Однажды на работе сотрудница, сидевшая по соседству, решила угостить меня вафельными трубочками, чему я был, безусловно, рад. Находясь под углеводным приходом, я не заметил, как сожрал бóльшую часть пачки. Оставалось буквально две соблазнительные трубочки, которые целый час мозолили мне глаза. Позже бабёночка учтиво предложила доесть и их, что я незамедлительно сделал. Весь вечер же меня раздирали муки совести, почему и было решено на следующий день прийти со своими сладостями.

Входя утром в кабинет, я с порога торжественно вручил сотруднице голландские вафли, чем и обрёк себя на новые мучения. Ведь, подарив вкусняшки, я лишился морального права их открыть, а я как-никак претендовал хотя бы на одну вафлю. Бабёночка, как назло, не спешила с распаковкой. Даже в обед она спокойно попивала пустой чай, нагло игнорируя пищу богов. Через час я не выдержал и ненавязчиво поинтересовался о причинах столь откровенного пренебрежения. Оказалось, что она просто не любила такие вафли и вообще забыла про них, но —раз уж я напомнил — с удовольствием предложила мне угоститься.

Да, я снова сожрал все вафли. Которые сам и дарил. Моя совесть до сих пор не может мне простить той измены.

Во времена моей школьной юности мама иногда покупала коробку рафаэлок в качестве подарка какой-нибудь училке. И этот запретный плод не давал мне покоя. После детального осмотра одной из коробок я обнаружил, что из неё легко вытащить конфету, аккуратно отогнув нижние клапаны, которые, в отличие от верхних, не приклеиваются. Таким образом без палева я изымал до трех конфет с пачки. Так я сколотил свой первый миллион.

В жизни каждого отбитого провинциального подростка обязательно наступает момент, когда ему просто необходимо что-нибудь взорвать к хренам собачьим. У меня и моего друга, назовем его Андрей (потому что его так и зовут), тяга к пиротехнике проснулась годам к четырнадцати. И пока все нормальные дети, получившие доступ к скоростному интернету, гуглили фильмы для взрослых, мы гуглили свежие рецепты дымовых шашек.

Опыт крафта самых простых шашек, хотя и достаточно дымных у нас имелся. Но они были громоздкими и нам хотелось бóльшего! И это бóльшее оказалось скрыто в «карамельном» топливе – смеси калийной селитры с топлёным сахаром, такой вот интересный леденец-петушок. У «карамельки» есть два режима: горение и тление. Первый используется для начинки авиационных моделей ракет, позже мы к нему вернёмся. Второй для извержения неимоверного количества дыма, при очень скромных размерах готового изделия (шашки).

Переходим к самому интересному. В двух словах: варится эта бадяга в кастрюле с толстым дном, на медленном огне и с безостановочным перемешиванием. Что сделали мы? Варили в консервной банке на портативной газовой плитке на подоконнике. Андрей держал её плоскогубцами над пламенем (диаметр банки был существенно меньше диаметра подвеса), а я совершался вращательные движения чайной ложкой в этой адовой смеси. Делали всё с расстояния вытянутых рук – техника безопасности прежде всего, разумеется.

Помните, я обещал вернуться к первому режиму? Так вот, только я наклоняю своё лицо к банке, чтобы оценить взглядом степень готовности нашего кулинарного шедевра… Искра! Буря! Безумие! Еб*чая консервная банка выдаёт полуметровый столб настоящего, мать его, ракетного пламени. Ура! Мы космодром Восточный открыли в Находке задолго до того, как он в проекте появился! Но кто же ракеты вверх-ногами то запускает?!

Неимоверно ох удивляясь от всего происходящего, уже оба стоим в дверном проёме моей комнаты и глядим во все очи на этот благодатный огонь. Когда оцепенение малость отпустило, меня хватило лишь на два слова: «Туши, бл*ть!». Мы ринулись в ванную комнату, Андрей хватает ковшик, я открываю кран в раковине и из смесителя осторожно и без спешки начинает вытекать тоненькая такая струйка. В лучших традициях комедийного экшна!

