Сказки Старой Деревни. Рыбалка
Не стоит бравировать смелостью, оказавшись на островке посреди горной реки. Мало ли кто может смотреть на вас из-под воды?
Автор: Keetah Spacecat. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
Реки бывают обманчиво-спокойными. Наверняка вы уже видели, как они сверкают на солнце. Иногда вода в них, гладкая, как стекло, настолько прозрачна, что можно увидеть дно.
Но только не в реке Саскуэханна.
Несколько футов от берега – и вода становится совсем тёмной, и чем дальше к середине реки, тем темнее.
Дело не только в плохой видимости – под спокойной гладью реки скрываются сильные подводные течения. Всё дело в скалах – вокруг них вода закручивается мощными вихревыми потоками. Кое-где камней на дне так много, что подходить туда, не надев спасательного жилета, по меньшей мере неразумно.
Но, возможно, всё было бы не так уж плохо, если бы не подводные ямы.
Нельзя недооценивать силу воды. За миллионы лет она проделала кучу отверстий в твёрдой породе на дне реки. Глубокие, отвесно уходящие вниз ямы, которые засасывают в себя всё, что проплывает рядом. Нам рассказывали о заблудившихся рыбаках, которые пытались спасти зацепившуюся леску, но их засасывало вниз, и они погибали. Из-за течения и плохой видимости извлечь тела практически невозможно.
И вот я оказался в маленькой лодке, плывущей над навеки оставшимися в тёмной подводной могиле костями.
Не знаю точно, правдивы эти истории или нет, но я всегда старался надевать спасательный жилет. Несколько моих друзей поступали так же, но всегда находилась парочка, считавшая это проявлением «слабости». Будто защитное снаряжение принижало их «мужественность». Мы тогда были маленькими и глупыми. Мы были детьми. Просто один мальчик сказал, что плавает достаточно хорошо, и мы двинулись в путь, не взяв запасных жилетов.
По правде говоря, не стоило нам этого делать.
Нас было четверо в лодке: Карл, Хосс, Бен и я. Лодка была большой, в ней поместился маленький дорожный холодильник и ящик со снастями. Мы собирались сами поймать себе что-нибудь на ужин. Из-за загрязнения окружающей среды часто речную рыбу есть не станешь, но мы любили порыбачить, выбравшись за город. К тому же нам просто нравилось болтать и дурачиться, представляя себя викингами или речными пиратами, пока лодка медленно дрейфовала вниз по течению.
Мы причалили к небольшой скале, поднимавшейся над водой прямо посреди реки. Тут хватало места, чтобы рыбачить, сколько душе угодно. Настоящий крошечный остров с площадкой посередине, на которую можно было уложить наши упакованные в дорогу обеды и устроиться с удочками вокруг.
Вскоре рыбалка была в разгаре. Лично я ловил сома, другие отдавали предпочтение язям и окунькам. Рыбы чувствовали себя в безопасности и охотно заглатывали наживку. Они, может, и рады были бы спрятаться, но не могли справиться с искушением при виде извивающегося прямо перед мордой червяка.
- Вот чёрт, моя леска застряла! – Хосс яростно выругался. Он без толку рванул удочку ещё пару раз – похоже, что крючок за что-то зацепился.
- Я потратил десять долларов на эту блесну! – он был очень зол, и его сложно за это винить. Для нас, детей, десять долларов были большими деньгами.
- Ты же не собираешься нырять, чтобы отцепить её? Ты никогда её там не найдёшь, - я попытался его предостеречь. – Десять долларов – не так уж много, зато жив останешься.
- Ха, да я в команде по плаванию, мне это раз плюнуть! – он начал снимать с себя брезентовый жилет, явно собираясь прыгнуть в воду и вернуть блесну.
- Хосс, не будь дураком, - предупредил Карл. – Если вода захочет тебя убить, не найдётся на свете человека, который смог бы с ней справиться.
- Заткнись! По крайней мере, я не трус, - Хосс встал и, оттолкнувшись от борта лодки, опустился в воду. – Я мигом.
Не успели мы и слова сказать, как он нырнул и скрылся из виду.
А мы ждали.
И ждали.
- Чёрт, мне это не нравится, – я начал волноваться. Прошло слишком много времени.
- Я ему помогу, – Карл снял куртку и обвязал верёвку вокруг пояса. Он передал другой конец нам с Беном:
- Если почувствуете рывок, тяните изо всех сил!
Мы оба кивнули и ухватились за верёвку, а храбрый мальчик нырнул в воду.
Пару секунд спустя мы почувствовали рывок такой силы, что едва сами не слетели в воду.
- Святые угодники! – мы упёрлись ногами в борт и потянули изо всех сил. Этого оказалось достаточно, чтобы край лодки начал медленно погружаться в воду, а одна из наших коробок со снастями упала в реку, погрузившись на дно в хороводе пузырьков.
- Нам надо выбраться на камни! – крикнул Бен. Хорошая идея. Если лодка перевернётся, мы все можем утонуть, несмотря на спасательные жилеты. Бен потянул изо всех сил, выбрав достаточно длины, чтобы я смог обвести верёвку вокруг скального уступа. Мы перебрались на островок и с новыми силами принялись тянуть.
Казалось, мы боролись с какой-то невидимой силой, которая хотела удержать наших друзей. Я не знал, удастся ли нам победить, но мы должны были попытаться. Мне казалось, что прошли часы, хотя на самом деле едва ли миновало больше минуты, прежде чем верёвка, наконец, сдвинулась с места, и оба мальчика, как пробки, рванули к поверхности. Мы вытащили их обоих на камни и, подхватив под руки, перенесли подальше от воды.
Карл выкашливал воду, а Хосс уже начал синеть. Бен изо всех сил лупил его по спине, пока его тоже не начало выворачивать. Оба мальчика лежали, задыхаясь, на камнях.
Тогда я посмотрел вниз.
И увидел на их голых ногах синяки в виде отпечатков ладоней.
Другие рассказы этого автора, которые мы переводили:
Крошечное пианино
Охота на бекаса
Белый олень
Феи
Что посеешь...
Краткий путеводитель для городских жителей
Одонтофобия
Лихорадочный сон
Со звёзд
Дед мороз
Серия звонков в офис Министерства сельского хозяйства США
Больше историй - на нашем с Sanyendis ТГ-канале, Сказки старого дворфа.
Заражение. 17 трав и специй
Казалось бы, как могут быть связаны апокалипсис, курочка KFC и консервированная ветчина, которая может отъесть вам лицо?
Автор: Olita Clark. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
> Тебя зовут Кен Флетчер.
> Давным-давно ты руководил крупной строительной компанией.
> После Утечки ты вернулся к работе плотником.
> Появилось множество крошечных поселений, и в них тебе всегда хватает работы.
> Твоя помощь нужна даже тем, кто живёт в руинах некогда великих городов.
> Ты быстро научился работать с металлом так же хорошо, как и с деревом.
> Не сосчитать, сколько окон в развалинах небоскрёбов ты мастерски заделал листами жести.
> А маленьких, но удобных лачуг ты и вовсе построил, пожалуй, не одну сотню.
> Первые несколько лет ты провёл в засушливых районах Западного побережья.
> Ты построил несколько домов, нашёл еду и бензин, а потом отправился туда, где побольше зелени.
> В сторону Вегаса. Там ты и встретил Рози.
> Ты с любовью смотришь на пассажирское сидение.
> Она крепко спит, пряди грязных светлых волос невесомой паутиной разметались по лицу.
