Интересно пишет об отношениях с англичанами
12.3.42 "Много английских моряков с военных и торговых кораблей. У них большая симпатия к нашей армии и флоту. В магазинах они покупают знаки различия армии и флота, вешают их на грудь как орден и вобще где попало."
"23.1.42 На севере, особенно у нас во флоте, очень много англичан. Живем с ними дружно. В свободное время вместе играем в футбол. Они все, от мала до велика, очень увлекаются этой игрой. Иногда приходится и пожалеть, что, когда учили, мало обращал внимания на английский язык, теперь это могло бы пригодиться. А то разговариваем догадками, к тому же русского языка они тоже совершенно не знают. Народ они совершенно простой, к тому же без кичливости, которая всегда бывает у немцев."
О лендлизовской еде
"12.3.42. Жизнь в Мурманске хорошая. Довелось попробовать канадский белый хлеб и кашу из канадской пшеницы. Бомбежки бывают, но по сравнению с тем, что нам пришлось испытать в Москве в октябре - это пустяки"
Вообще очень много разного в письмах - про лыжную подготовку, про постоянный восторг полярным днем, про вести от знакомых, кто где служит и работает, про переписку с заводом, откуда многие ушли в ополчение и с октября из под Вязьмы от них нет вестей.
Даже вот такие строчки заставили погуглить, о чем речь:
"12.2.42. Жаль, что погибли хорошие ребята, о которых ты пишешь. Если ты читаешь газеты, то знаешь, что среди замученных в Волоколамске шесть комсомольцев с нашего завода "Серп и молот". Я, конечно, очень их жалею, но вместе с тем доволен своим заводским народом. Какую силу и преданость родине продемонстрироали эти товрищи в трудную минуту! Надо сказать, что этим всегда в Москве отличались серповцы!"
А речь, похоже, идет вот про этот случай, описаной в Красной Звезде от 27.12.41:
Особенно порадовала история, что он зашил свои вещи в матрас, о чем знала только одна соседка. И пишет жене - будешь в квартире - проверь. Если сперли- это Нюрка.
Забегая вперед - не сперли: " Единственное, я была вынуждена продать твои вещи, так как болела 6 месяцев в 44м году, жить было не на что".
Вещей там прибавилось: "17.8.42. Проездом был дома в Москве. Я оставил свое морское обмундирование. Проехали Рязань, Ряжск и движемся дальше"
И еще одном письме написано, что Нюрка из-за расеяности и витания в мыслях нифига не поняла. Вообще этот шмот фигурирует так или иначе в каждом втором письме.
Морпех
И вот свершилось: "9.8.42 Твое последние письмо попало, как говорится, в такт моей жизни. Дело в том, что я сейчас зачислен в отряд морской пехоты и в самые ближайшие дни отправляюсь на фронт, только вот не знаю на какое направление. Настроение у нас у всех такое, какое ты читала в статье "Морская душа". Весь народ рвется воевать. я лично могу сказать только одно, что с самого начала войны мне хотелось воевать и в таких отрядах, в каком я сейчас зачислен, а раз человек идет полным желанием бить врага в дружной спайке с рядовым и командным составом, что это дает для Родины большую пользу"
Речь идет вот об этой статье, Газета "Правда" за 29 июля 1942 года:
Дела на фронтах летом-осенью 42го года обстояли хреново и наш воентехник долго-ли коротко оказывается плывущем на барже через Волгу, в звании старшего лейтенанта и должности начальника штаба 4го батальона 42 отдельной стрелковой бригады.
42ая бригада - те самые знаменитые "Батраковцы", получившие боевое крещение на СЗФ - под Демянском, а потом, приняв на ходу пополнение с флота (как раз из моряков СФ был сформирован 4ый батальон и батальон автоматчиков) с колес в ночь с 2 на 3 сентября переправилась через Волгу и сразу попала в мясорубку пригородных и уличных боев. В череде наступлений и контратак в пригородах силы бригады таяли. К 17му сентября бригада выдохлась, была рассечена на не имеющие между собой связи очаги и оказалась в "котле". Ночью на 18ое сентября через овраг и метрового диаметра трубу под железнодорожной насыпью батраковцы под носом у немцев вышли из окружения, вынеся раненых и матчасть и закрепились по берегу речки Царицы. Передышки не было, снова бой в окружении четверо суток. Когда немцы уже переправились через Царицу и зашли в неглубокие тылы, на помощь пробилась 92ая стрелковая бригада и бойцы полка НКВД, совместным ударом положение было восстановлено. Бои продолжались.