Две минуты томительного ожидания, первый ковш с трёхметровой дистанции уходит мимо. Набираем второй. В этот раз Андрей героически подошел ближе и влил воды прямиком в цель. Искра… Буря… Безумие… Оказывается, при контакте с водой эта смесь, будучи в жидком и горящем состоянии имеет свойство взрываться. Зато уже не горит. Слышу шипение, вспоминаю про баллон в горелке, достаю его и катапультирую с окна за гаражи.

Прожжена одежда, комната вся в горелых кратерах. На подоконнике чистый белый квадрат от подстилки, которую папа дал нам, чтоб не испачкали ничего. Руки, ноги, глаза, волосы – всё на месте, обошлось. Насколько было возможно зачистили комнату. В принципе, реальный ущерб был минимален, подпорчен потолок прямо над «соплом» и пластиковый подоконник оплавился ямками, куда падали горячие капли смеси. Адреналин постепенно отступил и дал место для других эмоций – ожидание реакции родителей.

Каким-то чудом мне удавалось еще пару дней скрывать это от них, но чувство стыда и страха отхватить самых жестких люлей не покидало меня. Конечно, незамеченным это не осталось, но на удивление меня за это никак не ругали. Видимо, понимали, что смысла нет, или что я и без того пережил много стресса. Живой, и слава богу. С того дня свою жизнь я стараюсь вести без экспериментов с ней.

Всем привет, друзья!
Каждый из нас в своей жизни хоть раз держал в руках бритву. Для многих бритьё - рутина. Для меня, в общем, тоже, но однажды это стало для меня настоящим подвигом: в 2017 году в январе я попал в больницу, где мне удалили абсцесс в поднижнечелюстной области слева. Операция простая, не требующая даже общей анестезии, только пару огромных шприцов лидокаина. Но была и пикантная сторона - рану после операции не зашили, а обошлись дренажом и тугой повязкой. На 5 день пребывания в стационаре меня избавили от дренажа и начали стягивать края раны полосками очень клейкого пластыря. Вот для этого и было нужно бритье. А теперь закончим предысторию и перейдём к рассказу.

Итак, сегодня утром я побрился. Во время перевязки меня вызвали без очереди и сняли повязку, и отправили побриваться. К сегодняшнему дню волосы на лице выросли настолько, что назвать их щетиной язык не повернется, скорее это очень короткая борода. В моем арсенале были: детское мыло, одноразовый станок, полотенце и горячая вода (что не может не радовать). Я выскочил из перевязочной и залетел в палату со скоростью зайца-русака, удирающего от волка в лесу, дабы никто не увидел зияющую впадину на моей шее. Благо палата находится напротив перевязочной. 
Вооружившись своим небогатым арсеналом инструментов, я, слегка опасаясь, подошел к умывальнику и взглянул на себя в зеркало. Оттуда на
меня посмотрел давно не бритый и слегка помятый больничной жизнью парень с двумя ртами: один был где положено быть рту и слегка приоткрыт, произнося нецензурную реплику, другой - на шее и распахнут словно в крике о помощи.
Отступать было некуда, и я принялся за свое грязное и весьма болезненное дело. В первую очередь я хорошенько намочил полотенце слегка горячей водой и протер несколько раз ту половину лица, которая
не вызывала ужаса и отвращения, обмороков и преждевременных родов у беременных женщин. Затем, хорошенько намылив полотенце, я принялся натирать и напенивать ту же "человеческую" половину лица.
Взяв в руки это произведение бритвенного искусства, я все же посомневался пару мгновений, но только пару, ибо из
коридора донеслось: "crunchywardrobe, ты там еще не побрился?!". Пути назад нет. Совсем. Я поднес станок к скуле и принялся скаблить кожу этой синей палочкой пыток. Да, бритьем это назвать было нельзя с первой секунды. Если бы была возможность подсчитать потери, как во время перемирия после битвы, то я бы посчитал, сколько волос было сбрито, а сколько - вырвано с корнем. Постепенно лицо очищалось от щетины, но на ее месте образовывались все новые и новые кровоподтеки. Когда половина дела была сделана, мне пришло осознание того, что мое "бритье" только начинается...

