20 января 1925 года доктор Уэлч ставит диагноз дифтерии трёхлетнему ребёнку, на этот раз правильно. Дифтерия — очень опасная бактериальная инфекция, возбудителем которой выступает дифтерийная палочка Corynebacterium diphtheriae. Доктор знал, что в подобном случае следует ввести больному дифтерийный антитоксин, формирующий пассивный иммунитет против дифтерии. Необходимая иммунная сыворотка имелась в местной больнице, но проблема состояла в том, что партия антитоксина датировалась 1918 годом, и была просрочена. Также просроченный антитоксин имелся в недостаточном количестве, всего лишь 75 тыс. единиц, а в случае разразившейся дифтерии необходимо было иметь запас сыворотки в не менее чем 1 млн единиц.
Персонал больницы в Номе, фото между 1910 и 1920 годами
Летом 1924 года Уэлч заказывал свежую сыворотку в необходимом количестве, но к комиссару здравоохранения заказ поступил уже после закрытия порта Нома на зиму, и сыворотка не была доставлена пароходом. Доктор не рискнул вводить ребёнку просроченный антитоксин, и на следующий день ребёнок умер. 21 января 1925 года дифтерия на последней стадии была диагностирована у семилетней девочки, и доктор ввёл ей просроченный антитоксин в количестве 6 тыс. единиц. Девочка умерла в тот же день.
Уэлч связался с мэром Нома Джорджем Мейнардом и заявил, что грядёт эпидемия, в группе риска находятся ранее не переболевшие дифтерией дети, а также взрослые. Чтобы остановить распространение заболевания, необходима свежая сыворотка. Городской совет при мэре Нома немедленно объявил карантин. Вечером 22 января доктор Уэлч радиотелеграфом известил все крупные города Аляски и губернатора Скотта Корделла Боуна в административном центре штата Джуно о сложившемся положении, и одновременно потребовал от Службы общественного здравоохранения США в Вашингтоне (структурного подразделения Министерства здравоохранения и социальных служб США) свежий антитоксин.
24 января умерли ещё два ребёнка, диагноз дифтерии поставлен уже 20 детям, а 50 находились в группе риска. В тот же день, на заседании Совета по здравоохранению суперинтендант (управляющий) горнодобывающей компании Hammon Consolidated Gold Fields Марк Саммерс предложил организовать эстафету на собачьих упряжках, организовав две команды. Одна команда, с партией антитоксина, должна стартовать в городе Ненана (где находилась железнодорожная станция), а другая отправиться ей навстречу из Нома, чтобы в точке встречи, городе Нулато, забрать сыворотку. Каждой из двух упряжек предстояло пройти свою часть маршрута на пределе своих возможностей, чтобы вовремя доставить сыворотку. Движение по маршруту предполагалось безостановочным, без перерывов на ночь и невзирая на погодные условия. Общее расстояние от Ненаны до Нома составляло 1085 км, а в поселении Калтаг, на расстоянии 454 км от Нома, трасса из Ненаны выходила на трассу Айдитарод. (Вот откуда современное название гонки)
Расстояние от Нома до Нулато составляло 512 км, и пробег «туда и обратно» должен был совершить заводчик сибирских хаски норвежец Леонард Сеппала, 8-летняя дочь которого Сигрид также находилась в группе риска. Рассматривался и альтернативный вариант доставки антитоксина по воздуху, самолётами так называемой «огородной авиации», предложенный мэром Мейнардом. Но вариант был отвергнут, в распоряжении имелись лишь бипланы времён Первой мировой войны J-1, но при открытой кабине и водяном охлаждении двигателя они признавались ненадёжными для зимних полётов. Вдобавок, опытные пилоты этих самолётов находились зимой в США, поскольку на зиму самолёты разбирались и отправлялись на хранение.
Карта исторической трассы Iditarod Trail и современной Национальной исторической трассы Iditarod на Аляске (США)
Маршрут современной гонки. Маршруты гонки чередуются, по чётным годам — «северный», нечётным — «южный». Через сам Айдитарод гонка проходит только по «южному» маршруту. Часть «исторического маршрута» от поселка Ненана до послека Руби - отсутствует.
Решение было принято в пользу эстафеты на собачьих упряжках, и Сеппала начал готовить команду из 20 собак с вожаками Того и его сводным братом Фритцем к предстоящему пробегу. Того уже был стар по собачьим меркам, ему 12 лет, но Сеппала был уверен, что пёс сможет провести упряжку на невероятное расстояние.
