Когда при фотографировании все приготовились...
... а ты не успел.
... а ты не успел.
Наша компания друзей, по молодости, часто собиралась на выходных у меня. Во дворе разжигали мангал, жарили мясо, резали салатики. Что греха таить – кулинарное колдовство выступало в роли предварительной ласки перед предстоящим излиянием спиртного.
Упоминаемая тут встреча запомнилась еще тем, как жестко опаздывающий приятель, к всеобщей радости, наконец, явился, притащив здоровенную ношу чего-то съестного. Сквозь прозрачные стенки пластикового пакета я заметил, что масса содержимого однообразного типа и представляет собой…кучку картошки. Мы заржали на тему: «Не мог чего-то более интересного прикупить? Гляньте-ка, банального картофеля приволок». Запыхавшийся друг молча подрулил к столу, куда бросил свой «мешок», и, сверля пальцем висок, выдал:
- Ну вы и тупые. Чего вы лыбитесь? Какая картошка? Это КИВИ! СОЧНЫЕ И ВКУСНЯВЫЕ! САМОЕ ТО ПОД ВОДОЧКУ!
Предыдущий гогот сменился новой волной хохота, но теперь над всеобщим заблуждением, куда я не преминул прыснуть «масла в огонь» высказыванием:
- А ведь и правда очень похоже на клубни картофеля – и цвет, и форма сходятся. Я еще подумал, ну ладно, испечем на углях, сдобрим солью и похаваем – тоже благо. Ха-ха-ха.
Веселые были времена. Теперь такие встречи – редкость. Многие друзья разъехались. Кто-то женился и, очутившись в плену семейной жизни, не часто может выбраться для беззаботных попоек. Кто-то, по жизни, категорически отказался от алкоголя. В результате, привычные ряды нашей дружеской тусовки все редели и редели. Эххх…
В тот день, как обычно бывало, спустя часа четыре веселого, непринужденного общения, наша штаб-беседка потихоньку пустела. Приятелей, насыщенных алкоголем, двигали к выходу возникшие грандиозные планы на ближайшие часы, например, посещение подруги. Кого-то выдергивали звонки родителей о срочных домашних делах. А некоторые просто понимали, что переборщили с принятием винно-водочной продукции, и пора «на боковую» в родные стены.
Когда мы с Вовкой остались вдвоем, я предложил навестить нашего общего знакомого Саню, чем слегка расширить, в итоге неприлично сузившийся, круг общения для более интересного времяпрепровождения. Вован безразлично махнул рукой, давая понять, что никуда идти не хочет, что ему комфортно и здесь. Но я твердо решил реализовать свою идею, поэтому, пообещав скоро вернуться, отправился к Сашке, благо он жил недалеко. Из провизии с собой не взял ровным счетом ничего, рассчитывая сначала разведать тамошнюю обстановку (может приятель отсутствует или занят важным), а потом разобраться по ситуации.
Достигнув искомого дома, я постучался. На стук из двери вывалился Александр. С блаженной, одобрительной улыбкой он заявил, что не против «раздавить пузырик» и побеседовать в приятной компании. Получив подтверждение, что стены Саниного жилища благосклонны к приему гостей, я было двинулся в обратный путь за остатками закусок и напитков, которые покорно ждали меня в беседке. Но у калитки притормозил, осознав, что мне лень пешкодравить до своего дома, а потом снова сюда. Это сколько же монотонной ходьбы. Я выпросил у Сани велосипед, запрыгнул в седло и «поскакал». Сиденка оказалась непозволительно для моих коротких ножек высоко закреплена, под более высокий рост владельца. Ноги еле-еле доставали педали, но с муками, кое-как изгиляясь, прибыл домой.
Паркуя велик у сарая, я вспомнил, что Вовка тоже приехал на велосипеде, и подумал: «Вот я дурак, ведь следовало съездить «на разведку» на его железном коне, и, в любом случае, вернулся бы на нем. Сэкономил бы море времени.»
Сам Вованчик, сложив руки под голову, мирно дрых на лавочке, под теплым солнышком. Я задержался у спящего тела, раздумывая, стоит тревожить сон друга, или не стоит. Решил, что нет – пущай отдыхает. Загрузился непочатыми бутылками, съестным и поехал в гости.
