1 половина - https://pikabu.ru/story/krov_i_pyil_ocherki_vtoroy_chechensk...
Расстрелы раз в неделю
Совещание в Гудермесе закончилось. Мы с начальником ВОВД уже подошли к машинам на стоянке перед Управлением. И тут к нам подходит худощавый, отутюженный, строгий такой, прилизанный весь подполковник милиции. По виду, кавказец, но из аристократов, тех, кто мотыгу в своей жизни не видел. Это там совершенно отдельный генотип и социальный слой. Холеные, самоуверенные. Резко от простого народа отличаются даже по комплекции.
- Вы из Шелковского района? – спрашивает.
- Оттуда, - кивает начальник ВОВД.
- Возьмёте меня с собой?
- А вы кто?
- Я начальник Шелковского райотдела.
- Ха. А я кто? – усмехается начальник ВОВД.
- А вы тоже?
- Ну как бы…
Наш подполковник забывает сказать, что в Шелковском районе уже ходит около ВОВД кругами третий начальник райотдела. Тоже уже вроде назначенный каким-то приказом.
В общем, такая вот карусель - смех и шутки юмора. Черта с два без бутылки разберёшься.
Хотя при внимательном рассмотрении этот кроссворд разгадывается просто. С самого начала операции по восстановлению конституционного порядка было понятно, что долго временные отделы не протянут. Рано или поздно придётся формировать постоянные подразделения внутренних дел субъекта Российской Федерации. Из местных жителей, а не прикомандированных с Большой Земли.
Вообще, шаг этот мне кажется спорным. Чтобы поддерживать там порядок и российскую законность, скорее всего, нужно было комплектовать руководство и основные руководящие должности органов внутренних дел из сотрудников с других регионов России, с которыми заключаются контракты на два-три года. Чтобы центр держал руку на пульсе именно в сфере силовых структур и имел рычаги управления. После формирования постоянных отделов и передачи им всей полноты власти из России туда ныне посылают сотрудников по контракту, но на рядовые должности, на которых они фактически ничего не решают и находятся на третьих ролях. Так что используют их обычно, затыкая ими самые опасные дыры и посылая в прорыв, на мины. Чужие же, не жалко.
Тогда, 2000-м как раз начали формировать постоянные отделы, назначать на ключевые должности соискателей. А что такое должность начальника РОВД на Северном Кавказе? Это и уважение благодарного народа, и рост влияния твоего тейпа, а ещё очень приличные деньги – сразу вклиниваешься в нефтебизнес, распределение бюджетных средств и прочие приятные бонусы. Так что кресло это кресло дорогого стоит.
Неудивительно, что разгорелась дикая драка за эти самые руководящие должности. В ход шло все – интриги, дружеские и родственные связи, деньги на подкуп, а потом и грубые силовые методы. В результате на один отдел назначалось два, а порой и три человека, которые проходили по каким-то противоречащим друг другу приказам.
В итоге, в ряде районов наличии уже по два-три начальника РОВД, каждый из которых машет приказом о назначении. И есть риск, что они еще клонируются. В общем, фантастика в нашей обыденности.
И пошли разборки – кто из них царь настоящий, а кто самозванец. Порой доходило до крайностей. Один из райотделов в ходе этих баталий по принципу «так не доставайся же ты никому» просто взорвали, притом с человеческими жертвами.
Вот и в нашем районе на постоянный отдел было уже два таких назначенных претендента.
Первый был вообще фигурой фантастической. Он ещё при Дудаеве руководил отделом. Злые языки поговаривали, так хорошо руководил, что Дудаев лично его за коррупцию и бандитизм выгнал. Это что же надо было наворотить!
Впрочем, чего удивляться? С начала девяностых очень прибыльный бизнес в этих краях был – ограбление поездов, идущих через Чечню. Тащили с них все – холодильники, технику, жратву. Продавали. Деньги рекой текли.
В порядке информации
«За 1993 года на Грозненском направлении железной дороги нападению подверглось 558 поездов, преступники разграбили 4000 вагонов на 11 миллиардов рублей. В 1994 году цифры возросли. Было организовано вооружённое сопровождение вагонов силами УВДТ. Отбито 57 вооружённых нападений, 5000 раз применяли оружие.