Ближайший дифтерийный антитоксин в количестве 300 тыс. единиц находился в Анкоридже, городе в южной части Аляски, куда партии сыворотки свезли из близлежащих больниц и аптек. Главный хирург больницы (что соответствует главному врачу российской больницы) отправил партию сыворотки по железной дороге из Анкориджа в Ненану, куда она прибыла 27 января.
Триста тысяч единиц антитоксина — это меньше трети от необходимого для обуздания эпидемии количества медикамента, но этого достаточно на первый случай. Тем временем Служба общественного здравоохранения США отправила хранящийся в больницах западного побережья страны дифтерийный антитоксин в количестве 1,1 млн единиц в Сиэтл, откуда его предполагалось перевезти на пароходе в порт Сьюард на Аляске, недалеко от Анкориджа, с прибытием не раньше 7 февраля 1925 года. 27 января Сеппала выехал из Нома в Нулато с упряжкой из 20 собак. Губернатор Боун изменил первоначальный план и приказал вместо одной упряжки из Ненаны организовать эстафету до Нулато. Дополнительные каюры нашлись без проблем: почта между Фэрбанксом и Уналаклитом доставлялась каюрами компании Northern Commercial Company, высокооплачиваемыми почтальонами Почтовой службы США, в основном потомками коренных жителей Аляски — индейцев и эскимосов, и их известили по телефону и телеграфу о необходимости дежурить в своих придорожных стоянках в ожидании прибытия эстафеты, чтобы провезти сыворотку по своему участку маршрута. Из Нулато до Нома сыворотку по-прежнему должен был доставить один Сеппала.
Скотт Корделл Боун, губернатор Аляски в 1921—1925 годах
Но погода, набирающая обороты эпидемия, а так же каюры внесли свои коррективы.
27 января каюр первой упряжки из Ненаны Уильям Шэннон по прозвищу «Дикий Билл» и с репутацией горького пьяницы, получил на вокзале в 23:00 упаковку медикамента и отправился в путь на упряжке из девяти собак при очень низкой температуре воздуха, несмотря на совет дождаться утра. Зима 1925 года выдалась на Аляске самой суровой за последние 20 лет, да и световой день длился в это время года на широте Нома всего семь часов. Температура воздуха в районе гонки все дни составляла порядка −35 °C, но при ураганных ветрах эта температура ощущалась как убийственные −65 °C.
Ампулы с драгоценной сывороткой помещены в стеклянные флаконы, обёрнуты в тёплые одеяла и окончательно упакованы в металлический цилиндр весом чуть более 9 кг, завёрнутый в меха. Существовала опасность порчи антитоксина на морозе, и каюрам вменено на каждой стоянке подогревать антитоксин, а чтобы они не забывали это делать, к упаковке прилагалась подробная письменная инструкция. Собаки в упряжке неопытны, их вёл 5-летний вожак Блэки. Собаки тянули сани по гладкому льду притока Юкона реки Танана, Шэннон бежал трусцой рядом с санями, чтобы не замерзнуть. До придорожной станции в Минто Шэннон прибыл в 3 часа ночи с обмороженным лицом. После 4-часового отдыха он оставил на стоянке на попечение смотрителя трёх собак, которые не смогли подняться на ноги, и продолжил путь с оставшимися шестью собаками. 28 января в 23:00 Шэннон прибыл на стоянку в Толоване и передал драгоценный груз каюру Эдгару Калландсу, а сам после отдыха возвратился в Ненану, забрав в Минто своих трёх собак, две из которых умерли на обратном пути. В следующий пункт маршрута, Мэнли-Хот-Спрингс на расстоянии 50 км от Толованы, Калландс прибыл без особых происшествий в 16:00, если не считать, что примёрзшие к рулевой дуге саней руки каюра пришлось обливать горячей водой.
Эстафета перешла к следующим двум каюрам, Дэну Грину и Джонни Фолджеру, которые доставляют в два приёма груз из Мэнли-Хот-Спрингс до Тананы через Фиш-Лейк за оставшуюся часть дня и ночи. В ходе эстафеты 29 января сыворотку доставили ещё шесть каюров (Сэм Джозеф, Титус Николай, Дэйв Корнинг, Гарри Питка, Билл Маккарти и Эдгар Ноллнер), преодолев расстояние от Тананы до Галены в 274 км. В Галене самый молодой из каюров, 21-летнй Эдгар Ноллнер, загнав по дороге семь собак аляскинской породы маламут, 30 января передал посылку своему брату Джорджу Ноллнеру. Эдгару Ноллнеру было суждено пережить всех принимавших участие в гонке каюров, он умер 18 января 1999 года в возрасте 95 лет.
