Написав на исходе рабочего дня много букв и недюжинно утомившись, я вряд ли смогу решить сверхзадачу на выдумку яркого и ёмкого названия сему опусу, поэтому пусть будет НЕПРИДУМАННАЯ ИСТОРИЯ ПРО ПЛАСТИКОВУЮ КСИВУ, АБЬЮЗ, АДЮЛЬТЕР, ЖЕНЩИН, БОМЖЕЙ, ЕДИНОБОРСТВА И, КАЖЕТСЯ, ЧТО-ТО ЕЩЁ.
В старой визитнице (ну, может, помните, были такие штуки "визитки", наши далёкие предки, говорят, пользовались ими, чтобы потом найти друг друга, и хранились они в специальных коробочках - визитницах), так вот – в старой визитнице я обнаружил пластиковую карту Московского Центра Боевых Искусств.
Да, было время, когда Ваш Покорный Слуга занимался единоборствами.
На самом деле сначала я просто ходил в этот центр в качалку, а карточку (она же магнитная проходка и бэйджик) носил в старом задрипаном кошельке, откуда она постоянно выпадала. Выпадет она, и кто-нибудь обязательно спросит: О, да ты единоборствами занимаешься? Серьезный парень. Уважуха.
В общем, во избежание когнитивного диссонанса я стал заглядывать в этом бойцовском клубе не только в качалку. Давалось легко. В детстве я уже занимался единоборствами.
Я вырос в Таджикистане. А там ты в детстве по-любому ходишь на борьбу или на бокс, если в принципе ходишь на улицу.
Но парень я был не агрессивный и когда подрос - перешёл с бокса на баскетбол. На боксе у нас всё начиналось разминкой и где-то через двадцать минут начинались спарринги. А на баскетболе спарринги начинались только через час, после того как заканчивалась игра. Это явно был более мирный спорт.
Московский центр боевых искусств находится на Южной. Станция метро полностью оправдывает своё название. Арбузы. Дыни. Персики. Чайхана. Возле метро всегда компании шумных южан. Тревожное, даже опасное место.
И тут бойцовский клуб, конечно, выручал.
Бывало, идёшь, такой, поздно вечером. На встречу компания кавказцев. Выглядят угрожающе. Приближаются. И тут один говорит: Так это ж наш, из клуба. Всего хорошего, братишка.
Вообще, боевые искусства - это школа духа. Серьезно.
Когда я ими занимался, я был гораздо более духовным человеком.
Вот, толкает тебя, например, в метро какой-то наглый здоровяк. И ты ничего не делаешь, потому что ты зассал.
А когда ты занимаешься единоборствами - совсем другое дело! Он тебя толкает, и ты ничего не делаешь, потому что… ты его простил.
Понимаете?
Ведь ты б его за секунду размазал просто. Ты же Брюс Ли. Чак Норрис. Ты такое сегодня с макеварой делал. Он же даже не знает с кем связался. Ты ходячее оружие. А он... Обычный уставший человек. Он же явно нечаянно. Не со зла. А ты - машина для убийства... а его дома дети ждут. Ну что ты будешь… Ну в самом деле… Ну зачем…Не ведает, что творит. Иди с миром.
Прощаешь.
В разное время я так простил двухметрового волейболиста, мента, толстую бабку, двух ментов, пьяных подростков, начальника, другого начальника, мужика с питбулем без намордника, самого питбуля, фанатов Спартака, фанатов ЦСКА.
Если бы там случились фанаты Локомотива, я бы их тоже простил.
Это удивительно, как у тебя получается куда более искренне любить ближнего своего, быть терпимым к его особенностям и лично тебя раздражающим чертам, когда ты знаешь, что в силах ввалить ему пизды.
Хотя бы просто в теории.
Когда и драки-то никакой не случилось, но ты отчётливо понимаешь, что не по твоей вине, а как минимум это вам ОБОИМ не особо надо. Так что ты не зассал, когда смолчал. Это не трусость. Это твоя стратегия. Ты с достоинством наблюдаешь. Ждёшь момент. И чаще - прощаешь. Потому что можешь. Потому что прощение ценно именно когда оно не вынужденное, когда ты такую опцию выбрал сам. А так-то ты воин. У тебя даже есть подтверждающая карточка.
Говорят, такой же дзен постигают те, кто начинает ходить с травматом. Переход в касту свободных людей с правом повсеместного ношения шпаги позволяет достичь гармонии с мирозданием покруче многих видов йоги. Но травмат не накачает тебе пресс и бицуху, а также не закалит твоё тело нагрузками и не сообщит ему грацию пантеры, силу медведя, выносливость мустанга, ловкость павиана, гибкость змеи и неистовство пьяного весеннего тушканчика. Поэтому вместо травмата, я, как в кобуре, носил в кошельке вот это пластиковое изделие, исправно посещая тренировки даже в пятницу, аккурат перед визитом в бар.