Путь от Сани, на лисапеде крайне неудобной конфигурации, облегчался наклонным характером дороги. То есть с горочки катилось терпимо. Но, соответственно, к Сане следовало двигаться в гору, причем, в основном, по разъезженному машинами песку. Это было настоящим испытанием. Добирался относительно долго. Буксовал в песке, слезал и шел пешком через проблематичные участки. Снова садился, через десяток метров опять же вынужденно спрыгивал с седла. Раз сто проклинал, что выпросил этот чертов двухколесный транспорт. Лучше бы пешком – и быстрее, и проще было бы.
Наконец, весь упревший, я достиг цели и подруливал к Александру, ждущему у калитки. Пока заводил велосипед, заметил через щель приоткрытой двери, ведущей в дом, чье-то шевеление. К Сане часто заходили посидеть дружбаны, поэтому я с любопытством распахнул дверь, надеясь увидеть кого-то знакомого и мне. Так и случилось. В комнате находился очень знакомый мне человек, но встретиться с ним тут и СЕЙЧАС я не ожидал никак. Более того, по спине побежали здоровенные мурашки от внезапного шока. В голове вспыхивали тревожные вопросы: «какого черта, как это возможно, не в бреду ли я…» Уперев на НЕГО озабоченный, напряженный взгляд, я промолвил: «а как ты…не понимаю…»
Да, передо мной стоял ВОВКА – тот, который несколько минут назад, объятый властью Морфея, беззаботно сопел на лавочке. А теперь, в довольной ухмылке, спрашивал: «Ну как, удивил? Хе-хе-хе»
Оказалось, он проснулся от моего бряцанья бутылками, но не шевелился, помалу приходя в себя с закрытыми глазами. Осознав, что я с «гостинцами» прошел мимо на выход, а значит, без предупреждения, собрался кутить без него, испытал легкую обиду. Проследил одним глазом мое «отплытие» на Сашкином велике - прекрасно знакомом ему, благодаря оригинальной расцветке. Затем вскочил на свой, и, по параллельному маршруту, в объезд рванул к чертогам, вычисленным дедуктивным методом, тем более я зазывал туда недавно.
Удивить Вовке удалось сполна. Осознав, какой шикарный трюк провернул приятель, я загоготал на весь дом, периодично повторяя: «Ну, ты даешь! Во выдумал! Офигеть ты Копперфильд!»
Ржали тогда долго и упорно. Экшен а-ля «Дэвид Копперфильд» стал заслуженно главным приколом дня, и долгие года часто всплывал в памяти. Да что там – вспоминается и по сей день.
Источник материала: оригинальная статья на канале ZEST в сервисе Яндекс.Дзен
Про Черную Икру.
Я сам не большой любитель икры, если только сушеную под пивко :) Но так как родным покупаю постоянно, то ценник представляю.
Лет пятнадцать назад, судьба закинула меня в компанию "золотой молодежи". Не очень выпендрёжные ребята были, но очень богатые и в меру добрые и весёлые. Я тогда развелся с женой и встречался с новой девушкой. Она была очень мила и интересна своей южной непосредственностью и "простотой". Обычно это было весело.
Меня позвали на день рождения одного товарища из этой крутой тусы. Сказали чтоб приезжал со своей девушкой, хотя все и привыкли меня видеть с другой. Я предупредил, что она "своеобразна". Никого это не волновало.
Д.р. проходил в яхт-клубе. Сначала фуршет и общение, потом программа, потом уже ужин и дальше разгул "до победного". Девушка в силу лёгкого характера быстро освоилась и всё было хорошо. Когда ближе к ужину, уже под градусом все ещё ходили вокруг столов рассаживаясь, мы стояли с имеником у его стола и болтали. За круглыми столами сидело по 6 человек, с имениником соответственно были его жена и две самых близких пары. Мы должны были сесть за соседний стол. В этот момент "под апперитив" официанты стали разносить на каждый стол стеклянные ёмкости в каждой из которых стояла розеточка грамм на 300 с черной икрой. И именинник подцепив чуть серебрянной ложечкой, положил как какой-то крекер, отправил в рот эту канапешку и спросил мою спутницу что-то типа: "Любишь черную икру? Угощайся..."
