда, подготовка понадобилась нешуточная. План разделялся на два этапа. Через секретаря наняли модель и Аяну для съёмки украшений и студию им сняли максимально удалённую от общежития. Важно было, чтобы никто из цепочки не знал истинной цели этого действа, а то дух посчитает это все угрозой и начнет пытаться привести свою подопечную к дому, любым угодным ему способом. И дорожка будет кровавой.
И пока Аяна далеко мы проводим в общаге внеплановые пожарные учения.
* * *
ОПРпПшники приехали на пожарке. Я и Борис, их новый начальник, в костюмах инспекторов вывалились из машины. И направились прямиком к толпе гудящих и снимающих все студентов и их кураторам. С этого момента у нас примерно час. Быстрее с фотостудии до общаги никак не добраться. Борис начал со сверки списков, но заметил праздно шатающихся около курилки парней и начал орать. Сначала на них, потом на кураторов и завхозов, а потом вообще на всех, обещая уволить, лишить стипендии, жилья, и самые страшные кары самому декану. Отлично сработал в общем. Все внимание взял на себя, дав мне без труда зайти в здание ещё до бригады.
* * *
Аяна жила в комнате с еще тремя девушками. Срач стоял жуткий. На столе грязная посуда, причем явно не один день лежавшая, на одной из тарелок горка чайных пакетиков. Это, видимо, игра такая, как Дженга, только наоборот. Надо класть грязный пакетик на тарелку, и у кого пакетик свалится, та и будет выкидывать эту кучу. Это должно быть так. Другого объяснения всему этому я найти не могу.
— Принцессы, блин.
Я сделал шаг. Ботинки, с характерным звуком начали отлипать от пола. Фу... Но что поделать. Надо работать.
Поставив сумку на пол, я отщелкнул замок. Из тьмы кожаного изделия на меня смотрели два полных призрения глаза оборудования по поиску аномалий.
— Вылезай, Чертилыч, пора работать.
Тихое "Ваф" было мне ответом.
Чертило начал бродить по комнате и уверенно сопеть, вертя головой в поисках искомого.
— М-да, Женька, ты в край обленился, — ругал я сам себя, когда пес завыл под кроватью.
Угол бы увешан картинами. Очевидно, что это территория Аяны. И тут только стол с парой ящиков, стул с горой шмоток и кровать, которая скрывала под собой обувные коробки.
Много обувных коробок. Лабиринт из обувных коробок. Но Чертило бил лапой по самой большой, на которой нарисованы черные сапоги.
Открыв, ничего не встало на свои места. Тетради, блокноты, файлики с документами, какие-то ленточки, новогодня шапка, и ещё десяток мелочей, которые я осторожно раскладывал по полу, так, чтобы потом собрать в том же порядке. Чертило увлеченно обнюхивал каждую вещь. И когда я открыл маленькую бархатную шкатулку, сразу подорвался к ней и начал увлеченно вдыхать запах содержимого.
Пора и мне уже включить голову. На потертой подделке под бархат лежал десяток колец, пара серёжек и браслет. Одно из колец выделялось. Ни металл, ни камень. Кости. Маленькие костяшки, скорее всего, птицы, перевязаны между собой в несколько рядов и увенчаны черепушкой. Подделка?
— Чертило? — поднес я подозрительный предмет к песьему носу. — Фу блин! — скомандовал я, отдергивая руку. Псина решила, что это угощение и начал его вылизывать во всю мочь.
Выглядело кольцо старым. Потертое, со следами грязи, гари и жира. Скорее всего, настоящее. И, скорее всего, именно оно связывало девушку с духом.
Но прекращать поиски рано. Обувная коробка ещё не пуста. И я продолжил.
— Бинго, — удержаться от восклицания было невозможно.
Прозрачный файлик. А в нем лежали пожелтевшие от времени фотографии и бумаги. На снимках было много чего. Старухи — старые, морщинистые в шкурах и с бубнами. Некоторые смотрели совсем недобрыми глазами. Ещё были фото шкур с надписями и рисунками. Фото ритуальных предметов старины, и главный вещдок — фотография оленя с очень знакомым рисунком. Быстро нырнув в телефон, я приложил две фотографии друг к другу. Все элементы совпадали. И олень, и жертва аварии были раскрашены одинаково. Уж теперь Кривной не отвертится!
* * *
Начальник пришел сам. И кинул мне на стол результаты генеалогической экспертизы.
— Чаю, Олег Федорович?
— Только если наполовину с коньяком, — прохрипел он. — И убери эту ухмылку... Хотя оставь, хочу посмотреть, как твоя рожа изменится, после услышанного.
