🏃‍♂️ Вернулся к пробежкам в Паттайе — и нашёл новое приложение, которое реально мотивирует меня бегать.

Для меня бег на улице в Таиланде — это отдельная проблема. Из-за высокой влажности мои результаты очень сильно падают, и тренироваться я могу только в туристический сезон. И вот в Паттайе снова наступила местная «зима» — влажность упала, жара стала мягче, и мне бегать наконец-то снова в кайф. Я вернулся к своим регулярным тренировкам: как обычно, использую Adidas Running и Mi Fitness (подключаю к часам). Но на днях решил попробовать ещё одно приложение — INTVL: https://www.intvl.com.au/

💡 Фишка в том, что ты буквально «захватываешь территорию» на карте 🗺

Каждый забег окрашивает территорию, и она «становится твоей». Такая игровая механика неожиданно круто работает: появляется азарт, хочется открывать новые улицы, расширять свои «владения» и возвращаться туда, где кто-то уже пытается отбить твои зоны (ага, твою территорию также могут захватить). Каждый 1км² приносит балл к общему рейтингу.

Работает по всему миру. Для тех, кто в РФ — российские города тоже есть.

По Паттайе сейчас свободных территорий очень много. Пока живу в центре — бегаю как раз здесь, вокруг полно пустых участков, которые можно «забрать». На пляжах и на Пратамнаке движ чуть активнее — там можно попробовать пооткусывать зоны у тех, кто уже бегает регулярно.

🔥 Если вы давно думали начать бегать, но так и не нашли мотивации — попробуйте этот подход.

Геймификация прям отлично работает: бег превращается не только в спорт, но и в игру, где каждый раз хочется пробежать по новому маршруту, чтобы твоя карта получила новые территории.

Паттайская «зима» — идеальное время, чтобы стартовать. Так что если вы искали знак — вот он 😉

***

Наш телеграм канал https://t.me/we_pereyekhali

Наше сообщество ВК https://vk.com/we_pereyekhali

Наш YouTube www.youtube.com/@we_pereyekhali

Скоро 10 лет, как я по стране катаюсь один по аномальным зонам, интересным и красивым, проклятым и святым местам.

Сменил уже кучу машин, и почти все, кроме двух, все были довольно недорогими, по сегодняшним меркам. А почему? А потому что в голове всегда мысль: вот сломается машина капитально где-то в горах Алтая, например. И что с ней делать? На эвакуаторе до Питера? Или в Новосибирск на эвакуаторе, потому что любой серьёзный ремонт только в больших городах возможен. Ну а дальше? Месяц жить в Новосибирске, ждать детали и ремонта?

В 2018 году столкнулся с тем, что рычаг переключения передач начал на Рено проваливаться. А я во Владивостоке. На Рено. Где на меня на улицах, как на пришельца смотрели. Ближайший рычаг лежал в Красноярске, и доставка была около 2 недель...

Поэтому, внутренне надо быть всегда готовым к тому, что машину нужно будет продавать за бесценок прямо "там". Фразы, типа "сядь и есть на нормальной машине, она не ломается" тут не канают. Ломаются ВСЕ машины, и главная их подлость в том, что ломаются они неожиданно всегда.

🥢Корейский этикет использования палочек (젓가락 예절, чоткарак йеджоль) — это сложная система правил, отражающая уважение к еде, другим людям и традициям. Правильное обращение с палочками показывает воспитанность и понимание культурных ценностей корейского общества.

🥢Первое и, пожалуй, самое важное правило — никогда не втыкать палочки вертикально в рис или другую пищу. Такой жест напоминает ритуальное подношение палочек на похоронах (향을 꽂다, хянъыль ккочта — "втыкать благовония") и считается крайне неуважительным в обычной трапезе. Это табу настолько сильно, что его нарушение может вызвать искреннее беспокойство среди корейцев 😠.