> Ты думаешь, что, возможно, до того, как те учёные в Канзасе уничтожили мир, она могла работать стриптизёршей.
> По крайней мере, фигурка у неё, что надо.
> Или была, что надо, несколько месяцев назад.
> Как ни крути, животик не добавляет женщине привлекательности.
> Ты не хотел отправляться в дорогу, пока она в таком состоянии, но в Вегасе уже не так безопасно, как прежде.
> Наспех созданная система начинает давать сбои.
> Две недели назад чаша твоего терпения переполнилась.
> Кто-то пронёс через карантинный периметр заражённую банку с едой.
> Какому-то бедолаге консервированная ветчина отъела лицо.
> Чистая удача, что труп нашли раньше, чем полетели споры.
> Были и другие случаи. Например, когда Гончая взяла «мэра» в заложники, чтобы получить бензина сверх отведённой для неё нормы.
> У него не осталось иного выхода, кроме как подчиниться безумной женщине.
> Не так-то просто найти того, кто отправился бы в Мокрый край за припасами.
> Город просто не мог позволить себе избавиться от одной из лучших добытчиц из-за мелкого спора. Даже если она вдруг взбесилась.
> Нет, Вегас – определённо не то место, где ты пожелал бы родиться своему ребёнку.
> Такими темпами там всё полетит ко всем чертям максимум через год.
> Выжившие разбегутся, как тараканы.
> Почти все погибнут, но останется минимум несколько сотен, и они наводнят ближайшие поселения.
> В поисках еды. Воды. Крыши над головой.
> Они привлекут заражённых.
> Дойдёт до того, что незнакомых людей станут расстреливать на месте.
> Их будет проще разделать и сожрать, чем прокормить.
> Ты уже видел такое, в первые дни.
> Ты знаешь, что это легко может начаться снова.
> Лучше спокойно собраться и уехать сейчас.
> Со своими навыками ты легко устроишься где угодно.
> Те, кто может возвести четыре стены и крышу над головой, везде в цене.
> Или не дать уже существующим стенам и крыше рухнуть посреди ночи.
> При желании можно даже обустроить собственную нору.
> Найти хорошее сухое местечко поближе к поселению и заняться торговлей.
> Но достаточно далеко, чтобы тебя не трогали, если они нагрянут.
> Чем больше ты об этом думаешь, тем больше тебе нравится эта идея.
> Только ты, жена и ваш ребёнок.
> Вы втроём – против всех чудовищ этого мира.
=========
> Резкий писк прерывает твои раздумья.
> Ты слишком хорошо знаешь этот звук.
> Бак твоего потрёпанного автомобиля почти опустел.
> В багажнике у тебя лежит несколько канистр с топливом.
> Но ты решаешь сначала попробовать раздобыть немного горючего где-нибудь ещё.
> На этом шоссе было полно заправок.
> Канистры лучше приберечь.
> Ты видишь указатель.
> «Съезд – полторы мили» [прим.: около 2,4 км]
> Без проблем, топлива хватит.
> Ты включаешь поворотник и перестраиваешься на крайнюю правую полосу.
> Трудно избавиться от некоторых привычек.
> Когда машина съезжает с гладкой чёрной ленты автострады на потрескавшийся асфальт, Рози вздрагивает.
> Ты протягиваешь руку и успокаивающе гладишь её по голове.
> Но она уже проснулась.
> Она ворчливо спрашивает, что случилось.
> Ты говоришь, что нужно заправить бак.
> Она кивает и замолкает.
> Ты заезжаешь на заправку.
> Гляди-ка.
> Это одна из тех новомодных станций, к которым пристроена кафешка для оголодавших путешественников.
> KFC, а не обычный «Макдональдс» или «Сабвей» [прим.: «Subway» — популярная в США сеть ресторанов быстрого питания].
> Если честно, тебе никогда не нравилась их кухня.
> Ты предпочитаешь бургеры. Точнее, предпочитал, когда бургеры ещё существовали.
> Рози видит KFC и оживляется.
> Она спрашивает, можно ли ей зайти внутрь, пока ты проверяешь насосы.
> Ты спрашиваешь, уж не курочки ли ей захотелось.
> Она игриво шлёпает тебя по руке.
> Рози объясняет, что было бы неплохо разок поспать на чём-то, напоминающем кровать.
> Вы оба спите в машине, на случай, если ночью появятся «гости».
> Ты уступил ей заднее сидение, но даже там не слишком удобно.
> Если бы хоть некоторые из тамошних мягких скамеечек не заплесневели и не превратились в гостиницы для тараканов…
> Тебе понадобится время, чтобы проверить все насосы.
> Может, около получаса.
> А потом ещё надо будет заставить насосы заработать.
> Но выпускать Рози из поля зрения опасно.
> Она сейчас не в том положении, чтобы сражаться (или даже убегать).
> Если кто-нибудь из заражённых настигнет её, спящую и беспомощную…
> Даже думать об этом страшно.
> Она так жалобно смотрит на тебя, что ты не можешь устоять.
> Автомобиль с унылым скрипом останавливается перед насосом № 9.
> Ты барабанишь пальцами по потёртому рулю и размышляешь.
> Наконец ты предлагаешь ей компромисс.
> Ты позволишь ей вздремнуть в закусочной, но сперва осмотришь здание. Если там будет небезопасно, она отдохнёт на заднем сидении.
> Рози быстро соглашается.
> Ты, как всегда, быстро осматриваешь одежду, прежде чем выбраться из машины.
> Газовая маска закреплена надёжно – проверено.
> Одежда подогнана так, что нет ни клочка открытой кожи – есть.
> Небольшой баллончик с разбавленным раствором лимонной кислоты, чтобы проверить наличие спор – при себе.
> Строго говоря, все средства защиты не так уж и нужны.
> Облака спор больше не витают в воздухе, как в первые годы.
> К тому же, сейчас ранняя осень.
> Днём по-прежнему довольно жарко.
> Дождей не будет ещё месяц или около того.
> Тебе всё равно.
> Лучше быть осторожным, чем мёртвым.
> Ты разворачиваешься всем телом и достаёшь с заднего сидения пояс с инструментами.
> Застёгивать его в машине немного неудобно, но ты привык.
> Наконец, из-под сидения ты извлекаешь ракетницу.
> Заражённых можно сколько угодно расстреливать и пытаться расчленить.
> Но их отсечённые части всё равно будут ползти, извергая облака спор.
> Единственное по-настоящему надёжное средство – огонь.
> Так называемые «зомби-жокеи» поняли это на собственном опыте в первые недели после Утечки.
> Некоторые, например, вышибали мозги своему соседу, а потом позировали рядом с трупом.
> Но пока выбирали ракурс получше, «убитый» снова поднимался.
> Друзья стрелка всаживали в заражённого пулю за пулей.
> Но добивались только того, что наружу вырывались белые облачка спор.
> Смелый охотник за нежитью был бы зарублен или задушен.
> А через сутки он восстал бы снова.
> Его друзья, надышавшись спор, лишались рассудка.
> Они забирались на самую высокую точку, какую могли найти.
> Из затылка у них вырастал длинный стебель.
> Через сутки споры разлетались по ветру.
> И появлялись новые заражённые. Цикл повторялся.
> С этими мрачными мыслями ты осторожно выходишь из машины.
=========
> Рози просит тебя быть осторожнее.
> Ты киваешь и захлопываешь за собой дверцу.
> Ты приближаешься к закусочной, под сапогами хрустит гравий.
> Полковник Сандерс [прим.: основатель сети KFC] смотрит на тебя с выцветшей вывески в тусклом лунном свете.
