Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Чуев Феликс Иванович (1941--1999) Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф. Чуева М., 1991 г
Международные дела
Союзники
...В комментарии зарубежного издателя мемуаров Хрущева есть такие слова: «К сожалению, здесь, как и во всей книге (за исключением некоторых мест, где об этом сказано мимоходом), нет глубокого анализа тех качеств Сталина, которые позволяли ему твердо стоять на своем, аргументированно и со знанием дела вести переговоры с Черчиллем и Рузвельтом. Вероятно, лишь Молотов мог бы авторитетно рассказать об этом».
– Трудная история, – говорит Молотов, – но одно то, что Сталин заставил капиталистов Рузвельта и Черчилля воевать против Гитлера, о многом говорит.
Вспомните Черчилля…
…Читаю короткую речь английского премьера в палате общин 21 декабря 1959 года, в день 80-летия Сталина – перевод из Британской энциклопедии:
– «Большим счастьем было для России, что в годы тяжелейших испытаний страну возглавил гений и непоколебимый полководец Сталин. Он был самой выдающейся личностью, импонирующей нашему изменчивому и жестокому времени того периода, в котором проходила вся его жизнь.
Сталин был человеком необычайной энергии и несгибаемой силы воли, резким, жестоким, беспощадным в беседе, которому даже я, воспитанный здесь, в Британском парламенте, не мог ничего противопоставить. Сталин прежде всего обладал большим чувством юмора и сарказма и способностью точно воспринимать мысли. Эта сила была настолько велика в Сталине, что он казался неповторимым среди руководителей государств всех времен и народов.
Сталин произвел на нас величайшее впечатление. Он обладал глубокой, лишенной всякой паники, логически осмысленной мудростью. Он был непобедимым мастером находить в трудные моменты пути выхода из самого безвыходного положения. Кроме того, Сталин в самые критические моменты, а также в моменты торжества был одинаково сдержан и никогда не поддавался иллюзиям. Он был необычайно сложной личностью. Он создал и подчинил себе огромную империю. Это был человек, который своего врага уничтожал своим же врагом. Сталин был величайшим, не имеющим себе равного в мире, диктатором, который принял Россию с сохой и оставил ее с атомным вооружением.
Что ж, история, народ таких людей не забывают».
– А ведь это говорит «враг № 1», по выражению того же Черчилля, – продолжает Молотов. – Я считаю Ленина выше Сталина, но если б тогда не было Сталина, не знаю, что с нами и было бы. Роль Сталина исключительна. Сталин руководил не только армией, но и воюющей страной. Ленин и Сталин останутся на века.
09.05.1985
…Мне довелось помогать Главному маршалу авиации А. Е. Голованову в работе над мемуарами, и Голованов вспомнил эпизод, когда его пригласили в Кремль на обед по случаю приезда Черчилля.
«За столом было всего несколько человек. Тосты следовали один за другим, и я, – вспоминал Голованов, – с беспокойством следил за Сталиным, ведь Черчилль – известный выпивоха, устроил за столом как бы состязание со Сталиным, кто больше примет спиртного».
Сталин пил на равных и, когда Черчилля на руках вынесли из-за стола отдыхать, подошел к Голованову и сказал: «Что ты на меня так смотришь? Не бойся, России я не пропью, а он у меня завтра будет вертеться, как карась на сковородке!»
В воспоминаниях Голованова эта фраза тогда не прошла. На полях было написано:
«Сталин так сказать не мог».
«Не мог! Да он мне лично это говорил!» – воскликнул Александр Евгеньевич».
– Такие вещи в дипломатии имеют значение, – сказал Молотов, – и Сталин не сбрасывал их со счета… Узнали мы, что Бевин, английский министр иностранных дел, неравнодушен к картине Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Ну и мы перед одним из заседаний министров иностранных дел великих держав сделали ему сюрприз: привезли из Третьяковки эту картину и повесили перед входом в комнату заседаний. Бевин остановился и долго смотрел на картину. Потом сказал: «Удивительно! Ни одного порядочного человека!»
09.07.1971
– Сталин иной раз в узком кругу вытаскивал из кармана письмо запорожцев турецкому султану – носил с собой несколько лет:
«Е…ли мы эту Англию!» – все смеялись, конечно. Но он придавал большое значение нашей дипломатии.
29.07.1971, 12.12.1972
...…В 1945 году Молотов ехал на поезде в США и в вагоне узнал о смерти Рузвельта
– Ужинали в вагоне-ресторане. Это, когда я в предпоследний раз был в Америке. Надо было подготовлять ассамблею Организации Объединенных Наций и осуществлять руководство этой ассамблеей.