А улыбка уже сошла. Я молча налил чай. Влил туда коньяк и кинул дольку лимона. Также молча поставил кружку перед ним и сел напротив. Кривной не из тех, кто шутит.
— Ты, Женя молодец, — похвалил Олег Федорович, но как-то неискренне. — Правильно все распознал и даже добыл доказательства. Но колечко зря забрал.
— Я хотел...
— Не перебивай, — остановил Кривной. — Знаю, что ты хотел. Но уже и неважно. Слушай внимательно. Аяна Дулсан, двоюродная праправнучка, двоюродной сестры Заглуу Целентая. Ты, конечно, ни хрена не знаешь кто это, как собственно и я. А вот наши Бурятские коллеги отлично знают.
Род Целентаев древний шаманский род, переставший практиковать как раз на Заглуу. Его, и его прямую родню, сожгли на костре за заговоры не с теми духами. Но это по одной из версий. По другой, менее официальной, он раскрыл некий договор верховных шаманов, противоречащий кодексу, что-то про человеческие жертвоприношения, — на этом Кривной закашлялся, отхлебнул чаю и продолжил. — Но история в том, что пока шаман горел, он читал наговор, и суть его в том, что Заглуу никуда не денется и будет охранять свой род и всячески ему помогать, и кары ждут того, кто посмеет обидеть его потомков. Короче говоря, Аяна под покровительством родового духа. А колечко это принадлежит лично Заглуу. А ты его украл. И очень скоро он захочет его назад, со всеми вытекающими. А с учётом того, что девушка принесла своему покровителю человеческую жертву, пусть и не осознано, но это считается, он теперь полон сил. И у тебя теперь проблемы...
Мне понадобилась пара минут, чтобы переварить информацию. Ручонки невольно задрожали. Стать мишенью для разгневанного духа, такое себе развлечение, особенно если вспомнить, каким способом он отгонял меня от Аяны... А тут ещё лампа на потолке качнулась, отчего у меня внутри моментально все сжалось.
— Это не он, расслабься, — успокоил Кривной.
— Так, — попытался я взять себя в руки, — а если уничтожить кольцо?
— Скорее всего, ты умрёшь. Кольцо — это не его дом и не связь с нашим миром. Это просто его вещь. Любимая вещь, единственная память о том, кем он был. А уничтожив ее, ты точно обречешь себя на смерть.
— Получается кольцо надо вернуть... Это я устрою. А что делать с Аяной и Заглуу?
— Ничего.
— Как ничего? Из-за этой парочки уже не один человек погиб. Так и будем глаза закрывать?
— Эх... — вздохнул Кривной, с явным сожалением. — Порвать связь духа с его родом дело нехитрое. Но это его взбесит. Он начнет всем мстить и однозначно погибнут люди. Много людей. И ещё его придется либо где-то заточить, либо уничтожить. А так, очень скоро, силы у него поубавится. И будут все жить-поживать. А мертвых уже все равно не вернуть. Поверь, это я точно знаю.
— То есть пусть гуляет?! — выпалил я, не заметив, как поднял голос на самого, блин, Кривного.
— Понимаешь, Женя, понятие хорошего и плохого в том мире немного другое. Более животное. Ты хотел к девочке силу применить?
— Ну... — с ответом я замялся. Думать о таком не думал, но церемониться тоже не собирался. Я всё-таки работу работаю.
— Что "ну"? Собирался. Значит плохой тут ты, за что и получил. Ещё и кольцо украл. Очень плохой, значит. Едь, Доброклюв, извиняйся. Возьми бригаду ОПРпПшников на прикрытие и Лизу, пусть поговорит с Заглуу.
— Лиза, что шаман?
— Лиза умеет переходить грань. А дальше разберётся.
— Понял...
— И с Аяной в контакт не входить ни при каких обстоятельствах. Пусть живёт как живёт…
* * *
Три часа ночи. Мы с Лизой едем в машине. В багажнике кудахчет курица, а на заднем сидении то и дело звякает бубен. Завидую Чертилычу, он дома остался, спит себе и видит, как пожирает людские души из своей мисочки, наверное. А мне с духом договариваться... Договариваться, блин.
ОПРпПшники для нас уже все подготовили. Едем устранять течь в насосной.
На территорию нас пустили без проблем, заехали на машине, и прямо к технической будке. Никто и вопросов задавать не стал. Взяли инвентарь для ритуала, инструменты, трубы, паяльник, надели курточки "горводоканал" и пошли.
Лиза сразу приступила к делу. Начертила углем круг, чего-то там написала, раскидала кости животных, зажгла свечи.
Я все это время разрисовывал курицу извинения жертвенными метками.
