Приезжают в этот день матери погибших офицеров и солдат, их вдовы и дети. Съезжаются повзрослевшие, поседевшие ветераны. Они давно уже живут другой жизнью, но не забывают боевого своего братства. Не забывают друзей живых и павших.
Они давно уже живут другой жизнью, но не забывают своих боевых друзей, -живых и павших.
Дата выбрана не случайно. 7 апреля 1991 года близ села Юхары-Джибикли в Нагорном-Карабахе, прикрывая отход товарищей, геройски погиб лейтенант Олег Бабак. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Он стал последним Героем некогда великой страны. А всего четыре года спустя, уже в другой стране, во времена первой чеченской – 7 апреля 1995 года, из боя за селение Самашки не вернулись еще 11 наших ребят…
Так начинался этот скорбный список, и тогда еще никто не знал, каким он будет...
21-я бригада была и остается подразделением переднего края. Баку и Тбилиси, Фергана и Нагорный Карабах, Нахичевань и Вильнюс, Владикавказ и Назрань – вот далеко не полный перечень городов, в которых спецназ ВВ становился живым щитом между теми, кто хотел строить и созидать, и теми, кто поставил целью разрушить все, до основания, чтобы легче было грабить.
Это были нелегкие времена для всей страны, но в тысячу раз труднее приходилось тем, кто дал однажды присягу верой и правдой служить своему Отечеству.
А потом был Северный Кавказ... Грозный и Аргун, Гудермес и Хасавюрт, Самашки и Орехово, Бамут и Ачхой-Мартан.
И была ночь с 13 на 14 апреля 1995 года, когда бригада готовились к штурму Бамута…
Тогда сводному отряду из 34 спецназовцев была поставлена задача: любой ценой удержать господствующую высоту, обозначенную на картах как «гора Лысая».
Более 4-х часов софринцы сдерживали бандитов. Наши ребята заняли круговую оборону и держались. И только когда весь боекомплект был израсходован, и у разведчиков осталось лишь по одной гранате для себя, командир группы, Олег Казаков вызвал на себя огонь бригадных минометов!
Бой на Лысой вошел в историю Внутренних войск, как пример мужества. Но сколько их было, этих боев!? И почему так не любят говорить о русских героях русские СМИ?
Еще каких-то пять лет назад, в этот день приезжали в бригаду многие родители погибших ребят. Весной 2007-го число гостей резко сократилось. Под лозунгом заботы о семьях, погибших, этот пресловутый 122-ФЗ в очередной раз унизил и оскорбил всех. Но больнее всего ударил закон по самым беззащитным. Ведь большинство погибших ребят были призывники. Им было по 18-19 лет, а, значит, мамам их, в среднем, около сорока. Авторы этого подлого закона почему-то решили, что ни льгот, ни выплат этим матерям не положено.
Вот и глотают женщины в этот день слезы, сидя перед телевизором... А с экрана смеются над ними амнистированные бандиты. Рассказывают, как получают они многотысячные денежные компенсации, как отправляют в российские вузы учиться своих детей… Можно, конечно переключить канал, не смотреть, но тогда придется смотреть, как резвятся на экране крашеные мужики в женских платьях, и думать с горечью о том, как несправедливо устроена теперь наша жизнь.
Траурный митинг открывает командующий войсками Московского округа Внутренних войск МВД России генерал-полковник Александр Львов. Он говорит правильные слова – надо, чтобы память о людях, честно выполнивших свой гражданский и воинский долг, и которых нет сейчас в нашем строю, жила вечно! Говорит о том, что государство, и все мы в неоплатном долгу перед этими героями, перед их родными…
Кто б спорил! Но долг и память, это не только слова…это и дела. А вот с делами-то у нас в России как-то не очень. Словами все и оканчивается. И мне, вспоминается почему-то, Реквием Роберта Рождественского, его слова:
А зачем она им, эта слава,
– мертвым?
Для чего она им, эта слава,
– павшим?
Все живое спасшим,
Себя не спасшим!
Слово предоставляется комбригу – Игорю Княжеву.