> Ты включаешь фонарик и оглядываешь фасад здания.
> Когда-то, должно быть, тут обитали выжившие.
> Окна кое-как забиты кусками дерева и тонкими стальными листами.
> Похоже, прошло немало времени.
> Тут и там прогнили дыры, сквозь них видны остатки стёкол.
> Ты протягиваешь руку в перчатке и дёргаешь дверь.
> Заперто.
> Не проблема.
> Ты кладёшь фонарик на землю – так, чтобы луч падал на дверной проём.
> Достаёшь верный ломик.
> За пару минут ты выбиваешь из двери пару гнилых досок и разбиваешь стеклянное окошечко.
> Выдернув самые крупные осколки, ты протягиваешь руку и нащупываешь язычок замка.
> Щелчок.
> Дверь протестующе скрипит, открываясь.
> Ты подбираешь фонарик, пристраиваешь на место ломик и входишь внутрь.
> На удивление пыльно для запечатанного здания.
> Может, это споры?
> В конце концов, тут когда-то хранилось немало мяса.
> Ты опрыскиваешь прилавок и пол раствором лимонной кислоты.
> Несколько секунд напряжённо ждёшь, пока кислота подействует.
> Но нет никаких признаков синевы.
> Если тут и были когда-то споры, то они давно высохли.
> Чувствуя себя чуть увереннее, ты идёшь вперёд.
> Несколько сидений изрезаны, но на некоторых Рози смогла бы устроиться.
> Во всяком случае, если хорошенько протереть.
> Ты возвращаешься на кухню
> Тут опаснее всего.
> Если в здании остались заражённые, они должны прятаться здесь.
> Ты обшариваешь лучом фонарика каждый угол, внутренности шкафа и сковородки.
> Ничего.
> На секунду тебе кажется, будто в открытом холодильнике лежит облезлый крысиный труп.
> Сердце подскакивает к горлу, в кровь выплёскивается море адреналина.
> Отточенным движением, о котором ты не мог и подумать в прошлой жизни, ты достаёшь ракетницу.
> И понимаешь, что едва не потратил ценный патрон на бумажный пакет.
> Господи, ну что ты за идиот.
> Убедившись, что в холодильнике пусто, ты возвращаешься к машине и киваешь Рози.
> Она визжит от восторга.
> Ты помогаешь ей надеть противогаз.
> Она ненавидит ходить в противогазе, но ты не хочешь отпускать её без защиты во внешний мир.
> Ты берёшь фонарик и помогаешь ей добраться до закусочной.
> Она выбирает место в задней части здания.
> Ты расстилаешь на скамейке полотенце и кладёшь фонарик на столик рядом.
> Рози смеётся, но всё равно благодарна тебе за этот ночник.
> В здании темно, как в могиле.
> Ты оставил бы ей и ракетницу тоже, но она всегда была ужасным стрелком.
> Скорее она случайно подожжёт себе волосы, чем попадёт в атакующего заражённого.
> Ты пытался найти для неё подходящее оружие.
> Но так пока ничего и не подобрал.
> Ещё пара минут на сборы.
> Прогулка до бензоколонки кажется вечностью.
> Когда Рози родит, ты научишь её делать это самостоятельно.
> А когда твой сын (или дочь) подрастёт, передашь эти знания и ему (ей) тоже.
> Хотя, скорее всего, к тому времени никакого бензина уже не останется.
> Говорят, где-то на юге запустили несколько нефтяных вышек.
> И в Калифорнии ещё работает пара нефтеперерабатывающих заводов.
> В Вегас частенько прибывали их караваны.
> Но всё равно топлива на всех не хватит.
> Есть военные конвои – они всё ещё притворяются, будто США существуют.
> Есть банды бродячих рейдеров, разъезжающих на рычащих мотоциклах.
> В любом крупном поселении есть небольшие отряды «гончих».
> И есть такие, как вы – случайные странники, колесящие по этим некогда великим землям.
> Ещё бы года три.
> Может, тогда люди придумают, как запускать машины на спирту.
> Ещё можно попытаться найти, вырастить и содержать не заражённых лошадей.
> Так и так, шансов мало.
> Ты подходишь к первому насосу и погружаешься в монотонную работу.
=========
> Ты не знаешь точно, сколько прошло времени. Раздаётся крик.
> Несколько секунд ты стоишь в оцепенении, заправочный шланг выпадает из ослабевшей руки.
> До тебя с трудом доходит, что может означать этот звук.
> Этого не может быть. Невозможно.
> Ты же проверил здание. Всё было чисто!
> Спотыкаясь, ты бежишь к закусочной. Нет, нет-нет-нет…
> Ты пинаешь дверь, она распахивается и бьётся о стену.
> Ты влетаешь внутрь. Ощущаешь медный запах.
> Ты чувствуешь его на языке, он словно заполняет твой рот.
> Запах с пугающей лёгкостью проникает через противогаз.
> Ничто не может удержать эту вонь.
> Крики становятся всё громче. Они смешиваются с какими-то булькающими звуками.
> Звук такой, будто рвётся что-то мокрое. Ты не хочешь знать, что именно.
> В углу безумно мечется луч фонарика, но ты не хочешь туда смотреть.
> В том углу она легла спать.
> Но голова словно сама собой разворачивается в ту сторону.
> Ты слышишь свой собственный крик.
> Куриные крылышки. Бёдра. Грудь. Или то, что от них осталось.
> Тонкие, давно высохшие кости покрыты серым налётом грибка.
> Вырастающие из них тонкие стебельки колеблются с каждым движением.
> Грибковая «плоть» живёт своей жизнью.
> Концы крылышек неестественно острые, они проникают в тело Рози, словно личинки.
> Её защитная одежда поддалась не сразу.
> Теперь от неё остались лишь испачканные кровью лоскуты.
> В разрывах видны раны, и крылышки проникают через них внутрь.
> И выходят наружу.
> Кожа вздувается буграми, когда они ползают в её теле.
> Несколько куриных ножек застряло у неё во рту.
> Ещё больше костей впивается в горло.
> Нежная кожа рвётся.
> Куриные кости рассыпаются по полу.
> Они уже пропитаны её кровью.
> Они уже впитывают её.
> Красное исчезает в сером, и кости катятся обратно, чтобы продолжить пиршество.
> Её глаза лопаются со влажным звуком.
> Пустые глазницы умоляюще смотрят на тебя.
> Из одной высовывается куриное крылышко.
> От него тянутся тонкие серые нити.
> Они уже прорастают в её мозг.
> Высасывают питательные вещества.
> Заражают.
> Её живот разорван.
> Его содержимое кровавой кучей упало на пол.
> Они роятся над ней.
> Мягко позвякивающие куриные кости.
> Поблёскивает нежно-розовая плоть.
> Это остатки лица. Череп уже почти обнажился.
> Хрупкие кости трещат и крошатся. Твоя жена поглощена.
> На тебя не обращают внимания.
> Зачем? Они чувствуют, что ты здоров.
> Ты сильный.
> Да, у тебя есть источник пламени.
> Но они знают, что ты не сможешь уничтожить их всех.
> Кому-то удастся спастись. Они всегда так делают.
> К тому же, скорее всего, тебя заразят ещё до конца битвы.
> Но сейчас заражение не является их приоритетом.
> Они так долго сидели взаперти. Так долго.
> Они дремали. Они ждали. И ты принёс им долгожданную еду.
> Усталую. Беспомощную. Подарок.
> С твоих губ срывается придушенный всхлип.
> Они действуют быстро. Эффективно.
> Череп Рози ухмыляется тебе.