🥢Запрещенные действия с палочками (금지행동, кымджи хэндонъ):

👉Втыкать вертикально в еду (음식에 젓가락을 꽂는 것, ымсиге чоткаракыль ккочнын гот)

👉Передавать пищу палочками из палочек в палочки (젓가락으로 젓가락에 음식을 전달하는 것, чоткарагыро чоткараге ымсигыль чондальханын гот)

👉Облизывать палочки (젓가락을 핥는 것, чоткаракыль хальтнын гот)

👉Указывать палочками на людей (젓가락으로 사람을 가리키는 것, чоткарагыро сарамыль карикинын гот)

👉Стучать палочками по посуде (젓가락으로 그릇을 두드리는 것, чоткарагыро кырытыль тудыринын гот)

Korean style

Спустя три первых, влажных и холодных дня на биостанции, пришла пора солнечных и жарких дней. Мы, радовались солнечному теплу и отсутствию сырости, наконец-то можно было просушить свои несохнущие вещи и спальники. В тот день нам нужно было ознакомиться с тропой, которую в планах нужно было пробивать до самого хребта. Первый подъем был экскурсионным, наши организаторы рассказывали нам про местную флору и фауну, они знали названия всех растений окружающих нас, а по пению птиц определяли их виды.

К концу нашей волонтерской смены, я тоже начал определять некоторых. Когда мы начали подниматься по тропе из скошенного бамбучника, я с первых метров понял всю его коварность и почему организаторы предупреждали, что с собой необходимо брать крепкую обувь. Бамбучник скошенный год назад другими волонтерами торчал заостренными засохшими наискось в произвольном порядке стеблями. Выглядели они как иголки толщиной с палец, срез от триммера обычно чуть наискосок, потому что растет он не строго вертикально вверх, а немного стелиться, а в середине стебля пустота. Эти стебли протыкают и царапают обувь, поэтому подошва обязательно должна быть крепкой, (vibram например), если наступаешь на стебель он не ломается, даже прошлогодний высохший. Споткнуться или подвернуть ногу можно хоть на каждом шагу, а упасть и нанизиться на «бамбуковые шампуры»думаю не очень приятный случай. У берега, где сильные ветра бамбучник поменьше и тоньше, повыше и где есть деревья уже потолще с палец и метра два в высоту.

Пробираться через заросли бамбучника очень сложно. Растет он очень густо и высоко. Попытаться его сломать и задавить ногами бесполезно. Веса человеческого тела недостаточно, тебя просто отталкивает обратно. Даже медведи не ходят по зарослям, а по своим тропами, потому что это очень энергозатратно. Говорят японцы ложились на него, а те кто шел следом, шли по спине лежащего и так по цепочке, не знаю правда или нет.

Казалось бамбучнику нет конца и края. Он рос от самого берега, но с набором высоты примерно около 1000 метров  над уровнем моря его постепенно вытеснял стланник.

Часть тропы пролегала по руслу горного ручья, там бамбучника было мало и продвигаться было гораздо проще. Когда мы вышли из русла, тропа закончилась, заросли встретили нас стеной на бескрайних полянах и склонах. Открыв карту мы определили самое короткое направление до соседней горной реки. План был такой, пробить тропу до реки, примерно 1,5 километра и по ее каменистому руслу, вдоль воды, подняться к хребту. На выполнение этой задачи у нас оставалось десять рабочих дней и это было самое оптимистичное развитие событий. Определив цели, мы вернулись на станцию и стали готовиться на завтра, разделились по парам. Один день идут двое, другая пара остается работать на станции и так меняемся, на обед решили не ходить, слишком много времени и сил уходит на дорогу. Целый час надо подниматься и также спускаться, в дальнейшем это время увеличилось, так как мы косили все дальше и дальше. Бензиновый триммер с топливом оставляли на тропе, кто его там возьмет, если только медведь заинтересуется. Косили диском, косить леской бессмысленно, если даже стальной диск не выдержал бамбуковых стеблей и сломался где-то на третий день.

