Во Второй мировой войне в составе войск СС (Waffen SS) нацистской Германии не было создано ни одной части, имевшей бы статус «польской». Некоторые авторы, преимущественно польские, ошибочно используют этот факт для утверждения: «Поляки в СС не служили». На самом деле это не соответствует действительности. Поляки, а, вернее, граждане Речи Посполитой не были редкостью в рядах преступного «черного ордена» нацистов. При чем речь идет не только об этнических немцах из Польши, так называемых "фольксдойче" (Volksdeutsche).

Не ставя под сомнение вклад Войска Польского (в особенности Народного, сражавшегося вместе с Красной Армией) в разгром гитлеровской Германии и мужество польских борцов-антифашистов, нельзя забывать и о многочисленных коллаборационистах - пособниках нацистов в этой стране.

Специфика гитлеровского оккупационного режима в Польше в 1939-44 гг., жестко разграничившая поляков и немцев по принципу «побежденные»-«победители», не создавала предпосылок для появления в собственно польской среде коллаборационизма, как политического явления (что, впрочем, не исключало наличия крайне широкого круга лиц, сотрудничавших с оккупантами ради "шкурных" интересов).
Однако нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что предвоенная Польша являлась многонациональным государством (речь здесь идет не только о больших украинской, белорусской, еврейской и немецкой диаспорах), и межэтнические отношения в ней были далеки от идеальных. Наряду с поляками, в Речи Посполитой проживали такие самобытные славянские народы, как силезцы, мазуры, кашубы и гурали. Наиболее интересны в данном случае два последних, как в значительной степени осознающих свою этно-культурную и историческую самостоятельность. Именно на их поддержку сделали ставку власти "третьего рейха", проводя в покоренной Польше свою политику: «Разделяй и властвуй».

Итак, кашубы (самоназвание: Kaszеbi, нем.: Kschuben) это самобытная западнославянская народность, проживающая на северо-западе Польши, в Поморье, и ведущая род от древнеславянского племени поморян.

Кашубский язык родственен языку лужицких сорбов (самого крупного славянского меньшинства Германии), а также отчасти – чешскому и словацкому. Более 50% кашубов придерживаются католицизма, но велика и евангелическая община. По состоянию на 1939 г. на территории Польши, согласно германским данным, насчитывалось не менее 200 тыс. кашубов; официальная польская статистика приводила в три-четыре раза меньшую цифру. Исторически кашубы были тесно связаны с Германией, особенно с Ганзейскими городами, а ранее – и с Тевтонским орденом. Жизнь у моря делает этот народ отличными моряками и рыбаками, поэтому германские торговцы и мореплаватели охотно нанимали их на свои корабли. Польша же, у которой до Новейшего времени не было сколько-нибудь значительного флота, могла предложить свободолюбивым кашубам только панское ярмо.
Непростая ситуация сложилась и в предвоенной Польше, власти которой применяли метод «кнута и пряника», чтобы ассимилировать независимых поморских славян. Варшава всячески подавляла национальное самосознание кашубов и одновременно поощряла «записавшихся поляками». Несомненно, при этом активно полонизировалась, т.е. "ополячивалась" часть местной интеллигенции, особенно люди, желавшие получить доступ к государственным должностям и военной службе (значительная часть офицеров польских ВМС в 1939 г. были этническими кашубами). С другой стороны, активно действовала культурно-политическая организация Кашубско-Померанский союз («Матица Кашубская»), боровшаяся за сохранение этнической самобытности и гражданских прав кашубского населения и поддерживавшая тесные связи с диаспорами в Германии и Вольном городе Данциг. Сильно было среди кашубской молодежи «сокольское» национально-спортивное движение.

Значительная часть кашубов рассматривала Германию как более выгодный вариант подданства, чем Польшу, и потому приветствовала оккупацию 1939 г. Предоставив кашубам статус «граждан рейха», нацистское руководство рассчитывало на их последующую «естественную германизацию», однако на первых порах не препятствовало определенному кашубскому культурно-просветительскому подъему. В ответ некоторые прогермански настроенные кашубы спешили доказать свою верность новым хозяевам, вступая в различные нацистские политические и трудовые организации. Местная молодежь проходила службу в вермахте (особенно в кригсмарине) на общих основаниях (впрочем, процент "уклонистов" и "откосников" среди нее был очень высок, что вызывало сначала раздражение, а с началом гитлеровской агрессии против СССР и репрессии германских мобилизационных органов). В то же время уже в 2 сентября 1939 г. именно на территории Поморья гитлеровцами был создан первый в Польше «идеологический концлагерь» - «Штуттгоф» (Stutthof), в который были брошены, в частности, многие тысячи полонизированных и/или антифашистски настроенных кашубов.

Можно предположить, что с 1939 по 1941 гг. кое-кто из придерживавшихся нацистских взглядов молодых кашубов сумел попасть в ряды СС «в общем порядке» - как любые другие "подданные рейха". Однако первый зафиксированный призыв кашубских добровольцев в действовавшие на Восточном фронте полевые части «черного ордена» относится только к сентябрю 1941 г. Тогда в Данциге и Поморье был проведен целевой набор новобранцев «арийских национальностей» для подготовки пополнения изрядно потрепанной в России в составе группы армий «Север» элитной дивизии СС «Мертвая голова» (SS-Totenkopf-Division, впоследствии 3.SS-Panzer-Division Totenkopf). Согласно данным польского историка С.Мазуркевича, среди прошедших суровый отбор на призывном пункте «Данциг» кандидатов в эсэсовцы, были и «около 50 кашубских парней, в основном из числа студенчества» (Mazurkiewicz S. Antologia zdrady narodowej i polskiej kolaboracji 1939-1945. Krakow, 1999). Учитывая основательную подготовку молодого пополнения войск СС на этом этапе войны, оказаться на фронте они могли не раньше зимы 1941-42 гг., когда дивизия «Мертвая голова» была вовлечена в тяжелейшие бои на Ленинградском направлении в знаменитом Демянском котле. Вполне вероятно, что почти все кашубские "добровольцы" заслуженно нашли свою могилу в снегах России.

Впрочем, из воспоминаний жителей польской столицы, переживших Варшавское восстание и бои за город при освобождении польской столицы войсками Красной Армии в сентябре 1944 г., следует, что среди подразделений 3-й танковой дивизии СС «Мертвая голова», сражавшихся в варшавском предместье Прага, «были солдаты-кашубы, говорившие по-польски, но к людям они относились даже более безразлично и презрительно, чем немцы» (Ostrogowska E. Warszawskie Dzieci. Warszawa, 1974). Были ли это ожесточившиеся за годы кровавой и беспощадной войны на Восточном фронте новобранцы 1941 г., или этнические кашубы, пополнившие ряды дивизии позднее поодиночке или мелкими группами, остается только догадываться. Очевидно одно: в составе одного из самых элитных соединений войск СС выходцы из Польши были отмечены, как минимум, в 1941 и 1944 гг.