Вагон-ресторан полон был. Вошел какой-то гражданин и говорит: «Сейчас передали, что Рузвельт умер». Никакого внимания. Никакой реакции. Американец, если политика его хватает за карман, тут он на все готов. А президент – все-таки американцы его поддерживали подавляющим большинством… Представьте себе наше положение, можно разве было подумать, что никто никакого внимания?
– У нас больше переживали, чем у них.
– Конечно. Американцы в этом отношении довольно толстокожие. Пока их кошелек… Пока их лично не коснется, ничего не волнует… Рузвельт умел прятать свое отношение к нам, а Трумэн – тот совсем не умел прятать. Откровенно очень враждебно относился.
– Они распланировали даже, как они оккупируют Советский Союз: выпустят эмигрантов из Америки, снабдят их оружием, войсками, те создадут свое правительство, уничтожат коммунистов, раздробят Советский Союз на кусочки, оторвут все национальности друг от друга…
– Правильно. Они мечтают! Но в последние годы они уже чувствуют, что у них уходит земля из-под ног, поэтому поставили Рейгана, прямо бешеного антикоммуниста.
16.06.1983
На переговорах
…Рассматриваем фотографию Потсдамской конференции. Прошу рассказать, кто есть кто. Молотов поясняет:
– Это Вышинский, Громыко, Кузнецов Николай Герасимович, это начальник охраны Власик, Майский… Это Геращенко, заведующий экономическим отделом.
– Это Сталин, это Молотов, – говорю я.
– Верно, Сталин, Молотов. Это мой помощник Подцероб, это Царапкин, так называемый Новиков, Силин, второй мой помощник Потрубач, это мои ребята…
– А рядом со Сталиным кто сидит?
– Это Голунский, заведующий юридическим отделом МИДа, он переводил. Но он не только знал языки, он очень хорошо знал законы, и поэтому Сталин посадил его рядом с собой, чтоб нас не надули. Сталин не раз говорил, что Россия выигрывает войны, но не умеет пользоваться плодами побед. Русские воюют замечательно, но не умеют заключать мир, их обходят, недодают. А то, что мы сделали в результате этой войны, я считаю, сделали прекрасно, укрепили Советское государство. Это была моя главная задача. Моя задача как министра иностранных дел была в том, чтобы нас не надули. По этой части мы постарались и добились, по-моему, неплохих результатов.
Нас очень волновали польский вопрос, вопрос о репарациях. И мы своего добились, хотя нас всячески старались ущемить, навязать Польше буржуазное правительство, которое, естественно, было бы агентом империализма. Но мы – Сталин и я за ним – держались такой линии, чтоб у себя на границе иметь независимую, но не враждебную нам Польшу. На переговорах и раньше споры шли о границах, «линии Керзона», линии «Риббентроп – Молотов». Сталин сказал: «Назовите, как хотите! Но наша граница пройдет так!» Черчилль возразил: «Но Львов никогда не был русским городом!» – «А Варшава была», – спокойно ответил Сталин.
09.07.1971
…
– Рейган провозгласил, что Польша – это начало конца коммунизма. Польша всегда была в тяжелом положении. У нас много было разговоров о Польше с Трумэном, Гарриманом… Мы не можем Польшу потерять – нам же за это достанется. Если такая линия пойдет, и нас это захватит. К этому тоже надо быть готовым.
04.12.1981
– 1946 год, ООН. Я с пяти лет помню вашу речь, вся страна ее знала: «Нельзя забывать, что на атомные бомбы одной стороны могут найтись атомные бомбы и еще кое-что у другой стороны (Молотов комментирует сам себя: «Вот это правильно!») и тогда окончательный крах расчетов некоторых самодовольных, но недалеких людей станет более чем очевидным».
– Это была моя лично мысль, – говорит Молотов. – Я считал, что тут опасного ничего нет. Я очень тщательно обдумал это дело, а надо было сказать вместе с тем, поскольку на Японию были сброшены бомбы, и эти бомбы были, конечно, не против Японии, а против Советского Союза: вот, вспомните, что у нас есть. У вас нет атомной бомбы, а у нас есть – и вот какие будут последствия, если вы пошевелитесь.
Ну нам нужно было взять свой тон, дать какой-то ответ, чтоб наши чувствовали себя более-менее уверенно.