Я не знаю какую реакцию он ожидал от провинциальной девушки с южным говором, ему явно казалось что дружелюбный стёб это немного весело ибо стоимость этой розетки вполне тянула если не на месячный доход её, то близко к этому. Но когда она сказав "спасибо", взяла со стола ложку, розетку и стала от туда есть икру, то искреннее удивление и охренение на лицах стоявших рядом было бесценно. А она звонко посмеиваясь сказала что-то вроде: "м-м-м-м... прям как в детстве в Астрахани. Я много болела и меня постоянно пичкали икрой для здоровья. А сейчас что-то давно не пробовала."
Именинику конечно на столе обновили икру. Историю еще несколько лет вспоминали и смеялись, но меня просили больше с ней не приходить :) Ну собственно мы особо долго и не задержались вместе :)
Начало 90-х, родителям задерживают зарплату уже как полгода, хлеб по талонам из расчёта: буханка в руки. Не всегда, правда, хлеб доставался всей очереди .
Отца на работе рассчитали "натурой" - тремя банками черной икры с истекающим сроком годности. Жить той икре было приказано от силы неделю .
Сижу в школьном классе на перемене над бутербродом с икрой и плачу: "Я не могу это больше есть!"
Предложила поменяться бутербродами с одноклассником- у того на хлебе возлежит кружок докторской колбасы :
- Попробуй икру, говорят, она очень дорогая.
Укусил, жуёт :
- По-моему, колбаса дороже. Потому что вкуснее.
Я когда на контракте служил, по соседству была ВЧ в которой срочники были, функция у них была типа обслуги(уборка, наряды по кухне, наряды КПП и прочая фигня не связная с оружием и боевой подготовкой). В нашем здании была санчасть которая работала на обе ВЧ(на нашу контрабасовскую и на на часть срочников). Выхожу из казармы и вижу пацан раком идет, еле еле ноги переставляет. Я к нему подхожу, говорю что с тобой, чё как неживой идешь, случилось что? Давай помогу, а то смотреть грустно на то как ты ходишь. Помогать говорит не нужно, я так всегда хожу. Я спросил, как тебя такого шутсрого в армию призвали?
Говорит что у него грыжа в позвоночнике неебического размера и вообще позвоночник чуть ли не в трусах у него. С его слов, служить он реально не может, травмы ебанутые у него, справки все он приносил, но их теряли. Потом когда он в очередной раз прихромал в военкомат принести справку, узнал что он уклонист и в розыске, и буквально в один день его прогнали по врачам в военкомате, и в тот же день дали категорию годности Б, ну и послали служить.
Приехав в часть, оказалось что пацан даже ровно стоять не может, и на КМБ его со всеми не послали, а отправили в санчасть, что бы разобрались что к чему. В санчасти обследовали, отправили в госпиталь на дообследование. В госпитале подтвердили что парень реально болен на грани инвалидности. Вернули его в ВЧ, начали готовить доки на дембель, признали его негодным к воинской службе уже официально. Спустя пару дней мы на полевой выезд на 3 месяца уехали, а когда вернулись в расположение ВЧ, этого парня я больше не видел, наверное все же комисовали. Так что учитывая что пацана который и ровно стоять не может, в 2014 году служить отправили, то что тут говорить про астмы и прочие болезни которые не распознать невооруженным глазом.
По ходу такой бред был всегда, и никогда он не закончится.Как меня в армию забирали.
Когда-то, давным-давно, году в 1988 случился у меня несчастный случай на стройке (да у всех пацанов что-то да случалось – это была норма, но не такой степени тяжести). Поломало меня железобетонным кольцом, да так, что провел я год, а может и того больше в больнице. Были переломаны бедренные кости, тазобедренный сустав, основание позвоночника – короче оттянулся по полной. Общее количество переломов за 200 штук – считайте не кости, а мука. Врачи думали что ходока из меня не выйдет больше – в лучшем случае на костылях. Но… повезло. Вышел из больницы сам и не на костылях.
Таким образом об отмазке от армии я позаботился еще в своем раннем детстве.
Итак, приходит военкоматское время, а я уже со всеми справочками наготове. Иду, отдаю медкомиссии, они это дело теряют, приношу копии, снова теряют, снова приношу… ну ладно – не суть, главное в том, что все же белый билет, в конечном итоге, все же должны выдать. Хорошо. Спрашиваю: «Когда за военником приходить?»
- Тогда-то, после дождичка в четверг, под шестое полнолуние седьмого месяца, - короче где то через месяца два, мальчик, приходи.