Другая дивизия СС, в которой воевала большая группа кашубских добровольцев, наоборот, относится к числу сформированных незадолго до падения "третьего рейха" в отчаянной попытке гитлеровцев задержать мощное наступление Красной Армии на Берлин. В январе 1945 г. до нескольких сот преимущественно 17-19-летних курсантов из кашубских областей польского Поморья, проходивших подготовку в тренировочных лагерях СС на территории Германии, влились в состав сформированной в городе Курмарк 32-й добровольческой гренадерской дивизии СС «30 января» (32. SS-Freiwilligen-Grenadier-Division «30. Januar»).
Дальнейший путь этого в значительной степени импровизированного соединения, пролегший через тяжелые бои на Одере и под Берлином, где оно фактически было ликвидировано советскими войсками как боевая единица, известен. Остатки дивизии предприняли кровопролитный прорыв на Запад, чтобы избежать советского плена, который после всех зверств, совершенных "черным орденом" на советской земле, сулил эсэсовцам только заслуженное возмездие. Очевидно, что молодые кашубы полностью разделили бесславную судьбу дивизии и в основном были убиты или пропали без вести в феврале-мае 1945 г.
После войны власти Народной Польши развернули в Поморье широкомасштабную кампанию по выявлению лиц, подозреваемых в сотрудничестве с гитлеровцами. Местные энтузиасты-краеведы полагают, что в результате действий польских органов внутренних дел тысяч людей, отнюдь не все из которых были причастны к коллаборационизму, отправились за колючую проволоку лагерей или в принудительное изгнание. К примеру, почти все кашубы-евангелисты, считавшиеся "за немецкую веру" «основными приспешниками оккупантов», были вынуждены эмигрировать в Германию.

Однако назвать кашубов «виновной национальностью» (по примеру «большого брата») в Варшаве, к счастью, не решились, памятуя о заслугах кашубских моряков польского ВМС, активно действовавшего в составе британского Royal Navy, о страданиях узников «Штуттгофа» и вообще о том, что большинство кашубов относились к нацизму так, как должен относиться нормальный человек - с неприятием. Польские историки подсчитали, что в 1939-45 гг. в Поморье до 12 тысяч кашубов погибли от рук нацистов.

Гурали (самоназвание: Gorali) – славянская народность, проживающая на юге Польши в горных районах Бескид, на Подгалье и в Силезии. Кроме того, большие гуральские общины живут в Словакии и Чехии. Гуральский язык, делящийся на малопольский и верхнесилезкий диалекты, ближе всего к словацкому. В основном католики по вере (есть и евангелисты), гурали этнически ближе всего к словакам (имеется и влашское влияние), однако предпочитают подчеркивать свою самостоятельность. Как типичные жители гор, они отличаются горячим нравом, делающим их хорошими солдатами, а свободолюбием и приверженностью своим традициям гурали сродни поморянам-кашубам. Накануне Второй мировой войны их численность оценивалась различными источниками от нескольких сот тысяч до 2 млн. человек . Отношение официальной Варшавы к этому национальному меньшинству было примерно аналогичным, как и к кашубам. Однако в данном случае полонизаторам из Варшавы противостояла не столько малочисленная гуральская интеллигенция (большинство гуралей были обычными крестьянами), сколько сплоченность верных заветам старины сельских общин.

С началом немецкой оккупации нацисты предоставили гуралям ряд приоритетных политических и культурных прав по сравнению с поляками. Гитлеровцы пошли на это, отчасти желая заручиться поддержкой еще одних противников концепции «Польши от моря до моря», отчасти же - чтобы показать расположение к своему новому союзнику – Словакии, на которого исторически ориентировались гурали.

Вероятно, был учтен и чисто практический момент: эти отважные горцы представляли собой прекрасный человеческий материал для горно-егерских частей (гуральская национальная шапочка даже является головным убором польских горных стрелков), однако главной проблемой здесь стал языковой барьер. В отличие от кашубов, большинство из которых хорошо владели немецким и легко «размешивались» в немецких взводах и ротах, малограмотные крестьяне из Бескид и Подгалья охотнее шли на службу в армию Словакии, где приказы отдавались на хорошо понятном им языке. Немцам же пришлось бы формировать чисто гуральские подразделения, да еще во главе со славяно-говорящими офицерами. До тех пор, пока дела у "третьего рейха" шли неплохо, к реализации таких трудоемких проектов немцы, исполненные двойного - тевтонского и нацистского - презрения к "неполноценным славянам", приступали не часто.

Относительно немногочисленные гурали, симпатизировавшие гитлеровцам и сумевшие освоить немецкий, поступали добровольцами в вооруженные силы оккупантов и, в частности - в войска СС, в личном порядке. К примеру, когда весной 1943 г. 4-я Полицай-гренадерская дивизия СС (4. Polizei-Panzer-Grenadier-Division) несла оккупационную службу на юге Польши и на территории протектората Богемия и Моравия, в ее действовавших в горных районах частях были служащие-гурали, использовавшиеся качестве проводников и впервые носившие официальный статус «польских добровольцев СС» (SS-Polnische-Freiwillingen). Жестокая ирония судьбы, заведомо унизившей коллаборационистов, заключалась в том, что в "третьем рейхе" гуралей как раз считали самостоятельным народом, а в войсках СС они оказались «поляками» (затем – «словаками»). Когда летом 1943 г. дивизия была переброшена в Югославию для борьбы с партизанами, горцы-проводники были переданы в состав полиции.
Уже в качестве «словацких добровольцев», то есть переведенных из вооруженных сил Словакии, в октябре 1944 г. (после подавления гитлеровцами Словацкого национального восстания) группа гуралей была задействована при формировании одной из самых «многонациональных» дивизий войск СС - 31-й добровольческой гренадерской (31.SS-Freiwilligen-Grenadier-Division, «Bohmen-Mahren»). Как отмечает историк дивизии Р.Пенч, «значительное число воинственных горцев из Польши» влились в ее состав наряду с венгерскими и словацкими «фольксдойче», венграми и словаками, хорватами и чехами, и даже отдельными боснийскими мусульманами (Pencz R. The History of the 31st Waffen-SS Volunteer Grenadier Division. - England, Helion & Company. 2002). При условии того, что о численности крупнейших этнических компонентов этой дивизии существуют весьма примерные данные, остается только предполагать, сколько именно гуралей в ней могло быть. Дивизия вела ожесточенные оборонительные бои с частями Красной Армии в южной Венгрии и в Силезии, и в конечном итоге была наголову разгромлена советскими танковыми частями в мае 1945 г. в районе населенного пункта Кенинггратц на территории "протектората Богемия и Моравия" (Чехия). Уцелевшие солдаты и офицеры дивизии оказались в советском плену, откуда поляки-рядовые были репатриированы в целом к 1946 г. - в распоряжение фильтрационных органов Народной Польши.

Показательно, что в отношении гуральского меньшинства репрессии со стороны польских властей после окончания войны были относительно недолгими и коснулись, опять же, в первую очередь евангелистов, часть которых была вынуждена выселиться в Словакию. Видимо, в Варшаве решили, что с "темных пастухов" из Бескид и Подгалья спрос невелик.
Опять же существенным противовесом немногим гуралям, перешедшим на сторону врага, были тысячи их земляков, отважно сражавшихся против гитлеровцев в составе Войска Польского в сентябре 1939 г. и на Западе, в Народном Войске Польском плечом к плечу с Красной Армией и особенно - в партизанских отрядах в отрогах родных гор.

______________________________________________________Михаил Кожемякин.

— Винокуров! Выйти из строя!

Грязные, изжеванные лесным бездорожьем сапоги сделали три шага, повернулись носками к строю. Да, Александр сейчас видел лишь одну обувь. Свою и чужую. Длинный ряд сапог, ботинок, туфель. Кирзовых, яловых, парусиновых. Тяжелые, мужские, простроченные дратвой, и легкие, девичьи, промереженные затейливым орнаментом дырочек. В галошах, с обмотками, и изящные, на высоком каблуке. Модные, с рантами и с отставшими подметками, прихваченными суровыми нитками…

Александр поднял голову и увидел совсем близко перед собой острые, нацеленные прямо в душу, глаза командира отряда.