В начале первого дня нам показалось, косить не так сложно и мы справимся с поставленной задачей. До определенного момента, бамбучник был тоненький и рос вертикально, триммер легко резал стебли. Где то через час работы стебли были уже толстые с палец и росли сначала вдоль земли во всех направлениях, а потом изгибаясь поднимались вверх на высоту 2 метра. Я упирался лицом в заросли и триммером махал из стороны в сторону и ничего не происходило. Я даже не доставал до них т.к. росли они под углом, а если доставал то стебли не резались и соскальзывали с диска. Тут я и осознал всю сложность нашей задачи. Каждый метр давался очень долго, каждый стебель нужно было пилить индивидуально, а не водить из стороны в сторону, их там было тысячи густой стеной. В первый день мы прокосили около 70 метров, а вторая пара 40 метров, с учетом, что в начале заросли были хиленькие, но чем дальше косили тем тяжелее становилось. Такими темпами нам не виделось добраться до речки, тем более и подняться по ней до хребта. Нужно было найти оптимальный метод косьбы, я чувствовал, что можно лучше и быстрее, это были только первые дни, нужна была практика.

Так как мы пробивали тропу по очереди, через день, остальные дни мы работали на станции. Ее нужно было привести в порядок для организации коммерческих туров, благоустроить территорию, продолжать строительство дома, починить водозабор, выставить колючую проволоку и электроизгородь от медведей, заготавливать дрова для костра, ремонт сломанных инструментов,дел было много.

Работали мы по 6 часов в день, старались разделять рабочее время и время отдыха, благо организаторы придерживались изначальных условий труда и отдыха. Из трех недель проживания на станции не было такого, чтобы мне наскучили пейзажи местной природы, хотя я видел их каждый день и не один раз, хотелось остановиться, наслаждаться и наслаждаться глазами. Этому ощущению также способствовало то, что жили мы в «необитаемой части острова», если можно так сказать. До ближайшей рабалки, так говорили про маленькие рыболовецкие предприятия находящихся на берегу было 8км по медвежьей тропе. Их судно почти каждый день проплывало перед нами в поисках рыбы, а ночью при помощи мощных прожекторов они ловили кальмара, плывущего на свет.

Связи тоже не было, только специализированная по расписанию, запрашивали погоду на обратный путь. Иногда пролетал вертолет пограничников, так что сказать, что это совсем глухое место наверно нельзя.

Еще один кайф был в возможности забыть про телефон, соцсети, звонки и весь новостной фон. В этом плане была полная изоляция. Это был информационно-гаджетовый детокс. Я брал телефон в руки утром, чтобы посмотреть время и вечером, чтобы посмотреть сделанные фотографии, оказывается заряжать телефон можно раз в неделю. Фотографировал я тоже мало, особенно процесс работы, решил для себя, лучше буду фотографировать и наслаждаться глазами, сейчас же при написании статьи очень не хватает фотоматериала, возможно буду искать что-то в интернете. Интернет изоляция помогла более глубоко проникнуться местами нашего обитания. Даже с условием, что у нас был генератор и запас продуктов, я смог почувствовать ощущение что живу. Это ощущение возникало из-за смены окружающей обстановки, интересов, целей и задач повседневной жизни и быта. Все чем мы жили до этого, условно стало ненужным и второстепенным. Каких-то серьезных угроз для выживания я не видел, хотя это было не так, поэтому в целом, я получал удовольствие. Конечно риск получения серьезной травмы никто не отменял или вариант  встречи с агрессивным медведем, до ближайшего медучреждения было 5-6 часов ходу по морю и еще часа три на подготовку к отплытию. В повседневной жизни, мы добывали часть пропитания, занимались хозяйственной деятельностью, пробивали тропы. Все это было в некотором роде отдаленно напоминающей имитацию жизни племен айнов, когда то здесь живших.

Правда к концу волонтерства стал переживать, надеюсь дома все хорошо и вообще, не наступил ли какой-нибудь конец света, такие мысли были у всех моих товарищей ну и велись шуточные разговоры на эту тему, куда без них.

На третий день борьбы с бамбучником, мы стали понимать, как лучше его косить.  Сам бамбучник очень крепкий, если его изгибать, но если по нему резко ударять он хрупкий. Таким образом триммером малоэффективно просто водить из стороны в сторону, нужно было именно еще и ударять по стеблям и вуаля, дело пошло гораздо лучше. На третий день мы пробили 140 метров тропы. Триммеру конечно доставалось, сломалась железная ручка и даже стальной диск треснул и от него отлетел кусок, хорошо, что не в меня. Лично у меня вырос уровень энтузиазма, я очень хотел добраться до черной речки, иначе уехать оттуда и не увидеть ее было бы для меня провалом. Первые четыре часа работы давались легко, триммер останавливался только на заправку, далее видимо сказывалось палящее солнце в зените и сил размахивать триммером оставалось все меньше. На небе почти не было облаков и прохлады две недели и я уже с завистью вспоминал первые холодные деньки.

