Летом 1987 года, по окончании 2 курса геологического факультета, я со своими друзьями отправился на производственную практику в Туву. Отработав две недели пробоотборщиком на хребте Тумат-Тайга, я устроился копать шурфы. Начало истории можно прочесть вот здесь:
1987 год. Тяжкие деньги проходчика
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 2
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 3

Участок Мюнь-Кюль, шурфы и инструменты

И снова вертолёт перебросил меня на новое место работы. На новом месте меня встретили геолог Юра Конев, проходчик Вовка Бабич и студентка-радиометристка Наталья.

— Шурфы копать приходилось? – первым делом спросил меня Юра.

— Нет, но окопы копал, - честно ответил я.

— Ну и прекрасно, значит справишься, - рассмеялся Юра. – Но сначала инструмент себе подготовь.

Я же говорил, что люблю геологию за то, что все вокруг верят в твои способности :-).

Юра выдал мне кайло, топор, пару лопат, зубило с молотком и несколько черенков для лопат и кайла, которые мне ещё предстояло насадить.

— Черенки пока мои возьми, потом свои заготовишь: всё равно поломаешь, – объяснил он мне.

Насаживать лопаты мне было не в первой, всё же свой огород у нас был, хотя здесь обнаружились свои тонкости:

Во-первых, все черенки, что для лопат, что для кайла, были очень короткими, такими проще орудовать в очень узком пространстве. А шурф – это всё-таки довольно узкая яма, в которой и поворачиваться-то порой очень сложно, не говоря уже о том, чтобы махать там кайлом или лопатой с длинной ручкой.

Во-вторых, черенки для лопат были не прямые, а с изгибом в нижней части. Опять же для удобства работы в шурфе.

Ну и, в-третьих, совковую лопату пришлось обреза́ть при помощи кувалды и зубила, примерно вполовину, чтобы получить настоящую шурфовку (она же проходнушка, она же подборка). Причём не просто обрезать, а полукругом, чтобы лопата прямыми углами не цеплялась за камни, которых в шурфе предостаточно, а если точнее, то выше крыши.

Итак, предстояло нам с напарником Вовкой Бабичем выкопать три линии шурфов, в количестве около ста ям, при этом желательно было наткнуться на медь, или хотя бы на её намёки в виде малахитовой зелени. Работы предстояло много, поэтому уже на следующий день по прилёту я уже начал бить свой первый шурф.

Может показаться, что копать шурф, это дело плёвое: бери больше – кидай дальше, пока летит – отдыхай. Да не всё так просто. В самом первом шурфе, практически сразу под дёрном пошли камни. Валуны. Булыжники. Так что моё копание превратилось в выковыривание камней из земли и вытаскивание их из ямы. Вытащив десятка три каменюк я уткнулся в слой, который уже не поддавался ни кайлу, ни лопате.

— Что дальше делать-то? – я подошёл к Бабичу, копающему уже третий шурф.

— А что тут делать-то? – Вовка заглянул в мой шурф. – Забой подмети да иди следующий копай. Только старайся поглубже делать. Чем глубже шурф – тем больше денег.

Забоем называют конец горной выработки: шурфа, скважины, шахты. Шурф принято обметать веником из наломанных веток, чтобы геологу сразу было видно, что там внизу находится. Делать, так сказать, красивое.

К вечеру мне удалось выкопать ещё один шурф, глубиной примерно метр. Вообще, на первой и второй линии шурфы были не очень глубокие. Редко какие из них доходили до глубины полутора-двух метров, в основном это были неглубокие ямки глубиной до метра, что очень огорчало моего напарника Вовку. Ну ещё бы – первый метр стоил в то время 8 рублей, а второй уже 16, а если докопаться до трёх метров… Если докопаться до трёх метров, то можно было заработать 32 рубля с одного метра! Было за что побороться!

Правда, давались эти деньги с большим трудом. На третий день работы, проснувшись, я понял, что не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Всё тело ныло, спину разламывало и жутко болели намозоленные пальцы на руках.

Я с большим трудом выкарабкался из палатки, и припал к кружке с живительным чаем. Посмотрев на меня, Юра расхохотался:

— Что, студент, тяжко?

Я молча кивнул головой, не в силах оторваться от кружки.