Винокуров смотрел ка командира расширенными зрачками. Большая, рабочая рука Зверева потянулась к кобуре. Александр через силу оторвал взгляд от рубчатой рукоятки «ТТ». Посмотрел на людей. Хотелось выкрикнуть: «Что же это такое? Я же ваш, вместе с вами…» Но люди, казалось, смотрели в сторону. Нет, вот на него взглянул высокий, кадыкастый Вася Белоусов — его дружок, отчаянный разведчик и развеселый баянист. Его печальный и суровый взгляд будто говорил: «Что же это ты, Архипыч? Как ты мог?».

И опять взгляд метнулся к пистолету.

Пет, Александр не боялся смерти. Он встречался с ней не раз. Страшна, потрясающе чудовищна была сама мысль: погибнуть от рук своих же. И перед мысленным взором пронеслось стрясшееся в ту ночь.

У Зверева была железная логика: посеявший смерть должен и пожать ее. А в округе появился такой. То был староста села под Лугой — одноглазый мельник. По его доносу немцы сожгли все село. Вместе с людьми, садами и березами–белостволицами. Осталось только два дома — правленческая пятистенка, до отказа набитая пришлыми солдатами, да рубленая изба мельника, возле которой стояла одинокая ветла. Зверев так и приказал:

— На той ветле повесить предателя!

Пошел Винокуров на боевое дело и впервые вернулся ни с чем. Не обидно было бы, если бы не изловил старосту. А то накрыл, как говорится, тепленьким в гнезде. Но одноглазый объегорил. Скрылся. Везде обыскал Александр со своими бойцами — ив сарай заглянули, и на чердаке все перерыли, и обрыв реки обследовали. Будто в воду канул… Уже после выяснилось, что староста, действительно, в воде скрывался. Сидел в реке и через камышину дышал.

Теперь Зверев не стал расспрашивать, что и как, а сказал, будто под ноги дымящийся снаряд бросил:

— Вы не выполнили приказ.

Комиссар добавил:

— Представляете кого упустили? На его совести столько загубленных людей. Завтра, может, из‑за него еще столько же погибнет…

Что мог ответить Винокуров? Большой платой обернулась вина.

Все. Кончено. Поднял Винокуров голову — над верхушками сосен пронеслось воронье. Жутко стало от его хриплого зова. И вдруг по сердцу резанул горький вздох баяна — Васька его уронил… Зверев подступил ближе:

— Оправданий быть не может.

— Обожди, командир, — необычно — тихо проронил комиссар.

И тут будто водопад хлынул.

— Поверим Архипычу! — загорланил отряд.

Рука Зверева сползла е кобуры:

— Ладно. Именем Гульена прощаю… — Подумал, сказал, будто патрон в казенник послал: —Но старосту живого или мертвого должен сюда доставить!

— Есть!

Не поев, не посушив даже портянки, Архипыч с пятью бойцами вновь отправился на пепелище села. Пришли на рассвете. Из лесу не выходили. Сидели в засаде и ждали, не появится ли одноглазый. В дом заходить сейчас рискованно: на старой ветле у Мельниковой избы появился наблюдатель — немецкий автоматчик. Снять его можно, но как бы мельника не спугнуть. Ждать пришлось сутки. Сеявший всю ночь холодный дождь промочил телогрейки до нитки. Наконец Архипыч прошептал:

— Едет!

На взлобке, за околицей, вынырнула бричка старосты. Белоусов артистически перекрестился: «Сла–те, господи» — и дал очередь по немецкому наблюдателю.

Архипыч как из‑под земли вырос перед старостой:

— Вот мы снова и свиделись!

…Старосту повесили у пепелища села. На фанере написали : «С каждым предателем Родины так будет!!!»

Выслушав доклад Винокурова, Зверев произнес скупо:

— Так бы сразу.

Станислав Ковалев, Николай Котыш, 1965

«Вот на карте деревня Хобня. А вот тут, возле Шумилина, есть хуторок. В сорок третьем году они стояли километров за сто от линии фронта, в тылу у немцев. Мы в этих местах дней двенадцать ходили. Помню, к своим собрались. Вдруг Гриша Никишин слег. Жар, бредит… Расстегнул у него рубаху — сыпняк! Положили на плащ-палатку, идем из леса к деревне. В крайнем доме — старик со старухой. Сел со стариком рядом.

— Отец, — говорю, — надо парня спасти. Мы вернемся. А запоздаем — разыщи партизан. Вот тебе золотые часы. Это все, что у нас есть.

— Хорошо, хорошо. Часы не берет. Гришу за печкой уложил на солому… На второй день с Николаем Кольцовым та же история —

жар, бредит. Свернули из леска в маленький хуторок. Опять стучимся в крайнюю хоту. Опять открывает старик. (В деревне молодых не было. Кого немцы угнали, а кто в партизаны ушел.) Благообразный такой старик, чистенький. Яичницу сразу на стол, бабку за самогоном в погреб послал.

— Выхожу парня, выхожу. Часы взял охотно. Нам табаку и кусок сала принес…

Через месяц мы примерно в тех же местах оказались. Сделали крюк по лесам и вышли на хутор. Стучимся. Увидел старик, обрадовался:

— Милые мои! Заходите, заходите. Парня вашего к партизанам определил.

Опять яичница на столе, сало большими ломтями… Вдруг заходит в хату дозорный Миличенко Володя. Наклонился, шепчет:

— Кольку-то нашего старик немцам в комендатуру отвез.

Мы все поднялись:

— Проверить.

Пошли по домам. Точно. Отвез на второй же день. Вышли на улицу. Звездная ночь была.

— В Бога, — говорю, — старик, веришь?

Все сразу понял. Упал на колени:

— Сынки… Сынки…

Мы тогда не могли прощать… Сразу же ко второму деду в деревню Хобня пошли. Дед сидел у окна, чинил валенок.

— Как, дедушка, наш Григорий?

— К партизанам отправил…

— Веди, дед, и нас к партизанам.

Привел. Гриша Никишин там! Кинулся обнимать и деда и нас. Рассказывает: «Дед подлечил, а когда повез к партизанам, в сумерках с патрулем повстречались. Я сообразил: раз — и в сугроб за кустами в обочине. Немцы в пяти шагах от меня светили в сани фонариком, копались в соломе…»

Это было время большой проверки людей».

Василий Михайлович Песков, «Война и люди», 2010г.

Как ловили и поймали генерала Власова (часть 1)

Особое задание

Подходила к концу Пражская операция. Продвигаясь по Западной Чехии на юг, 25-й танковый корпус 13-й армии 1-го Украинского фронта приблизился к расположению вступивших в Чехию с запада американских войск.

Именно туда, в район Лиарже (35 - 40 километров юго-восточнее Пльзеня), и вышла 10 мая 1945 года отходившая из Праги 1-я дивизия Русской освободительной армии (РОА) генерал-майора Сергея Буняченко.

При ней находился и командующий РОА, генерал-лейтенант Андрей Власов.

Узнав от разведки и пленных о том, что юго-восточнее Пльзеня сосредоточились власовцы, командир 25-го танкового корпуса генерал-майор Фоминых приказал командиру 162-й танковой бригады полковнику Мищенко "во что бы то ни стало найти и пленить Власова". Если тот будет уже "в расположении американских частей, то украсть Власова"!