> Она насмехается над тобой. Она обвиняет тебя. Она манит тебя.
> Почему бы и нет? Пока смерть не разлучит вас.
> Вы так и не поженились, как положено.
> Многочисленные часовни Вегаса давно превратились в чьи-то лачуги.
> Но ты был её, а она – твоей, а с ребёнком вас было трое.
> Было бы трое.
> Теперь ребёнок стал их закуской.
> Так, разминка между основными блюдами.
> Они почти закончили с ней. Они уходят.
> Сверкающая белизна. Жалкие остатки.
> Как скомканный бумажный пакет. Очищенный. Кровь выпита.
> Череп разделён на пять шесть двенадцать частей.
> Но беззубые челюсти ухмыляются, ухмыляются, ухмыляются, ухмыляются, смеются, кричат, обвиняют.
> Папочка, почему ты не спас меня, папочка, почему ты бросил меня, папочка, папочка, папочка.
> Папочка, я умер, она умерла, мы все здесь умерли, и всё из-за тебя.
> Это ты отдал нас им, а теперь мы мертвы, и ты никогда не услышишь моего смеха.
> Никогда не обнимешь меня.
> Никогда больше не обнимешь её.
> Мы мертвы, мы остыли, но мы вернёмся и придём за тобой, и ты снова сможешь быть с нами.
> Но почему ты заставляешь нас ждать, разве ты уже не сделал всё, что мог?
> Опускайся сюда, на пол, и ты снова будешь с нами.
> Снова вместе. Счастливая семья.
> Сначала будет больно, но потом мы сможем быть вместе.
> Ты заслужил эту боль, папочка.
> Да, дорогой, ты заслужил эту боль, но мы простим тебя, если ты ляжешь рядом с нами.
> И теперь они обратили на тебя внимание.
> Первые несколько костей катятся и ползут в твою сторону.
> Ты падаешь.
> Голова сильно ударяется о кафельный пол, но тебе уже всё равно.
> Одним резким движением ты срываешь противогаз и отбрасываешь в сторону.
> Твоё лицо и кожа обнажены. Вы снова сможете быть вместе, как одна семья.
> Ты погружаешься в темноту, когда они пронзают твои глаза. Ты слышишь звук, с которым они скребутся в твоих глазницах.
> вместевместевместевместевме
=========
> Чернота. Пустота.
Больше историй - на нашем с Sanyendis ТГ-канале, Сказки старого дворфа. Подписка и отзыв - лучшая благодарность за работу.
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Луна
Тема нашего сегодняшнего разговора - Луна и некоторые деревенские суеверия, с ней связанные. Или не просто суеверия? Об этом расскажет Nelke.
Автор: Nelke. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
Забавно осознавать, что сказки, которые я слушала в детстве, возвращаются ко мне сейчас, когда я уже много лет живу в этой безликой стране, так далеко от мира, в котором выросла. В такие дни я вспоминаю идущий из очага дым, шершавые ступеньки деревянной лестницы под пятками и завывание ветра за окном в конце декабря.
Я вспоминаю суеверные советы, которые родственники, соседи и друзья семьи давали мне во множестве: не ходи за плывущими вдалеке огоньками; слушайся родителей, а то за тобой придут камуньяс; не мой голову во время менструации и не делай майонез, иначе станешь бесплодной; не поминай без нужды гоблинов и фей, чтоб не привлекать их внимание…
Стариковские бредни, скажете вы. Просто нелепые выдумки, которыми пугают маленьких девочек? Советы, передававшиеся из поколения в поколение? Или же просто болтовня людей, скучавших у ночного очага? Но во многих из них важная роль отводилась луне. Если долго смотреть на луну – ослепнешь. Или сойдёшь с ума (слово «безумие» казалось мне, маленькой девочке, загадочным и страшноватым).
Но по-настоящему напугать меня удалось только старой Элизе. Сколько я себя помню, её испещрённое морщинами лицо всегда напоминало кору дерева. Она овдовела, кажется, задолго до моего рождения; тогда, в свои восемьдесят, она хоть и была сгорбленной, но не выглядела сломленной грузом прожитых лет. Глядя мне в глаза, она посоветовала не выходить из дома в полнолуние. Она рассказала мне историю о пастухе, который однажды ушёл по серебристой лунной дорожке и никогда не вернулся домой, и добавила, что такое может случиться с детьми, которые слишком уж много мечтают.
Эта история напугала меня до бессонницы. Я всегда поражалась этому контрасту: старая, погрязшая в бытовых делах и заботах женщина, ежедневно готовившая на маленькую армию родни, но при этом – одержимая луной. Но время заставило меня забыть об этом; я уехала, и долгие годы мы не виделись.
Она умерла в прошлом году на Рождество, в возрасте девяноста семи лет. К счастью, я как раз приехала на праздники к родне и успела с ней попрощаться. Не буду останавливаться подробно на описании её последних дней, на том, как она исхудала, как панический ужас в её глазах сменялся моментами ясности. Всё закончилось быстро, и после похорон мы уехали из деревни. Но по мере того, как приближается годовщина её смерти, а на мир опускается темнота и холод, я вспоминаю о ней всё чаще. Пожалуй, у меня стало слишком много свободного времени для размышлений. Я много мечтаю, а в последнее время мне начинает казаться, что зрение стало ухудшаться. Иногда я ловлю себя на том, что уже довольно долго разговариваю сама с собой.
Каждый день я возвращаюсь домой в полном одиночестве по узкой, залитой светом луны аллее. Кажется, луна с каждым днём светит всё ярче.
Другие рассказы автора, которые мы переводили:
Больше историй - на нашем с Sanyendis ТГ-канале, Сказки старого дворфа.
Долгая поездка
Сегодня мы с вами поговорим о поездах - о том, куда можно добраться, сев в привычный вагон... или не добраться.
Автор: John Pesando. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
Я проснулся. Шершавое сидение подо мной и потёртые джинсы успели пропитаться потом. Казалось, я слышал тихий шорох, с которым восстанавливалось кровообращение в ногах. Мне снова снились дом, мама и папа, крыльцо, выходившее в старый сад…
Но когда глаза привыкли к свету, я понял, что всё ещё нахожусь в поезде.
Вагон, как всегда, был пуст. Я встал и потянулся. Вокруг валялись пустые консервные банки и коробки из-под съестного, воняло гниющим мусором и моим немытым телом. Месяц подходил к концу, со дня на день должно было наступить время переезда.
Я выглянул в окно. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались бескрайние, заброшенные фермерские угодья, изредка перемежавшиеся полями и небольшими рощицами. Поезд мчался так, словно боялся опоздать к какой-то ведомой только ему одному цели. Каждый день я проводил по многу часов у окна, надеясь увидеть хоть что-то необычное.
Однако сегодня утром нужно было поработать. Я собрал все пустые коробки и аккуратно сложил в заднем правом углу вагона. Позавчера я складывал их слева, а вчера – расставил по полу, где они лежали с самого начала. Я, конечно, не знал, что именно приведёт к открытию двери, но обычно это происходило после того, как я складывал пустые коробки и банки в определённом порядке. По прошествии нескольких месяцев я понял, что поезд следует определённым правилам и, похоже, вознаграждает за их соблюдение.
По крайней мере, я на это надеялся: у меня не было и маковой росинки во рту уже целых два дня, а дверь в следующий вагон всё не открывалась.
Не стоило и пытаться пробраться туда силой, я давно это усвоил. Замок на двери оказался настолько прочным, что я только сильно порезался, пока пытался его выломать. Впрочем, до этого доходило, только когда меня полностью захлёстывало отчаяние, а пока, к счастью, до этого было далеко.
