Немного жизы вам в ленту
А как вы реагируете на незваный стук в дверь?
Про стук в дверь и 30 годиков
Вот уже более 2 лет живу один в квартире, так в дверь стучались по сути только два раза. При том один из них это перепись населения. И наверно самое страшное в стуке двери, это непонятно изначально откуда шум, так как ты не привык к таким звуковым сигналам.
Да и когда вся жизнь дом-работа-дом, то что кто-то пришел к тебе это хоть какое то разнообразие. Ну и за жизнь свою не так страшно, её и так нет, а брать из материального нечего. По этому странно мне все это про "одинокий(ая)-струк в дверь-30 годиков-сидеть тихо-родителей нет дома". Или это у меня такая реакция попадает в раздел "Мама говорила что я особенный?"
Визит
В ночном городке стояла прохладная тишина, спокойная и умиротворяющая.
В доме у Хустовых тишина была трагического свойства. Сорок дней назад скончался отец Хустовой, которая до сих пор не могла оправиться после его смерти. И сегодня, на «сороковины», она тосковала о любимом отце ещё отчаяннее, т. к. верила (издалека и вприглядку) в Христа, и слышала от некоторых богомольных старушек, что на сороковой день после смерти душа окончательно расстаётся с земной юдолью. Оттого и горевала Ольга Родионовна. Оттого и не давались ей финансовые отчёты. Оттого и глаза всё время были на мокром месте.
Ольга Родионовна сделала всё, чтобы душа отца чувствовала, что живые помнят о нём. Она первый раз в жизни зашла в церковь, чтобы заказать службу за упокой. Наварила кутьи и специально обошла соседей по подъезду, угостив всех, кого застала дома. Даже раздала конфеты соседским мальчишкам. Поставила дома перед иконой Богоматери зажжённую свечку и по молитвослову старательно зачла молитву за упокой раба Божьего Родиона.
Нехорошо было то, что «сороковины» выпали на будний день, поэтому Ольге Родионовне приходилось притворяться в офисе, делая вид, что у неё всё в порядке (она не желала принимать неискренние соболезнования и становиться объектом для пересудов всего «офисного планктона»). Но... приходилось то и дело отходить в туалет, чтобы переждать очередной приступ спазмов, подступивших к горлу, а выходить оттуда с красными глазами. Приходилось невпопад отвечать на какие-то вопросы. Приходилось застывать над клавиатурой во власти своих унылых мыслей.
Все дела, связанные с поминальной датой смерти отца, Ольга Родионовна решала после работы. Она ушла из офиса на два часа раньше, поэтому успела сделать всё, что наметила. Теперь, сидя в кресле, пыталась сосредоточиться на документах, которые было необходимо сдать на следующий день.
Муж был в командировке (очередной), сын второй год учился в технологическом институте в соседней области, где весело проводил время в общежитии. Ольга Родионовна оставалась дома в этот поздний час одна, чего очень не любила, но с чем часто приходилось мириться. Одинокая в этот час хозяйка вдруг заметила, что внимательно вслушивается в ватную тишину квартиры, словно стараясь расслышать что-то... Она встряхнула головой и вновь попыталась вчитаться в слова отчёта, как в дверь громко постучали.
Вздрогнув, Ольга Родионовна машинально взглянула на настенные часы. Начало первого ночи было скверным временем для визитов.
Чуть помедлив, она мягко поднялась с кресла и замерла, прислушавшись... Словно в ответ на её ожидания, стук прозвучал снова, ещё громче. Ольга Родионовна крадучись двинулась по длинному коридору, тянувшемуся от дальней комнаты, где она пыталась работать,
до самого входа в квартиру.
Двигаясь по-прежнему тихо, хозяйка подошла вплотную к двери и застыла, обратившись в слух... В третий раз стук грянул неожиданно и страшно.
— Кто там?! — нервно выкрикнула в запечатанный дверной проём Ольга Родионовна.
— Это я, — глухо и страшно прозвучал ответ из-за запертой двери. — Открой мне.
Ватно подогнулись ноги, мгновенно образовавшаяся в области солнечного сплетения льдинка пару раз дрогнула, сотрясая тело, и разорвалась, выпустив в кровь ледяные колючки ужаса.
Ольга Родионовна с силой втянула в себя воздух, пытаясь побороть вдруг напавшее на неё изнеможение, стараясь при этом не осесть на пол на ослабевших ногах. Она узнала голос своего умершего отца.
Превратившись в соляной столб, Ольга Родионовна могла сейчас лишь фиксировать происходящее, тело отказывалось служить ей. Между тем голос покойного отца зазвучал снова. Он говорил немного гнусаво и от этого чуть невнятно, но вполне узнаваемо.
— Оленька! Дочь! Открой дверь! Я нарочно приехал, чтобы с тобой повидаться. Я же чую, что ты здесь (от этого «чую» волосы на голове Ольги Родионовны встали дыбом). — Почему ты не открываешь? Не хочешь меня видеть? Ведь ты моя любимая дочь!