11 мая Мищенко установил, где находится дивизия Буняченко. Однако американский комендант района, капитан Ричард Донахью, отказался пропустить танкистов за демаркационную линию.

Комбриг вступил в переговоры с командиром 2-го пехотного полка РОА подполковником Вячеславом Артемьевым. Но днем 12 мая выяснилось, что Артемьев с Буняченко лишь тянули время и сдаваться "Советам" дивизия не намерена; она вообще уже распущена.

Значит, надо захватить Власова в американской зоне!

Туда Мищенко и направил на машинах командира моторизованного батальона автоматчиков 162-й танк.бригады капитана Якушева с группой бойцов.

23-летний капитан воевал с июня 41-го (с 18 лет), был трижды ранен, скажем так на командира моторизованного батальона автоматчиков вряд ли поставят «человека по блату».

Капитан Михаил Якушев.

Рассказывает полковник в отставке Михаил Иванович Якушов:

Утром 15 мая 1945 г. я – командир батальона автоматчиков 162-й танковой бригады – выехал на разведку в зону, контролировавшуюся на тот момент американскими войсками. Дело происходило в Чехословакии, недалеко от деревни Брежи. В американской зоне сосредоточились крупные силы власовцев, и всю предыдущую ночь наш командир бригады полковник Мищенко вел с ними безрезультатные переговоры о сдаче.
Американцы тогда относились к нам хорошо, нашу машину пропустили без особых расспросов. Проезжая мимо леса, я заметил группу людей в немецкой форме. Несмотря на предостережения моего шофера Андреева подошел к ним. Со мной заговорил офицер, оказавшийся командиром батальона 1-й дивизии власовцев капитаном Кучинским. Я стал агитировать его не сдаваться американцам, а переходить на нашу сторону.
После короткого совещания со своими офицерами Кучинский построил батальон и приказал двигаться на территорию, занятую Красной Армией. Чуть позже мы узнали, что вслед для сдачи в плен двинулись артиллерийский полк и саперный батальон той же дивизии. Тем временем мы с Кучинским заметили небольшую колонну легковых автомашин, двигавшихся на запад в сопровождении двух американских "Виллисов". Я спросил: кто это? Кучинский ответил, что это штаб дивизии.
Обогнать колонну мы смогли лишь минут через сорок: у власовцев машины были помощнее наших. Развернулись поперек дороги и вынудили их остановиться. Из одной машины вылез печально известный генерал Буняченко, командир 1-й дивизии власовцев. Увидев Кучинского, обложил его матом и сказал: "Подлец, уже переметнулся…"
Кучинский подсказал мне, что вместе со штабом 1-й дивизии часто ездит сам генерал Власов. Я несколько раз прошелся вдоль колонны, агитируя водителей ехать сдаваться Красной Армии. Один из них посоветовал обратить внимание на громадную черную "Шкоду". Подойдя к ней, я увидел в салоне, не считая водителя, одну женщину и двух мужчин. Про женщину я позднее узнал, что она была "фронтовой женой" генерала Власова, а мужчины оказались начальником контрразведки 1-й дивизии власовцев Михальчуком и личным переводчиком Власова Росслером.
Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь осмотреть салон. В этот момент из-под груды одеял высунулся человек в очках, без погон. На вопрос, кто он такой, ответил: "генерал Власов". От неожиданности я обратился к нему "товарищ генерал", хотя какой он товарищ…
Власов тоже явно оторопел. Однако вскоре пришел в себя, вылез из автомобиля и, игнорируя меня, направился к американцам – просить их связаться по рации со штабом армии. Вскоре к нашей колонне подъехал еще один "Виллис", где сидели американские офицеры. Я сказал им то же самое, что сказал бы и сейчас кому угодно: генерал Власов нарушил воинскую присягу, поэтому он должен предстать перед нашим судом.
На мое счастье, американцы оказались общевойсковыми офицерами, а не офицерами контрразведки – иначе история могла бы получить совсем иное развитие. Видя, что со стороны американцев сопротивления не будет, я сделал вид, что еду вместе с Власовым назад – в штаб американской дивизии. Сев позади Власова в его "Шкоду", я приказал водителю разворачиваться и гнать вперед. Пока разворачивались остальные машины колонны, мы успели отъехать довольно далеко.
Власов пытался приказывать водителю, куда ехать, но водитель, смекнув, что к чему, уже его не слушал. Генерал почувствовал неладное и на берегу красивого озера, где машина немного сбавила скорость, попытался выскочить на ходу. Однако я успел схватить его за воротник и, приставив пистолет к виску, сказал: "Еще одно движение, и я вас застрелю." После этого он вел себя спокойно.
Двигаясь без карты, мы вскоре заблудились. К счастью, наткнулись на американский пост. Долго не могли понять друг друга: так получилось, что рядом не было ни одного переводчика. В конце концов начальник поста нашел солдата, поляка по происхождению, от которого мы не без труда узнали, где находятся части Красной Армии… В 8 часов вечера я сдал Власова командиру 25-го танкового корпуса генерал-майору Фоминых. Больше я Власова не видел.
Насколько мне известно, Кучинского и двух помогавших нам шоферов-власовцев (Довгаса и Комзолова) позднее освободили от уголовной ответственности и даже наградили орденами Отечественной войны. Мне вручили орден Суворова II степени. Тем же орденом наградили наших командиров бригады и корпуса. Кроме того, награды получили начальник контрразведки "Смерш" и оперуполномоченный, которых при задержании Власова и близко не было.

Власова ждет суд, а героев награды.

Награды

Выписка из донесения Военного совета 1-го Украинского фронта 1УкрФр о награждении и прощении власовцев от 15.05.1945 г.

Учитывая особый интерес к Власову (Как ловили и поймали генерала Власова (часть 1)) Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении офицеров и солдат (в том числе 3 бывших власовца), отличившихся при пленении генерала А.А. Власова вышел довольно быстро.

Указ от 19.06.1945 г. Президиума Верховного Совета СССР о награждении офицеров/солдат, отличившихся при пленении генерала А.А.Власова

Но в где-то штабах (конкретно у начальника отдела кадров 1-го Украинского фронта полковника Александра Антонюка) не срослось и стали искать/оформлять наградные листы (которые пошли только в декабре 1945 г.)

Такая телеграмма поступила в июне 1945 года начальнику Управления по награждениям Главного управления кадров Наркомата обороны (ГУК НКО) генерал-майору Виктору Лободе от начальника отдела кадров 1-го Украинского фронта.

Подписавший телеграмму полковник Александр Антонюк не упомянул о пятом награжденном - гвардии генерал-майоре танковых войск Евгении Ивановиче Фоминых. По нему у кадровика не было сомнений и наградные листы (орден Суворова 2ст, звание ГСС) и на присвоение звания (г-л/л-т) были готовы вовремя.

Командир 25 танковой дивизии (бывшего 25 тк) генерал-лейтенант танковых войск (27 июня 1945 года), Герой Советского Союза (29 мая 1945 года) Евгений Иванович Фоминых.

Командир 162 танковой бригады полковник Мищенко И.П. также попадал под статут ордена (но наградной на него не отработан!?).

В мае - июне 1942 года, когда 2-я ударная армия генерал-лейтенанта Власова погибала в Любанском "котле", в заболоченных лесах к северу от Новгорода, в ее рядах воевал и старший батальонный комиссар Иван Мищенко. Он был контужен у того самого села Мясной Бор, где немцы замкнули кольцо вокруг армии...
Через три года командир 162 танковой Новоград-Волынской Краснознаменной орд. Суворова и Кутузова бригады полковник Мищенко И.П. переправил своего бывшего командарма к генералу Фоминых, на суд трибунала.