— Фигня-война! Привыкнешь – легче будет работать, а на сегодня отдых. Мы с Натальей идём шурфы описывать, а вы с Вовкой дровами займитесь.

Именно с того самого времени мне очень полюбился этот график работы: три дня работы, день отдыха и снова три дня работы. За три дня не успеваешь как следует устать, поэтому вполне хватает одного дня на отдых. Жаль, что в семидневку такой график никак не вписывается.

Юра, как в воду глядел: примерно через неделю мышцы по утрам перестало ломить. Я втянулся в работу и даже успевал перед сном почитать «Крейсера» Валентина Пикуля, что было довольно сложным занятием, поскольку Юра с Вовкой оказались отчаянными балагурами и практически каждый вечер потчевали нас с Натальей самыми разными историями из своей жизни.

Работал в геохимической партии мужичок по прозвищу Фельдшер. Нет, он не был врачом, да и вообще не имел никакого медицинского образования. Зато всюду таскал с собой книгу «Лекарственные растения СССР» и убеждал всех в том, что только траволечение – самый верный способ борьбы со всеми болезнями. Обычно его просто посылали, или просто посмеивались над ним. Но вот как-то раз, после майских праздников, отряд работяг был высажен в тайгу на постройку базового лагеря. Естественно, что доблестно отметившие 1 мая, трудящиеся прибыли на стройку в состоянии полного нестояния. Так, что даже спать завалились прямо на землю, даже не пытаясь расставить палатки. Не говоря уж о какой-то там работе. А следующий день на рабочем месте очень хорошо описал А. С. Пушкин в поэме «Руслан и Людмила»:

О поле, поле, кто тебя
Усеял мёртвыми костями?

Нет, кости были не совсем мёртвыми, они шевелились и даже издавали какие-то звуки, но общий вид был, всё же, весьма удручающий. И вот из этой кучи поверженных зелёным змием бойцов восстал Фельдшер и, воздев над собой «Лекарственные травы СССР», изрёк:

— Мужики, я знаю как вылечиться!

В другой бы раз его точно послали, но в момент тяжкого похмелья народ был готов на всё, лишь бы хоть немножко подлечиться. Получив «добро», Фельдшер ринулся собирать какие-то травки и копать корешки, сравнивая их с книжными иллюстрациями. Собранное лексырьё он заварил в ведре, после чего напоил им всех страждущих и жаждущих, готовых выпить всё, что угодно, лишь бы поскорее отпустило похмелье.

Отпустило… Сразу после того, как скрутило животы. По рассказам пострадавших, такого дикого поноса они ещё ни разу не испытывали! Часа через два, когда животворящий отвар дочищал организмы работяг от накопившихся шлаков и вредных веществ, они были готовы прибить Фельдшера, тоже очищающего организм, но в некотором отдалении от остальных. На его счастье ни у кого из мужиков к этому времени не оставалось сил, чтобы до него добраться. А потом..., потом его простили. Правда книжку на всякий случай отобрали. Ибо нефиг.

П.С. Написана очередная история из Тувинской практики. Пишите, ругайте, комментируйте - у нас с вами замечательные беседы получаются!

Ну а если вдруг кто захочет отблагодарить материально, то лично я не против, но настаивать не буду.

Летом 1987 года, по окончании 2 курса геологического факультета, я со своими друзьями отправился на производственную практику в Туву. Устроился я пробоотборщиком в Геохимическую партию. Начало истории можно прочесть вот здесь:
1987 год. Тяжкие деньги проходчика
1987 год. Тяжкие деньги проходчика, часть 2

Жарки́ и оладьи

Работа шла своим чередом. Каждый день мы с Костей ходили на гору, чтобы отбирать геохимические пробы.

Правда, таскать их приходилось по большей части мне, поскольку в силу малого (15 лет) возраста Костя довольно быстро уставал. Если точнее, то сил-то у него хватало, но вот с выносливостью… С выносливостью у него были проблемы: она всё же годами вырабатывается.

А вообще было очень здорово бродить по горам! Однажды мы наткнулись на тур, сложенный из камней. Под туром нашлась банка, в которой лежало письмо от каких-то тувинских школьников, восхищавшихся природой родного края. Мы тоже написали приветствие от геологов, после чего сложили оба послания в банку и спрятали её обратно в тур – может, кто и нашёл этот привет из прошлого. Было бы очень здорово узнать об этом.