– 109 наших ребят не вернулись из полей сражений, – говорит комбриг, – мы, командиры в неоплаченном долгу перед ними, перед их родителями, но в одном уверен – наши офицеры никогда не прятались за спины солдат. Говорит мама подполковника Дмитрия Владимировича Таранова, погибшего 24 июня 2001 года в Грозном, – Румянцева Виолетта Андреевна:
- -Товарищи бойцы, офицеры, командующие Внутренними Войсками, все кто причастен к Софринской бригаде, все присутствующие! Не в наших силах воскресить наших сыновей! Но они были патриотами и защищали Россию. А еще они защищали Бога и Православие… Будьте и вы всегда верны присяге и своей Родине!
Над плацем висит звенящая тишина, а я почему-то опять вспоминаю, идущий в Ростове-на-Дону, процесс. Я уже знаю, что эта «верность присяге» спецназовца ГРУ Эда Ульмана военным прокурором оценена ровно в 23 года лишения свободы… Хорошо, что не знает этого еще Виолетта Андреевна… Вряд ли она смогла бы это понять… Выступающие, сменяя друг друга, говорят о долге, о готовности жертвовать собой во имя Отечества.
И никто не говорит, а что это такое сегодня – наше Отечество? Собственность олигархов за высокими заборами? Проданные зарубежным компаниям наши недра? Ставшие чьей-то собственностью леса и реки? Что это – Отечество?
Наконец, слово предоставляется Новиковой Валентине Ивановне. Она, вместе с мамою Игоря Зайкина приехала из Тольятти.
С Валентиной Ивановной мы знакомы давно, в далеком теперь апреле 2000-го она вообще не могла говорить. Только плакала. И рядом с нею была тогда мать другого солдата, – Вера Праведнова, приехавшая с сыном своим Алешей из Оренбургской области, чтобы разделить скорбь других матерей.
Алексей Праведнов, Алеша, в том последнем бою 20 января 2000 го года в Грозном был вместе с сыном Валентины Ивановны. Он все время повторял матери друга:
– Простите нас…
Это всегда так. Тот, кто выжил, чувствует себя виноватым…
За эти годы Валентина Ивановна, кажется, и слезы все уже выплакала, и слова все сказала. Но обида, нанесенная государством, так и запеклась внутри, – болит.
За погибшего мальчика бросают ей «с барского стола» 200 рублей в месяц !!! Да и то, не государство, а мэр Тольятти из городского бюджета выкраивает, чтобы хоть символически поддержать женщину. В других местах семьи и этих крох не имеют…
Мать Алеши Новикова, обращаясь ко всем нам, читает стихи, написанные Сергеем Павловичем Чикуновым, – школьным учителем сына.
На промозглом апрельском ветру, сквозь летящий сплошной стеной мокрый снег, эти строки звучат пронзительно:
Чечня вошла разборкой кровной
В историю моей страны
Со списком, павших, поименно,
В объятья вечной тишины.
Ты чья-то боль, ты чья-то слава
Ты чья-то жизнь, ты, чья-то смерть
Ты для кого-то след кровавый,
А для кого – литавров медь!
Ты в бой бросала беспощадно
Вчерашних школьников юнцов,
Ты их проглатывала жадно,
Заглядывала им в лицо…
Чечня! Ты как заноза в сердце,
Что бьется в фазе аритмий.
Чечня – как траурная дверца
В потусторонний страшный мир!
Там и зимой бывало жарко,
Там вперемешку кровь и пот,
Там были в качестве подарка,
Пригоршни пуль под Новый год!
Они летели стаей смертной,
Пронзая теплые тела,
Так неужели, лишь на это
Их мать когда-то родила!?
Да, пуля – дура, это ясно,
Но не считал я никогда,
Что смерть случайна, что напрасно
Прожиты прошлые года.
Судьба дала узнать героев!
И каждый сделал все, что мог!
Они, покинув поле боя,
Ушли, куда позвал их Бог!
Не верьте, если вам сказали,
Что их на свете нет сейчас…
Они все рядом…в этом зале,
Здесь, в сердце каждого из нас!
Не смог промолчать учитель, когда узнал, что в Чечне, в бою погибли сразу два его любимых ученика – Алеша Новиков и Игорь Зайкин.
Траурный митинг окончен. Музыка, заполняя все пространство вокруг, рвет душу, а из динамиков доносится сначала мужской голос, называя имя солдата, потом женский, дополняющий, где и когда погиб герой, как оценила его жизнь Родина:
– Лейтенант Бабак Олег Яковлевич!