Это было правдой. У Ольги Родионовны было ещё три старших сестры. Своего последыша Олюшку отец отличал всегда, не смущаясь своей привязанности ни перед женой, ни перед остальными дочерями. Ольга всегда была той, которую отец в ожидании ужина держал на коленях, первой совал конфетки, и таскал на плечах во время прогулок. И оттого, что некто голосом умершего отца сказал об этом, стало ещё страшнее.
Чувствуя, что всё тело обмякает, Ольга Родионовна постаралась взять себя в руки... Но всё, на что достало её силы воли, так это бесшумно опуститься на колени и, мелко и осторожно перебирая всеми конечностями, устремиться по длинному коридору назад в гостиную. В спину ей доносились слова:
— Доченька! Родная моя! Неужто не пустишь отца в дом? Я замёрз и голоден! Оленёнок! Я принёс тебе твои любимые тыквенные семечки!
И вновь ледяной иней обсыпал Ольгу Родионовну. Отец часто называл её Оленёнком, и он на самом деле всегда носил в кармане пиджака столь любимые ею в детстве жареные тыквенные семечки. Она даже на какое-то время замерла, оторопев от услышанного. Её захлёбывающийся в ужасе разум на какой-то миг раскололо безумное сомнение... А вдруг?.. Но подвывающие от страха инстинкты бесшумно завопили и заставили тело двигаться дальше.
Оказавшись в комнате, Ольга Родионовна тихо, но быстро закрыла за собой дверь и, привалившись к ней спиной, замерла в неподвижности. Внезапно в ночной тишине заскрежетал входной замок, щёлкнули втянутые ригели, чуть скрипнула открывшаяся входная дверь, тяжело и неотвратимо зазвучали приближающиеся шаги.
Суматошные до этого момента мысли увяли и осыпались прахом. Хозяйка дома неловко и медленно принялась отползать вглубь комнаты, подальше от двери, к которой всё ближе подступал ночной гость. Вот он замер у двери. Взгляд донельзя расширенных зрачков Ольги Родионовны был прикован к дверной ручке, но та всё не опускалась, и чудовищное нечто не врывалось в комнату... как вдруг комнатная дверь сотряслась от стука, а голос покойника с прежними интонациями стал увещевать обеспамятевшую от страха женщину:
— Открой мне! Я еле держусь на ногах. Впусти меня! Открой дверь, доченька!
Ольга Родионовна слушала слова, произносимые голосом умершего отца, и не испытывала никаких чувств, кроме ужаса, в котором растворились все остальные переживания и мысли. Замершая на полу женщина своей неподвижностью могла поспорить с любым предметом в комнате. Глаза её, словно заполненные пролившейся ночной темнотой, были устремлены на дверную ручку в ожидании того момента, когда она начнёт своё движение вниз... Но ручка оставалась неподвижной. Громкое прерывистое дыхание хозяйки не было слышно из-за непрестанно звучащих стуков в дверь и голоса, доносящегося из прихожей. Некто, говоривший как отец, уже не пытался находить какие-то доводы и резоны... Его голос звучал сейчас навязчивым рефреном, с каждым мгновением подталкивая Ольгу Родионовну всё ближе к краю пропасти, в которой таилось безумие...
— Открой дверь! Открой мне дверь! Впусти меня!
Женщина не шевелилась, словно обратившись в камень. В комнате горел свет, прыгали по экрану беззвучно работающего телевизора какие-то танцоры, на журнальном столике стоял ноутбук с открытыми отчётами... Привычная реальность, в которой ещё какое-то время назад благополучно пребывала Ольга Родионовна, по-прежнему окружала её, но хозяйка в это время была настолько далека от неё, будто провалилась в иной, потусторонний мир, в котором только и мог существовать этот мёртвый голос её мёртвого отца...
Сколько таким образом прошло времени, она не знала, но вот дверь в очередной раз содрогнулась от ударов, а голос за дверью выкрикнул:
— Будь ты проклята! — и разразился такими грязными ругательствами, какие Ольга Родионовна не слышала и за всю жизнь.
Из-за двери донеслись звуки шагов, удаляющихся по коридору. Один, другой, третий... Женщина затаила дыхание, не смея верить в то, что ЭТО уходит прочь. Чуть звякнув цепочкой на замке, открылась и захлопнулась входная дверь. Ольга Родионовна напряжённо прислушивалась к невероятной, заполнившей квартиру, тишине. Прошло ещё немало времени, пока объятый страхом разум Ольги Родионовны не начал понемногу освобождаться от этой цепкой хватки, и тогда хозяйка дома обмякла, скорчившись на полу, и зарыдала...
*****
Утро выдалось невзрачным. Ночью пролился дождь, и теперь лужи пятнали полотно тротуара. Дмитрий старательно обходил их, торопясь домой. Командировка закончиась раньше, чем он предполагал. Новые поставщики оказались вполне покладистыми, документы подписали быстро, поэтому и не пришлось торчать в Новосибирске ещё несколько дней.