На склонах гор расцвели цветы и горы покрылись ярким, огненно-рыжим ковром жарко́в или фиолетовым покрывалом водосбора.

Такого буйства цветов и красок я не встречал, пожалуй, нигде. Да и сами горы радовали своей разнообразной гаммой: то густо серые, почти чёрные скалы, то змеино-зелёные, а то и густо-рыжие.

В один из дней мы с Костей придумали новый способ спуска вниз. Склоны гор покрыты осыпями, и если удачно прыгнуть на такую осыпь, то она начинает «течь» вниз, увлекая за собой мелкие камни и нас заодно с ними. Главное тут время от времени перепрыгивать на новое место, иначе легко может засосать ноги. Почти как в болото.

Зато внизу нас всегда ждало разноцветное озеро, в котором мы даже купались. Ну, как купались…, вода в озере была настолько холодная, что прыжок в воду сливался с выпрыгиванием из воды в одну длинную и очень замысловатую фигуру относительно высшего пилотажа.

У нас закончился хлеб, привезённый из города, поэтому пару дней мы прожили вообще без хлеба, что довольно скучно. Особенно когда весь день приходится бегать по горам с рюкзаком, набитым пробами. Так что, когда с утра перед работой начальник спросил у меня, умею ли я делать оладьи, я тут же сказал: «Да!» Хотя, если честно, то умел я их печь чисто теоретически: пару раз наблюдал, как мама их стряпала, но это совсем не повод отказываться от свежей выпечки!

— Вот и прекрасно! – обрадовался начальник, и выдал мне пачку сырых дрожжей. – Бери, отрежь, сколько нужно.

Щедрой рукой я отпластал от пачки здоровенный кусок и засунул его в кружку. После чего насыпал туда немного сахара, залил всё это безобразие водой и перемешал. После чего развел муку с водой, сахаром и солью в здоровенной 5-литровой кастрюле. Через некоторое время палатку накрыл одуряющий аромат забродивших дрожжей.

— Отрадный запах! – ухмыльнулся старший геохимик, подхватил рюкзак, Димку - радиометриста и отправился в маршрут. Нам с Костей тоже нужно было идти на работу, поэтому я быстренько бухнул забродившие дрожжи в кастрюлю с тестом, и, подхватив Костю, отправился собирать пробы на новом участке.

Вечером вся долина, в которой стояла наша палатка, благоухала дрожжами – во всяком случае запах теста чувствовался уже метров за сто. «Всяко тесто поднялось,» - сообразил я, хотя ещё и не догадывался, НАСКОЛЬКО оно поднялось. Тесто выперло вверх из кастрюли на добрых 20, а то и 30 сантиметров, свешивалось со стенок благоухающими сосульками и явно намеревалось начать захват палатки и возможно всей Земли.

— Ночь сегодня будет нескучной, - понял я. Подхватил сковородки, масло, обоих школьников и бросился на защиту Земли, а старший геохимик залёг в кустах, видимо готовя вторую линию обороны. Зато школьники с огромным энтузиазмом бросились мне на помощь.

Мы растопили печь в палатке (на костре, конечно, тоже можно жарить, но поддерживать на нём равномерный огонь гораздо сложнее), подняли одну стенку, чтобы не угореть от жары и приступили к жарке оладий. Часам к двум ночи Земля была спасена.

Ни до, ни после мне не приходилось делать так много оладий: ими был полностью забит эмалированный тазик, они лежали во всех тарелках, в кастрюле и в наших желудках. С чувством полного удовлетворения мы расползлись по спальникам.

Зато проблема с хлебом на ближайшую неделю была решена.

Летающая палатка

Днём мы по-прежнему ходили в маршруты, зато на перекус вместо изрядно надоевшего яблочного пюре, стали брать с собой оладьи. Ну и чай, куда уж мы без чая. Правда, для него приходилось таскать с собой дрова, поскольку в горах и траву-то не везде можно отыскать, не говоря уж про деревья. Вместо воды набирали снег, которого в горах, в отличие от дров, было весьма много. Скалы в районе горы Биче-О прорезаны большим количеством узких и очень глубоких ущелий, покрытых зеркалами скольжения, настолько гладкими, что кажется, будто их отполировали какие-то горные тролли. Для своих прекрасных дам.