Полковник Антонюк, конечно, знал, что по статуту Орденом Суворова II степени награждаются командиры корпусов, дивизий и бригад, их заместители и начальники штабов:

Статут Ордена Суворова II

• За организацию боя по разгрому вражеского корпуса или дивизии, достигнутому с меньшими силами, в результате внезапной и решительной атаки, основанной на полном взаимодействии огневых средств, техники и живой силы;

• За прорыв современной оборонительной полосы противника, развитие прорыва и организацию неотступного преследования, окружения и уничтожения противника;

• За организацию боя при нахождении в окружении численно превосходящих сил противника, выход из этого окружения и сохранение боеспособности своих частей, их вооружения и техники;

• За совершенный бронетанковым соединением глубокий рейд в тыл противника, в результате которого противнику нанесен чувствительный удар, обеспечивающий успешное выполнение армейской операции.

Трое из списка не попадали под статут:

Майор Виноградов - всего лишь начальник отдела контрразведки "Смерш" танковой бригады.

Старший лейтенант Игнашкин - оперуполномоченный того же отдела.

Капитан Якушев - командир батальона...

Поэтому педантичный и осторожный кадровик ждал подтверждения. Из Управления по награждениям ГУК НКО их было несколько (генерал-майор Лобода - был на своем месте!)

Запросы ГУК НКО нач.отдела кадров 1Укр.Фронта:

Наградных листов все не было. Есть указ о награждении, уже нет 1УкрФронта, а есть в ЦГВ, 25-й танковый корпус переформировали в 25-ю танковую дивизию (в 1989 году 25-я танковая дивизия выведена в г. Чугуев Украинской ССР и расформирована).

И снова генерал-майор Лобода  ГУК НКО и его офицеры в деле:

Запрос ГУК НКО в ЦГВ от 09.10.1945

Наконец разобрались, заполнили наградные октябрем, отправили в декабре 1945 г.

Сопроводительное письмо от 7.12.1945 и наградной лист на капитана Якушева М.И.

P.S. Военная система работает, бюрократы были всегда, хорошо, что были такие службисты как ЛОБОДА Виктор Федорович (1909-1985).

Конечно капитан Якушев Михаил Иванович заслуживает большего, учитывая его роль и награду в сравнении с другими, но полководческий орден - это весьма неплохо. Да и бывшим власовцам повезло.

https://rg.ru/2020/04/30/rodina-kak-stalin-nagradil-uchastni...

http://криминальныйсаратов.рф/vlasov-andrej-general-predavsh...

Советское правительство осознавало негативные последствия сотрудничества с гитлеровцами плененного в июле 1942 года бывшего командующего 2-й Ударной армии Волховского фронта генерал-лейтенанта А.А. Власова. Руководство силовых структур СССР стало разрабатывать планы прекращения деятельности предателя. Планировался как захват Власова ("изъятие") и вывоз в Москву, а в случае невозможности - физическое уничтожение.

Образцы власовской пропаганды, добытые партизанами.

Разработкой этих планов занимались сразу несколько инстанций и несколько разных групп исполнителей: Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД), его разведывательный отдел и спецотделение ЦШПД по организации и руководству специальными операциями по ликвидации видных военно-политических чинов немецко-фашистской армии и предателей, Главное управление контрразведки Наркомата обороны СССР (Смерш) и вновь образованный Наркомат государственной безопасности (НКГБ СССР).

Выполнить задания по поимке или уничтожению Власова оказалось не так-то просто. Установить точно местонахождения генерала никто не смог. Довольствовались разноречивыми слухами, вплоть до того, что Власов арестован немцами.

Документы, содержащие сведения о попытках обезвредить А.А. Власова любым путем, отложились в фонде ЦШПД (Ф. 69). Документы фонда о попытках поймать или ликвидировать Власова имеют в основном оперативный характер, в целом передают напряжение охоты за предателем. Это разведывательные сводки и выписки из них, спецсообщения, планы разработок отдельных операций.

Оперативные документы по Власову (он же: КАБАН, ШАКАЛ).

N 1

Директива начальника ЦШПД П.К. Пономаренко командиру партизанской бригады "Мститель" (БССР) Д.В. Тябуту г. Москва. 15 мая 1943 г.

Шифром Из спецотделения ЦШПД - т. Тябут.

Опросом перебежчиков и агентурным путем установите местонахождение ВЛАСОВА. В случае появления его в районе вашей деятельности примите меры по задержанию или уничтожению. Задание особой важности и совершенно секретно.

ПОНОМАРЕНКО

N 2

Директива П.К. Пономаренко зам. комиссара по делам комсомола партизанского отряда им. Александра Невского Дрисского района БССР С.В. Силицкому 31 мая 1943 г.

Спецотделение ЦШПД - т. Силицкому.

В Осинторфе продолжает формироваться подразделение власовцев для борьбы против партизан. Примите активные меры через агентуру по разложению формирований за переход их на сторону партизан, тщательно проверяйте перешедших, из них вполне надежных, давших согласие, направьте обратно к власовцам с заданием уничтожения высшего комсостава формирования и самого Власова. Организуйте разведку по Осинторфу и Орше, о политико-моральном состоянии подразделений, какие они имеют задания, также всех передвижениях Власова. В места вероятных посещений Власовым направьте проверенных людей с заданием уничтожения его. Все материалы по данному делу доносите немедленно. Задание особой важности и строго секретно.

ПОНОМАРЕНКО

N 3

Распоряжение П.К. Пономаренко командиру 3й Белорусской партизанской бригады А.Я. Марченко 17 июня 1943 г.

Тов. Марченко

Изменник - генерал ВЛАСОВ формирует отряды и направляет их для борьбы против партизан. Возможно его личное появление г. Полоцке. В места вероятных посещений ВЛАСОВЫМ направьте проверенных людей с заданием уничтожения его. Через агентуру примите меры по разложению отрядов власовцев за переход их на сторону партизан, тщательно проверяйте перешедших, из них вполне надежных, давших согласие, направляйте во власовские формирования с заданием уничтожение высшего комсостава формирований и самого ВЛАСОВА. Все материалы по данному делу доносите немедленно. Задание особой важности и строго секретное1.

ПОНОМАРЕНКО

1*. Аналогичные распоряжения в это же день были направлены командирам партизанской бригады "дяди Коли" П.Г. Лопатину, партизанской бригады "Народные мстители" В. Воронянскому и 1-й Витебской партизанской бригады М.Ф. Бирюлину для розыска и уничтожения Власова соответственно в Минске, Борисове, Витебске.

N 4

Шифртелеграмма ЦШПД N 323 Д.В. Тябуту

19 июня 1943 г. Тов. Тябут

Организуйте захват языка из "власовцев", находящихся в Лужках. Тщательно допросите пленных по вопросам: где находится ВЛАСОВ и его штаб, какие имеются сведения о его приезде, район Глубокого, где какие формируются части националистов, численность формирования, полные данные о командном составе, к каким боевым действиям готовится формирование. Все материалы сообщить немедленно.

ПОНОМАРЕНКО

*Аналогичная шифртелеграмма была направлена в отряды Силицкого и Донукалова, находившиеся в районе Орши.

N 5

Донесение начальника спецотделения ЦШПД в г. Минске майора госбезопасности С.И. Казанцева (Староста) П.К. Пономаренко

19 июня 1943 г.

