"Простой карандаш" - социальная драма о беспределе в российской глубинке и аморфном населении ее
Когда я начал смотреть фильм "Простой карандаш" 2019 года, то сразу подумал, что это ремейк американского фильма "Писатели свободы", в котором учительница смогла из трудных подростков сделать людей, оградив от криминальной среды, однако ошибся, наша лента о другом.
Сюжет развивается в небольшом северном городке (прим. - съемки происходили недалеко от Карельского города Сегежа), куда приезжает художница Антонина в след за своим мужем, отбывающим наказание в местной колонии по сфабрикованному дела. Женщина устраивается в местную школу учителем черчения и рисования. На всю окружающую хтонь она смотрит с восторгом, мол, какие здесь виды, дающие плоды для развития творчества, однако социальная среда не такая радужная. Весь город терроризирует группировка некого Пономарева. Они грабят и убивают. Половина преступлений остается нераскрытыми, ибо люди боятся говорить. Сам он отбывает срок, зато его младший братик Миша крышует всю школу, учителей он ни во что не ставит, а детей облагает данью. Никто не может выступить против него, аморфное население боится последствий. Никто, кроме Антонины, которая пытается заступиться. Даже не смотря на отрицание всего учительница пытается найти подход в юному преступнику, отчего еще больше погружается в эту трясину.
Главным посылом фильма является неравнодушие, он про человека, который не хочет стоять в стороне.
Очень понравился огромный контраст между яркой главной героиней и всеобщей серостью. Даже колоритные второстепенные персонажи понимают, что попали в болото, но выбираться из него не собираются, смирившись с поражением. Они просто выживают, а не живут. Антонина всеми силами пытается изменить отношение людей к происходящему, но один разве в поле воин, тем более, учитывая, что это хрупкая и ранимая женщина. Также я бы выделил некоторые монологи на тему социального дна, они глубоки, проницательны и заставляют задуматься.
Фильм на Кинопоиске оценен пользователями в 6,6 , но я бы поставил 7,0 , ибо после просмотра еще какое-то время переваривал увиденное, а такое послевкусие остается не после каждого фильма. Однозначно рекомендую к просмотру.
С друзьями
Проклятая еда
Призрак
Генирировал аниме тян а получился какой то лафкрафт
Ктулху
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Знакомство с пикабу и мой рассказ для всех любителей крипоты)
Лея Принц
«Коряга с двумя лицами»
Мёрси натужено пыхтела, перекидывая маленькую ножку через поваленное дерево на дне оврага. Август и Джеймс уже забрались вверх по крутому каменистому склону, о чем-то негромко переговаривались, глядя по сторонам, и старательно делали вид, что не замечают мучения своей сестры.
Дурацкий чепчик съехал на бок, выпустив прядку рыжих вьющихся волос. Девочка сдула ее с глаз, ухватилась за сук, подтягивая тело выше и, наконец, справилась с препятствием, спрыгнув в прелую листву с другой стороны огромной сосны, когда-то высившейся тут настоящим великаном.
Отряхнув кое-как налипшую грязь с подола юбки, Мёрси посмотрела на свои перепачканные пальцы и задрала голову, чтобы снова увидеть братьев.
Они стояли на том же месте, повернувшись в одну сторону и завороженно на что-то глядели. Их голоса больше не нарушали лесную тишину, которая царила вокруг. Не пели птицы, не шумела трава. Даже сплетающиеся кроны могучих деревьев не скрипели, покачиваясь на фоне лазурного облачного неба.
Старательно облизнув пересохшие губы, Мёрси глубоко вдохнула и начала взбираться по склону оврага.
Чепчик продолжал съезжать с ее головы, по мере того, как девочка раскачивалась из стороны в сторону и перепрыгивала через острые каменные наросты на пути, торчавшие из земли, словно обломанные клыки какого-то неведомого зверя, нашедшего свой последний приют в этой низине вместе с истекающей гнилью и смолой старой сосной.
Каждый новый вдох давался тяжелее предыдущего. В груди кололо и резало, в горле хрипело, но Мёрси не сдавалась.
Тебе не стоит играть с мальчишками, глухим и далеким эхом звучал голос матери, нянчившей своего четвертого ребенка, еще совсем маленького Адама. И уж тем более не стоит ходить в лес, лучше помоги по хозяйству, там муку надо просеять, да и скотину…
Ей было всего восемь, но она уже ненавидела всю эту домашнюю работу, и при любой возможности старалась улизнуть куда-нибудь еще. Даже занятия у пастора или выпас гусей казались ей более стоящим времяпровождением, чем бесконечное натирание полов, сбивка молока, перебирание пшена и прочее, прочее, прочее. Как однажды сказала ее подружка Рут Гилберт: «Уж лучше слушать, сидя на деревянной скамье, как все мы будем гореть за грехи свои, чем убирать за свиньями, вот там ад так ад».