В октябре 1994 года движение поездов по Чечне прекращено».
Москва, конечно, тогда бесилась, неся огромные материальные потери. Дудаевцы имитировали борьбу с этим злом. И даже, как видим, кого-то с должностей снимали.
Начальнику этому повезло. Он быстро перебежал в Дагестан, заявил там, что он жертва антинародного преступного режима Чечни. Пристроился где-то в МВД Дагестана. И, якобы, по злобным слухам и оговорам, замутил там отличный бизнес. Его родственники похищали военнослужащих. А в Москве как раз фонд создали по их выкупу. Вот подполковник и выкупал их у своих же родичей. Все как по нотам разыгрывали. А полученные деньги делили по честному, по родственному. А он ещё и ордена в нагрузку получал за освобождение заложников. Герой же!
Справедливости ради надо отметить, что с пленными обращались относительно гуманно - не били и не убивали. Просто обменивали, как скот, заботясь при этом, чтобы тот не утерял товарный вид.
Вот теперь этот герой претендовал на должность начальника. И тот, кого мы подобрали в Гудермесе, тоже претендовал. Чем их борьба закончилась – даже не знаю.
Между тем назначали людей на должности руководителей служб, оперативников постоянного ОВД. В основном из тех, кто реально пострадал во времена бандитского правления или воевал на нашей стороне.
Помню такого начальника отделения по борьбе с наркотиками. Уже в возрасте, умудрённый опытом, немножко меланхоличный, видно, что волевой и немало переживший человек. Он ещё при СССР здесь работал. И при Дудаеве немного, но сгубили его пророссийские настроения.
- Мой родной райотдел. Всю жизнь здесь проработал. А полтора года даже прожил, не вылезая.
- Это как? – интересуюсь я.
- Да я тут в ИВС в камере как пособник Москвы полтора года сидел. Без обвинения, исключительно по соображениям шариатской целесообразности. У меня раньше один подчинённый был, сержант. Я его все время за аморалку и пьянку прорабатывал и выгнать хотел. А тут власть сменилась, и он у бандитов как-то быстро в гору пошёл. Такая беспринципная, хитрая и жестокая сволочь – как раз такие там приживались. Гляжу, а он уже замминистра шариатской государственной безопасности. Он просто наслаждался тем фактом, что я в камере сижу, и полностью в его власти. Где-то раз в неделю выбирал время и навещал меня. Приедет. Меня выведут во дворик. На расстрел. Передёрнут конвоиры затворы. И я понимаю, что жизнь моя заканчивается. Сперва страшно было. А потом привык – что будет, то будет. А эта сволочь посмеётся, махнёт рукой и говорит: «Ладно, живи. В другой раз расстреляем». И до следующий встречи. Вот так полтора года и прожил.
Вообще, когда говорят, что все чеченцы радовались долгожданной свободе от проклятой России и счастью отныне жить по шариату – это не соответствует действительности. Очень многие оставались советскими людьми, растерянными от развала державы, сожалеющими об утраченной стране, и все происходящее было им глубоко омерзительно. Особенно много людей старого такого склада было среди сотрудников милиции. Сколько из них отважно воевало за нас в Первую Чеченскую, сколько погибли и были ранены. Они понимали – с бандитско-ваххабистскими властями будущего у чеченского народа нет, нужно быть с Россией.
В основном таких мы и пытались вернуть на службу.
Да, колоритные личности среди них попадались. Начальник одного из розысков в хвост и гриву, пинками гонял всю шушеру на районе, в том числе бывших боевиков, радетелей за шариат. А те чего-то хорохорились, угрожали:
- Ты ответишь за свои слова! Я же мужчина!
- Какой ты мужчина?! Иди сначала на овцах потренируйся!
Вместе с тем во вновь формирующиеся органы активно полезли и с той стороны - то есть бывшие боевики и лица, сотрудничавшие с Ичкерскими государственными структурами. Притом лезли больше не из-за каких-то вредительских целей, а привычно ради власти и денег. Кавказ же, милицейская форма значит очень многое. При старых властях были при власти и деньгах, при новых властях намеревались жить так же. И фильтры, чтобы не допускать эту накипь в госструктуры, работали как-то слабенько, порой даже преступно небрежно.
