Сегодня, 3 сентября, мы отмечаем 80-ю годовщину Дня Победы над милитаристской Японией и окончания Второй мировой войны. 

Для сахалинцев и курильчан это не просто история — это наша память и наша гордость. Пусть наши острова всегда остаются местом силы, единства и надежды.

С праздником, земляки! 🕊

Представьте себе не самого уверенного в себе выпускника театрального, который готов на всё ради женщины своей мечты. А теперь посмотрите на икону советского кинематографа, кумира миллионов Леонида Филатова. Между этими двумя образами — пропасть, которую он заполнил упорством, талантом и одной безумной любовью.

Это не история о «везении». Это история о том, как судьбу заставляют переписать набело.

В начале 70-х Театр на Таганке был не просто культурной точкой на карте. Это был эпицентр творческой свободы, бунта и духа, который ломал стереотипы. Сюда рвалась вся творческая молодежь. Леонид Филатов — не исключение. Но в его случае амбиции были приправлены щедрой порцией адреналина: он был влюблен.

Объект его обожания — актриса Таганки Лидия Савченко. Высокая, с гипнотическим взглядом, она казалась ему недосягаемой, почти мифической. Была лишь одна небольшая, но критичная деталь: она была замужем.

Но разве это остановит того, кто решил бросить вызов судьбе? Филатов не ждал у моря погоды. Он дежурил у театра, писал записки, искал любой повод, чтобы просто оказаться рядом. В ответ — снисходительные улыбки и просьбы отстать. Но он не отступал. Его настойчивость была тихой, но железной.

И однажды чаша терпения Лидии дала трещину. Она согласилась на чашку кофе. Тот вечер перевернул всё. Говорят, он не сыпал дежурными комплиментами. Он говорил о поэзии, о театре, о том, как впервые увидел ее на сцене. Говорил так искренне, что она забыла о времени, о муже и о всех условностях.

Их роман был не вспышкой, а тлеющим углем — долгим, глубоким, преображающим. Когда правда вскрылась, Лидия не стала лукавить. Она ушла от мужа, выбрав непредсказуемое будущее с Леонидом. Они стали не просто мужем и женой, а той самой «идеальной парой», на которую равнялись. Она стала его музой и ангелом-хранителем: шила костюмы, создавала уют, буквально вылепила из робкого юноши того самого харизматичного Филатова, которого мы знаем.

Но за кулисами личного счастья разворачивалась профессиональная драма. Гений Таганки, режиссер Юрий Любимов, видел в Филатове блестящего литератора, но в актере сомневался. Леонид годами оставался на вторых ролях, в тени. Его первые шаги в кино и вовсе были разочарованием — он сам не верил в себя на экране.

Всё изменил один шанс. Любимов рискнул и дал ему главную роль в постановке «Что делать?». Это был момент истины. Критики ахнули: его игра была не просто игрой, это была глубокая, философская исповедь. Казалось, вот он, прорыв! Но нет. Путь к признанию — это американские горки. Снова были периоды забвения и наблюдений со стороны за чужими успехами.

Спасительный круг бросил друг — Вениамин Смехов (тот самый Атос). Он предложил Леониду попробовать силы в телепостановках. И тут случилась магия. Камера полюбила Филатова. Его умение проживать текст, его внутренний ритм и интеллигентная харизма наконец нашли своего зрителя. Его Маяковский и Некрасов были живыми, дышащими.

А потом грянул «Экипаж».

Роль летчика Скворцова взлетела, как тот самый Boeing-747. Филатов стал суперзвездой. Образ обаятельного, но сложного героя свел с ума миллионы зрителей. За кадром же царила своя атмосфера: Леонид, человек стеснительный, наотрез отказывался сниматься в откровенных сценах без брюк, что вызывало добрые улыбки у всей съемочной группы. Но его талант и самоирония превратили фильм в культурный феномен.

После этого его карьера взлетела на недосягаемую высоту. «Вам и не снилось», «Из жизни начальника уголовного розыска»… Ему доверяли самых сложных, надломленных, глубоких героев. Он стал тем актером, который не играет, а существует в кадре.