Зеркало скольжения – гладкая поверхность, образующаяся при трении блоков пород при тектонических движениях. Звучит заумно, но выглядит очень красиво.

В один из дней я взял с собой фотоаппарат, чтобы заснять все красоты, попадающиеся на пути. Решил сфотографировать и ущелье. Выбирая красивый кадр, я склонился над ущельем… из кармана моей энцефалитки выпал карандаш и весело покатился вниз по склону. А ведь карандаш - самый главный инструмент оператора-пробоотборщика. Без него не записать в пикетажный журнал место отбора пробы, не описать горные породы, да и номер пробы на этикетке в мешочке тоже не подписать, а проба без номера – собакит. У любого геолога спросите.

В то время моей фантазии ещё не хватало, чтобы таскать с собой запасной карандаш или привязывать имеющийся на верёвочку, так что нужно было доставать выпавший, чтобы не возвращаться домой с середины маршрута. Вот только как его достать, если улетел он метров на десять вниз в глубокое ущелье с отвесными, гладкими стенами. Покряхтев, я полез в ущелье, растопырившись как Иванушка на лопате у Бабы Яги, а Костя страховал меня мерным шнуром. Минут через пять-десять, которые показались мне пятью, а то и десятью годами, я всё же добрался до вредного пишущего предмета, уютно устроившегося на снеговой подушке. Операция по спасению прошла успешно!

А по ночам мы продолжали бороться с палаткой, которая старательно пыталась отрастить крылья и улететь в дальние края. И вот как-то раз ночью я проснулся от холода. Открыв глаза, я увидел над головою звездное небо! В общем, как в анекдоте про Шерлока Холмса:

— Ватсон, о чём Вам говорят эти звёзды?

— Вон Полярная звезда, а вон там - пояс Ориона. А о чём они говорят Вам, Холмс?

— О том, что у нас украли палатку!

Повыпрыгивав из спальников, мы бросились спасать палатку, которую успело унести метров на сто от лагеря. Притащив её, мы стали пытаться в темноте натянуть её обратно на основание, а ветер снова и снова срывал её. Палатка размахивала «крыльями» так, что растяжки с привязанными камнями взлетали в воздух и приземлялись... Ну это уж куда повезёт, туда и приземлялись!

Часа через полтора-два палатку всё же усмирили: то ли ветер стал потише, то ли мы натренировались. А на следующий день с утра мы всё-таки палатку развернули боком к основному направлению ветра.

А ещё через неделю мы закончили работу на участке. Начальник предложил мне ехать на базу, чтобы размалывать и сеять пробы, но мне эта идея совсем не понравилась.

— А есть ещё какая-нибудь работа? – поинтересовался я.

— Шурфы ещё нужно копать, - усмехнулся начальник. – Проходчик уволился, а другого не нашли. Пойдёшь?

— Пойду, - тут же согласился я. В конце концов, окопы полного профиля в армии копал, неужели не справлюсь? Ну и явно поинтереснее, чем пылью дышать на базе.

— Вот и ладно, одной проблемой меньше, - обрадовался начальник.

Так я из пробоотборщиков перешёл в разряд проходчиков - элиты горных рабочих.

П.С. Вот и готов очередной пост из цикла про Тувинскую практику. Получилось очень много фотографий. Не перестарался? Прошу прощения за повторы истории про оладьи и палатку (посты об этом у меня уже были), но без этих рассказов история была бы неполной. Да и я всё же загорелся идеей сделать нормальную книгу. Может быть даже печатную :-) Осенью, наверное, займусь, а пока надо и работу делать, и на солнышке позагорать.

П.С.С. Как всегда, жду ваши комментарии, отзывы и критику - они помогают писать лучше, настраивают на работу. Пишите, спрашивайте, критикуйте - пообщаемся, мне очень нравится болтать с вами.

Ну а если вдруг кто захочет отблагодарить материально, то лично я не против, но настаивать не буду. Спасибо всем донатерам!

Бескрайние степи, НАСТОЯЩИЕ ПУСТЫНИ, альпийские луга, высокие горы, каровые и минеральные озера, памятники древнейшей истории, шаманские ритуальные шалаши "оваа", буддисткие храмы.

Да, именно такую Сибирь вы увидите если найдете свободную недельку, сядете в свою или арендованную машину и отправитесь по Саянскому кольцу через территорию Хакасии, Тывы и Красноярского края.