У нас в камере парился мальчишка-боевик. Ему лет семнадцать было, когда его загребли в ополчение. Весь он был какой-то несуразный и мечтательный, всё делал не так, через одно место. Оборонял Грозный, так своим неумением и головотяпством командиров доводил до белого каления. Его постоянно за нарушения дисциплины подвергали каким-то наказаниям, в том числе телесным. Вся эта Ичкерская власть, шариатские ценности, свобода и независимость ему были до фонаря, так же как для большинства ополчения. Погибать, он, понятное дело, за все эти эфемерные идеи не собирался. Когда начались бомбёжки, вместе с основной массой сослуживцев слинял на оперативный простор.
По определённым причинам домой возвращаться боялся. Шатался по всей Чечне, пока его не задержали в Шелковском районе. Здесь он прижился, камера стала домом родным. А он у нас не столько заключённым был, сколько консультантом. Память у него была отличная, и рассказал он нам немало о нравах, царивших у ичкерских силовиков.
- Был в одном из районов Грозного, - с каким-то непреходящим изумлением перед тайнами мироздания восклицал он. – Там в РОВД служит половина тех, с кем я вместе воевал. Как только они там устроились! Не понимаю.
Вот и мне до сих пор непонятно.
Уже позже Кадыров вообще добился широкой амнистии с возвращением всех прав и состояний, и многие боевики теперь служат в так называемой его Гвардии, то есть являются военнослужащими Росгвардии. Теперь они против ваххабитов воюют. Притом ничего так воюют, беспощадно. Ну и пусть. Иногда надо забывать прошлое, точнее, отодвигать его подальше, в глубины памяти, ради настоящего…
Меня всегда интересовало, что творилось на территории во время Дудаево-Масхадовского владычества. Самое интересное – отдел работал, милиция была. Назывался он, по-моему, сначала ОВД, а потом отделом шариатской безопасности. Начальников там назначали с особой церемонией, с клятвами на Коране.
Шла обычная милицейская суета. Сотрудники брали у граждан заявления о преступлениях и правонарушениях, пытались что-то делать, чем-то помогать людям. Ну а много наработаешь, когда фактически власть у самих бандитов? Этого не тронь, того не смей. Они против России воевали, заслужили почёт, уважение и право кого-нибудь там похитить, кого-то пристрелить. А тут вы со своим уголовным кодексом.
Смешнее всего обстояло с расследованием уголовных дел. Уголовно-процессуальный кодекс касательно предварительного следствия был один к одному списан с УПК РФ – понятые там, заключение под стражу, все аналогично. А когда дело расследовано, оно направляется прямиком в шариатский суд для рассмотрения по существу.
А шариатские судьи – это такие побитые молью, в возрасте уважаемые мусульмане, едва грамотные, но продвинутые в знании Корана и шариата. И сам суд идёт по шариатским законам.
Ну и начинается концерт по заявкам. Судья недоуменно смотрит на толстенный том уголовного дела:
- Изнасилование. Какие экспертизы? Какие следы преступления? В Шариате такого нет. В Шариате сказано, что два человека указать должны на виновного. Нет двух человек? Обвиняемый свободен…
Вообще, УК Чечни – это нечто необыкновенное. Там ничтоже сумнящись скрестили ежа с ужом – то есть нормы Шариата со статьями УК РФ.
Вот, передо мной такой кодекс лежит. Утверждён Указом Президента ЧРИ. «Во исполнение решений Народного конгресса Чеченской Республики Ичкерия Государственный Комитет Обороны и Высший Совет Улемов Чеченской Республики Ичкерия одобрили настоящий кодекс».
Ну да, одобрили так одобрили. На все ваххабистские деньги.
Вот и получили: воровство – до семи лет лишения свободы. Воровство в соответствии с положениями шариата – первый раз отсечение кисти правой руки, второй раз – левой ступни. Прелюбодеяние, в которое входит например, любой интим без брака (оральный секс не считается) – смертная казнь через побивание камнями, бичевание. Нормальное такое средневековье… Правда радуют некоторые статьи. Мужеложство – сто ударов палками или до пяти лет, очень даже здоровая норма, которой нашему обществу так сейчас не хватает для душевного спокойствия.