В одну из подобных пятниц я платил в заведении, где сидел с барышней.
Карточка по досадному обыкновению выпала, и она такая: О! Единоборец! Так мило!
А я в ответ: э....ну....ну, да. Бокс. Борьба. Муай Тай. Немного Кобудо.
Понимаете, я не то, чтобы совсем не умею бить людей руками и ногами, но и не достиг в этом деле каких-либо значимых вершин. Никакой я был не единоборец, в том понимании, которое она в это слово вкладывала. А значение слова «кобудо» я вообще на тот момент не знал, просто видел в зале такую надпись. Можно было, конечно, так и сказать, однако, на момент выпадания злосчастной карты мы уже имели двухчасовую беседу во время такого сакрального события, которое в народе именуется «первым свиданием».
Тот самый первобытный танец, игра, ритуал, дуэль, смотрины, действо, во время которого «всё должно стать ясно» и затрепетавшие в животе бабочки должны повести вас тернистою тропою страсти на край света, в церковь, загс, ближайший почасовой отель или просто к выходу из кафе.
В те времена я был молод, горяч, полнокровен, отчаянно весел, лиричен, наполнен терзаниями мировоззренческого характера и всем нутром чувствовал, как холодный ветер отчуждения гоняет по чужим нейлоновым мирам отзвуки вечной войны. Нужно ли уточнять, что опция с почасовым отелем интересовала меня пуще прочих.
С таким настроем мне было достаточно, что её фотографии из соцсети не сильно отличаются от того, как она выглядит в живую, но её подход к вопросу отличался от моего, что не могло не настораживать. Беседа была очень даже весёлой и обоюдоувлекательной, но раз за разом я буквально видел, как её фильтры и сенсоры, настроенные на поиск идеального воображаемого мужика, сигнализировали: что-то здесь неладно.
Она была чикулей, о которых говорят «знает, чего хочет». Укладка, мэйкап, ноготочки, последний айфон и типичные мещанские (их ещё называют традиционными или классическими) взгляды на отношения, помноженные на термоядерную смесь поп-феминизма с поп-карьеризмом и поп-индуизмом. Мечтающая о карьере домохозяйки ведическая женщина ровно настолько, чтобы гадать на таро и не носить трусов, но фемка ровно настолько, чтобы отвоевать в патриархальной семье право жить за счёт мужа, не умея готовить. Она была под завязку набита взаимоисключающими параграфами и хотела съесть рыбку безоблачного семейного благополучия, которое должно начаться прямо с первого знакомства, и одновременно сесть на коленки (зачёркнуто, какие коленки, вовсе не на коленки) к доминантному самцу-альфачу, сферическому «чеду» в вакууме.
А я был чуваком, который выглядит, как доминантный самец, но при этом не ведёт себя как доминантный самец. Барышня хотела иметь дело с Кхалом Дрого и не хотела иметь дело с Остином Пауэрсом, но с таким типажом, как Большой Лебовски жизнь столкнула её впервые. Я провалил решительно все «проверки», крайне невразумительно ответил на вопросы «кем я вижу себя через пять лет», «сколько, по моему мнению, должен зарабатывать мужчина» и «что бы я сделал, если бы наши не самые бюджетные блюда оказался недостаточно хорошо приготовленными».
К тому же в процессе выяснилось, что я вегетарианец, волонтёр, зоозащитник, ботан, опозиционер, интернетный сыч, похуист, нигилист, хипстер, графоман, говнокур, толераст, ургантопетросян (а также тролль, лжец и девственник, добавил бы я, если бы это соответсвовало действительности) и более того – я даже не вожу машину, что мужчине уж совершенно не подобает.
Как бы там ни было, мы всё же нравились друг другу, ибо шёл уже третий час встречи, а я всё ещё терпел завуалированные оценочные предъявы, лелея в грязных фантазиях её упругий попец, а она, как сентиментальный учитель, тянущий в общем-то неплохого ученика на хорошую отметку в конце года, раз за разом безуспешно заходила на новый круг.
Ситуация требовала какого-то развития и выпавшая карточка бойцовской секции, очевидно, дала ей какую-то зацепку, добавила плюсов к моей маскулинности в её воображении. Мне, признаться, не очень хотелось пиздобольствовать, но, как вы помните, в этот момент принесли счёт. Увидев цифру, я подумал, что если мы в итоге не потрахаемся, всё происходящее будет совсем уж голимым эпик фэйлом. Мгновенно сориентировавшись, я дал ей робкую надежду. И обрёк себя на дальнейшее наглое враньё.