— Ну что, готово? — спросила она, доставая флягу.
— Типа того.
— Тогда начинаем.
Отточенным движением она откупорила крышку и начала жадно глотать содержимое фляги. Там была не вода и не водка. Грибы, травы, немного меда и ещё какая-нибудь дрянь.
— Вкусно? — поинтересовался я.
— Ни фига, — призналась она, передав мне флягу. — Дрянь ещё та. Но как штырит, — улыбнулась Лиза, совершенно не стесняясь, того, что кайфует от процесса. — Жень, скоро меня начнет крючить. Я буду выть, биться в конвульсиях и все такое. Когда я протяну руки, дашь мне курицу. А так, сиди молча, не делай резких движений и попробуй найти причину, почему ты поступил неправильно.
— Я фигею...
— Ты глотни, только чуть-чуть. Поможет.
— Эх... — видимо, придется глотнуть. Извиняться перед духом без грибов так себе задумка…
* * *
Лизу уже начало пошатывать. Она сидела скрестив ноги и ритмично постукивала в бубен, качая головой в такт. А я занимался самокопанием. Накрыло знатно, и мысли лезли в голову только так.
"Неужели и правда никто не виноват? Аяна не знала... Заглуу дух... Это все для него норма... А я получается — вор... Получается. Нее-ет. Не получается."
— Курицу! — потребовала Лиза.
Стоило ее протянуть, как бывшая ведьма вцепилась в нее. Моментально свернула шею, и, оторвав голову, начал махать тушкой, брызгая кровью во все стороны.
— Заглуу... Заглуу... — Бубнила Лиза, протяжно произнося гласные. — Прошу, приди к нам. Прошу, приди.
Ее шатало из стороны в сторону. В одной руке бубен, в другой кура. Синюшные вены на руках пульсировали от напряжения. И тут она резко замерла. Наклонилась ко мне, вытянув шею, и посмотрела прямо в глаза.
— Говори, Доброклюв, извиняйся. Заглуу слушает.
От такого любому станет не по себе. Вот знаешь ты человека. А тут бам и у него белеет кожа, пропадают зрачки, остаются только белки, ещё и вены на лбу пульсирую. А я ещё и вштыренный малость...
— Говори! — Требовала Лиза, хриплым голосом.
Я взял себя в руки. Даже протрезвел. И как прозрел.
— Знаешь, Заглуу, я против тебя ничего не имею. И признаю, что брать кольцо, не разобравшись в ситуации, была плохая идея. Но и твоя подопечная, принесла тебе жертву случайно. И ты ее принял. Тоже неправильно, знаешь ли. Я как узнал, что кольцо твое стразу пришел вернуть. Прости Заглуу. Не держи зла. Но знай. Действовал я из хороших побуждений. Аяну трогать больше не будем. Но и ты взамен постарайся никого не убивать. Ладно?
Не знаю, как правильно общаться с духами, но очень надеюсь, что мы поняли друг друга. Лиза начала бешено бить курицей в бубен, и через пару секунд рухнула, разложившись по полу.
— Цена ошибки - твой палец, — пробормотала Лиза, не открывая глаз. Видимо, ее тело занял Заглуу.
— Чего?
— Палец, или ведьма умрет.
Охренеть! Попадос! Сука... Может блефует? Нет, он сейчас владеет телом Лизы и, может, ее с легкостью грохнут.
— Ладно, палец так палец. Какой?
— Палец! — Хрипела Лиза, явно задыхаясь.
Сука! Хрен с ним, с пальцем. Какой рубить? На руке или на ноге? Мизинца хватит? Твою мать... А если продешевлю? А если он снова оскорбится?
— А! В жопу все! Хочешь палец? На тебе палец.
Я открыл ящик с инструментами, достал от туда кусачки для труб и начал резать.
Три нажима, и безымянный палец правой руки, оказался полу.
— Мы в расчете?
— Женя, чего за хрень? — очнулась Лиза. — Это я сделала?! — Запаниковала она и начала подползать, желая помочь.
— Не, это я сам такой молодец, — зажимая обрубок руками, проскрипел я сквозь зубы.
— Ты идиот?!
Думаю мы с духом в расчете, раз он отпустил Лизу.
— Заглуу потребовал.
— Вот ублюдок. Теперь понятно, что он имел в виду, сказав: "надень кольцо на палец и уходи".
Кое-как остановив кровотечение, Лиза надела кольцо Заглуу на палец, валявшийся на полу, и мы ушли.
Надеюсь, духа это устроит. Сука... Кривной, ублюдок. Так подставил. Хватит с меня. Увольняюсь.