Перевод статьи: What if Putin is not looking to end this war?
В то время как наши, российские СМИ и элиты не могут внятно ответить на насущные вопросы по поводу спецоперации (зачем мы там, что происходит, и куда мы идем?), радует, что качественную аналитику можно найти на "вражеской" стороне :) Жаль, что наши эксперты не могут выдать подобных текстов. Очень рекомендую к прочтению, если вы не против длинных статей.
Статья от 4 апреля, но, т.к. за последнюю неделю, ничего не изменилось, можно считать актуальной. В аналитике дается взвешенная, реалистичная оценка нашей военной операции. Что ее вызвало, как она проходит на текущий момент, и что будет в будущем. Без пропаганды вроде. Поднимет настроение всем приунывшим на фоне отсутствия новостей с фронтов.
Оригинал на английском: https://strategicpolicy.substack.com/p/what-if-putin-is-not-...
Перевод на русский: https://fastsalttimes.com/cater-war-analysis/
Резервный перевод (нужен VPN): https://hvylya.net/analytics/250380-chto-esli-putin-ne-strem...
На пикабу полный перевод скидывать не буду, приведу только несколько цитат-тезисов из перевода, чтобы можно было понять общую канву:
Мнение о том, что нападение на Украину было ошибкой, предполагает, что Путин считает, что у него был выбор.
С точки зрения Путина, настоящей ошибкой было бы воздержаться от действий в условиях явной и реальной опасности. ... По словам Путина, Советский Союз не сделал «самых срочных и очевидных приготовлений… для защиты от неминуемого нападения». «Мы не совершим эту ошибку во второй раз», — поклялся Путин, когда его танки вошли в Украину.
Когда речь заходит о каких-либо сожалениях, которые Путин может испытывать в связи с нападением на Украину, западные предположения, как правило, фокусируются на мощном ударе по России. Перечень страданий, которые война Путина принесла его собственной стране, простирается от военных до экономических, дипломатических и социальных.
Для любой страны и любого лидера такие катастрофические — и непредвиденные — последствия, несомненно, заставили бы сожалеть о судьбоносном решении, которое привело к ним.
для Путина эта война о гораздо большем, чем просто об Украине, потому что Россия — не просто очередная обычная держава. Он видит Россию как «цивилизационно-образующее государство», чья борьба носит не просто «геополитический», а в некотором смысле цивилизационный характер. Поэтому его ответственность лежит не только на Российской Федерации как суверенной стране, но и на «Русском мире», весь смысл и историческое значение которого превосходят вопросы чисто «национальных» интересов или материальных неудобств.
Путин может рассматривать массовый отток из России западных компаний и «либеральных», ориентированных на Запад россиян не как потерю, а как чистый выигрыш. В России идет большая, ускоренная и самопроисходящая «де-западизация», сопровождающаяся самоочищением от прозападной элиты, которую Путин совсем недавно назвал «предателями» по телевидению. Эпоха западного культурного влияния в России заканчивается; начинается евразийское будущее страны — видение, сформулированное Александром Дугиным, любимым «философом» Путина.
Российский народ, конечно, пострадает, но он привык к трудностям. Их вера — по большому счету — в правое дело и великое предназначение России, как это преподносится кремлевской пропагандой, поможет им выстоять.
Тем временем престиж Путина среди врагов Америки укрепился. А их много, по всему миру. Живя в западном пузыре, легко забыть, сколько ненависти, презрения, зависти или, по меньшей мере, безразличия к либеральным ценностям — особенно в их искаженной постмодернистской форме — и к идеалам демократии и свободы, столь дорогим европейцам и их близким заокеанским родственникам и друзьям, существует среди иностранных культур глобального Юга. Печальная реальность заключается в том, что для многих людей, некоторые из которых являются нашими соотечественниками здесь, на евроатлантическом пространстве, Путин — это одиночкой-аутсайдером, противостоящий задиристой империи США. Перейдя Рубикон своим ударом по Украине, Путин сделал нечто гораздо более разрушительное, чем развязывание кровопролитной войны: он нарушил табу и показал, что западному порядку можно бросить вызов. Поэтому Борис Джонсон настаивает на том, что «Путин должен потерпеть поражение»: британский премьер-министр понимает, что что-либо иное, кроме явного поражения России в Украине, нанесет смертельный удар по жизненно важной ауре неизбежности западного проекта, как это, возможно, произошло в ходе Brexit с ЕС.
Но все это не имеет значения, и для Путина все потеряно, если он потерпит военную неудачу в Украине. Все зависит от хода войны; он абсолютно не может позволить себе «проиграть» в любом смысле этого слова. Это очень важно понять западным политикам, когда они расширяют границы своей поддержки Украины. На шестой неделе войны происходит именно это: западные союзники ободрены аналитическим консенсусом, согласно которому кампания Путина уже потерпела дорогостоящее фиаско, а его армии отступают. Недавние российские отступления из окрестностей Киева и других мест воспринимаются как признание провала.