Он подошёл к дому, взглянул на окна своей квартиры и улыбнулся, предвкушая скорую встречу с женой, которая ожидала его приезда только через два дня. Легко взбежав по ступенькам крыльца, он миновал гулкие в ранней тишине ступени лестничных пролётов и, оказавшись на своём этаже, нахмурился, увидев, что коврик у порога усыпан тыквенными семечками. "Надо будет оттаскать за уши соседских мальчишек" — подумал он, пытаясь отыскать в карманах ключи от квартиры. Не преуспев в поисках, Дмитрий нажал на кнопку звонка. Не услышав привычной трели, он чертыхнулся, и с силой постучал. Из глубины квартиры в ответ на его стук прозвучал громкий крик, в котором он узнал голос жены.Оторопев в первую секунду от неожиданности, он принялся громыхать кулаками по двери, при этом непрестанно выкрикивая имя жены:
— Оля! Открой! Оленька! Что с тобой?! Открой мне дверь! Оля!
Но из-за двери лишь доносились протяжные крики, в которых звучал такой неприкрытый ужас, что Дмитрию самому стало жутко, а тревога за жену достигла крайних пределов. На шум стали выглядывать взволнованные соседи, с беспокойством спрашивающие о причинах поднявшейся суматохи.
Наконец при помощи непрестанно зевающего похмельного слесаря, живущего в соседнем подъезде, дверь была открыта (ключи Дмитрий найти так и не смог). Хозяин квартиры вместе с заинтригованными соседями оказался в своём жилище и, добежав до дальней комнаты, откуда доносились крики, распахнул дверь... Увиденное поразило его. Жена сидела в дальнем углу в домашнем халатике, неприлично задравшемся до верха бёдер. Всклокоченные волосы, дикий взгляд вытаращенных в сторону двери глаз, осунувшееся лицо. Ёе реакция на распахнутую Дмитрием дверь была ошеломляющей: Ольга дико завопила и, закрыв руками глаза, засучила ногами, пытаясь ещё плотнее вжаться в угол комнаты.
Дмитрий кинулся к ней, пытаясь успокоить, защитить, сам не зная от чего, но в ответ на его прикосновение снова раздался вопль. Поражённые соседи молча стояли за его спиной, пока он пытался обнять жену, которая яростно отбивалась от него и кричала, кричала, кричала...
*****
Поздним вечером этого же дня Ольга Родионовна, накачанная седативами, лежала в отдельной палате неврологического отделения, и застывшим взглядом смотрела в потолок. Тихо пикала аппаратура, через закрытое окно доносились дальние звуки проезжающих машин, едва слышно падали из бутыли капли лекарственного раствора в капельнице... В приглушённом свете ночника звуки были мягкими и успокаивающими. Женщина, немного пришедшая в себя (благодаря усилиям медиков, тем более интенсивным, что были подкреплены достаточной денежной суммой от Дмитрия), лежала, впитывая этот умиротворяющий покой. Мыслей не было. Восхитительная пустота в голове манила, приглашая её окунуться в сон. Ольга начала дремать, когда дверь в палату дрогнула от стука и знакомый голос позвал её:
— Ольга! Открой мне дверь...
Не профдеформация, но навязчивая привычка
На одной моей работе был узкий коридор и я, выходя из кабинета, несколько раз задевала дверью людей. За 4 года выработалась привычка стучать, прежде чем выйти из помещения, которая преследует меня периодически и по сей день. А я уже почти 7 лет уже там не работаю
Был и забавный случай, связанный с этим (один из многих в основном неловких), о котором я уже рассказывала в прошлом году где-то в комментариях. Расскажу ещё раз
Несколько лет назад сидела в очереди к психиатру (с целью получить справку для новой работы). К нему зашёл коллега и попросил всех подождать и не заходить. Напротив кабинета ожидают и пациенты, один мужичок несколько раз вставал и стучал в дверь, потом садился обратно на место. Коллега психиатра вышел, доктор пригласил меня, побеседовали, даже что-то пошутили, нужную справку подписал. Прощаемся, я иду к двери и прежде чем выйти уверенно стучу, затем слушаю, тихо ли за дверью... Очень серьёзное было у него лицо)
Хорошо, что за дверью было тихо, а то бы ещё выдала «расходимся, а то стукну!»
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Ритмичный стук при повороте
Всем здравствуйте.
Рулю Дачией Сандеро. Появилась проблемка: при медленном движении в поворот (выезд на дорогу с прилегающей например, или разворот) на 1 или 2 передаче, слышен ритмичный стук спереди. Это не хруст гранаты, а именно глухой ритмичный тук-тук-тук. Чем больше скорость, тем чаще.
При движении прямо звука нет, при сильном вывороте руля тоже. Появляется именно когда руль немного повернут.
На рулевое колесо вибрации никакой нет.
Шаровые, сайлентблоки, наконечники, тяги все целые - заезжал на СТО. Пыльники на шрусах целые.
Если не давить на газ, а стартовать в поворот очень плавно, то шума нет.
Сначала заметил, что только при повороте направо, а потом обратил внимание, что при левом тоже...
Что добавить...Гидроусилителя нет, развал делал, руками все перешатал - не болтается ничего вроде...
Кто сталкивался с подобным?