Промыв и снова намылив полотенце, я начал аккуратно пенить другую половину лица. Шутки кончились, я перестал отпускать комментарии в свежий воздух палаты и максимально сосредоточился. Ободрать все в радиусе сантиметра вокруг раны не составило труда. Я делал перерывы только на то, чтобы отвернуться и не смотреть в эту гибельную пропасть. Во мне смешалось отвращение, жалость к себе и паническая боязнь высоты - глубина пропасти оказалась неизмерима. Когда я снова подался вперед к зеркалу и, казалось бы, в последний раз поднес свое оружие к лицу, в глазах резко потемнело и ноги на мгновенье подогнулись. Да, я слишком долго смотрел в лицо опасности и поплатился за это. Собрав волю и прочие мужские атрибуты в кулак, я приступил к финальной части экзекуции.
Короткими, молниеносными движениями станка я избавил свою шею от последнего напоминания о том, что когда-то у меня была борода. Покончив с этим противоестественным ужасом, я осмотрел результат своих трудов. Из зеркала на
меня смотрел измученный и все еще слегка помятый больничной жизнью человек с двумя ртами: один был там, где ему положено быть, губы были сжаты в мучинечиском выражении, второй был на шее и похож на рот человека, съевшего десять острых перцев за раз. Несмотря ни на что, я был доволен своей работой. Ополснув лицо от остатков мыла и крови, я аккуратно вытер его полотенцем. Пришло время обильно смазать поле бритвенного боя кремом после бритья. Лицо слегка пощипывало, но мужчины не плачут. Дело сделано... Как бы не так. Предстояло завершить утреннюю перевязку. Взяв с кровати полотенце, я прикрыл им свое лицо и шею и вышел в коридор. На немногочисленную очередь в перевязочную я произвёл впечатление и был прозван Шехерезадой. Проходивший мимо врач ехидно спросил, что же я пытаюсь скрыть. Я честно сознался, что не хочу пугать местную общественность видом своего израненного тяжелой битвой лица. В ответ я был приглашен в перевязочную, опять же, вне очереди. Никто не возражал, а кто-то даже смотрел вслед с уважением.
Попав внутрь, я понял, что не все так однозначно. Меня поставили перед
фактом, что крем не нужен, но не словами, а короткими и отточенными движениями руки медсестры, в которой была сжата салфетка, пропитанная спиртом. Но мужчины не плачут, а только слегка скулят. Я вытерпел, я справился. Дело оставалось за малым - стянуть мой кратер специальным скотчем и наложить новую повязку. Вроде бы, простая процедура, но не тут-то было. Скотч наотрез отказывался держаться на моем измучнном жизнью и бритьем лице. С третьей или четвертой, уже и не вспомню, попытки шея приобрела почти первозданный облик. Затем была наложена свежая белоснежная повязка, а поверх нее новая, еще никем не тронутая, сеточка. Я снова выглядел так, как привык себя видеть в зеркале последнюю неделю. Что будет завтра? Боюсь даже предположить.

Собралось нас человек шесть - малолетние балбесы в черных футболках, с торбами, разрисованными логотипами тяжелых групп, с крайне ограниченным количеством купюр в карманах и неограниченным запасом энергии, жизнелюбия и жажды приключений.

В нашем богатом рокнрольными традициями городе состоялся фестиваль " Старый мельник". Проход на фестиваль, на выбор, стоил либо пятьдесят рублей либо три крышки от одноименного пива. Выбор очевиден, разумеется.

Хэдлайнером там была заявлена группа Ария. Стоит ли говорить, что компания малолетних говнарей рокеров не могла проигнорировать это событие?