Альтернативное — но непопулярное — прочтение украинской кампании на сегодняшний день, во-первых, ставит под сомнение широко распространенное предположение о том, что Путин надеялся взять Киев и завершить войну за несколько дней. Этого не произошло, поэтому это воспринимается как свидетельство неудачи. Но дело в том, что мы не знаем, каким был первоначальный план Генерального штаба; теория «двух дней до Киева» основана на ранних — и неудачных — десантах и неподдерживаемом броске бронетехники к городу. (Стоит помнить, что сам Путин в 2014 году, когда украинская армия была лишь тенью того, чем она является сегодня, сказал, что он может быть в Киеве «за две недели», если захочет; непонятно, почему он сейчас думает, что это можно было бы сделать за два дня).
Наблюдатели, такие как Институт изучения войны, сочли, что трудно объяснить такие детские оперативные «ошибки» российского Генерального штаба с многолетней репутацией отличника именно в оперативном искусстве и со значительным недавним и успешным опытом ведения кампании — особенно в воздушных операциях — в Сирии.
Что касается тактических неудач, то русские относительно быстро устранили их. Примерно через неделю после начала войны конвои начали получать сопровождение, улучшилась разведка и так далее. Однако, по западным стандартам, российская армия остается и, вероятно, будет оставаться в значительной степени некомпетентной на уровне подразделений и отдельных людей. Так было всегда в их военной истории: российская военная машина никогда не была эффективной или хорошо управляемой, а была довольно тупым инструментом. Ее наступление грязно и очень разрушительно — как для нее самой, так и для противника, — но ее войска могут выживать и долгое время сражаться в самых шокирующих условиях. Психология русского солдата, хорошо известная любому изучающему Вторую мировую войну, в частности, далека от психологии его западных коллег, особенно когда она доведена до крайности. Когнитивный диссонанс здесь лучше всего демонстрируют западные разговоры о том, что российские потери порядка 5-10% делают подразделение «неэффективным в бою», или о том, сколько «отдыха» требуется войскам после боев на фронте. Путинские генералы могут с этим не согласиться: их эталоном является Сталинград, который преподал им другой урок о том, сколько на самом деле может вынести солдат, пока у него есть средства для борьбы.
Если Путин не считает войну ошибкой, если он ни о чем не жалеет — а, напротив, возможно, даже приветствует разрыв с Западом — и если он не считает, что Россия терпит военное поражение в Украине, каковы тогда перспективы мира? Как может закончиться эта война и каков дальнейший путь?
Со стороны Путина, исходя из нынешнего анализа, мы можем реально ожидать только продолжения войны в ее нынешних параметрах. При прочих равных условиях — то есть при отсутствии дальнейшей эскалации или вмешательства внешних сторон — армии Путина, скорее всего, будут продолжать наступать и уничтожать украинские войска, города, инфраструктуру, все, что имеет хоть какую-то военную ценность или должны быть уничтожены по российской военной логике.
Но на все это потребуется время. И здесь возникает важный вопрос, на чьей стороне время — России или Украины, особенно если конфликт превратится в войну на истощение, как это почти наверняка произойдет. Существует фундаментальная асимметрия в том, что война ведется на территории Украины, поэтому все невоенные издержки разрушения ложатся исключительно на жертву. По прогнозам, экономика страны уже упадет на 35% в 2022 году, а мы находимся всего лишь месяц в этой войне. Чем дольше она будет продолжаться, тем больше Киев будет зависеть от своих западных союзников в плане экономической и особенно военной помощи. Украинское бремя будет все тяжелее давить на напряженные финансы западных стран, которые и так уже имеют дело с постковидным восстановлением, высокой инфляцией, высокими ценами на энергоносители, а также с расходами на заботу о беженцах из самой Украины. Как долго Запад сможет поддерживать это в политическом и материальном плане, остается только догадываться.
Единственный выход для Украины — либо разгромить российские вооруженные силы в полевых условиях и заставить их отступить с украинской территории, либо принять мирные условия Путина, как советовал премьер-министр Израиля Нафтали Беннет в первые дни войны. Все меньше остается возможностей для чего-то промежуточного. Даже если украинцы ослабят военный потенциал противника до такой степени, что Россия не сможет продвигаться дальше, и линия фронта стабилизируется, им все равно придется перейти в наступление, чтобы отвоевать потерянные земли: но с помощью чего?
Остается надеяться, что Путин сдастся. Все свидетельства, прошлые и настоящие, говорят о том, что шансов на это мало, как с учетом его послужного списка и образа мыслей, так и с учетом того, как развивается конфронтация между Россией и Западом. Речь идет не только о войне в Украине. Путин участвует — вместе с Китаем, о чем мы не должны забывать — в борьбе за передел мирового порядка.
Нам нужна лучшая оценка ситуации, большая честность — и, что особенно важно, лучшая стратегия. Ничего не кончено, пока не кончено; многие, казалось бы, безвыходные ситуации в истории были повернуты вспять благодаря огромному упорству и силе воли, а также хитрости. Однако в настоящий момент мы только усиливаем прошлые ошибки и ставим идеализм и политику выше твердолобого реализма и беспощадности, которые необходимы нам для борьбы с неумолимыми врагами за рубежом, а также с добродетельными, самовлюбленными и исторически неграмотными друзьями дома.