Я снова сложил коробки, на этот раз в алфавитном порядке по названиям содержимого, а потом рассортировал по производителям. Когда и это не сработало, разложил по срокам годности, а потом перенёс в другой угол. Иногда коробки не помогали, и тогда можно было попробовать другие способы. Иногда срабатывала уборка, мытьё ванной комнаты и тому подобные мелочи. Я не знал, чего именно сейчас хочет поезд, но предполагал, что он ценит тяжёлую работу.
Через несколько часов такого времяпрепровождения я почувствовал, что слишком устал, и присел на одно из сидений. Уставившись на закрытую дверь, я прислушивался к звукам поезда, спешащего к своему недостижимому пункту назначения. За этой дверью меня ждали еда и вода… При одной мысли об этом я невольно облизнул губы, а желудок отозвался протестующей трелью. Что я сделал не так?
Для начала – сел в поезд.
Несколько месяцев назад я собрался навестить родственников. Начинался самый обычный вечер, вокруг было полно людей. Я устал после работы и примерно через час монотонного пути задремал. А когда проснулся, на улице уже рассвело, а в вагоне не было ни души, хотя в остальном всё осталось по-прежнему. Я, конечно, запаниковал. Кричал, пытался открыть двери, пробовал связаться с машинистом и даже хотел разбить окно, но поезд ехал так быстро, что это было равносильно самоубийству. Исчерпав все варианты, я решил подождать: поезд рано или поздно остановится, подумал я, и тогда я пойму, что происходит.
За окном не менялись времена года и не наступала ночь; даже пейзаж выглядел точно так же, как в тот день, когда я сел в вагон. Я много размышлял об этом и даже попытался, от нечего делать, подсчитать, сколько уже должен был проехать поезд, учитывая, что он двигался всё время по прямой с такой скоростью. Вышло, что я уже обогнул бы Землю не менее пяти раз. Но местность и не думала меняться. Никаких признаков океана, только бескрайние поля.
Я порылся в мусоре, пытаясь найти что-нибудь съестное, хотя и прекрасно знал, что там ничего не осталось. Прошло ещё полчаса. Я принялся вышагивать по вагону, пытаясь не смотреть на запертую дверь. Маленький красный огонёк, горевший в левом верхнем углу рамы, предупреждал пассажиров, что поезд движется, а дверь заперта. Когда приходило время сменить вагон, свет становился зелёным. Но дверь оставалась открыта всего несколько минут, а потом огонёк снова загорался красным. Однажды я пропустил этот сигнал.
Ни за что больше не допущу такого.
Поначалу я думал, что кто-то играет со мной. В первый день я высунул голову в окно и увидел, что по-прежнему нахожусь в третьем вагоне спереди. Не имея возможности выбраться наружу, я был вынужден ждать, пока не загорится зелёный свет. В первый день второго месяца, уже в новом вагоне, я снова выглянул в окно, чтобы понять, насколько я приблизился к голове состава… и увидел, что всё ещё нахожусь в третьем вагоне. Поезд выглядел, как обычно, я, определённо, переходил из вагона в вагон… Это казалось совершенно невозможным.
Неужели я сошёл с ума? Нет, всё вокруг выглядело слишком реальным. Не в силах разобраться в происходящем, я экспериментировал и ждал, пытаясь вычислить правила, которым мне теперь предстоит следовать. На второй месяц свет довольно долго не загорался, и я начал думать, что мог разгневать поезд, выглядывая наружу.
Я всё ещё метался по вагону, размышляя обо всём этом, когда заметил вдруг, что свет стал зелёным.
Сердце пропустило удар, я бросился к двери. Иногда лампочка оставалась зелёной всего около минуты, иногда – чуть дольше. Прошло не так много времени, чтобы я успел установить точную закономерность. В тот момент я не думал, а просто действовал. Я взялся за ручку и дёрнул дверь на себя.
Пространство между вагонами – вот мой единственный шанс раз в месяц оказаться на улице. Но к тому времени я всегда был уже страшно голоден и испытывал слишком сильное волнение, чтобы насладиться этим моментом. Едва сдерживая нетерпение, я ждал, когда лампочка над дверью следующего вагона загорится зелёным. Наконец это произошло, точно по расписанию. Я открыл дверь и заглянул в следующий вагон.
Он был чист, воздух пах свежестью, а в дальнем конце лежали сложенные аккуратной стопкой вещи. Метнувшись вперёд, я упал на колени, протягивая руки к еде и воде. Дверь за спиной снова тихо закрылась, а лампочка стала красной. Поезд проявил ко мне милосердие. Я рыдал, перебирая запасы – передо мной лежали совершено обычные продукты питания и напитки. Какое-то время мне казалось, что поезд следит за тем, как я питаюсь: в первый и второй месяц в новых «поставках» появлялось больше той еды, что я съедал до этого в первую очередь. Но теперь я не видел в выборе продуктов никаких закономерностей. Может, поезд уже не так пристально присматривал за мной? Я не знал. Я вообще ничего не знал.
Я откусил кусочек хлеба. Он был свежим и вкусным, и я громко застонал от удовольствия. Неземное наслаждение – съесть, наконец-то, что-то свежее. Однако еду следовало беречь, и пусть тело требовало немедленно набить желудок, я старался действовать экономно.
Я как раз заканчивал составлять каталог продуктов, когда случилось невообразимое: за окном пронёсся другой поезд.
Я прижался к стеклу, вглядываясь в окна проносящихся мимо вагонов. Никого… Никого… Снова никого. Сердце колотилось, почти выпрыгивая из груди.
И вот, когда передо мной показался последний вагон, я увидел девушку, прижавшуюся к стеклу, как и я сам. На её лице застыло затравленное выражение. На короткую секунду наши глаза встретились, и мне показалось, что я вижу в них историю куда более печальную, чем моя собственная. Сколько уже она едет в этом поезде? Она что-то сказала, но я, конечно, не расслышал. Её губы шевельнулись, а в следующее мгновение она уже пропала из виду.
Я смотрел, как уносится вдаль другой поезд, а потом просто опустился без сил на сидение. Не знаю, сколько я так просидел, непроизвольно сжимая и разжимая кулаки. Я смотрел на коробки с едой, на проносящиеся за окном пейзажи, на другие сидения, снова на еду, снова за окно…
Наконец я принял решение.
Схватив со стены аварийный молоток, я подошёл к окну. С отчаянным криком я изо всех сил ударил по стеклу. С громким треском окно разбилось, осколки посыпались на пол, оставив неровный пролом с зазубренными краями. Сделав глубокий вдох, я подтянулся и встал, опираясь об оконную раму. Кусочки стекла больно врезались в ладони, но я держался крепко.
‑ Никто не должен так жить, ‑ сказал я вслух. Рельсы проносились внизу, как лента старой кинохроники.
Я прыгнул.
…Я распахнул глаза, тут же сощурившись от яркого света. Руки нашли что-то мягкое. Чувства вернулись ко мне, и меня охватил ужас.
Я всё ещё находился в поезде. Я лежал на полу того же вагона, из которого только что выпрыгнул.
Пережитое отняло у меня остаток сил. Я просто лежал там, где меня положили, и смотрел в потолок. Он был раскрашен так, что напоминал небо.
Закрыв глаза, я мечтал оказаться дома.
Больше историй - на нашем с Sanyendis ТГ-канале, Сказки старого дворфа. Подписка и отзыв - лучшая благодарность за работу.