Принявший от своего брата эстафету Джордж Ноллнер только что женился, но ради участия в гонке оставил жену дома и отправился в путь на упряжке Эдгара. Тем временем в Номе сообщается ещё о двух случаях дифтерии, ситуация обсуждается по всей стране в СМИ и по радио. На всей территории США царит рекордно низкая температура, под Нью-Йорком замёрзла река Гудзон, а территория Аляски практически парализована. 30 января антитоксин продолжает перемещаться по маршруту эстафеты, вожаки собачьих упряжек теряют сознание от обморожения, и 12-му каюру в эстафете Чарли Эвансу, внуку одного из последних великих вождей атабасков, приходится встать на их место и вести за собой тянущих сани ездовых собак; к моменту прибытия в Нулато две собаки из упряжки загнаны насмерть. Эстафета второго этапа гонки перешла к каюру Томми (или «Пэтси») Патсону.
Тем временем в Номе уже 27 заболевших, и ещё один смертельный случай, город выглядит заброшенным, из-за карантина, запасы антитоксина исчерпаны, и жители Нома надеются лишь на героизм везущих спасительную сыворотку каюров и собак. Вновь муссируется идея доставки антитоксина в Ном авиацией, но опытные пилоты её отвергли.
Пресса, комментируя ситуацию с доставкой антитоксина, разражается потоком едких статей, и губернатор Боун принял решение увеличить число каюров с упряжками на участках второй половины маршрута от Нулато к Ному. Число движущихся на восток навстречу сыворотке упряжек было увеличено, передача сыворотки Сеппале перенесена на 177 км ближе к Ному, из Нулато в Шактулик, и на оставшихся от Головина до Нома 125 км размещались ещё три упряжки, с каюрами Чарли Олсоном, Гуннаром Каасеном и Эдом Роном на станциях Головин, Блафф и Порт-Сейфти.
В число вновь привлечённых каюров второго этапа эстафеты оказался включён коллега Сеппалы каюр и бывший золотодобытчик норвежец Гуннар Каасен, также служащий компании Hammon Consolidated Gold Fields. Выехавший ранее из Нома Сеппала об изменениях плана не знал ввиду отсутствия с ним связи — его маршрут пролегал мимо станций с телефонной и телеграфной связью.
Самым опасным участком второй половины эстафеты считался кратчайший путь через замёрзший паковый лёд залива Нортон в Беринговом море на западном побережье Аляски — «спрямление» пути позволяло выиграть день. Опасность пересечения залива по льду состоит в наличии во льду трещин, непостоянстве толщины льда и опасности провалиться в воду. Этот самый сложный участок трассы предложено пройти Сеппале как самому опытному из каюров, тем более, что ранее он уже неоднократно пересекал залив по льду. Доверить драгоценную сыворотку другому участнику гонки на этом участке организаторы эстафеты не решились.
Леонард Сепала со своими шестью собаками. Крайняя слева собака — Того, крайняя справа — Фритц.
В некоторых источниках приводится невероятная история о том, что в ходе Великой гонки милосердия при пересечении упряжкой Сеппалы залива Нортон по льду льдину с упряжкой оторвало от ледяного поля и носило по заливу, а когда её вновь прибило к берегу, Того с постромками в зубах выплыл на берег, куда ранее уже выпрыгнул Сеппала, что позволило Сеппале подтянуть льдину с санями и собаками к берегу. При всей неправдоподобности истории нечто подобное, если верить изданной в США в 2005 году книге The Cruelest Miles. The Heroic Story of Dogs and Men in a Race Against an Epidemic авторов Гей Солсбери и Лейни Солсбери, произошло в действительности, но не в 1925 году, а ранее, при одном из неоднократных и подтверждённых пересечений Сеппалой залива по льду.
