В начале Курской битвы командующий 1-ой танковой армией Михаил Ефимович Катуков угрюмо слушал доклад нервно курящего танкового аса Александра Бурды.
Танкист прошедший не один бой жадно рассказывал, что немцы в течение дня атаковали его позиции непрерывно, пуская вперед по 50-100 танков, на острие атаки шли «неубиваемые» «Тигры» и «Пантеры». В конце Бурда твердо сказал, что оборону еле-еле удалось удержать, ценой потери 60% танков бригады.
Ближе к ночи Катукову позвонил Сталин, Верховный попросил доложить обстановку. Михаил Ефимович, спокойно не упуская ни малейших деталей, рассказал, что видел сам на поле боя и то, что на совещании рассказал Бурда. Он предположил, что немцы располагают серьезными резервами для массированного наступления.
Командарм честно сказал, что принятое Ставкой решение о контрударе, оказалось поспешным. На том конце провода повисла тишина, через секундную паузу, раздался голос Верховного:
- Товарищ Сталин, предлагаю зарыть наши танки в землю, спрятать в засадах, подпускать противника на 300-400 метров и прицельным огнем расстреливать их с места.
Сталин принял решение моментально:
«Так и сделаем, контрактовать немцев вы пока не будете, ждите звонка Ватутина».
Вскоре Катукову действительно позвонил командующий Воронежским фронтом Николай Федорович Ватутин и сообщил, что контрудар отменяется.
Этот приказ стал важным решением Ставки и командования фронта позволившим нам одержать переломную победу в Великой Отечественной войне.