Мероприятия по ВЛАСОВУ идут туго в силу отсутствия его самого и его "хозяйства" в г. Минске.

Разрабатываются:

1. Посылку человека в Глубокое - с целью изучения там "хозяйства", подбора людей.

2. Человек из числа вербовщиков Власова в г. Минске, кандидатуры для обоих случаев есть.

3. Засылку своих в части Власова в качестве исполнителей.

4. Имею зацепки изучения агентуры Власова, работающей в советском тылу.

Исх. N 49 17 июня 1943 г. - СТАРОСТА.

Резолюция: т. Формашев. Очень важно, надо ответ дать. ПОНОМАРЕНКО

N 6

Шифртелеграмма ЦШПД N 315 Бирюлину

19 июня 1943 г.

Совершенно секретно

Тов. Бирюлину

Изменник - генерал Власов формирует отряды и направляет для борьбы против партизан. Возможно его личное появление [в] Витебске. [В] места вероятных посещений Власовым направьте проверенных людей, [с] заданием уничтожения его. Через агентуру примите меры по разложению отрядов власовцев за переход их на сторону партизан, тщательно проверяйте перешедших, из них вполне надежных, давших согласие, направляйте во власовские формирования с заданием уничтожения[1] комсостава формирований и самого Власова. Все материалы [по] данному делу немедленно доносите.

Задание особой важности и строго секретное.

Начальник Центрального Штаба партизанского движения генерал-лейтенант П. ПОНОМАРЕНКО

N 7

Шифровка N 498 Никитина заместителю начальника ЦШПД С.С. Бельченко

21 июня 1943 г.

Совершенно секретно

Тов. Бельченко

ВЛАСОВ был в селе Медведь в 50 км юго-западнее Новгорода. 18 июня выехал в неизвестном направлении.

N 2979 НИКИТИН

Резолюция: Р.О. Мало того был, а что сделали. П[ономаренко].

N 8

Распоряжение П.К. Пономаренко С.И. Казанцеву

25 июня 1943 г.

Из Спецотделения ЦШПД - т. Казанцеву

По имеющимся у нас данным в лагере N 35 формируется так называемое "гвардейское" подразделение КАБАНА*. Надо ввести нашу агентуру в это подразделение и озадачить ее на уничтожении КАБАНА. Немедленно доносите все имеющиеся у Вас данные об агентуре КАБАНА, действующей на всей нашей территории.

ПОНОМАРЕНКО

* КАБАН - псевдоним генерала Власова в ряде шифрованных донесений.

N 9

Сообщение Петрова в ЦШПД

6 июля 1943 г.

Сообщение N 4340 с Калининского фронта

С Невеля на фронт Новосокольники исключительно направлена добровольческая армия. Власов выехал под Новосокольники, штаб там же.

N 10

Шифртелеграмма начальника Западного штаба партизанского движения Д.М. Попова

6 июля 1943 г.

От т. Попова N 642 от 6 июля 1943 г.

Передаю телеграмму Данченкова. "[В] моем районе полк изменников. 3 июля - в Сергеевке (20 км. западнее Олсуфьево) был Кабан. Установили наличие 627го и 826го батальонов изменников". Дал приказание выделить 5 групп для ликвидации Кабана.

N 11

Шифровка С.И. Казанцева П.К. Пономаренко о возможности отравления Власова

15 июля 1943 г.

Совершенно секретно

Тов. Пономаренко

КАБАН постоянно [в] разъездах. Его заместитель МАЛЫШКИН - [в] БЕРЛИН. [В] сфере моей деятельности находятся: [в] Минске - группа представителей, возглавляемая полковником СОБОЛЕНКО, в м. Глубокое крупный штаб, охраняемый батальон РОВА*, [в] месте батальона возможно появление КАБАНА. Тут его и подстерегаю. [В] Минске обработка капитана группы СОБОЛЕНКО сорвалась. [По] другой линии изучаю полковника РОВА. Агентом [в] Глубокое оформлена жена инженера, Колонтай Надежда, квартиру "К" посещает КАБАН и изредка разведчики РОВА, работавшие [в] советском тылу. Подробности этих людей изучаю.

Дальнейшие мероприятия подбор и вербовка людей КАБАНА [в] Минске из числа подразделения, прибывшего туда днями.

Вербовка полковника. Вербовка через них мальчиков. Определяются возможности Колонтай [в] смысле организации блюда [с] луком или репы [в] момент пребывания у ней КАБАНА. [В] район Глубокое высылаю группу во главе оперработников для насаждения швагеров* около и среди работников штаба и батальона. Зацепки [и] возможности есть.

N 81. СТАРОСТА

Резолюции: Прошу переговорить. Б[ельченко]. Т. Формашеву.

1*. РОВА- так в документе. Имеется ввиду РОА

2* В машинописной версии документа слово "швагеров" заменено на слово "агентов".

N 12

Шифровка С.И. Казанцева

24 июля 1943 г.

Совершенно секретно

Тов. Пономаренко

[По] делу КАБАНА ничего нового нет. Всеми силами ищу людей. Рыбаку подготовляю три варианта: лук, заряд замедленного действия на автомашине исполнителя, гранатой. Нуждаюсь [в] часовых замыкателях сроками замедления от 5 до 60 минут.

N 87. СТАРОСТА

N 13

Шифртелеграмма ЦШПД N 770 Титкову о ведении переговоров со старшими офицерами армии Власова

25 июля 1943 г.

Совершенно секретно

ТИТКОВУ

Переговоры со старшим офицерами армии Власова необходимо продолжить.

Заявите, что искупить вину перед родиной они могут при условии организации перехода солдат РОА на сторону партизан с оружием для активной борьбы [с] немецкими оккупантами.

При согласии создайте из перешедших боевые группы и направляйте их на уничтожение немецких гарнизонов, активных участников РОА и организации диверсионных актов.

Наиболее надежных офицеров, имеющих авторитет [в] РОА, завербуйте, оставив их [в] частях [и] подразделениях РОА [с] задачей дальнейшего разложения солдат и офицеров, захвата Власова и его ближайших помощников или физического уничтожения последних.

Учитывая возможность провокации [со] стороны гестапо, организуйте разведку и охрану места встречи.

Результаты регулярно доносите.

ПОНОМАРЕНКО

N 14

Выписка из разведсводки Дельта

29 июля 1943 г.

Рс Дельта т. Бельченко N 949

Ночь на 27 июля сего года выброшено две группы [для] ловли Кабана.

N 5846 ПОПОВ

В результате сложной агентурной работы минскому агенту Соколок удалось завербовать капитана РОА Вальтера Краубнера, которому дали оперативный псевдоним Дедушка. 20 августа 1943 г. Дедушку срочно вызвали в Берлин. Все попытки связаться с ним и передать ему письма, деньги, яд были безуспешны.

Только 27 ноября 1943 г. Краубнер возвратился в Минск и с большим трудом был выведен из города. По сообщению Дедушки, он пытался дважды совершить покушение на Власова, но оба оказались неудачными. Он смог в Берлине купить ампулу с отравляющим веществом и в середине ноября 1943 г. две трети дозы из ампулы в пищу Власову перед обедом подмешала девушка, работавшая на кухне. Но внезапно, перед обедом, генерал был вызван в Министерство пропаганды, где и пробыл до вечера. Обедал он в министерстве, а отравленную пищу пришлось выбросить. Второй раз, в вино, получаемое в школе РОА, оставшуюся дозу яда высыпал Дедушка. Однако никакого воздействия отравляющее вещество не оказало...