В последний рабочий день, мы пробились до водораздела, осталось только спуститься до речки по крутому склону. Спустившись вплотную, нашли родник. Родников на острове много, можно пополнить запас воды, вода чистая. Увидев нашу долгожданную речку, поняли что ее берег это отвесная гладкая скала, высотой метров десять. Пройти без трудностей вдоль берега не получалось, слишком опасно и заросли очень мешают идти. Если даже брать с собой какой-нибудь небольшой рюкзак и ружье, до хребта и обратно без ночевки не дойти. Все равно мы были очень рады как и наши организаторы.

Мы пробились до этой реки, посмотрели на нее, разведали берег. Дело оставалось уже за следующими волонтерами. Судя по информации от организаторов, они все таки поднялись к истоку реки и в следующем году уже будут водить туда туристов. По их рассказам и согласно отметкам геологов у истоков реки есть косвенные признаки золотого месторождения и какие-то горячие источники, а значит это в любом случае любопытная локация острова. Мне самому очень хотелось бы туда подняться, может быть уже в качестве отдыхающего, но с чувством, что я тоже когда то здесь трудился и боролся с густыми зарослями, став в какой-то степени первопроходцем.

Выписка из сообщества наших организаторов:

«У всех народов мира есть предания об удивительных источниках, бьющих из камня. Они окутаны таинственным ореолом и воспеты в древнегреческих мифах, кельтских сказаниях, скандинавских сагах, славянских поверьях, индуистских преданиях и даже в Ветхом Завете. В действительности подобные источники — большая редкость. И оттого ещё более поразительной стала находка, которую сделали наши гиды во время разведки тропы, ведущей к Стокапу. Как оказалось, река Чёрная, низвергающаяся в Охотское море восхитительным водопадом, берёт исток… не просто из куска серой скалы, а бьёт на вершине горы из сердца красного камня! Увидеть своими глазами это чудо смогут лишь те, кто пройдёт с нашими проводниками по Золотой долине и поднимется к истокам Чёрной в августе 2026 года. А пока что легенд об этом камне нет. Его история только начинается».

Надеюсь организаторы не будут сильно ругаться, что я позаимствовал у них этот абзац, если они наткнуться на мою статью, я в этом деле им точно не конкурент.

Кстати по хребту когда то проходила японская тропа и вроде как местами на карте даже остались видимые следы, я смотрел через Яндекс и что то видел), может это она, а может просто хребет.

Появились первые мысли об отъезде домой, честно говоря я не хотел. Не хотелось покидать эти закаты и рассветы, морскую гладь до горизонта, ущелье с горной шумной рекой, крутую тропу до берега, снова соцсети, звонки, плохие новости,  можно просто выкинуть телефон😁?  Перед отъездом нам организовали небольшую морскую прогулку вдоль крутых отвесных скал холма на котором мы жили.

Скалы были действительно красивые, на полках гнездовались бакланы, а вершины были покрыты зеленью, мы увидели наше место обитания с морской стороны. Чуть дальше вдоль берега в море впадала та самая река Черная. Она не стекала шумным потоком в море, а падала водопадом с отвесной скалы, красиво. Хотел добавить это место на Яндекс карты, почему то не получилось, позже попробую еще раз. Получилось добавить другие, более мелкие водопады вдоль берега, к которым мы ходили прогуливаться по выходным. Если хотите можете поискать эти места на Яндекс картах.

На берегу, мы с командой волонтеров всегда пытались найти что-то для себя в качестве сувениров. Мы все считали, что найденный хлам среди булыжников это лучший сувенир на память, вместо покупных вещей. Шторма приносили много мусора на берег, среди него можно было найти и ценные вещи, особенно это касалось необитаемых бухт. Мне удалось найти пару обломков японского фарфора и японский же стеклянный поплавок. Все находки датируются прошлым веком, поэтому и у этих вещей есть своя история, положу на полку, буду вспоминать поездку.