А ещё с недавних пор некоторые наши рассказы можно послушать. Озвучкой этой истории занимался уважаемый Сасквоч Буковски:
Эспириту
Привлечённые слухами о золотых самородках, едва ли не валяющихся под ногами, люди начали стекаться в небольшой городок...
Автор: Rahkshasarani. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
Происхождение слова «Эспириту» – тайна, затерявшаяся во тьме веков. С языка мивок оно переводится примерно как «место, где гуляют духи». Пожалуй, это название – едва ли не единственное наследие, оставленное некогда многочисленными коренными жителями этого места. Когда сюда пришёл Элиас Бэннон, многочисленные болезни и нападения беглых рабов уже практически уничтожили местное население. Бэннон отметил некоторые характерные особенности их быта: они отказались от обычных обсидиановых наконечников для стрел и вообще старались избегать любых отражающих поверхностей. Дома в деревне были построены из древесной коры и покрыты черепицей. Поселение примыкало к небольшому участку бесплодных земель, причём сами дома словно образовывали вокруг этого места защитный круг. Когда Бэннон предложил обменять местные изделия ручной работы на какие-то безделушки, племя отказалось, а его подношения закопали в землю. Элиас предположил, что, возможно, они охраняют какой-то важный секрет, что-то, что придаёт смысл жизни в этой пустоши. Однако в чём бы ни крылась причина их поведения, когда Бэннон вернулся в деревню на следующий год, поселение оказалось заброшено. Обшаривая постройки, в одной из хижин он запнулся о кусок золота размером с мужской кулак.
Это было время золотой лихорадки, шахтёрские городки разрастались, словно поганки после дождя. Так появился и Эспириту. Когда слухи о месторождении стали расползаться, люди начали стекаться в город сотнями. В Эспириту съезжались либо те, кто уже успел попытать удачу в других местах и отчаялся разбогатеть, либо наивные новички, ибо у более опытных старателей заявления о золоте, валявшемся под ногами, вызывали скепсис. Утверждали даже, что золото в той пустоши можно увидеть почти в любой трещине в земле, что металл светится в ночи, что его можно выковыривать чуть ли не ложкой. Казалось, одних слухов было достаточно, чтобы Эспириту рос, как на дрожжах: в городе появилась церквушка, магазин, кабак, игорный зал, почтовое отделение, стоянка дилижансов и даже гостиница – и при этом никто не видел ни единой унции [прим.: в США унция – 1/16 фунта, или примерно 28,35 г] добытого золота.
Жители Эспириту никогда не продавали золото. Более того, горожане воспринимали такие предложения едва ли не как оскорбление. Город рос, а его жители, кажется, становились всё более замкнутыми. Странствующий проповедник, которого как-то занесло в Эспириту, говорил потом, что у местных жителей появились зеленоватые кольца вокруг глаз и рта, а церковь стояла с заколоченными окнами, и внутрь не пускали посторонних. Единственной валютой там было не золото, а лишь его обещания, и город платил в кредит, накапливая у портовых купцов многотысячные долги.
Путешественники стали называть Эспириту «Долиной упырей» – за болезненный вид местных жителей. Сам Элиас Бэннон редко появлялся на людях; его описывали как высохшего чуть ли не до состояния скелета сгорбленного старика. Но слухи не останавливали новых поселенцев, и в период своего расцвета население Эспириту достигало сорока тысяч человек.
Полтора года спустя, когда мир так и не увидел ни крупицы золота, торговцы направили в город своих людей для сбора долгов. Вернувшись, те наперебой рассказывали об открывшейся им ужасной сцене, равной которой не видели со времён Гражданской войны. Вот слова одного из агентов:
‑ Тела лежали штабелями, словно дрова. Они укрывали трещины в земле, в которых, по слухам, и видели золото. Повсюду стоял ужасный смрад, похожий на запах разложения. Они не могли даже поднять голову в знак приветствия. Один мужчина умолял нас взглянуть на золотую руду, он утверждал, что она продолжает цвести, но изо рта у него стекали капли слюны, и он едва мог говорить из-за многочисленных язв и нарывов по всему телу. Многие лежали плашмя, словно защищая землю своими телами. Немногие выжившие кричали, умоляли дать им воды и обещали расплатиться золотом. Что касается самого Бэннона, то мы не нашли ни следа этого человека. В нефе церкви была вырыта яма. Горожане умоляли нас не входить туда, они говорили, что Бэннон ушёл вниз несколько дней назад, предварительно каким-то образом проглотив тот самый первый найденный им самородок. Трое мужчин спустились в яму, но не смогли пройти дальше из-за царившего там смрада. Мы засыпали отверстие. Выжившие всё продолжали плакать, они умоляли нас не забирать их золото, пока мы собирались в обратную дорогу. Когда мы вернулись с большим отрядом, почти все они уже умерли. Мы не нашли ни крупинки золота, ни одного самородка.
Из тысяч жителей города лишь четверо прожили достаточно, чтобы вновь увидеть побережье Тихого океана. Гомер Клементс умер от истощения, вызванного какой-то странной болезнью, в больнице Сан-Франциско, пережив своих товарищей, в общей сложности, на три часа. В бреду он бормотал, что рудная жила совсем не то же самое, что вены на теле человека, и для того, чтобы сверкать в полную силу, ей нужно черпать силы из людей. Перед тем, как испустить дух, он умолял врачей доставить его в Эспириту, чтобы заставить город снова «жить». Его труп приобрёл странный зеленоватый оттенок, и его похоронили на участке, предназначенном для жертв туберкулёза и других инфекционных заболеваний.
Дома Эспириту так и остались стоять – разбирать их по дощечке и вывозить оказалось слишком дорого. Время шло, они ветшали, и город, в конце концов, снова сгинул в пустыне. Говорят, он находился где-то в районе Сэнд-Хиллз в Калифорнии, но попытки повторно его обнаружить не увенчались успехом.
Другой рассказ этого автора, который мы переводили:
Больше историй - на нашем с Sanyendis ТГ-канале, Сказки старого дворфа. Подписка и отзыв - лучшая благодарность за работу.
Серия звонков в офис Министерства сельского хозяйства США
Фермер поставил своим коровам уколы антибиотика, но что-то пошло не по плану...
Автор: Keetah Spacecat. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
[Пятница, █ мая 20██ года]
[Вы обратились в Министерство сельского хозяйства США. Благодарим за звонок. Пожалуйста, оставьте своё имя и номер телефона, и с вами свяжется первый освободившийся оператор *ГУДОК*]
- Алло? Это Майк █████, мой номер ███████. Я вчера заказал антибиотики для молочных коров, и мне кажется, что-то с этой партией не так. У моих девочек появились высыпания, вроде фурункулов, там, где ставили уколы. Не могли бы вы прислать кого-нибудь взглянуть на них? Если эта партия бракованная, боюсь даже представить, что будет с коровками, особенно с теми, что ждут теляток. Пожалуйста, перезвоните, как только сможете, заранее спасибо.
*щёлк*
___________
[Пятница, █ мая 20██ года]
[Вы обратились в Министерство сельского хозяйства США. Благодарим за звонок. Пожалуйста, оставьте своё имя и номер телефона, и с вами свяжется первый освободившийся оператор *ГУДОК*]
- Привет, это снова Майк █████. Извините, что снова звоню, вы там, наверное, до чёртиков заняты. Только, похоже, моим коровкам становится хуже. Хорошо, что я только десять успел обработать, а потом отделил их от остальных. Эти нарывы, они стали похожи на волдыри от ожогов. Может, мне ветеринара вызвать? Пожалуйста, перезвоните! Повторюсь, мой номер: ███████.