Готового текста у меня не было, это я говорю правду. Потом некоторые обращались: «А что это «еще кое-что»? Там только атомная бомба, а вы сказали: у нас будет атомная бомба и кое-что другое».
Сталин мне потом сказал: «Ну, ты силен!»
У нас еще ничего не было, но я был в курсе этого дела.
01.07.1979
Две самые трудные страны
…
– Сталин вел дело к гибели империализма и к приближению коммунизма, – говорит Молотов. – Нам нужен был мир, но по американским планам двести наших городов подлежали одновременной атомной бомбардировке.
Сталин рассуждал так: «Первая мировая война вырвала одну страну из капиталистического рабства. Вторая мировая создала социалистическую систему, а третья навсегда покончит с империализмом.
…Довелось слышать мне и такое мнение. Когда с маршалом А. Е. Головановым мы сидели за столом на даче у Молотова, Александр Евгеньевич сказал:
– Поживи Сталин еще лет десять, мировому капитализму пришел бы конец. Помню, при нем зашел спор, кто лучше: Черчилль или Рузвельт? «Один черт, – сказал Сталин, – что Черчилль, что Рузвельт, что Насер, что Неру. Ни один из них не отдаст деньги рабочим». Перед первой послевоенной сессией Верховного Совета кто-то из маршалов, кажется Василевский, спросил у него, как он себе представляет коммунизм? «Я считаю, – сказал Сталин, – начальная фаза или первая ступень коммунизма практически начнется тогда, когда мы начнем раздавать населению хлеб задаром». И вот, по-моему, Воронов спрашивает: «Товарищ Сталин, как же – задаром хлеб, это невозможное дело!» Сталин подвел нас к окошку: «Что там?» – «Река, товарищ Сталин». – «Вода?» – «Вода». – «А почему нет очереди за водой? Вот видите, вы и не задумывались, что может быть у нас в государстве такое положение и с хлебом». Походил, походил и говорит: «Знаете что, если не будет международных осложнений, а я под ними понимаю только войну, я думаю, что это наступит в 1960 году». И чтобы у нас у кого-нибудь тогда было сомнение, боже упаси! Страна была разрушена, люди жили бедно, голодали, а у нас был огромный золотой запас скоплен, и платины было столько, что не показывали на мировом рынке, боясь обесценить!
30.07.1970, 02.12.1971
Мещанская точка зрения
– Многие недовольны, что слишком помогаем другим, теперь, мол, надо о себе позаботиться…
– При Сталине тоже помогали, хотя возможности были меньше. И тогда ворчали. А теперь, конечно, связи гораздо больше, и большие масштабы это имеет, но, в основном, с моей точки зрения, все это необходимо. Все это нужно не для тех, кому мы помогаем, а в первую очередь, для нас. Три-четыре года назад я встречался в больнице с мидовскими работниками, довольно видными. «Ну как у вас там, как дела идут?» – «Вот этот Вьетнам, если бы кончилось… Не дает нам это развернуться…»
Мещанская точка зрения. Те же дерутся за нас больше, чем даже за себя! Они гибнут. А с точки зрения ослабления империализма, который для нас наиболее опасный враг, они делают колоссальное дело. И каждый шаг, который ослабит империализм, это величайшее дело. Иначе нам будет гораздо труднее через какое-то количество лет, может, даже завтра-послезавтра.
– Иначе мы можем сами себя изолировать?
– В том-то и дело. Тут, так сказать, может быть, даже не столько себя изолировать, сколько оставим себе много трудностей. А очень многие, в том числе коммунисты, думают так: только бы мир, только мир! Это правильно, но ведь это же надо обеспечить, а это нам даром не дают, либо надо сдаваться. Вьетнамцы не хотят сдаваться. Против какого империализма маленький Вьетнам действует с невероятным героизмом! Чего нам бояться империализма! А вот, если подумать о том, как этот мир обеспечить покрепче и какие жертвы будущие, от которых мы не уйдем, если мы не сдадимся…
– Сейчас говорят: лишь бы войны не было.
– Вот это хрущевская недальновидная точка зрения. Она очень опасна. Нам надо думать о подготовке к новым войнам. К этому дело подойдет. Да, чтобы мы были готовы. Тогда они будут поосторожнее. А, если на крайность пойдут они, тогда мы будем крепко стоять. Пример Вьетнама для всего мира: если такой маленький Вьетнам может, благодаря помощи друзей, против американского империализма стоять, чего ж Советскому Союзу бояться? Только своей беспомощности, расхоложенности, распущенности…
09.05.1972
У Брежнева, по-моему, основная установка слабая. Все – на мирное сосуществование. Оно, конечно, нам очень нужно, мирное сосуществование, но надо при этом помнить, что оно нам не гарантировано. Вот если это забываешь, тогда ты обязательно окажешься в луже, обязательно.