Надо ли говорить, что в заведении мы пили вино (и весьма неплохое). Неплохое настолько, что взяли с собой бутылку, а барышня зачем-то спиздила из ресторации хрустальный фужер.
- А когда ты последний раз дрался?
Захмелевший мозг причудливым образом вывел формулу правильного ответа. Я решил, что должна существовать обратная временная зависимость даты драки и даты нашей предполагаемой оргии. На часах было 23-30 и оргии я хотел буквально завтра, а именно, где-то в 00-30 следующего дня. Поэтому я ответил: вчера.
- На тренировке?
- Да.
- Ну, это неинтересно…
- Ты не видела наши тренировки…
- А покажи мне вертушку!
Барышня водрузила фужер себе на голову.
- Давай!
Я чувствовал, что всё идет чему-то подобному.
- Давай вертушку! Как Джеки Чан…
У тебя вряд ли получится, сказал я себе. А когда у тебя не получится, этот вечер перестанет быть томным. Но, кажется, тебе представился случай невозбранно ударить женщину в наше непростое время и списать это на несчастный случай.
Я потоптался на месте и попрыгал, разминая ноги. Земля предательски уходила из-под них. Я шатался, как моряк на палубе каравеллы в ненастную погоду. На моё счастье мы сегодня плыли в одной посудине: барышня пошатнулась и фужер разбился.
- Вот видишь! Это астральное карате! Это самое крутое, что может быть! Вызывай такси…
Следующая бутылка была осушена уже в машине. Я уже думал, что с боевыми искусствами в этот вечер покончено, но, когда мы пошатываясь вошли в подъезд, там на батарее спал бомж.
- Стой, сказала барышня, ты должен его выгнать.
- Почему? Он же бездомный.
- Он всегда тут спит. Нехуй тут спать. Я ходить боюсь.
- Но ты со мной и он спит, ничего не произошло.
- Но могло произойти.
- Да пусть он поспит, там холодно.
- Нет, выгони его. Он охуел.
- Да что он сделал?
- Нехуй тут спать бомжам!
Барышня притянула меня к себе и томно процедила:
- Дай. Ему. Пизды. Пошёл он! Он на меня пялится. Эй, ты! (она начала кричать бомжу) Эй, вставай! Нечего здесь!
Бомж проснулся. В общем-то он был вполне молод и не сильно грязен.
- Я утром уйду…
- Нет сейчас! (она подтолкнула меня) Давай…выводи его! Какой же ты боец…
Вынув из кармана эту самую карточку клуба, я показал её бомжу, как копы в голливудских фильмах показывают свои удостоверения.
- Именем Московского Клуба Боевых Искусств призываю покинуть помещение!
- Не пыли, - сказал бомж, достал куртку откуда-то из-за батареи и поковылял к выходу, а я обрадовался своей находчивости. Подъездная дверь захлопнулась за ним. Он забыл на батарее яблоко. Стало как-то грустно.
- Но ты даже не проучил его, - капризно сказала барышня в лифте.
- Да он этот урок запомнит на всю жизнь! Пойми, воин должен быть благороден. Только подлинно сильные люди так могут. Успокойся. Считай, что мы его сегодня простили.
Я приобнял её. Мы ехали вверх как-то чрезвычайно долго.
- Что ты шутишь надо мной? Тебе, что, сложно было это сделать для меня? Чтобы я почувствовала себя в безопасности?
- Да что ты в самом деле…
- Ну, просто, я же попросила…
- Попросила побить человека? Ни за что?
- То есть, тебе на мои просьбы насрать! И что я в опасности! Я поняла…
- Вот ты…злюка какая-то, сказал я.
Продолжения вечера мне уже не очень-то и хотелось.
– Провожу тебя и домой поеду. Что-то я устал.
- Вот и вали!
Лифт приехал, она неуклюже затопала на каблуках. Один предсказуемо подогнулся, и она низвеглась в дверном проёме.
- Только попробуй засмеяться! – закричала она. – Бомж вот тоже смеялся. И досмеялся бы… Если бы не ты. Единоборец хуев!
Она захлопнула дверь.
- Я не единоборец, - зачем-то крикнул я в пустой коридор.
На улице возле подъезда ёжился бомж. Я распахнул дверь.
- Заходи.
- Спасибочки. Бомж проскользнул внутрь.
- Что-то ты быстро. Не дала что ли?
