Мне интересно, сколько людей, как и я, считают, что зоошиза и любители всех пострелять — это две стороны одной дурки

Данный закон — полная ерунда, и, конечно, как и всё, что присасывается к федеральному бюджету, он активно лоббируется, играя на людских настроениях. Вот тут был пост, где мальчику лицо отгрызли хаски с хозяевами, но что-то петиций я не видел.

Начнём с простого примера. У меня есть дача в Орехово-Зуевском районе, и каждую зиму я натыкаюсь на своры собак, одиноких кошек и даже однажды кроликов. Появляются они не из Варпа, не с помощью украинских диверсантов и даже без участия Госдепа США. Сами жители СНТ весной, заезжая на дачу, заводят блохастиков, а с наступлением холодных зим или пора поехать, проведать детей, проблем со здоровьем, просто бросают их. В 2022 году председатель их всех перетравил, но вот в эту зиму появились новые стаи. Может, дело не в собаках, а в долбоёбах?

Второй аргумент в бесполезности такого закона кроется в том, что бизнес депутата Бурматова, видимо, прикрывается, но открывается бизнес депутата Херматова, который и будет умерщвлять собачек: на деле 15, по документам 150. А у жены Херматова будет питомник (за год перехода всё построят, ведь не просто так дают его), и кушать собачки будут из бюджета корм фабрики зятя Херматова. Очень на радость Херматовых, но детей это не защитит, ведь чем больше бездомных собачек, тем больше вливаний из бюджета.

Больше всего это похоже на перераспределение финансовых потоков и коррупционных схем.

А что же делать? Вводить ответственное содержание животных, двигаться к лицензированию заводчиков, чипированию животных. При желании завести собаку — прохождение тестирования, проверка места содержания собаки, оформление страховки, налога на содержание и т.д. Личную ответственность за поведение собаки и штрафы за отсутствие поводка, намордника.

Вот это было бы действительно полезно.

Представьте, что вы ребёнок. Маленький, живой, жадный до знаний. Вы приходите в школу с горящими глазами, хотите учиться, хотите понимать, хотите быть такими же, как все. Но вам завязывают глаза, вставляют в уши вату, надевают на ноги гири и говорят: «Беги! Догоняй остальных!»

А когда вы падаете – вас презрительно обходят. «Ну что ж, слабый. Никто никому ничего не должен».

Когда ребёнок сталкивается с языковым барьером, система говорит ему ровно это. Ты в чужой стране? Твои родители не говорят на этом языке? Ты не понимаешь, что происходит на уроке? Ну, это твои проблемы. Никто не обязан замедлять шаг, чтобы ты догнал. Никто не будет объяснять тебе дважды. Учитель не твоя нянька. Одноклассники не твои переводчики. Либо ты сам преодолеваешь это, либо ты остаёшься на обочине.

И самое страшное – это подаётся как естественный порядок вещей. Как будто помочь тому, кто слабее, – это прихоть, благотворительность, а не моральная обязанность. Как будто никто не должен убирать с дороги камни, никто не должен подавать руку.

Но в чём смысл этой искусственной жестокости? В чём смысл заставлять ребёнка страдать там, где можно просто не создавать лишних препятствий? Почему мы не позволяем детям учиться, а заставляем их сначала бороться за саму возможность учиться?

Вам скажут: «Зато так выживают сильнейшие».
Но мы не в джунглях. Мы не волчья стая. Мы люди.

Ребёнок не должен чувствовать себя глупым только потому, что его язык другой. Ребёнок не должен молча сидеть на уроке, не понимая ничего, потому что «такова жизнь». Ребёнок не должен слушать, как ему в лицо говорят: «Никто тебе ничего не должен», и чувствовать, что это приговор.

Если общество считает нормальным оставить ребёнка один на один с этой бедой – значит, это общество сломано.

Если мы не можем сказать маленькому человеку: «Мы поможем тебе, ты не один» – то мы ничем не лучше тех, кто привязывает гири футболистам и потом хлопает в ладоши: «Ну, кто смог – тот молодец!»

Или мы уже настолько омертвели, что даже дети для нас не повод остановиться и подумать?