07.12.1976
В Росгвардии поздравили со 100-летием легендарную «берлинскую» регулировщицу
ФОТО: РОСГВАРДИЯ
12 апреля исполнилось 100 лет известной на весь мир благодаря фотографии, сделанной в мае 1945 года у Бранденбургских ворот поверженного Берлина, фронтовой регулировщице Марии Филипповне Лиманской. Ее поздравил директор Росгвардии генерал армии Виктор Золотов.
«…Никакие слова не могут передать благодарность перед величием Вашего беспримерного подвига — подвига настоящего героя, выстоявшего в страшных сражениях Великой Отечественной войны, одолевшего коварного врага. …Желаю Вам крепкого здоровья, энергии и сил, благополучия», - сказано в поздравлении. Поздравительный адрес вручил ветерану Великой Отечественной войны начальник Управления Росгвардии по Саратовской области полковник полиции Геннадий Юдин.
ФОТО: РОСГВАРДИЯ
Мария Филипповна живет в селе Звонаревка Марксовского района Саратовской области. Именинницу поздравили военный оркестр Саратовского института войск национальной гвардии и воспитанники межрегионального детско-юношеского военно-патриотического движения «Гвардейская смена».
ФОТО: РОСГВАРДИЯ
В мае 1945-го ветеран Великой Отечественной войны Мария Лиманская стала известна всему миру благодаря черно-белому снимку работы знаменитого военного фотокорреспондента Евгения Халдея. На фотографии, ставшей одним из символов Победы, на фоне полуразрушенных Бранденбургских ворот запечатлена за своей привычной работой молодая ефрейтор Мария Лиманская.
Она ушла на фронт 18-летней девушкой из родного села Старая Полтавка в Волгоградской области. Рассказывают, что однажды во время работы Потсдамской конференции кортеж Уинстона Черчилля проезжал мимо регулировщицы. Увидев стоящую на посту девушку, премьер-министр Великобритании остановился и поинтересовался через переводчика: «Не обижают ли ее английские солдаты?» Лиманская тогда без лишней скромности заявила: «Пусть только попробуют. Наши ребята меня в обиду не дадут!» Черчилль выслушал перевод, улыбнулся и уехал.
Источник:
Черчилль и голод
Великий голод в Бенгалии, случившийся по вине Черчилля, унёс жизни до 4 000 000 человек. По этому поводу Черчилль сказал:
"Я ненавижу индусов. Они звероподобные люди с звероподобной религией. Голод — это их собственная вина, потому что они плодятся, как кролики".
Но "кровавый тиран" у прозападных — Сталин.
Предыстория "рыбного" договора с Великобританией: как Черчилль научил Хрущева есть устриц
"Владимир Путин вернул России не только Крым - он вернул нам нашу рыбу! - объявил председатель Госдумы Вячеслав Володин после того, как депутаты проголосовали за денонсацию соглашения с Великобританией, разрешавшее британцам лов рыбы в российской экономический зоне в Баренцевом море. - Потому что ее 68 лет ели англичане бессовестные". Судя по эмоциональному комментарию спикера, шансов у договора не было от слова "совсем".
ФОТО: RU.WIKIPEDIA.ORG
И это еще не все эмоции. Продолжение спикерского спича не менее ярко: "Объявили нам санкции, а сами на 40 процентов свой рацион, меню рыбное, формируют из нашей трески. Вот теперь пускай худеют, умнеют! Потому что 40 процентов, именно треска и другие виды рыб, пикша в том числе, формируют их рацион. Причем одно из любимых блюд. Теперь это блюдо их любимое мы вернули себе по инициативе нашего президента".
При эдакой атмосфере, окутывающей процедуру денонсации, удивляет не то, что ненавистный договор был расторгнут, а то, что продержался так долго. Володин, правда, несколько поскромничал, умалив значение парламентского вклада: не прояви депутаты политическую сознательность, заартачься, проголосуй против - и русская треска продолжила бы, говоря словам спикера, "формировать их рацион".
Почему-то, кстати, позабыл Володин похвалить и правительство: в "паспортных" данных соответствующего законопроекта значится, что инициирован он был вовсе не президентом, а правительством Российской Федерации. Но о кухне принятия такого рода решений спикеру, бесспорно, известно куда больше, чем простым смертным.