- Ну как не дала… - засмеялся я.
- Я понял, на клыка ей в лифте дал, да? – бомж подмигнул.
- Не…
- А, понял. Слуш, а может у неё сегодня просто пизда была волосатая? Ты не переживай, в другой раз. Бомж засмеялся.
- Кажется, этот сукин сын понимает в женщинах гораздо больше моего, - подумал я.
Спал я благостно, самозабвенно, сладко, глубоко и младенчески. Вернуться домой было определённо лучшей идеей. Однако, проснувшись ажно ввечеру следующего дня, я вспомнил, что в сумке у кровожадной девы остались мой кошелёк и телефон. Так получилось: я нёс злополучную сумку и сложил в неё сии аксессуары дабы не утерять, но всё же утерял.
И вот, аккурат в то же время, в каковое я вчера имел рандеву в ресторации, я снова был у подножия многоэтажной башни на Южной и трезвонил в домофон, благо помнил номер квартиры.
«Да, нашла, сейчас вынесу», - последовал ответ. Взору моему предстала растрёпанная дева с синяком на лице.
- Это ещё откуда?
- Ну…Это мой бывший приревновал.
- Это когда?
- Утром домой приехал и что-то слово за слово.
- Так какой он бывший, раз живёте вместе?
- Ну, я вчера в ресторане просто решила, что он бывший теперь.
- Бля, - выдавил я.
- А родителям пришлось сказать, что это ты вчера, - она показала на фингал.
- Как это я?
- Ну вчера. Сказала, напились, ты мне вертушку показывал. Ну, не сказала, что прям ты, но имела ввиду. Было же что-то такое. Я, пойми, не могла его выдать, я же сама неправа.
- И что, он там у тебя дома щас сидит и пиздит тебя?
- Ну, успокоился уже…
Вот это была уже задачка, достойная супергероя. Я ринулся в подъезд, она семенила следом, бормоча что-то невнятное. Я позвонил в звонок. На пороге мне предстал свирепый кавказский Кхал Дрого, который внезапно изменился в лице:
- Братишка, так ты же из клуба…
И вот мы уже сорок минут курим на лестнице чьи-то забытые на подоконнике сигареты.
- Я сам-то не курю, спортсмен, - кавказец (кажется, даг) поигрывает мускулами.
- Я тоже не курю, спортсмен, - расправляю плечи я.
- Как шлюха себя ведёт, - спортсмен затягивается. – Но люблю пиздец.
- Ну а бить нахуя? Разошлись и всё.
- Ревновал. Но терпел. У меня, понимаешь, у самого тоже…другой бабы есть. Но тут ревновал. Телефон её смотрел – там ей кто-то член кидал. Представляешь?
Молчу. Это был я.
- Член кидал?
- Ну да, в вотсап член присылал.
Молчу. В вотсап я член не присылал.
Когда я спустился, в подъезде снова тусовался бомж.
- О, снова по бабам? Красавчик, танцуй, пока молодой.
- Так ты и сам не старый.
- Мне нельзя, у меня жена. Только выгнала меня. Я жену люблю.
- Ну так и возвращайся?
- Не могу, стыдно. Как скотина стал, воняю. Всё думаю, с мыслями соберусь, да и пойду, но всё никак не пойду.
Тут у меня созрел план, в котором ключевую роль должна была сыграть та самая карточка, при помощи которой я давеча изгнал из подъезда бомжа Валеру (так его звали).
На следующее утро мы с Валерой купили чистых вещей в магазине «Фамилия» и я повёл его мыться в наш Центр Боевых Искусств. План заключался в том, что он пройдёт по моей карте и помоется в душевой в тренажёрке, однако на входе возникла проблема: обычно меланхоличная и дремавшая в телефон юница-привратница не желала пропускать Валеру, ибо видела его здесь впервые. Я стал её уговаривать и на шум из чрева клуба явился тот самый Кхал Дрого, работавший каким-то там младшим тренером.
- Это наши, из клуба, - сказал он привратнице. - Пропусти братишек.
А ту самую барышню, вокруг которой так лихо закрутилась история, я случайно увидел не так давно, ещё до карантинных бренных дел на любимом нашем «Хлебозаводе» в моднейшей фалафельной с каким-то щёголем. Для красоты истории тут можно было бы эффектно заявить, что в щёголе я с удивлением узнал бомжа Валеру, но никого я в том щёголе, увы, не узнал. Щёголь как щёголь. Как и все у нас на Хлебе. Впрочем, и бомжа Валеру я бы сейчас вряд ли узнал. Надеюсь, у него всё хорошо.