Пришел в означенное время, а там, в военкомате, народу! Битком коробайка воекоматовская короче набита. Уточняю год происходящего события – 1998й, то есть чеченская компания, беспорядки граничные и прочие радости жизни. В армии недобор в расходном материале.
Прихожу, и так внаглую к окошечку, где должны военники выдавать:
- Военник дайте, пжааааалста!
- Сиди, мальчик, жди.
Сажусь, жду. Народ мельтешится, что-то мечутся и призывнички и солдатики в форме, бумажки какие-то туда-сюда носят – хаос короче. А я такой спокойный (типа умный Вася), сижу и жду. Где то часика два просидел, заждался уже, иззевался, думаю снова к окошечку подойти. Подхожу, получаю то же направление – сиди и жди.
Думаю: «ну – нафиг. Так и весь день прождать можно. Приду-ка я в другой день, когда такого кипиша не будет» - иду на выход, а меня не пущают! Стоит крепенький солдат при выходе, говорит мол типа призыв сейчас отгружать будем, поэтому, товарищ призывник, никакого до дому до хаты, а сиди и жди ятобуса с доставкой на контрольный развес и проверку «товара» (призывников) с последующим распределением по частям.
Сказать, что я офигел – это ничего не сказать. Короче я при…уел по полной.
Приезжают автобусы, нас всех грузят, а я все тайно надеюсь: «Вот приедем мы туда, вот пойдем на контрольную медкомиссию с распределением, а у меня и документов нет сопроводительных – домой отпустят».
Привозят, высаживаемся в здоровущем центральном ихнем распределителе, ждем. Тащат докУменты, и тех докУментов там – горы-горные, выси-высокие, тьма-тьмущая короче. Притащили, и после начинают пофамильно народ зазывать в кабинет. А я ручки уже потираю, думаю: «Вызывайте-вызывайте, все одно моей фамилии не будет».
И… вызывают меня!
- Капец… - вырвалось на автомате.
Захожу, там трое врачей, какой-то офицер на кушетке развалился, позевывает, солдатик чуть в сторонке стоит – дежурный наверное, чтобы если кто из новобранцев в падучей биться начнет, скрутить да дальше погрузить.
На столе перед эскулапами папка с моим делом. Престарелый дедушка врач очки поправляет, папку открывает, говорит задумчиво:
- Что тут у нас? – и вчитывается, а после, этак недоуменно, спрашивает, - А ты, Вася Пупкин, за каким хреном приперся вообще? Ты ж негоден.
- Так то я за военником пришел, а меня… вот – погрузили.
- Ясно, - вздыхает, - вали отсюда, назад отвезут.
Свалил, сижу все в том же предбаннике, жду. Ну и таких как я еще сколько то наотсеивали, сидим – скучаем, ожидаем. Закончился кипиш. Нам говорят обратно загружаться – домой ехать. Ну и славно – домой это завсегда приятно.
Едем с пацанами в автобусе, друг-другу про свои волшебные болячки рассказываем. У одного там астма какая-то дикая, у другого – порок сердца, третий эпилептик да в плюс к этому еще и с ДЦП наклонностями, а один пацан, когда до того очередь дошла, мол де ты то как, парень, отмазался, берет и отстегивает правую кисть – протез деревянный.
- Блин! Да как так-то? – толпой спрашиваем, - Ты им что, не показывал, когда забирали?
- Показывал, да один хрен – всех гребли.
Военник я свой получил дня через два после тех событий. Но все же… как того то паренька загребли?!
Раз начал толкать истории о больницах, вот еще одна история.
Дело было давненько, наверное в 1998 - 1999 году. Решил я себе носопырку поправить, а то что это у меня – искривление носовой перегородки, и что-то как-то полной грудью дышать проблематично. Пошел в больничку, напросился, положили, только сказали – сначала надо удалить аденоиды. Ну надо, так надо – вы врачи, вам и медкарты в руки.
Положили меня в палату, где кроме меня был один бритый гопник, один культурный тихий (но весьма гигантских размеров) дядя, и молодой солдатик, коего сюда отправили из военной части, так как у него воспаление, или что то там еще этих самых аденоидов. На солдатика обратим особое внимание, так как в дальнейшем действе он будет принимать энное участие.