Мёрси не удержалась и улыбнулась, хмыкнув себе под нос.
Она уже почти выбралась из оврага, когда правая нога соскользнула с плоского покрытого росой камня, и девочка ощутила, как начинает падать.
Крепкая рука Джеймса схватила ее под локоть и дернула вверх. От этого резкого движения, девочка вскрикнула и покатилась по земле. Было слышно ее сдавленный хрип, аккомпанементом которому служили комья земли и мелкие камни, забарабанившие по сосне внизу.
Этот звук будто пробудил лес. Где-то совсем рядом заскрежетали своим противным карканьем вороны, затрещали сучья, видимо олень испугался и ломанулся в чащу, убегая от неизвестной опасности, а со стороны поселка, оставшегося где-то за спиной, донесся протяжный собачий лай.
- Ну что, неумеха, уже жалеешь, что пошла с нами?
Август склонился над ней, закрыв своими широкими плечами бледное молочное солнце, прячущееся за плотной завесой низких облаков.
Шмыгнув носом, Мёрси вскочила на ноги и гордо задрала подбородок. Оба брата были старше нее на несколько лет, но девочка никогда не придавала этому никакого значения. Особенно в моменты, когда приходилось почти по-настоящему подраться за кусок хлеба. Так было несколько зим подряд, особенно холодных и долгих, когда собранного урожая не хватало никому и все, что оставалось, так это довольствоваться тем, что находилось в самых дальних углах амбаров и кладовых, где давно поселились пауки, плесень и тьма.
- Как бы не так! - Мёрси погрозила ему кулаком, - Веди давай, где там эта ваша полянка?
Август усмехнулся.
- Во-первых, не наша, - к ним подошел Джеймс, - про нее Джеральд рассказал еще неделю назад. Все хвалился, что вместе с охотниками первый там побывал. А во-вторых, мы почти пришли, нам туда. Вон красное дерево, не соврал мелкий проныра.
Он сплюнул под ноги, и первый зашагал в сторону совсем молоденького деревца с бледно-красными листьями, дрожащими на ветру.
Мёрси выдохнула, стряхнула с ладоней налипшую хвою, потянулась поправить чепчик, болтающийся уже почти на макушке, но не решилась дотронуться до выстиранной ткани грязными руками. Мать будет ругаться так, что одними словами не обойдется, схватиться за ремень или, чего страшнее, хлыст для скота.
Плечи покрылись мелкими мурашками, а вдох застрял где-то в груди. Мёрси почувствовала себя странно и оглянулась.
По оврагу все еще сыпался песок. На той стороне покачивались редкие кусты ежевики, которые еще долго не принесут ягод. Кажется, в высокой траве мелькнули заячьи уши, но девочка не была уверена в том, что видела.
- Идешь?
Окликнувший ее Джеймс был уже довольно далеко впереди. Оба брата умудрились будто за секунды преодолеть расстояние, котороя маленькая Мёрси будет бегом пересекать несколько минут.
Сильно сжав губы, чтобы не сказать что-нибудь скверное, девочка собрала волю в кулак и поспешила за братьями, чьи спины мелькали уже между толстыми стволами деревьев.
Все мысли и ощущения отошли на второй план, но холодные капельки пота продолжали противно растекаться по спине и подмышкам, заставляя то и дело оглядываться и смотреть под ноги, чтобы не запнуться об кочку или не угодить в яму, вырытую кротами. Местами земля хлюпала, буквально затягивая в себя, как в одну из множества маленьких ловушек, расставленных на пути маленького человека. Это были толи последние следы высохшего болота, толи напоминания о прошедших ливнях, размывших участки плодородной почвы так сильно, что в них можно было увязнуть, как в трясине.
Мёрси бежала и бежала, а деревья, утопающие в зеленой траве и молочном рассеянном свете, будто не приближались. У нее начала кружиться голова и темнеть в глазах, когда она поняла, что больше не видит своих братьев.
Замерев между двумя соснами, маленькая девичья фигурка сложила руки на груди и опасливо огляделась. Роста ей не хватало, чтобы дотянуться до самых нижних веток, а густой малинник скрывал ее будто дырявый забор, через который можно было увидеть что-то, но далеко не все.
Другую сторону.