Последнюю ночь мы с товарищами провели в нашей бухте на берегу, организаторы наводили порядок на станции для будущих отдыхающих, мы жгли горячий костер под шум волн и такой же пылающий как наш костер закат. Завтра мы будем немного ближе к дому, и все дальше от этих мест, на этом вулканическом острове я оставил свой небольшой след, а он оставил след в моей жизни.

На некоторых похожих станциях здания соединялись между собой крытыми переходами. Здесь же такой роскоши не было.

Полярникам приходилось выходить на улицу из основного дома, и с учётом частых гостей в виде полярных волков и белых медведей, похоже здесь вопрос безопасности стоял особенно остро.

Прогуливаясь по станции, постоянно держишься настороже. Не хотелось бы встретиться нос к носу с хозяином Арктики, а такие случаи бывали, когда мишки «гостили» в заброшках и хлоп!

Станция действовала вплоть до 1994 года, после чего была сначала законсервирована, а затем и полностью закрыта как и многие другие в то время.

Островных на самом деле здесь уже не осталось, не считая о-в ЦИК, ЗФИ и Северной Земли.

Несмотря на то, что станция не действует и заброшена уже более тридцати лет, внутри нам довелось найти немало интересных артефактов.

Сохранилась газета «Правда» от 1981 года, телеграммы в Диксон 1980-х годов. Нет, не сообщения в мессенджере Telegram, а настоящие бумажные телеграммы.

Нашлись технические журналы метеонаблюдений с 1947 по 1991 год — про них расскажу отдельно.

Мы забрали с собой несколько вязанок таких журналов ушедшей эпохи. Уже давно нет тех, кто их заполнял, а артефакты остались.

Не менее интересны и нормы снабжения продуктами для труднодоступных станций. Например, на одного человека в месяц полагалось:

— муки — 13 кг,

— сгущённого молока — 6 банок,

— сыра — 0,5 кг,

— мяса — 4 кг.

Сравните с современными нормами и удивитесь. Как мы...

Читатели часто спрашивают: если там нет людей, кто ломает двери и выбивает стёкла?

Вы удивитесь, но это любопытный белый медведь. Он частенько заглядывает в такие места, наводит беспорядок, крушит и ломает, а дальше уже ветра и шторма делают своё дело.

Пару слов про быт. Отопление на таких станциях, как правило, был централизованное и водяное.

Откуда брали пресную воду для меня загадка. Остров маленький, озёр здесь нет, ближайшие на Таймыре, километрах в восемнадцати по прямой.

Значит, зимой воду возили трактором. А вот как решали вопрос летом непонятно.

Туалет здесь был холодный. Знаете, такая типичная «бочка с дыркой» типа "сортир".

Снабжение выполнялось только летом, во время северного завоза по морю. Завозили топливо, провизию на год и меняли зимовщиков на следующую смену.

Если во время зимовки случалось ЧП, то только санрейс и вертолёт с ближайшей станции: Диксон или Челюскин.

Но несмотря на удалённость и суровость, станция очень хорошо сохранилась.

Всё западное побережье Таймыра одна из самых труднодоступных точек на карте страны.

Зимой сюда никто не доберётся, кроме отмороженных вроде нас. Да и летом попасть сюда почти невозможно. Карское море, разве что на катамаранах или небольших яхтах.

Хотя мы в этих местах уже не в первый раз в своих экспедициях.

А как же охотники, рыбаки и прочие охотников за "бивнем" ? Да их здесь нет и быть не может. Слишком далеко от их «рабочих» мест на Таймыре и в Якутии.

Жаль, что у нас было всего полтора-два часа на исследование и знакомство со станцией. Надо было двигаться дальше.

Впереди нас ждала Северная Земля, мыс Челюскин и выход в Якутию.

Хотели бы побывать на такой станции?

(с) Денис Забелин, документалист, путешественник, фотограф.

Источник.