Но у этой медали была и обратная, трагическая сторона. Пока его звезда сияла все ярче, его брак с Лидией, той самой, что когда-то была его путеводной нитью, рассыпался в прах. Она, пожертвовав своей карьерой ради него, осталась одинока на вершине его славы. Их любовная история, с которой всё началось, не выдержала испытания успехом.

История Леонида Филатова — это не простая биография. Это выбор. Что важнее: любыми путями достичь заветной цели или сохранить то, ради чего ты всё это затеял? Где грань между упорством и одержимостью? И в чем настоящая цена славы?

А как думаете вы?

Ребят, спасибо, что дочитали до конца. Очень признателен всем тем, кто делится моими статьями, ставит лайки и оставляет комментарии. Я всегда только «ЗА» конструктивную критику или оправданные замечания. Благодаря этому, становлюсь лучше и лучше с каждым разом.

Вы также всегда можете поддержать автора канала (исключительно по вашему желанию и порыву)

Также буду рад, если присоединитесь к нашему уютному сообществу, где мы обсуждаем великих людей прошлого, делимся интересными фактами и эпизодами из их жизни

➡️ Сообщество

Всем добра и тепла, до скорых встреч❤️

Из воспоминаний Ирины Викторовны:

«С Владимиром Высоцким мы познакомились, когда я только окончила Школу-студию МХАТ. Старшие друзья позвали меня принять участие в создании нового театра под руководством Геннадия Яловича. Пока мои коллеги репетировали, сидела в сторонке. Интересно было наблюдать.Только один человек в этой компании меня раздражал — Высоцкий. Он был постоянно поддатый. Приставал ко мне: то гадость какую-то скажет, то ущипнет. Остальных не трогал! В общем, ненавидела я его. Однажды опоздала на репетицию, подхожу к залу и слышу — кто-то поёт: «Парус! Порвали парус!..» Словно волной захлестнуло, внутри все сжалось. А рассмотреть кто там не могу, мешает набившаяся в зал толпа. Кое-как протиснулась и увидела Владимира. От неожиданности вырвалось: «Такой противный, а какую песню спел!»

В следующий раз мы встретились спустя несколько лет. Я была в Лондоне, где начинались съёмки зарубежной картины с моим участием, но у мамы случился первый инфаркт, пришлось лететь в Москву. В день моего приезда произошел международный скандал: Великобритания выслала сто пять советских дипломатов, обвинив их в шпионаже. Наши ответили, дипломатические отношения осложнились.

В общем, визу на въезд в Англию не смогла получить и застряла в Москве. Ждали меня там три месяца. Создатели проекта пытались помочь с визой, но в итоге сдались и заменили другой актрисой.

В Москве я получила несколько приглашений на пробы. Как-то пришла на «Мосфильм» с очередным сценарием. Иду вся такая модная, в голубых расклешенных джинсах, а навстречу такой же модный парень. О, тот самый — противный! Смотрит удивлённо. Он же думал, что один такой крутой в стране. В общем, узнали друг друга.

— Привет!

— Привет!

— Ты откуда!

— Из Лондона.

— А я из Парижа. Куришь?

— Да.

— Ну, давай пойдем покурим.

— Скажите, пожалуйста, а после той потрясающей песни «Парус» вы еще что-нибудь написали?

Он вытаращился и онемел! Потом с трудом выговорил:

— Откуда ты свалилась? Ладно, тебя Бог послал.

Спросил, есть ли у меня свободное время, и отвез в Матвеевское, где они с Мариной снимали квартиру. Посадил на стул, поставил стакан воды, взял гитару и без объяснений начал петь. Два часа слушала, а потом столько же молчала — под впечатлением не могла произнести ни слова. Я ему в этот момент действительно была очень нужна. Володя писал песни для «Алисы в стране чудес», и у него случился творческий ступор. Я для него стала белым чистым листом, идеальным слушателем.