После попадания 23 сентября бомбы в штаб бригада была фактически обезглавлена - легендарный комбриг Матвей Степаныч Батраков, наштаба, начсвязи и другие штабные офицеры были тяжело ранены. А обескровлена бригада была еще раньше.
Очень странно держать в руках письмо, написанное оттуда в этот день. Написано карандашом, частично вымарано цензурой. Приведу его, пожалуй, полностью.
"23.9.1942 Добрый день, Шура!!!
Пишу тебе это уже не знаю какое письмо по счету, ответа еще не получал. Это возможно связано с тем, что мы не сидим на месте. Деремся мы очень крепко. Я служу начштаба батальона, приходится очень много, а еще больше воевать не только оружием, но и головой. Теперь я своими собственными глазами видел, что несут немцы нашему народу. Разрушены совершенно такие хорошие богатые земли приволжья.<вымарано в.ц> Это могут делать (вымарано) бить тяжелыми орудиями, сбрасывать тонные бомбы на мирных жителей. В одном месте видели, как издеваются над нашими пленными немцы, а оставшиеся случайно ранены дострелены без всякого разбора. И совершенно верно - эти трусы храбры лишь тогда, когда впереди них идут танки и летят самолеты. Ну пишите мне, как вы живете, как себя чувствуете. От Белочки что нового в вашей жизни и работе? Передавайте привет с нашего юга. Крепко целую! Пишу письмо, а кругом рвутся мины и снаряды. Я про это даже забыл. Тебе написать- это уже привычка."
И еще письмо без даты, но с помощью нехитрой арифметики мы имеем то самое злополучное 25 сентября 1942 года.
"Добрый день, Шура!!!
Нахожусь уже 22ой день на самой передовой это ты знаешь- моя мечта и могу сказать конечно, что это не то, что рассуждать о войне, воевать гораздо труднее. Место мое, если ты получала письма, представляешь, а написать могу , что это город, которому присвоено имя Сталина, причем он не так далеко от вашей <неразборчиво>. Многих будут интересовать впечатления и эпизоды боев, писать подробно об этом нельзя, да и долго. Скажу одно, что несмотря на то, что немцы сосредоточили всю технику в этом районе, мы привыкли ориентироваться, куда упадут бомбы с их самолетов, зарываться в землю от артиллерии и минометов. Таким образом сохранить жизнь для встечи с их пехотой, которой, надо сказать, очень мало и воюет она без желания Два раза нашей части приходилось находиться в кольце немецких войск и два раза без особых потерь мы выходили к своим. Был один интересный эпизод Одна наша группа, выходя из окружения, наткнулась на немецких зенитчиков, которые увидя у себя в тылу русских бросили зенитки и разбежались. Пришлось нам небольшой группой задерживать высотку, где немцы сосредоточили много танков и минометов и небольшая группа наших моряков подбила 12 наступающих немецких танков и до тысячи пехотинцев. <цифра обведена жирно и явно другим карандашом. Белочка постаралась, внизу письма е
А вообще за это время много я видел, как честно и самоотверженно бьется наш народ за свою Родину. Много рядом стоящих товарищей ранено и отдало жизнь. В некоторых случаях правда бывает и жутковата, особенно два последних мне очень запомнилось. Это прямое попадание снаряда в моего связного, находящегося от меня в 7-8 метрах. И второе, когда другого рядом стоящего убило волной, а как меня не задело это я просто не понимаю. Несмотря на то, что в войне можно ежеминутно погибнуть, живем мы нормально. Кушаем и отдыхаем, даже иногда и развлекаемся. Сейчас у меня очень хороший связной - красноармеец, окончивший Днепропетровскую муз. консерваторию. Мы в городе достали концертную гитару и играет он - это просто заслушаешься. Вобщем, когда отдельные выпадают минутки есть с чем отдыхать. А ты знаешь, что я любитель песен и музыки. Конечно, вот когда жизнь так много раз подвергается риску, в это время невольно вспомнишь все прошлое. Мне вспоминается Москва и вы с Белочкой. Всего рассказать и написать можно только когда встретимся.
