Давали "Чиполлино" как спектакль общения со зрителем. В ростовых костюмах, задолго до понятий "интерактивов и аниматоров". Но плохо было то же самое, что и теперь: душно в костюмах ужасно, а громадные головы персонажей то перевешивали, то съезжали.

И вот союзные гастроли, которые всегда проходили с введением в постановку местных артистов. Мы в Грузии - тбилисская премьера. В роли Чиполлино любимец здешней публики, звезда взрослого репертуара, вернувшийся к тюзовским истокам. Играем, одним словом, на кураже; за кулисами коньяк холоден, шашлык горяч... В момент накала конфликта с "буржуями" мальчик-луковица спрашивает у зала басом с родным акцентом:
- И что мнэ сдэлать с этим синьором Помидором?
- Зарэжь его!! - орёт зал.
- Харашо! - вопит Чиполлино. Срывает голову с костюма и, весь в поту на седых кудрях, сверкая глазами, достаёт из-под жилетки кинжал в ножнах..

Бедный антагонист пролетариата Помидор, сыгранный хрупким столичным юношей, воробьём пролетел через весь зал, сбив на дверях билетёршу. Чиполлино, возглавив восстание публики, орлом ринулся за ним... Еле разняли, вставляя фразы, далёкие от пьесы.

Давка была невероятная. Но и успех такой же! От оваций в холле дрожал мрамор и падали в обморок от зависти "заслуженные и народные" портреты со стен.

Несчастные Помидор, принц Лимон и другие "шакалы" освобождались из рук толпы милицией...

Ещё четыре спектакля по сказке состоялись при том аншлаге, когда люди стоят в проходах, а милиция - в оцеплении вокруг здания.

Такую очередь за билетами я видел только в кассы Театра на Таганке: люди шли "на Высоцкого".

Сила искусства бывает непреодолимой!

Родился Борис Рунге 7 августа 1925 года в Москве.
Когда мальчику исполнилось 11 лет, он совершенно случайно попал на съемочную площадку и сыграл одну из главных ролей в фильме «Белеет парус одинокий».
Затем последовали приглашения в другие картины, где юному дарованию довелось перевоплощаться в героев второго плана.
Уже тогда Борис Рунге твердо решил, что обязательно станет актером, но эти планы пришлось оставить, так как началась война.

Молодого человека призвали на фронт в 1942 году, он дошел до Германии в звании младшего лейтенанта.
Однако после окончания войны прошло еще несколько лет прежде, чем Рунге подал документы в ГИТИС.
О своем военном прошлом актер, как и многие его коллеги, вспоминать не любил.
Но как-то обмолвился, что его и спустя четверть века по ночам мучают кошмары.
Вероятно, давала о себе знать контузия, которая и стала причиной того, что Рунге отказался пускать в свою жизнь других людей.

Исключение было сделано лишь для Ольги Аросевой, с которой Бориса Рунге связывали не только профессиональные, но и дружеские отношения.
Известно, что актер часто гостил у своей партнерши по сцене на даче, где у него была своя комната.
В последние годы жизни Ольга Аросева полностью взяла на себя заботу о Рунге, которые страдал язвой желудка и нуждался в правильном питании.

В 1951 году после окончания ГИТИСа Борис Рунге получил место в Театре Сатиры, где проработал до конца жизни.
Именно на его сцене родился его блистательный дуэт с Ольгой Аросевой.
Здесь же актер сыграл десятки ярких ролей в разноплановых спектаклях.
Но, как правило, изображать ему приходилось неудачников, нелепость и наивность которых заставляли публику биться в конвульсиях от смеха.
С участием Рунге в театре были поставлены такие спектакли как «Двенадцать стульев», «Поцелуй феи», «Дон Жуан», «Клоп», «Женитьба Фигаро», «Обыкновенное чудо», «Горе от ума».

На съемочную площадку после длительного перерыва Борис Рунге вернулся в 1947 году, снявшись в фильме «Новый дом».
Но, как признавался сам актер, его отношения с кино складывались непросто.
В итоге он получил роли не более чем в десятки фильмов, среди которых – Цветы запоздалые», «Берегись автомобиля», «Старики-разбойники», «Невероятные приключения итальянцев в России».

А вот по части озвучивания мультфильмов этому актеру не было равных Неудивительно, что его голосом говорят герои многих сказок и приключенческих историй.
Самым удачным проектом, в котором принял участие Борис Рунге, стало телевизионное шоу «Кабачок 13 стульев».
Актер мастерски перевоплотился в пана Профессора, а его супругу не менее талантливо исполнила Ольга Аросева.
Безупречной игрой этого дуэта, неподражаемым юмором и глупыми ситуациями, в которые то и дело попадала семейная чета, зрители наслаждались по выходным 14 лет подряд, и интерес к программе со временем лишь возрастал.