Мельком приметив какое-то движение, Мёрси задержала дыхание. Сделала шажок назад, потом еще один, и только ткнувшись спиной во влажный древесный ствол, поняла, как сильно ей не хватает кислорода. Ее организм еще не восстановился после пробежки и подъема из оврага. Колотящееся сердце, сковывающая руки тяжесть, резь в груди, заставили девочку взвизгнуть в попытке снова заставить себя дышать. Дрожали и подгибались колени, мелко стучали зубы.
Ей стало страшно. Хотелось, чтобы сейчас братья выскочили из-за кустов и напугали ее дикими криками, а она бы завизжала в ответ, стряхнув с себя это наваждение.
Но никто не появился перед ее глазами, и лишь в голове опять зазвучал голос матери.
А потом Мёрси будто заново пережила момент, когда Август, Джеймс и коротышка Джеральд, в красках рассказывали ей о маленькой поляне в лесу за красным деревом, которую облюбовал слуга дьявола, оставивший там свои бесовские отметки и следы. Охотники нашли там множество останков зверья, и хищного, и травоядного, а некоторые раздробленные черепа якобы были человеческими. Почему именно слуга, а не сам повелитель преисподней осталось загадкой, потому что, когда Мёрси спросила об этом, мальчишки только раздраженно начали обзывать ее ничего не понимающим ребенком, которому лучше оставаться дома под присмотром и н лезть в мужские дела.
Отчасти именно из-за этой фразы Мёрси увязалась за братьями в лес. Ей хотелось доказать, что она уже не маленькая, и еще много чего, но сейчас все это осталось в прошлом, вспыхивая бликами сожаления и раскаяния.
Но выбор был сделан.
Девочка заставила себя сначала вдохнуть, с громким присвистом втянув воздух сквозь приоткрытые губы, а потом также судорожно выдохнуть.
Стало немного легче. За кустами никого не было, среди деревьев, насколько хватало взгляда, тоже. Мёрси подумала, что ей стоит позвать Джеймса, он всегда к ней хорошо относился, вот только голос дрожал и все, что у нее получалось, так это блеять, как новорожденная козочка, едва стоящая на ногах.
Страх щелкал зубами прямо у нее над ухом, растекался по спине холодным склизким потом, вспыхивал яркими образами в воображении, представая то рогатым демоном с дымящимися вилами, то горбатой тварью, чьи перепончатые кожистые крылья источали едкий запах серы, а вены на них переливались рубиновой кровью, слишком быстро текущей в узких узловатых канальцах.
Она могла бы вернуться назад. Вновь несясь бегом, зазывая, как раненый зверь, размазывая по лицу слезы и грязь.
Могла бы, и после этого даже в своих глазах стала бы жалкой ни на что не способной слабачкой.
Громко шмыгнув носом и топнув маленькой ножкой по торчащему из земли древесному корню, Мёрси пошла в ту сторону, где исчезли ее братья.
Не быстро.
С опаской.
Выверяя каждый шаг, будто опасаясь наступить в капкан или силок.
Бьющийся в висках пульс, заставлял девочку дергать головой каждый раз, будто от удара колокола в часовне. В горле пересохло, одежда сдавливала тело, как тугие веревки, а проглатываемый воздух, словно крошки раскаленного песка, царапал небо и трахею.
Поляна перед ней появилась не внезапно. Сосны постепенно расступались, земля уплотнилась, трава стала расти проплешинами, а ее высота едва поднималась до щиколоток.
Стволы деревьев вокруг, а точнее кора на них, действительно была словно кем-то содрана, исполосована на равные части. Такое мог бы сделать медведь, но не со всеми соснами сразу. Костей не было. Зато тут и там виднелись черные куски чего-то очень похожего на уголь, оставшийся от костров. От очень многих костров, которые могли гореть тут когда-то давно, один за другим, так, чтобы пламя не гасло. Ведь пока горит огонь, все вокруг озаряется его багровым обжигающим светом. Светом очищения, избавления от скверны. Кто-то специально поддерживал огонь в этих местах, принося ненасытному пламени все новые и новые порции крупных смолянистых поленьев. Особенных. Ведь очищающий огонь не трогал деревья по краю поляны, они были здесь для другого.
Мёрси стояла с открытым ртом, не понимая, откуда это все берется в ее маленькой головке. Девочка потрогала свой горячий влажный лоб, поморгала, стряхивая с ресниц толи остатки слез, толи щиплющие капельки пота.
Она посмотрела чуть дальше и увидела валяющуюся трухлявую корягу с дырой в стволе, из которого во все стороны торчали сухие ветки. Они казались каким-то неправильными, слишком искривленными для творения природы, слишком вывернутыми под разными углами. А еще с них что-то капало и жутко воняло.