Начинаем мы с бескрайних степей Хакасии.

На территории Хакасии невозможно проехать мимо памятников истории, здесь сохранились древнейшие обсерватории, петроглифы, могильные курганы предков. Практически в каждой деревне есть музей, в которых вам с радостью расскажут о истории этих мест которой много-много тысяч лет.. Арии, скифы, кыргызы, монголы.. кто только тут не наследил:)

Ну а вечерок можно скоротать на одном из многих минеральных озёр.

После степной Хакасии выдвигаемая на трассу (ну, а иногда просто направление) Абаза - Ак-Довурак, это трасса проходит через горный массив Западного Саяна, и чуть не доезжая высшей точки этой трассы - Сотого перевала, мы оказываемся посреди удивительно красивого альпийского пейзажа в заказнике Позарым.

А на самом Сотом перевале можно встретить прекрасный рассвет, даже если солнце так и не показалось:)

Спускаемся с гор и оказываемся в Тывинской пустыне.. И так случайно получилось, что у нас в машине валялись лыжи и борд. Абсолютно случайно:) Так почему бы не прокатиться?

Сама Тыва это конечно другой мир, пейзажи которые открываются с дороги наверно не сравнимы ни с чем в России.

Туризм в Тыве развит слабо, но все равно есть где и остановиться переночевать в приличном месте, и есть что посмотреть кроме природы.

Отступление.. Не смотря на то, что перед поездкой нас много пугали нравом местного населения, по факту все местные которых мы встречали и с которыми общались были дружелюбны.

В "дикой" части Тывы, нам даже местная женщина просто подарила свежеиспеченный хлеб:)

А народ в Кызыле точно такой же как и в остальной части России, есть и скуфы и альтушки:)

А финалочка этого путешествия - национальный парк Ергаки. Одна из жемчужин России, и в представлении не нуждается. Сейчас я там, но прогноз погоды говорит, что большую часть отдыха я проведу в бане с пивом в руке, поэтому в конце прикладываю фото с прошлого своего посещения этого парка)

Всем удачи! Как вам такая версия отпуска?)

Или все же лучше 5* в Турции или пансионат в Анапе?:)

Согласно последнему рейтингу социально-экономического положения российских регионов Республика Тыва показала снижение своих показателей по сравнению с предыдущим годом. Этот рейтинг оценивает регионы по множеству параметров, включая доходы населения, уровень безработицы и инвестиционную активность.

Основные результаты рейтинга

В 2024 году Республика Тыва заняла 82 место из 89 субъектов Российской Федерации, что на одну позицию ниже, чем в 2023 году. Это снижение отражает негативные изменения в социально-экономической ситуации региона. В 2022 году интегральный рейтинговый балл Республики Тыва составлял 15,844, а в 2023 году упал до 14,961, что свидетельствует о продолжающемся ухудшении.

Причины снижения индекса

• Доходы населения: Уменьшение реальных доходов населения является одной из ключевых причин снижения рейтинга. Средний доход жителей Республики Тыва остается значительно ниже среднего по стране.

• Безработица: Уровень безработицы в регионе вырос, что также негативно сказалось на общих показателях. Низкая занятость и ограниченные возможности трудоустройства создают дополнительные социальные проблемы.

• Инвестиционная активность: Недостаток инвестиций в экономику региона препятствует его развитию, ограничивая создание новых рабочих мест и улучшение инфраструктуры.

Сравнение с другими регионами

Для сравнения, Москва, Санкт-Петербург и Московская область стабильно занимают верхние строчки рейтинга благодаря высокому уровню доходов населения, низкой безработице и активной инвестиционной деятельности.

Перспективы и вызовы

Несмотря на текущее положение, Республика Тыва имеет потенциал для улучшения своих показателей. Для этого необходимо поддерживать малый и средний бизнес, создавать новые рабочие места и привлекать инвестиции в регион. Эти меры помогут повысить уровень жизни населения и улучшить социально-экономическое положение в будущем.

Снижение рейтинга Республики Тыва является сигналом для региональных властей о необходимости активизации усилий по улучшению экономической ситуации. Разработка и реализация эффективных стратегий развития могут стать ключом к преодолению текущих вызовов и достижению стабильного роста.

Источники

1. РИА Новости

2. Дзен.Новости

3. РИА Рейтинг