Итак, положили меня в больницу, я то, глупенький, считал, что через денек другой скальпель в руки и алга, да ни шиша. Перед операцией по удалению аденоидов я проторчал в палате наверное денька три. За это время гопник раза три (собственно каждый вечер), убегал с палаты при помощи проходящей мимо нашего окна водосточной трубы древнего, цельнотрубного, а не с какой-нибудь утлой жестянки, образца. Дяденька молчал да кушал припасы, солдатик вздыхал, и сильно боялся как и операции, так и возвращения в армию.
Итак, наступает день Х, меня ведут на операцию (вперед солдатика, хотя и в палате он появился раньше меня).
Заводят меня в кабинет, где будет проводиться сия экзекуция, тут же ознакамливают с прейскурантом. Хочешь – сделаем тебе укольчик, и все будет не больно, только это будет стоить дорого, не хочешь… Так сделаем. Говорю – делайте так (откуда у бедного студента деньги).
- Хорошо, - улыбается добрая тетя врач, и добавляет медсестричке, - готовь.
И вот тут то я и приху… афигел! Короче медсестра разворачивает такую здоровенную дерюгу клеенки на пол, прямо как в фильмах про мафию, где кончать кого-то надо, а пол пачкать – нельзя, потом ставит на эту простыню стул (обычный себе деревянный стул, какие и у вас дома имеются), и тетя врач говорит мне:
- Присаживайся. Только за стул крепко держись, когда оперировать буду.
Я снова офигел, на стул сел, за днище его руками обеими крепко накрепко ухватился, а тетя врач берет и достает сей инструмент, коим и должно выполняться оперирование:
Вот такого вот вида инструмЕнт. Медсестричка фиксирует мне голову в удобном положении для оперирования (руками за виски сдавила как тисками – вроде такая щупленькая, а держала, прямо как терминатор), а тетя врач приступает к операции…
Короче суть операции: эту шнягу суют в рот и выдирают к ебен… ко всем чертям эти чертовы же аденоиды. Удовольствие – то еще. По ощущениям и больно, и прямо в мозгах хрустит что то не хорошо, и глаза на лоб лезут, ну и прочие прелести жизни.
Пока они меня вели по пути здоровья, я у них этот стул по винтикам разобрал – реально вцепился в него до хруста (чего там хрустело, то ли пальцы мои, то ли древесина стула – фиг знает). Закончилась операция. Кстати – реально не долго. Минуты три, а может и того меньше, но для меня это была – ВЕЧНОСТЬ.
- Ну все, свободен, теперь готовься к операции на перегородку, - говорит врачиха, мол де давай – в палату шуруй, а медсестричка вручает мне реально ПРОСТЫНЮ! Ну я не шучу – конкретную простыню, какой постели заправляют.
Говорит:
- Кровь сюда сплевывай.
Сказано-сделано. Я в палате. Говорить толком не могу – глотку саднит прям жуть, кровь сплевываю каждые десять секунд, простыня уже не хуже чем из фильма ужасов – вся пропитана в один тугой кровавый комок скомкана. А солдатик, бедный, на меня поглядывает, да глаза закатывает, прям вот так: глянет, побледнеет как мел, глаза закатит, отвернется и давай нервно дышать. Заглянула медсестричка, простыню у меня забрала, другую вручила, да и на прощание сказала солдатику:
- Молодой человек, готовьтесь, завтра вас оперировать будем.
Тут он и вовсе едва чувств не лишился.
Той же ночью он, вместе с гопником, бежал из больницы тем самым заоконным путем, и до периода моей выписки так и не появился. Дезертировал с медицинского поля боя.
А после мне долбили носовую перегородку, но это уже совсем другая история.
Дело было в 90-х, голодные годы, нехватка денег, продуктов и всё такое. Я, тогда ещё не крупный песдюк, не особо осознавал кризис, но годы те помню. Перекусывали как-то небольшой компанией на вечерней рыбалке и разговор зашёл про колбасу, мол нынче колбаса совсем не та, что раньше. Раньше от батона ломоть отрезал и вроде как даже и наелся, а сейчас, мол, одна бумага в составе да и вообще колбасы нормальной как таковой очень мало. И тут один из присутсвующих выдаёт: - а я её (колбасу) наёбыв@ю и в принципе наедаюсь.
- Хммм... Это как так-то?
- Да легко! Я её варю и... быстро ем, пока она большая...