Только сейчас, после того, как увидела противную тягучую жидкость, Мёрси ощутила тошнотворный запах, буквально парализовавший ее сознание. Если бы она позавтракала чем-то более плотным, нежели творожная булочка с голубикой, ее бы сейчас вывернуло наизнанку. А так, лишь вязкая струйка горьковатой желчи вытекла из рта.
Девочка вытерла ее рукой, не обращая внимания, что на губах остались песок и грязь. Она, как завороженная, подошла к коряге и присела на корточки, заглянув внутрь старого мертвого дерева.
С другой стороны на нее смотрело лицо Августа.
Широко раскрытые глаза, помутневшие, затянутые подрагивающей жидкой пленкой, застыли в ужасе и непонимании. Скорченная гримаса, последняя в его жизни, напоминала истеричный хохот, но без звука, это выглядело нелепо и глупо, как пародия на все, что случилось до этого момента. Лицо было натянуто на овальный нарост с внутренней стороны коряги, будто маска, выточенная искусным мастером прямо по дереву.
Мёрси отшатнулась.
Попыталась дернуться назад, чтобы больше не видеть этого ужаса, и не смогла. Крик снова застрял в горле.
Ладонь ее правой руки, которой она оперлась на корягу, когда приседала, будто приклеилась к дереву, вляпавшись в ту самую омерзительно пахнущую жижу.
- Помогите… - простонала девочка, едва разлепляя губы.
Она дергала рукой все сильнее, но билась, как муха в паутине.
Что-то затрещало внутри полого ствола, посыпалась труха и щепки, а потом лицо Августа медленно начало приближаться к ней.
Вот тогда Мёрси завопила во весь голос.
Пальцы и ладонь начало нестерпимо жечь, словно кто-то приложил к коже раскаленное железо.
Девочка попыталась извернуться и пнуть ногой по краю коряги, чтоб отломить кусок трухлявого дерева, к которому была приклеена. Получалось плохо. Несмотря на внешнюю хрупкость, оно было очень твердым, отзываясь гулким эхом на каждый удар, точно издевательски поддразнивая.
Это было вовсе не дерево.
Неестественно вывернутые сучья и ветки зашевелились, затрещали, как стариковские суставы, и тоже потянулись к девочке.
Мёрси начала было молиться, но это сильно отвлекало ее от физических попыток вырваться. Слова частыми выдохами слетали с ее губ, становясь все тише. У нее кончались силы, а ближайшая ветка уже почти дотянулась до ее запястья, готовая обвиться вокруг него как лоза с распускающимися на ней бутончиками, полными клейкой воняющей жидкости.
Прямо перед ней из коряги вдруг выдавился еще один нарост, обретающий овальную форму человеческого лица. Его половины. Густые совиные брови Джеймса еще были хорошо различимы, как и его маленький рот, раскрывшийся для того, чтобы вцепиться тем, что осталось от зубов, в тонкую девичью руку.
Боль освободила ее.
Брызнувшая кровь, оросила корягу и закипела на ее поверхности. Ветки потеряли интерес к Мёрси и нырнули в пузырящиеся красные капли. А девочка старалась не смотреть на свою обезображенную кисть, изо всех сил пиная ногой треснувшее дерево в том месте, к которому прилипла ее кожа.
Перед тем, как потерять равновесие и завалиться на спину, Мёрси услышала хрипящий шепот брата, прощающегося с ней навсегда. Лицо на коряге закрыло глаза и потемнело, принимая форму узора старой коры, изборожденной канавками, оставшимися от выкипающей крови, в которой все еще копошились кошмарные отростки, бывшие вовсе не ветками, а извивающимися щупальцами, покрытыми склизкими колючками и быстро отмирающими бутонами неведомых цветов.
Прижимая к груди раненую руку, не обращая внимания на давно спавший с головы чепчик, Мёрси бросилась прочь от этой поляны.
И пока она бежала, девочка видела, как вокруг горят костры, как щелкают полыхающие поленья, разбрасывая угольки в разные стороны, не позволяя коряге пересечь какой-то невидимый барьер, за которым начинался совсем другой мир, непонятный, непозволительно извращенный своим создателем, имя которого было неизвестно ни одному человеку. За деревьями стояли существа с темно-синими сверкающими глазами и белыми волосами. Они прятались, они боялись, но каждый из них готов был до последнего приносить в жертву кострам все, что понадобится, даже самих себя, лишь бы очистительное пламя продолжало гореть.