*щёлк*
___________
[Суббота, █ мая 20██ года]
[Вы обратились в Министерство сельского хозяйства США. Благодарим за звонок. Пожалуйста, оставьте своё имя и номер телефона, и с вами свяжется первый освободившийся оператор *ГУДОК*]
- Это опять Майк. Мне так никто и не перезвонил, так что я взял и вызвал ветеринара. Он посмотрел и сказал, что это может быть что-то вроде аллергической реакции. Дал мне какую-то мазь и сказал, что всё с ними будет в порядке. Извините, что я вам так названиваю, но я очень волновался за моих девочек. Уверен, вы меня поймёте.
*щёлк*
___________
[Понедельник, █ мая 20██ года]
[Вы обратились в Министерство сельского хозяйства США. Благодарим за звонок. Пожалуйста, оставьте своё имя и номер телефона, и с вами свяжется первый освободившийся оператор *ГУДОК*]
- Здравствуйте, это Майк █████. Думаю, эта партия антибиотиков всё же была бракованной. Док сказал, что это может быть аллергия, но я тут видел кой-чего, что на аллергию не спишешь. Что за аллергия такая, чтобы от неё у животного выпадала вся шерсть? Чёрт возьми, да мои девочки стали гладкими, как речная галька, в жизни такого не видел! Хотел я их подоить… нет-нет, пить это молоко я бы не стал, просто чтобы им стало чуток легче, понимаете? Захожу, а они все просто стоят там, без единого волоска на теле. Страшнее ничего и представить нельзя. Ну, по крайней мере, кушали они хорошо. Я был бы признателен, если бы вы мне перезвонили и хотя бы дали понять, что кто-то занимается этим делом. Мой номер: ███████.
*щёлк*
___________
[Среда, █ мая 20██ года]
[Вы обратились в Министерство сельского хозяйства США. Благодарим за звонок. Пожалуйста, оставьте своё имя и номер телефона, и с вами свяжется первый освободившийся оператор *ГУДОК*]
- Это снова Майк █████. Слушайте… я знаю, вы там заняты и всё такое, но я подумал, что стоит снова вам позвонить. Дело в том, что мои коровы начали раздуваться. То есть, понимаете, их не просто СЛЕГКА пучит, они стали шарообразными! Настолько, что животы достают до самой чёртовой земли. Не похоже, чтобы у них что-то болело, да и аппетит отменный. Я снова позвонил ветеринару, но док понятия не имеет, что, чёрт возьми, тут происходит. Вы не могли бы мне хотя бы перезвонить? А? Пожалуйста?
*щёлк*
___________
[Суббота, █ мая 20██ года]
[Вы обратились в Министерство сельского хозяйства США. Благодарим за звонок. Пожалуйста, оставьте своё имя и номер телефона, и с вами свяжется первый освободившийся оператор *ГУДОК*]
- СЛУШАЙТЕ, ЧЁРТ БЫ ВАС ПОБРАЛ, ВАМ БЫ ЛУЧШЕ ПРИСЛАТЬ СЮДА ХОТЬ КОГО-НИБУДЬ! ЭТИ ЧЁРТОВЫ КОРОВЫ ПРЕВРАТИЛИСЬ В КОКОНЫ И ПРИКЛЕИЛИСЬ К СТЕНКАМ КОРОВНИКА! Они уже и на коров-то не похожи, просто мешки из плоти. Ещё проглядывает кое-где, ну, копыто там, глаз или ухо, но в остальном это просто большие, прилипшие к стене бурдюки. Чёрт, они ещё и мычат иногда. Пришлите кого-нибудь, срочно, пока не случилось чего похуже!
*щёлк*
___________
[Воскресенье, █ мая 20██ года]
[Вы обратились в Министерство сельского хозяйства США. Благодарим за звонок. Пожалуйста, оставьте своё имя и номер телефона, и с вами свяжется первый освободившийся оператор *ГУДОК*]
- Даже если вы приедете, лучше от этого никому уже не станет. Знаете, что стало с теми коконами, в которые превратились коровы? А? Они, блядь, вскрылись сегодня ночью. Утром я зашёл их проведать, а там повсюду кровь и ошмётки. За домом есть лес, так туда тянулись какие-то странные следы. Я ничего не слышал. Мои девочки, по крайней мере, отмучились, но вам, ребята, стоит всё же приехать и разобраться с этим дерьмом.
*щёлк*
___________
[Вторник, █ мая 20██ года]
[Вы обратились в Министерство сельского хозяйства США. Благодарим за звонок. Пожалуйста, оставьте своё имя и номер телефона, и с вами свяжется первый освободившийся оператор *ГУДОК*]
- Это Майк █████. Остальные мои красавицы тоже лысеют и раздуваются, как и те, первые. Хрен знает, что это такое, но вот что, скажу я вам, я собираюсь сделать. Я всажу каждой по пуле, прямо в голову. Я остановлю это, пока оно не началось, а потом продам ферму и уйду на пенсию. Что бы за хрень тут ни происходила, я уйду, пока ещё можно. В наших краях нынче почти не видать диких животных, и я не собираюсь здесь оставаться, чтобы самому стать чьей-то закуской. Удачи вам с этим дельцем, ребята.
*щёлк*
Другие рассказы этого автора, которые мы переводили и выкладывали на Пикабу:
Крошечное пианино
Охота на бекаса
Белый олень
Феи
Что посеешь...
Краткий путеводитель для городских жителей
Одонтофобия
Лихорадочный сон
Со звёзд
Дед мороз
Больше историй - на нашем с Sanyendis ТГ-канале, Сказки старого дворфа.
Коробки: Шах и мат
Я с особенной нежностью отношусь к авторам, не гнушающимся нотки безумия в своих произведениях. Картины, которые рисует в своих рассказах Сэм Миллер, встают у меня перед глазами, словно наяву.
Квадратные каменные плиты под ногами. Странные существа стоят рядом с тобой, в вышине маячат размытые фигуры. Это и есть Бог? Сколько уже длится партия, вечность?
Автор: Sam Miller. Мой перевод, вычитка: Sanyendis.
Белое. Чёрное. Белое. Чёрное. Я делаю очередной шаг, вхожу в дверной проём и оказываюсь… где-то.
- Эй, что происходит? Где я? – Я оглядываюсь по сторонам и вижу вокруг множество неясных фигур. Смотрю вниз – я стою на твёрдой белой плите, похожей на каменную. Тут очень-очень холодно, руки покрываются мурашками, а зубы стучат почти по-мультяшному. Я поднимаю руку, чтобы коснуться плеча стоящей рядом фигуры. Оно твёрдое, как камень.
Фигура поворачивается ко мне, и я могу наконец-то рассмотреть её как следует. У существа длинное рыло, заканчивающееся оскаленной пастью. Зубы напоминают человеческие, но слабо поблёскивают серебром, словно зубной протез, влажный от слюны или покрытый ртутью. Над рылом нависает блестящий шлем. Присмотревшись, я понимаю, что это часть головы существа: из отверстий, предназначенных для глаз, тянутся густые, длинные пряди волос, а на месте шеи – что-то, смахивающее на мясистый сустав. Его тело длинное и трубчатое; из решётки на груди раздаётся почтительный голос:
- Приветствую тебя, о Король! Я буду служить тебе до конца! – длинномордое существо кланяется, его длинные ноги, напоминающие лапки сверчка, сгибаются в подобии реверанса.
- Эм… Х… Хорошо. Как тебя зовут?