Борис Рунге никогда не жаловался на здоровье, в шутку отмечая, что он психически неуравновешен, но при этом силен, как бык.
Но это было совсем не так.
Еще в 60-е годы медики диагностировали у него язву желудка, на которую Рунге старался не обращать внимания.
За его питанием тщательно следила Ольга Аросева, и ничто не предвещало беды.
Но 22 ноября 1990 года актер скончался.
По заключению медиков, очередной приступ язвенной болезни вызвал настолько сильные болевые ощущения, что у Рунге не выдержало сердце.
Похоронен актер на Ваганьковском кладбище в Москве.

Режиссёр одного малоизвестного и слегка потрёпанного жизнью театра столицы однажды проснулся с идеей. На 9 мая сделать концерт в стиле фронтовых бригад времён Великой Отечественной. Ну знаете, гармошка, шинели, героизм, патефон, каша из котелка и слёзы из глаз.

Артистическая богема загорелась. У кого-то там даже звёздочка на берете засияла.

Началась лихорадка: кто петь, кто плясать, кто жонглировать, кто пронзительные стихи читать… лишь бы тронуть сердце ветерана. Все были в строю. Кроме одного.

Владимира.

Новенький артист. Тихий. Никого ещё не успел раздражить или наоборот. Был где-то на съёмках, но торжественно пообещал явиться прямо к концерту. Без репетиций. С корабля на… бронепоезд.

Ну, не впервой. Артисты народ выкручивающийся. Даже если кто-то от волнения забудет штаны, текст всё равно скажет. Штаны найдут потом.

И вот, после долгих изнурительных репетиций этот день настал.

Праздник Победы.

У театра полевая кухня, в воздухе запах каши и песен военных лет. По фойе ходят актёры в гимнастёрках, разыгрывают сценки. Ветераны улыбаются. Кто-то плачет.

А за кулисами уже готовится Владимир. В смокинге, с саксофоном. Пафос на всю гримёрку. Он разминает губы, дышит плечами. Сам Бог музыки спустился. Или думает, что спустился.

Начался концерт.

Добросовестный ведущий Витя, но впечатлительный, подходит к списку участников концерта. Читает фамилию Владимира… НЕМЕЦ.

Владимир Немец шёл пятым номером концерта.

В голове у Вити пронеслось выражение лиц ветеранов, когда он объявит: «Перед вами выступает Владимир НЕМЕЦ!»

Кошмар! Ужас! В день Победы?! Лучше сразу расстрелять несчастных.

— ВАЛЬДЕМАР! – нашелся ведущий. – С композицией «SUMMERTIME», прошу… встречайте.

Зрители встретили Вальдемара громкими аплодисментами.

А зря.

Заиграл музыкальный минус.

Владимир поднес мундштук саксофона к губам и…

НЕ ПОПАЛ В ПЕРВУЮ НОТУ… И во вторую тоже, и в третью…

Это был провал.

Неприятные, визгливые звуки терзали сценическое пространство. Скрипя и киксуя.

Проклятый «фашист» пытал слух ветеранов, артистов, помощников сцены… всего живого. Его инструмент превратился в оружие массового уничтожения слуха.

После такого в гробу начали вращаться Джордж Гершвин и Адольф Сакс. Первый, за то, что написал бессмертную музыку. Второй, за то, что сконструировал саксофон. Хотя, лучше бы последнего звали Евлампий.

Зал сначала онемел, потом начал вздрагивать. У двух дам с медалями задрожали брови. Медсестра на выходе достала ампулу валидола из кармана «на всякий случай». Артисты в кулисах держались за декорации. Сцена трещала.

На «крик» инструмента прибежал из своего кабинета режиссер. Прямо к месту преступления. «Убивали» музыку в его храме искусства.

Навстречу ему вышли две бабушки из зала, держась за уши, с цветами и выражением «мы такое в 45-м не переживали».

Увидев это кулаки режиссера сжались, он вихрем возмездия влетел за кулисы.

Выталкивая ведущего на сцену, он вынуждал его прекратить эту пытку. Засунуть саксофон Вальдемара ему же... в его же...

Витя упирался.

Режиссер активно подавал знаки Владимиру, чтобы тот уходил со сцены НЕМЕДЛЕННО.

Артисты испуганно наблюдали за происходящим.

Единственный человек, который кайфовал в данном месте, это был Владимир. С таким блаженством на лице… Господи, да он же не слышал, что играл. Музыкальный дальтоник. Он свято верил, что музицирует как Бог.

Когда прозвучала кода, режиссер стащил горе-музыканта со сцены, намертво вцепившись в его саксофон. Он уволок свою «добычу» к себе в кабинет, гремя по дороге инструментом жертвы.

Оставшиеся номера пошли по плану. Шоу обязано было продолжаться.

Позже, уже вечером, в буфете, сидели два человека. Молча.

Ведущий и Немец.

Они пили коньяк и подумывали о смене профессии.

© Ольга Сереброва

Материал был ранее опубликован на https://dzen.ru/a/aISwkkdC1kz7EDpC