– Погиб… 7 апреля 1991 года, прикрывая отход подчиненных и мирных жителей в населенном пункте Юхары Джаникли, на армяно-азербайджанской границе. Указом президента Союза Советских Социалистических республик ему присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно!
– Рядовой Новиков, Алексей Владимирович!
– Погиб… 20 января 2000-го года в Грозном. Указом президента РФ награжден орденом «Мужество». Посмертно!
– Рядовой Баженов Александр Михайлович. Умер 9 июня 1995 года…
– Рядовой …
Вот он, их последний строй…
Эта перекличка длится долго… И каждый раз, когда произносится имя воина, из строя выходит солдат, неся портрет товарища...
За годы в бригаде уже сложился определенный ритуал проведения Дня памяти. И даже природа придерживается этого, раз и навсегда принятого сценария. Уже не один год, и я, - автор этого рассказа, свидетельствую: как бы ни было тепло накануне, в этот день, именно 7 апреля, именно в тот момент, когда начинается поверка погибших, – начинается мокрая снежная метель. Налетает буквально снежный шквал. Словно мало всех материнских и вдовьих слез, чтобы обозначить масштабы трагедии… Я понимаю, что метель и День памяти погибших ребят явления не связанные друг с другом, но происходит всё из года в год именно ТАК. И от этого эта трагическая перекличка обретает какой-то буквально мистический оттенок. Словно плачет и скорбит сама природа. Солдаты пересекают плац, поднимаются по ступеням мемориала, ставят фотографию на Стенд Памяти.
Всмотритесь в эти лица. Они были такими же как вы. Росли, на радость родителям, Строили планы на будущее. Они хотели и могли встретить свою любовь, растить своих детей. Заботиться о постаревших родителях..Может быть, сидели бы сейчас как вы, строчили бы острые свои комментарии к этому рассказу... Ничего этого не будет...
В в верхнем ряду, на втором фото, в центре уже знакомый Вам Денис Хрулёв, о котором вы узнали из записок сапера ИСР 21 ОбрОН...
А здесь же, рядом, присел на минуту отдохнуть после боя, бронзовый солдат… Сегодня ему спешить некуда.
4 ноября 2006 года подразделения 21-й отдельной бригады оперативного назначения Внутренних войск МВД выведены из Чечни полностью
Вот, кто-то из ребят положил на мрамор рядом с гвоздиками пачку сигарет...
Помнят друзья, как там, на Лысой, когда они уже и не думали выжить, вызывая огонь на себя, хотелось им напоследок, вдохнуть глоток этого сладкого дыма…
Мама Игоря Зайкина приехала из Тольяти
А потом был поминальный обед в офицерском кафе…
И опять осиротевшие матери с горечью говорили о том, как обидело их государство…
И был третий тост, который за них, – ушедших.
И он повторялся…
Отец Феофан обращается к матерям, погибших солдат...
И были воспоминания, и разговоры о том, что ждет бригаду… страну, и всех нас.
Когда все закончилось, гости разъехались, бронзовый солдат остался один. Кто-то положил ему на колени поверх пулемета, букет алых гвоздик. А на плацу, у мемориала остались стоять на ветру две мамы, чьи сыновья уже никогда не вернутся... Они привезли с собой фотографии своих ребят, им очень хотелось с кем то поговорить о них, рассказать, какими они были... Но у всех были свои дела. Все спешили... День Памяти закончился. Дул сильный ветер, мокрым снегом заносило плац и стоявших у мемориала женщин. Снег смешивался со слезами, только этих слез не видел уже никто...
Я простилась с мамами погибших ребят, вышла за КПП. Перед входом в часть, на большом панно браво шагали солдаты, а внизу было написано:
Традиции софринцев – верность долгу, присяге и отечеству.
Почему-то подумалось, что перед войсковыми частями капитана Эдуарда Ульмана, лейтенанта Сергея Аракчеева и старшего лейтенанта Евгения Худякова, наверняка, стоял такой же плакат. А уж командиру танкового полка, кавалеру ордена Мужество, полковнику Юрию Буданову даже такая агитация была не нужна. С него самого можно было писать плакат СЛУЖУ РОССИИ..