Тем временем Пэтси преодолел 58 км своего участка маршрута по Юкону, и в городе Калтаг передал посылку каюру Джеку Ни́́колаю, последнему атабаску в эстафете и легенде Юкона, низкорослому человеку необычайной физической силы по прозвищу «Джекскрю», который после преодоления Калтагского перевала длиной 300 метров доставил 31 января сыворотку в «Приют престарелых женщин». Через несколько лет Джека ждала нелепая и ужасная смерть — его загрыз медведь гризли. Далее посылку до города Уналаклит на побережье Берингова моря доставил каюр Виктор Анагик; эстафету в условиях безнадёжно испорченной погоды, упавшей температуры и усилившегося до штормовой силы ветра подхватывает каюр эскимос Майлз Гонангнан, который доставил сыворотку до города Шактулика.
Сыворотку должен принять Сеппала, но его в Шактулике не было, он ещё не прибыл. На станции Гонангнан застал лишь подменного каюра эскимоса Генри Иваноффа (потомка первых русских поселенцев на Аляске). Сеппала, о местонахождении которого к этому времени не имелось никаких вестей, уже приближался к Шактулику с севера. Генри подогрел сыворотку и отправился с антитоксином на поиски Сеппалы, в условиях понизившейся температуры. Через примерно километр пути увидевшие одинокого оленя собаки запутались в упряжи и встали. Страшно ругаясь и распутывая собак, Генри, к счастью, заметил проходящую неподалёку и направляющуюся в Шактулик упряжку Сеппалы. Сеппала видит Иваноффа, но не зная об изменениях в плане гонки и не предполагая, что Иванофф имеет какое-то отношение к ней, проехал мимо. Генри бежит за упряжкой Сеппалы, истошно крича «Сыворотка, у меня здесь сыворотка!» Сеппала услышал крик, остановился, принял сыворотку, развернул сани и без отдыха отправился в обратный путь.
Сеппале предстоит пройти по маршруту 146 км, от Шактулика до Головина. Чтобы срезать дорогу и сэкономить день, Сеппала принял решение пройти 32-километровый участок маршрута между мысами Деби и Декстер по льду залива Нортон. Он пытался на слух уловить звуки трескающегося льда, но всё заглушал рёв ветра. Было уже темно, и вся надежда Сеппалы на вожака упряжки Того. И Того не подвёл; после преодоления 135 км Сеппала привёл упряжку к 20:00 к Айзекс-Пойнту. Сеппала с собаками согревался и отдыхал в течение шести часов в эскимосском иглу с семьёй эскимосов, и в 2 часа ночи вновь в метель отправился в путь. Залив, который ему в труднейших условиях удалось пересечь накануне, за ночь полностью освободился ото льда.
Когда до Головина оставалось 80 км пути, ветер дул уже со скоростью 29 метров в секунду, и Сеппала направил упряжку вновь на паковый лёд залива. Путь по льду вдоль береговой линии был связан с огромным риском ввиду начавшего раскалываться льда, но Сеппала пошёл на осознанный риск, чтобы избежать необходимости обходить скалистые утёсы на берегу. Гребень длиной 13 км вёл на вершину горы Литтл-Маккинли — это был последний отрезок маршрута Сеппалы. В Головин Сеппала прибыл в 15 часов 1 февраля, до Нома оставалось 125 км. Кроме вожака Того, лидирующей собакой в его упряжке был и Скотти.
Число случаев дифтерии в Номе достигло 28, а каюры везут партию антитоксина, достаточную для лечения 30 человек. В условиях усилившегося до скорости 36 метров в секунду ветра мэр Мейнард и доктор Уэлч приняли решение приостановить эстафету, взвесив риск задержки прибытия антитоксина с риском полной его потери в пути. Сыворотке предстоит после прибытия с упряжкой каюра Гуннара Каасена в город Соломон переждать непогоду. Но распоряжение о приостановке гонки удаётся передать по телефону лишь до двух ближайших станций, Порт-Сейфти и Соломон, самая дальняя из которых находится на расстоянии всего 48 км от Нома, с остальными станциями на пути сыворотки связь оборвалась.
Чарли Олсон, получив в Головине посылку от Сеппалы, сбился с тропы, при экстремально низкой температуре начал укрывать собак одеялом и обморозил себе руки. В таком состоянии он прибыл в Блафф в 19:00. Каюр следующего этапа Гуннар Каасен решил переждать бурю, для чего дождался 22 часов. Но ветер только усиливался, и Каасен отправился в путь, опасаясь, что трассу вскоре полностью занесёт. Ветер встречный, упряжку ведёт собака Балто. Видимость настолько плоха, что каюр временами даже не видит запряжённых ближе всего к саням собак, а это буквально 4-6 метров.