N 15 Шифровка С.И. Казанцева П.К. Пономаренко

14 августа 1943 г.

[В] Минске [в] числе доверенных людей Кабана завербовали агента внутренника "Дедушка" - крупная фигура, [с] обширными связями среди "власовцев" [в] Орше, Бобруйске и других городах, имеющих отношение главной квартире ВЛАСОВА в Берлине. "Дедушка" донес: Кабан [в] Берлине, "хозяева" ему не доверяют, среди крупных "власовцев" аресты, в связи с чем появились недовольные. Имеются конкретные лица, [из] числа заместителей Власова, генералы, которые [по] характеристике "Дедушки" не могут быть привлечены [к] нашей работе. Имею в виду через "Дедушку" завязать связь [с] этими лицами, [в] целях привлечения их к нашей работе. В случае удачи, [от] чьего имени, что могу им обещать? Полагаю направить письмо, текст которого прошу продиктовать. Прошу указать направление их использования, помимо моей задачи.

В Орше, Бобруйске, Минске и других городах, сфере возможностей "Дедушки" насаживаю агентов-внутренников для роли резидентов против Кабана, ищу другие каналы его разработки.

СТАРОСТА

Резолюции: т. Бельченко. т. Анисимову, т. Формашеву. Прошу переговорить со мной. Бел[ьченко]. 18.8.[19]43.

N 16

Шифровка С.И. Казанцева П.К. Пономаренко

20 августа 1943 г.

Совершенно секретно

"Дедушка" неожиданно вызван [в] Берлин. Запросил инструкции. [На] свой риск приказал связаться с генералами Благовещенским, Жиленковым, передать им, что их желание работать [с] нами доложено главному командованию. Решение и директивы дополнительно. Возможно, мои инструкции [к] отъезду "Дедушки" запоздают. Пойдут вдогонку.

Жду указаний. К 24.00 буду слушать.

N 121 СТАРОСТА

Резолюция: В переговоры вступайте, действуйте по условиям обстановки, по своему усмотрению. По[номаренко]. т. Формашеву. Р.О.

N 17

Шифровка С.И. Казанцева П.К. Пономаренко

24 августа 1943 г.

Совершенно секретно

тов. ПОНОМАРЕНКО N 1363

21 августа "Дедушка" выехал [в] Берлин [с] моими инструкциями. Поездку подготовил [по] нашему заданию. Через своих друзей сверху. [На] всякий случай на Минск установил связь и шифр. Вернется через недели две.

N 123 СТАРОСТА

N 18

Шифровка С.И. Казанцева П.К. Пономаренко

20 декабря 1943 г.

Совершенно секретно

тов. ПОНОМАРЕНКО

Дедушка [в] Минске. Задачи [по] Берлину выполнил. Оставил там агентов. Подобрал людей среди частей РОА, находящихся в Италии, Франции. Днями уходит ко мне. Имеет ценные данные [для] доклада Центру. 25 декабря [в] Берлин едет новый агент с инструкциями и луком. Лук для ликвидации организаторов "Русского движения" [О] ШАКАЛЕ* ничего нового нет. Работаем всеми силами. Дела по нацдемам идут благоприятно. Последнее время потерял одного сотрудника комиссариата и девять лучших агентов. Работа усложнилась. Нет взрывателей, питание рации кончилось. Помощи ниоткуда никакой. Подготовьте почву для работы [в] районе Вилейка.

N 173 КАЗАНЦЕВ

Резолюции: т. Ганенко. П[ономаренко]. Оперотдел. Надо помочь. Ганенко 23.12.[19]43.

Помета: Имеется подгот[овленных] аэродромах 12 комп[лектов]. И. Сизов. 24.12.[19]43.

*Шакал - еще одно условное наименование А.А. Власова в документах ЦШПД.

N 19

Шифровка С.И. Казанцева П.К. Пономаренко

26 декабря 1943 г.

Совершенно секретно

т. ПОНОМАРЕНКО

Леонид Решетников: Понятие "предатель Родины" пока никто не отменял

Агент-маршрутник договорился [о] работе [с] генерал-майором ТРУХИНЫМ, полковниками БАЕВСКИМ, СПИРИДОНОВЫМ и майором ПШЕНИЧНЫМ. Поставил задачи: разлагать РОА, организовывать диверсионную работу. Организовать сеть разложенческой агентуры [во] многих частях РОА [на] западе, создал боевые группы [из] числа русских рабочих и военнопленных - [c] задачами: диверсии [на] германском производстве, подготовил эти группы [на] случай внутренних выступлений, подготовил небольшие склады оружия, имел встречи [с] немецкими коммунистами и представителями английской разведки. Дважды пытался ликвидировать КАБАНА, успеха пока не имел. 23 декабря выслал [в] Берлин ст. лейтенанта НИКОЛАЕНКО Степана [c] моими инструкциями и ядом. Яд для ликвидации КАБАНА и члена "Русского комитета" ЗЫКОВА, бывшего полкового комиссара, наиболее ярого организатора "кабанчиков".

N 176 КАЗАНЦЕВ

Резолюции: Т. Анисимову. Это дело и Казанцева надо передать т. Судоплатову. П[ономаренко].

N 20

Из отчета Спецотделения ЦШПД о проделанной работе

5 февраля 1944 г.

УТВЕРЖДАЮ Сов. секретно

Начальник Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования Генерал-лейтенант П. Пономаренко 5 февраля 1944 г.

ОТЧЕТ

О проделанной работе Спецотделения Центрального штаба партизанского движения

1. Цели и задачи отделения

Спецотделение при начальнике Центрального штаба партизанского движения было создано в марте месяце 1943 г. с целью организации и руководства специальными мероприятиями партизанских отрядов и отдельных групп по ликвидации видных военно-политических чинов немецко-фашистской армии и предателей, действующих на оккупированной территории.

Объектами специальных разработок по линии спецотделения являлись следующие лица:

1. КУБЕ Вильгельм - так называемый гауляйтер по делам Белоруссии, гитлеровский сатрап.

2. ВЛАСОВ А.А. - бывший генерал-лейтенант Красной Армии, предатель, организатор так называемой "Русской освободительной армии".

3. АКИНЧИЦ ФАБИАН, эмигрант, ярый гитлеровец, генеральный секретарь так называемой "Белорусской национально-социалистической партии".

4. ЕРМАЧЕНКО В., эмигрант, советник гауляйтера КУБЕ В. по делам Белоруссии.

5. КОЗЛОВСКИЙ Владимир - эмигрант, бел[орусский] нац[ионал]-дем[демократ], фашист, редактор "Белорусской газеты", издаваемой в г.Минске.

6. Фон ГОТБЕРГ - генерал-майор, начальник войск СС и полиции в Белоруссии, генеральный комиссар по делам Белоруссии.

7. КАМИНСКИЙ, предатель, бывший инженер, командир бригады изменников, действующих против партизан в Витебской области......

[.....Опущены сведения о подготовке взрыва в Минском драматическом театре 22 июня 1943 г., подрыве в Кубе 22 сентября 1943 г., убийстве 13 ноября 1943 г. Козловского.....]......

С начала 1943 г. гитлеровцы на оккупированной территории начали организовывать из состава военнопленных вооруженные отряды, входящие в формирование так назыв[аемой] Русской освободительной армии, во главе которой они поставили предателя б[ывшего] генерала Власова. С марта месяца 1943 г. Власов по заданию своих хозяев - немцев стал активно разъезжать по оккупированной территории и проводил антисоветскую агитацию среди подразделения РОА и населения. Основная резиденция так называемого русского комитета, т.е. штаба "власовцев", находилась в Берлине.