Крепко-крепко целую тебя и Белочку.
Мой адрес ППС 1600 4й стрелковый батальон, штаб. Ст.лейтенант Д.С.Трунцев."
Накал боев на берегу Волги все себе представляют, штурм города продолжался. В тот же день, когда было написано это письмо, 25 сентября случилась очередная заварушка, окончившаяся для нашего героя представлением к ордену Красной Звезды.
Привожу представление с сайта "Подвиг Народа":
"25.09.42 противнику удалось прорваться к штабу 4го батальона на 30-40 метров. т.Трунцев во главе группы из 4х человек заняли оборону около штаба. Несмотря на численное превосходство противника в несколько раз, четверо смельчаков стойко и мужественно удерживали оборону в течение 5 часов, отбили 4 атаки танков противника с большими для немцев потерями. Уничтожен минометный расчет с боеприпасами, пункт допроса пленных вместе с офицером. Эвакуированы из окружения раненые и также штабные документы. Тов. Трунцев огнем из автомата лично уничтожил около 17ти гитлеровцев. 28.09.42".
Вы просто представьте - только почтальон с этим письмом скрылся в изгибе траншей, как с воем посыпались мины, короткое "к бою!", и вот уже со звоном сыпятся желтые гильзы, отлетают пустые диски, ,четверо моряков бьются пять часов у штабной землянки... А письмо уже на берегу волги ждет ночи для переправы на левый берег... К ночи большая часть авторов писем будут уже метрвы...
Перенесенная на аэрофото, сделанное 29 марта 1943 года, схема обороны советских частей на 02:00 26 сентября 1942 года. Цифрами отмечены упоминаемые в радиограмме объекты: 1 — базарная площадь, 2 — баня (т.н. «татарские бани», современный адрес ул. Пугачевская, 7Б), 3 — гостиница (т.н. «петербуржские номера», здание не сохранилось).
В статье Егора Кобякова "Неизвестный Сталинград: Городской сад", откуда картинка и описание выше, последние бои бригады описаны так:
"В ночь с 25 на 26 сентября командиры 42-й и 92-й ОСБр совершили поступок, стоивший им впоследствии жизни — без приказа перенесли командный пункт на расположенный неподалеку волжский остров Голодный. Связи со штабом армии не было, однако командарм Чуйков и командующий фронтом Еременко знали о катастрофическом положении отрезанных частей из рассказов раненых и донесений 13-й Гвардейской дивизии. Но приказ №227, знаменитый «Ни шагу назад!», был один для всех, и распоряжения о смене позиций армейским подразделениям так никто и не отдал.
Оставшиеся на берегу Волги бойцы в течении дня 26 сентября отражали атаки немецкой пехоты, но к ночи все было кончено. На остров Голодный смогли переплыть 60 человек, единицы прорвались к позициям 13-й Гвардейской дивизии. Около 300 советских солдат были взяты немцами в плен у причальной стенки в устье Царицы."
Из пяти с половиной тысяч пришедших в Сталинград "батраковцев" на левый берег вышло 35 человек.(по воспоминаниям ветеранов Большакова и Маркова, гуглится)
Старшего лейтенанта Трунцева среди них не было.
"Память народа" кратка и лаконична - пропал без вести 26.09.1942
Время шло. Имя "Сталинград" зазвучало по всему миру. Жена шлет запросы в архивы, в наркомат обороны, на северный флот, в спортлото - везде ответы - среди убитых нет, среди раненых нет, в Северном флоте не числится.
Помните, как у Михалкова в "Дяде Стёпе"?
Вот прошли зима и лето
И опять пришла зима.
Дядя Степа, как ты, где ты?
Нету с моря нам ответа,
Ни открытки, ни письма...
И вот вроде и конец истории, но...