- О, вы не знаете? Но, сэр, я же всегда стоял по левую руку от вас!
- Простите, мой… мой рыцарь.
Я отворачиваюсь, чувствуя себя неловко из-за того, что задал такой бестактный вопрос. Положив руки на твёрдый круглый предмет, стоящий передо мной, я смотрю на расстилающееся впереди чёрно-белое поле. Среди замерших в тени фигур выделяется яркое пятно – это женщина, кутающаяся в подобие жёлтого сарафана. Пьедестал, на котором лежат мои руки, вздрагивает, и я смотрю вниз.
Мои глаза слегка расширяются от удивления. Я медленно опускаю голову, рассматривая крохотное существо, стоящее передо мной. На его круглой голове переливается белым и золотым пара твёрдых хитиновых надкрыльев, как у жука. Оно оборачивается ко мне, и я вижу самое очаровательное личико, какое только мог себе представить! Огромные глаза с маленькими зрачками, чудесные малюсенькие мандибулы, изогнутые в подобии улыбки. Чуть краснея от смущения, я приветливо улыбаюсь крохе.
- Ваше величество! – восклицает это милое существо, удивлённое тем, что я обратил на него внимание.
Я негромко хихикаю и поглаживаю существо по жёсткому экзоскелету, покрывающему его голову. В хитиновых коготках существо сжимает малюсенькую алебарду. До меня доносится низкое, громовое мычание и звук тикающих часов. Милый кроха, стоящий передо мной, вытягивается по струнке; бесчисленные ножки, скрывавшиеся под основанием его приземистого конического туловища, выпрямляются. Существо быстро переползает вперёд, останавливается и, пыхтя и отдуваясь, снова опирается на алебарду.
Подняв глаза, я замечаю их. Две размытые дряблые фигуры, нависающие над головой. В окружающей их колышущейся пелене видны мигающие зелёные огни. Мельтешат длинные тонкие усики мельтешат, то касаясь чёрно-белого поля, то задевая полускрытые тенями фигуры вокруг. Откуда-то слева доносится пронзительный звук, напоминающий паровозный гудок, и кто-то кричит:
- Приготовиться! Враг приближается!
В нашу сторону ползёт существо, внешне полностью идентичное прелестному крохе, которого я заметил ранее, но его блестящий экзоскелет совершенно чёрный, как и у тех движущихся в вышине существ. Малыши сближаются и, едва завидев друг друга, начинают размахивать алебардами. Наверное, в мире не найти других настолько плохих бойцов. Они как попало машут оружием в разные стороны, не причиняя друг другу ни малейшего вреда.
- Какая прелесть!
- Кха, смотреть тошно на это дурачество! А ну, расступись, мелюзга, дайте пройти! – рычит странное длинномордое существо, стоявшее рядом со мной. Оно пытается протолкаться вперёд, распихивая соседей древком своего длинного острого копья, но никто не двигается, и тогда существо взмывает в воздух и проносится над головами. Его длинные ноги, похожие на сверчковые, позволяют ему прыгать невероятно далеко, и рыцарь опускается прямо на нашего очаровательного врага, и его копьё без труда находит щель между надкрыльями на затылке малыша.
Всё тонет в доносящемся откуда-то сверху грохоте, переплетающемся с возгласами стоящих вокруг существ. Женщина в сарафане на другом конце поля удивлённо приоткрывает рот. У меня на глаза наворачиваются слёзы при мысли о том, что такая милая зверушка была жестоко расчленена, а потом растоптана в синюю кашицу ударами сверчковых лап, поддерживающих коническое туловище моего рыцаря.
Я не знаю, сколько прошло времени. Этот кошмар мог продолжаться несколько часов, дней или недель, а я просто стою на месте. Я вижу, как всё больше маленьких очаровательных пехотинцев, сжимающих в своих крохотных милых ручках алебарды, ползут вперёд с горящими глазами, дико размахивая оружием, а потом превращаются в синеватое месиво под ударами конических торсов других существ. Я вижу приземистых червеобразных существ с твёрдой и потрескавшейся, как кирпич, кожей, с клоакой, окружённой концентрическими рядами зубов, которые говорят через решётку на голове. Они свободно скользят взад и вперёд, и на плитах, по которым они проползли, остаются скользкие лужицы слизи. Я вижу веретенообразные конструкции, сжимающие в стальных когтях перекрученные посохи. Из напоминающих дымоходы труб, венчающих их тела, возносятся молитвы тем, кто нависает над нашими головами. Они называют их обоих Богом. Это кажется мне странным, ведь если их двое, разве это не два разных бога? Кажется, я не двигаюсь с места целую вечность. Женщина в сарафане тоже стоит неподвижно уже много веков.
Почти все крохотные солдатики погибли, окрасив плитки пола в пурпурно-синий цвет своими бедными очаровательными кишками. У меня на душе становится грустно при мысли о том, что таким милашкам приходится погибать от рук червей, непонятных конструкций и странных, смахивающих на лошадей, тварей. Женщина, стоящая рядом со мной, с оглушительным боевым кличем клацает гигантскими мандибулами, а затем бросается вперёд, чтобы вонзить своё жало в мягкую щель между каменными плитами вражеской червячной башни. Это Королева. Бело-чёрная оса. Мандибулы, украшающие её многоглазую морду, выдаются далеко вперёд, и только толстое склизкое брюшко замедляет движение её невероятно ловких и сильных ног. Прекрасная и смертоносная: неудержимая королева-воин, она с лёгкостью убивает этих очаровательных малышей, и это мешает мне наслаждаться её красотой.
Наконец осталось в живых лишь несколько наших пехотинцев. Они загнаны в тупик и могут только бестолково размахивать своими маленькими алебардами, задевая друг друга. Вражеская Королева, такая же прекрасная и смертоносная, как и наша, приближается ко мне. Чувствуя внезапную боль в ногах, я, едва ковыляя, делаю несколько шагов в сторону. Она летит ко мне, её серое брюшко отвисает до самой земли, и меня охватывает ужас. Я поднимаю голову. Зелёных мигающих огней стало ещё больше, над нами танцует целое облако машущих усиков, некоторые из них касаются моей кожи. Я отползаю ещё на несколько шагов. Я отчаянно озираюсь по сторонам в поисках спасения. От волнения пот струился бы уже по спине, если бы здесь не было так холодно.
Я снова чувствую боль в ногах. Ещё несколько шагов в сторону. Чёрная королева подлетает вплотную, её огромная, покрытая хитиновой бронёй туша нависает надо мной. Я чувствую, как её длинные густые волосы касаются моего лица, мандибулы клацают над самым ухом. Мысли разбегаются, я пытаюсь пошевелить ногами. Что-то движется под кожей, моя нога сама по себе отрывается от плиты, на которой я стою. Раздаётся громкий треск, я опрокидываюсь на спину, кувырком лечу назад и падаю в мокрую и туманную пустоту.
- О нет, я сбил своего короля с доски!
- Ну так найди его!
- Чёрт, нигде не вижу, наверное, куда-то закатился.
- Сейчас принесу нового. Но учти, я выиграл! Просто чтобы ты знал.
- Ещё разок?
Другие рассказы этого автора, которые мы с Sanyendis переводили:
Если вас заинтересовало наше с Sanyendis творчество, позвольте пригласить вас на наш канал в ТГ: Сказки старого дворфа. Там мы выкладываем больше работ (и чаще - в последнее время я стараюсь поддерживать темп в 3-4 новых перевода в неделю). Так, цикл "Коробки" (а всего в нём 11 рассказов) у нас уже переведён и почти полностью опубликован.