Власов 15 марта был в Минске, 29 марта в Борисове, затем в Идрице, Красногвардейске, Пскове, Порхове, Дно, Витебске, Могилеве, Бобруйске и других пунктах.

Командирам партизанских бригад и отрядов, находящихся вблизи маршрутов движения Власова, были даны указания по организации специальных групп и отрядов для захвата или ликвидации Власова. Такие группы были направлены в районы городов Витебск, Могилев, Орша, Бобруйск, Смоленск, Луга, Красногвардейск и др.

Спецотделением были подготовлены и направлены в тыл противника два сотрудника т.т.Молчанов и Покотаев. Тов. Молчанов был направлен в район Бобруйска, где дислоцировались три батальона "власовцев". Покотаев был направлен в район г. Могилева.

Т.т. Покотаев и Молчанов получили задание на месте из числа солдат и офицеров "власовцев" подготовить исполнителей, способных ликвидировать Власова, в случае его появления в указанном районе. По Минску такие же задания были даны группам т.т. Казанцева и Самущева.

Для ликвидации Власова в район Смоленска были направлены две группы спецназначения под руководством т.т. Аврова и Петина. Из группы Аврова два исполнителя устроились на постоянную работу в Смоленскую типографию. Исполнители из группы Петина постоянно проживали у своих родственников в Смоленске.

С августа месяца 1943 г. Власов на оккупированной территории не появлялся, повсеместно был распространен слух о его аресте немцами.

Как сообщил т. Казанцев, от 25 декабря 1943 г. им был направлен в Берлин агент-маршрутник "Дедушка", который также не установил в Берлине Власова. 23 декабря т. Казанцев направил в Берлин специального человека для ликвидации членов так назыв[аемого] "Русского комитета".

На протяжении работы было дано ряд указаний командирам партизанских бригад о развертывании работы по разложению среди "власовцев" за переход их на сторону партизан и Красной Армии. Была проведена на оккупированной территории большая работа по разложению личного состава "власовцев" и отмечены массовые переходы их на сторону партизан.....

[..Опущены сведения о попытках ликвидировать В. Ермаченко, фон Готберга и Каминского, ликвидации Ф. Акинчица, проведении операций по массовому отравлению немецких солдат и офицеров, разведывательной работе и составе групп спецназначения..]

Начальник Спецотделения ЦШПД

Майор госбезопасности Формашев 2 февраля 1944 г.

https://rg.ru/2015/06/04/rodina-vlasov.html

P.S. Немного о тех кто ловил и давал указания:

Пономаренко Пантелеймон Кондратьевич (1902, хут. Шелковский Белореченской волости Майкопского отдела Кубанской области – 18.01.1984, Москва].

Один из организаторов и руководителей патриотического подполья и партизанского движения в Великую Отечественную войну. Награжден тремя Орденами Ленина. С

С 1938 до 1947 – первый секретарь ЦК КП(б)БелССР. В годы Великой Отечественной войны член военных советов Западного, Центрального, Брянского, 1-го Белорусского фронтов. В 1942-44 начальник Центрального штаба партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандования, генерал-лейтенант (1943).Один из разработчиков и руководителей операции “рельсовая война” советских партизан в тылу врага.

В 1948 году председатель совета народных комиссаров БССР. В 1948-1953 секретарь ЦК ВКП(б) и одновременно в 1950-1953 министр заготовок СССР. С 1953 министр культуры СССР, первый секретарь ЦК КП Казахстана. В 1955-1965 на дипломатической работе, до до 1978 преподаватель в Институте общественных наук при ЦК КПСС. Автор книг “Партизанское движение в Великой Отечественной войне”, “Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков 1941-1944”.

Секретарь ЦК КП(б)Б, начальник Центрального штаба партизанского движения П. К. Пономаренко и председатель Президиума Верховного Совета БССР Н. Я. Наталевич беседуют с группой витебских и могилевских партизан, прибывших в Москву. 1942 г.

«Кто своим сообщением поможет поймать или уничтожить членов любой банды, бродяг, саботажников или пленных-беглецов, получит либо 1000 рублей вознаграждения, либо право первенства в получении продовольственных продуктов, либо право на надел его землей или увеличение его приусадебного участка», — обещали немецкие власти. Как можно заметить, в серьезных делах немцы предлагали вознаграждение, имеющее реальную ценность (рубли или продукты), а не свою оккупационную псевдовалюту. Видимо, сами сознавали ее сомнительную ценность.

Надо отметить, что особо баловать подонков, желающих заработать на ловле саботажников или беглых пленных, немцы не собирались. Пятьсот сигарет в розницу или четыре килограмма хлеба, или пять стаканов соли можно было купить на «иудины деньги». Масла или сала приобрести вообще можно было ничтожное количество.

Разумеется, как и в советском тылу, цены на оккупированных территориях в различных регионах складывались свои и могли очень сильно различаться. В том числе — и цены на предательство. Например, партизан Леонид Исаакович Окунь в воспоминаниях привел цену, которую в Белоруссии немцы обещали заплатить за выдачу еврея, бежавшего из гетто, — пуд муки или корову.

Кажется чрезвычайно странным такой выбор — даже самый далекий от реалий деревенской жизни человек легко сообразит, что корова представляет большую ценность, чем пуд муки. Может быть, дело было в том, что обладание коровой в ту пору было слишком рискованным — ее легко могли реквизировать немецкие военные, полицаи или просто украсть изголодавшиеся соседи? К тому же куда девать и как прокормить корову в городе, если предатель был горожанином? А пуд муки надежно спрятать было значительно легче. Существовала и другая цена.

Партизан Борис Зеликович Долгопятый: «Мы знали, что за нами уже охотятся, знали, что за каждого пойманного живого или убитого во время облавы еврея немцы платили предателям, озверевшим извергам, вознаграждение — 2 килограмма сахара. И неважно, кто оказывался жертвой: женщина или мужчина, ребенок или старик. Цена за еврея была одна — 2 килограмма сахара… А говорили, что мы ничего не стоим».

Любопытно, что не только немцы, но и финны также разработали свои расценки за предательство, причем сделали это еще в январе 1940 года во время советско-финской войны. Красноармейцам из попавших в окружение частей предлагалось сдаваться в плен с оружием и получить за это деньги согласно предлагаемым расценкам. Финские листовки, разбрасывавшиеся над позициями советских войск, рассказывали про хорошую жизнь в плену, обещали выдать бойцам теплую одежду и обувь, горячую пишу.

Сулили премии за сданное оружие. Револьвер оценивался в 100 рублей, винтовка — в 150, пулемет — в 1500, танк — в 10 тысяч рублей. Особая, достаточно щедрая плата предлагалось летчикам, перелетевшим к финнам на своем самолете. За самолет финны обещали 10 тысяч долларов.

Пилоту гарантировали политическое убежище в Финляндии или, по его желанию, выезд в любую страну мира. Правда, финская пропаганда оказалась практически бесполезной, особенно в отношении летчиков. Ни один советский пилот так и не клюнул на их валютные обещания. Красноармейцы из наземных войск если и сдавались в плен, то только в совершенно безнадежной ситуации. Многие просто предпочитали смерть плену. Финны сами «постарались» укрепить моральную стойкость солдат, зверски расправляясь с попавшими в их руки советскими бойцами.

Источник: Кустов М.В. Цена Победы в рублях. — М.: АСТ, 2010