Если все же удаётся доказать в шариатском суде факт преступления и вину, что весьма затруднительно в рамках средневековой системы доказательств, начинается второй акт представления.
- Да, убийство доказано, - объявляет дремучий судья. - Но добрый ли ты мусульманин?
- Добрый, добрый, - лебезит подсудимый.
- Готов ли послужить с оружием делу торжества Ислама?
- Готов.
- Поклянись, что больше не будешь убивать правоверных.
О неверных, понятное дело, речи вообще не идёт.
- Клянусь.
Осуждённому дают автомат и посылают служить в какую-то из бесчисленных силовых структур Чечни, защищать завоевания шариатской революции.
Недаром потом этих шариатских судей по всей Чечне выискивали и под суд отдавали. Много чего эти дикари и невежды понатворили.
Вернёмся, однако, к нашим баранам. Формировался на наших глазах Шелковской постоянный отдел. Появились оперативники уголовного розыска. А мы были как на иголках. Леший его знает – может, казачки всё это засланные. Да и будут ли они против своих земляков работать? Сомнения, сомнения…
А потом начались сюрпризы. Начальник розыска кладёт на стол пачку каких-то секретных то ли агентурных записок, то ли рапортов – мутно оформлено. Самое главное, без подписей и данных тех, кто принял информацию.
- Откуда? – спрашиваю.
- Дали, - хмыкает начрозыска. – Но информация интересная.
Читаю – там много чего написано о схронах, боевиках, пособниках. Если правда оно ну хотя бы на треть…
- Ну чего, надо отрабатывать, - говорит начальник розыска.
- Ну, давай.
Берём одну такую информашку. Там аккуратно так все сделано, с подробными описаниями, схемами местности. Получается, что в часе езды от станицы в лесу на дальних выселках таится база, где отлёживается с десяток боевиков.
Прикидываем по карте, где это. Берём в сопровождение автобус с ОМОНом, рассаживаемся сами по Уазикам. И в путь.
Неторопливо так трюхаем по трассе, по которой тянутся военные колонны, звенят гусеницами танки и БМП. Медленно это всё, но обгонять военные колонны категорически запрещено. За обгон можно схлопотать пулю – такой вот приказ и такие меры предосторожности при проводке колонн. Начальник угрозыска Тульской области Сенопальников, светлая ему память, хороший был человек, двигался вот так в машине, которая с дуру попыталась обогнать колонну с бойцами спецназа УФСИН «Факел». Те недолго думая дали очередь, пуля через щеку начальнику розыска прошла, так что долго лечился в госпиталях. На войне главное – строго соблюдать правила. Это сильно прибавляет шансы на выживание и успешное выполнение задачи.
Сворачиваем с трассы. Я и не знал, что такие леса есть в районе. Покруче Шервудского леса. Скребутся по стёклам машины ветки, как узловатые пальцы лешаков. И сплошная зелёнка, из которой спокойно можно пальнуть с гранатомёта, а потом вежливо откланяться и уйти - и фиг найдёшь кого.
Ёрзаем на сиденьях. Ощущение, будто в тебя целятся отовсюду. Очень неуютно. А ехать через эту зелёнку ещё несколько километров.
На очередном повороте нас догоняет машина с каким-то мужчиной в белой рубашке и черных брюках. Он отчаянно машет нам руками
Останавливаемся. Держим его на мушке. Подходим.
Мужчина в белой рубашке трясёт документами, удостоверениями, мандатами. Из них становится понятно, что он председатель местного сельсовета.
- Вы куда едете? – взволнованно спрашивает он.
- Вперёд, - говорит начальник розыска, не вдаваясь в лишние подробности. - Мероприятия проводим.
- Да вы прямо на минные поля едете! Там и федералы, и дудаевцы мин столько поныткали, на всех хватит!
Потом уже информацию проверяли – думали, может от своих уводил. Но оказалось, правда там минное поле. И кто-то добрый нас туда послал, вперёд, на мины. Вот и думай – то ли с дуру, то ли из гуманных соображений – чтобы долго не мучились…
5 и 6 часть выложу позже, лимит кончился