Почтовая открытка 1913 года с изображением собачьей упряжки и каюра на санях.
Преодолевать приходится не только снежные заносы, но и разливы рек. Путь пролегал в темноте на высоте 183 метра через гору Топкок. В трёх километрах от города Соломон, последнего пункта передачи эстафеты в 48 км от Нома, ветер перевернул сани, и посылка с сывороткой оказывается в глубоком снегу. Каюр останавил упряжку и голыми руками начал нащупывать в темноте пропажу. Ценой обморожения рук сыворотка была найдена, и упряжка вновь отправилась в путь. В Соломоне Каасен не получил распоряжения о приостановке эстафеты, и отправился дальше по маршруту, к пункту передачи эстафеты Порт-Сейфти, куда прибыл раньше назначенного времени, в 2 часа ночи уже нового дня, 2 февраля.
Каюр последнего этапа эстафеты Эд Рон спал в уверенности, что Каасен остановился в Соломоне. Рон, как и Сеппала, участвовал в собачьих гонках и побеждал, именно на этом основании он был выбран в качестве каюра для последнего финишного броска эстафеты. Не увидев в окне почтовой станции света, Каасен продолжил путь без остановки. Погода несколько улучшилась, и Каасен принял решение преодолеть оставшийся до Нома участок в 21 км самому. Исходил он из того, что своя упряжка собак готова к движению, а уснувшему Рону потребуется время на снаряжение упряжки. Верность принятого решения доставляла Каасену беспокойство до конца жизни.
Каюр Гуннар Каасен с вожаком своей собачьей упряжки Балто (около 1925 года)
Руки Каасена, после розыска в снегу упаковки с сывороткой голыми руками, настолько обморожены, что он не в состоянии управлять санями, обессиленно ложится в них и полностью доверяется Балто, который благополучно приводит упряжку в Ном. Сани в 05:30 утра подъехали по пустынной в это время улице Фронт-стрит к Банку горняков и торговцев Аляски; жители Нома выбежали на улицу, Каасен на их глазах споткнулся и упал в обморок, успев до погружения в забытье произнести фразу, что «Балто чертовски хороший пёс». Но в упряжку ко времени прибытия в Ном были впряжены одновременно две лидирующие собаки — Балто и Фокс. Вышедший из больницы доктор Уэлч был шокирован, увидев, кто доставил сыворотку — по плану это должен был быть Рон.
Весь путь от Ненаны до Нома был преодолён за 5 дней 7 часов и 30 минут, при том, что обычно почта по этому маршруту доставлялась за 25-30 дней. Все ампулы с сывороткой уцелели, к полудню того же дня доктор Уэлч их разморозил и немедленно стал использовать. Весть о благополучной доставке сыворотки в Ном мгновенно облетела всю страну, вызвав всеобщее ликование. Эпидемия дифтерии была полностью остановлена спустя пять дней после поступления сыворотки в Ном; сообщения о дальнейших смертях не поступали, а 15 февраля в Ном была доставлена ещё одна партия сыворотки, в 500 тыс. единиц.
Всего же с момента начала эпидемии было зарегистрировано 64 заболевших ребёнка, шесть из которых умерли. Фактически, число погибших в округе детей было гораздо больше — у коренных жителей Аляски не было иммунитета от дифтерии, и родители не всегда регистрировали смерть своих детей. Есть все основания полагать, что число погибших приближалось к сотне.
За эстафетой, благодаря современным тому времени средствам связи (телеграфу и радио), затаив дыхание следила вся Америка, на первых полосах газет появлялись фотографии героев гонки — собак и их каюров. Суммарно все упряжки преодолели при экстремальных отрицательных температурах в условиях снежной бури и ураганного ветра расстояние в 1085 км за 127,5 часов, установив мировой рекорд и побив прежний, равнявшийся девяти дням. Эстафета стоила жизни нескольким собакам, а каюрам пришлось восстанавливаться после обморожений.
Тем кто осилил до конца - большое спасибо, очень жду ваши лайки)
В течении всего февраля будут публиковаться тематические статьи на тему большой гонки милосердия, гонку Айдитрод и другие, в том числе и российские.
Моя группа Вконтакте - https://vk.com/heartofsaha
Тут я показываю своих ездовых собак, а так же пишу обо всяком :)