В тот же вечер Высоцкий пригласил на спектакль «Гамлет», а после отвез домой. Поднялся со мной до квартиры и говорит: «Пойдем, буду знакомиться с твоими родителями». У нас как раз дома была гитара. Я заваривала на кухне чай, вернулась — он поет, а родители в слезах от смеха. Они его полюбили всей душой и сразу. Он потом часто бывал у нас дома. Кстати, и у него, и у моего папы день рождения двадцать пятого января. В первый же вечер спросил у родителей: «Отпустите ваше чадо на ночь?» Они не раздумывая согласились. Однажды разрешили с ним уехать на три дня — мы летали в Гагры. Володе было очень важно, чтобы я увидела очередной его концерт в каком-то НИИ.

И вот сидим мы у Высоцкого дома, с нами Сева Абдулов. В какой-то момент Володя пошел в свою комнату, а нас оставил, только просил не расходиться спать. Мы с Севой пили вино, ели фрукты, танцевали менуэты, дурачились всю ночь, а к утру влетел Володя с криком: «Получилось! Сдвинулось!» Это повторялось потом много раз.

Часто слышала, что Высоцкий мог быть злым, я же знала его невероятно добрым и щедрым человеком. Не раз наблюдала, как он срывался по звонку друзей в любое время суток и мчался на помощь.

Я была очень счастлива. Не уверена, что мои чувства можно назвать любовью. Это было обожание. Сказка длилась три месяца, в которые для меня никого и ничего не существовало, кроме него. Володя умел заполнять собой все пространство. Мы не проводили вместе дни и ночи напролет. Высоцкий много работал, ездил на гастроли. Иногда брал меня с собой, я пересмотрела все его спектакли, и не по одному разу. Когда появлялось свободное время, он забирал меня к себе.

Однажды я попала впросак. Володя привёз со съёмок кучу всяких вкусностей, грузинское вино, зелень, специи. Пригласил друзей, купил вырезку и попросил меня приготовить стейк. Я почему-то решила не пожарить мясо, а потушить. Нарезала кусочками, добавила приправ, получилось очень вкусно. Когда Высоцкий все это увидел, расстроился жутко, но не сказал ни слова. Хотя, наверное, я испортила ужин. Но никто из гостей этого не заметил, все продолжали веселиться, угощаться и пить вино. Все кроме него. Он вообще не пил. Даже когда приглашал гостей и все расслаблялись, веселились, он отказывался от алкоголя.

Володя был очень заботливым и добрым. Никогда не приезжал с гастролей без подарков. Привозил вкусности, целые корзины фруктов, овощей. Для меня материальное никогда не имело значения, гораздо приятнее быть первой слушательницей его новых песен. Самым большим подарком была возможность слушать стихи, и я могла попросить об этом в любое время, никогда не отказывал.

Талант Высоцкого так и остался неразгаданным. Он самая необъяснимая и от этого невероятно притягательная личность. Иногда разговаривал со мной сказочным голосом, как в песне: «Ой, Вань, гляди, какие клоуны». Очень жаль, что это прекрасное время закончилось так глупо. Я почувствовала, что наши отношения меняются, перерастают в нечто большее, и в этот момент позвонила Марина... Я посмотрела Володе в глаза:

— Ты её любишь?

— Конечно!

— А я тогда зачем?! — спросила и тут же, не дожидаясь его ответа, вышла, закрыв за собой дверь.

Я очень тяжело пережила наш разрыв. С Высоцким попала в ураган, жизнь была наполненной, а когда ушла, стало так тоскливо и пусто... Некоторое время спустя позвонила ему, чтобы извиниться за то, что повела себя глупо. Но мне ответил абсолютно чужой голос, Володя разговаривал так жестко, что я выронила трубку. Было очень больно, но случись все иначе, я бы не вспоминала сейчас те месяцы счастья с улыбкой. Наши отношения не успели стать по-настоящему глубокими, и я не тащила тяжесть сожаления о разрыве всю дальнейшую жизнь. А Володя, когда мы увиделись спустя несколько лет, даже не поздоровался. Он меня не простил».

Людмила Гурченко про Высоцкого, Михалкова и Шукшина.