Как бы то ни было, решение, вполне можно согласиться с Володиным, действительно историческое - во всех смыслах этого слова. Совсем не случайно спикер начал свой спич с Крыма: так же, как и Крым, треска уплыла из России в эпоху правления Никиты Хрущева.
Договор был подписан в Москве 25 мая 1956 года - первым заместителем министра иностранных дел СССР Василием Кузнецовым и послом Великобритании в СССР Уильямом Хейтером. Обмен ратификационными грамотами, после которого соглашение вступило в силу, состоялся 12 марта 1957 года. Но так же, как в случае с расторжением, все это было не более чем формальностью: решение, конечно же, принял лидер страны.
"Рыбное" соглашение стало одним из видимых результатов поездки Хрущева в Великобританию, состоявшейся за месяц до этого, 18-27 апреля 1956 года, - первого государственного визита советского лидера в эту страну. И хотя судьбоносных решений тогда не было принято, визит безо всякого преувеличения можно назвать прорывом. Лед холодной войны оказался не таким уж твердым, а противоречия между заклятыми геополитическими врагами совсем не непреодолимыми.
Об этом свидетельствуют и мемуары, оставленные Никитой Сергеевичем. О той своей поездке он рассказал подробно и очень откровенно. Не утаил даже о конфузе, случившемся с ним в Чекерсе, загородной резиденции премьер-министра Великобритании:
"Нам показали, где разместится Булганин (председатель Совета Министров СССР. - "МК") и где буду я. Нас с ним разместили по углам дома. Я плохо сориентировался, наутро поднялся рано, весь дом еще спал, делать мне было нечего, я оделся и решил пойти к Булганину, но спутал расположение комнат и подошел к какой-то двери, думая, что это дверь в его комнату. Постучал. Надо же представить мой страх и удивление, когда в ответ раздался женский голос. Я буквально убежал и только тут понял, что мне надо было пройти немного дальше. Кто мне ответил, я так и не узнал. Думаю, что это был голос жены Идена (премьер-министр Великобритании. - "МК"). Я никому ничего не сказал, хотя подумал, что она предположила, что это стучал кто-то из нас: я или Булганин. Я, правда, все рассказал Булганину, мы посмеялись, но решили не объяснять хозяевам, кто же постучал в дверь комнаты госпожи Иден".
А вот какое впечатление на советского лидера произвела Елизавета II: "Когда мы вошли во дворец, навстречу нам вышла королева с мужем и двумя детьми (одним из них был нынешний король Карл III. - "МК"). Мы представились. Одета она была очень просто, в светлом платье неяркой расцветки. В Москве на улице Горького можно встретить летом молодую женщину в таком же одеянии, в каком к нам вышла королева. Она представила нам своего мужа, потом повела нас по дворцу и стала знакомить с его достопримечательностями...
Она не проявила никакой королевской чопорности, когда встретилась с нами. Ее внешность, ее поведение не требовали от нас, чтобы мы "трепетали", как это бывает в романах, когда описывают встречи с королевами. Елизавета II - обычная женщина, жена своего мужа и мать своих детей. Такой она представилась нам, и такое у нас осталось впечатление. Голос у нее мягкий, спокойный, не претендующий ни на что особенное. Вопросы она ставила такие же, которые задает при встрече с советскими людьми любая иностранка".
А вот потрясающая сцена первого знакомства Хрущева с устрицами (наставником Никиты Сергеевича в искусстве поедания деликатеса оказался не кто иной, как сэр Уинстон Черчилль, посаженный рядом с Никитой Сергеевичем на обеде, данном британским премьером в честь советской делегации): "Он спросил меня: "Вы когда-нибудь ели устриц?". "Нет, господин Черчилль". "Вы последите, как я буду их есть. Я их очень люблю". "Хорошо, буду учиться". Начал он есть устриц, а я за ним проделывал все, что видел, использовал лимон. Он проглотил своих устриц, я тоже. И он спросил: "Как понравилось?". "Совсем не понравилось". "Ну, это без привычки"..."
Смешно? Да, пожалуй. Немного. Но больше все-таки грустно. Ничто не вечно под Луной, в том числе и периоды конфронтации. Когда-нибудь "ледниковый период" вновь сменится оттепелью, и первые лица двух стран вновь будут обсуждать за одним обеденным столом достоинства вкушаемых яств (причем, вполне возможно, одним из них будет блюдо из той же трески). Но случится это явно нескоро.
Источник:
Злободневное
ничуть не политика, а уже история