Утром пораньше собрались мы во дворике и давай распивать этого самого мельника. Когда допивали первую бутылку, Дима, похожий на Артура Беркута носом и прической, озвучил светлую мысль - зачем пить мерзкое и слабое пиво, когда можно пить вкусную и покрепче ягу? А пробки можно и так найти. Разумно? Чертовски разумно! Для тех, кто был слишком юн или слишком стар: Яга, она же Яжка, она же Мана, она же Божественныйнектарбожественныхбоженек - это алкогольный энергетик Ягуар, чрезвычайно популярный в свое время по причине сравнительно низкой стоимости и сравнительно сильного эффекта, оказываемого на неокрепшие организмы.

Напиток богов полился экономной рекой в наши юные рты, попадая, кажется, сразу в наши юные мозги, минуя юные желудки. Беседа оживилась, голоса стали звонче, глаза - веселее. Пришло время искать крышки. Поиски крышек завели нас в лесочек, где мой закадычный друг, сверкая десятком сережек в ухе и распевая партию Деймоса из песни "кровь эльфов", внезапно спикировал под куст, обнаружив намерение вздремнуть.

-Да ну нахуй этот сраный мельник! - заявил второй мой закадычный дружбан, почесывая бороденку и извлекая из кармана необъятной олимпийки очередную банку - лучше вместо маршрутки еще купим.

Хитрый засранец знал, что я при деньгах и что без транспорта наша компания не останется, если возьмем еще по одной. Я, тем временем, занялся насущными проблемами.

- Проооойди свооой пууууть - орал я на ухо другу под кустом, силясь поднять его тощее тело - вставай, не спать!

Долго ли коротко ли, подходим мы, пусть и нетвердо, зато без потерь, к городскому ЦПКиО, откуда уже раздаются аккорды местных групп. В парке - столпотворение. У палаток - убийственное столпотворение. Дружище с сережками тут же отжимает у прохожего стакан с бесплатным пивом. Идем к сцене, толкаемся, орем, время от времени бегаем к палаткам. Внезапно, Дима, тот который похож на Беркута, трясет меня за плечо и пытается что-то сообщить.

- Куня и Зверь пропали - наконец удается ему до меня докричаться.

Ситуация, почему-то, сразу показалась тревожной и я отправился на поиски, по пути не преминув заглянуть за еще бокалом бесплатного пивка.

Потеряшки нашлись быстро - на боковой аллее, нетвердо стоя перед скамейками, занятыми ребятами постарше. Ребята постарше из одежды предпочитали милитари, стриглись коротко и считали себя арийцами. Последнее, кстати, никак не связано было с любовью к группе Ария.

Миг - и друган с десятью серьгами снова отправляется на травку полежать. Еще миг - хитрый обладатель необъятной олимпийки летит следом. Ситуация неловкая. Ввязываться в драку при очевидном качественном и количественном перевесе противника неразумно. Оставаться в стороне -- не по-пацански, ну вы понимаете. Следует сказать, что компромиссы -- ну или полумеры -- я всегда находил быстро и четко. Подскочил к своим незадачливым друзьям и быстренько оттащил их в сторону, попутно ведя мирные переговоры с надвигающимися сторонниками чистоты нации. Спасло в этот раз, наверное, то, что интересных противников в нас не увидели.

Дима Беркут метнулся за водой, мы совместными усилиями умыли разбитые рожи нашим невминозным уже друзьям. На город древний, город длинный начинали спускаться лёгкие июньские сумерки. Настроение было испорчено безбожно.

- так, блэт. Вы, двое, фест закончен. - С этими словами я взял своих друзей под руки и повел их на выход.

Город звучал вечером. За спиной остался шум сцены, воздух заполнил гул машин. Наша троица мерно шагала, погружаясь в свои мысли. Или в их отсутствие. Шумную компанию впереди я заметил слишком поздно. Компания коротко стриженных парней была рада нас видеть. Издав коллективное "оооооо!", они нежно потрепали моего другана за ухо с десятком серёжек и неуловимым движением отправили его в третий раз за день полежать на травку. Второй отправился следом. Стыдно, но я сперва рванулся было бежать, но один из парней крепко схватил меня за торбу. Получилось так, что он меня развернул к себе и с разворота же получил кулаком в лицо. Как я, с удивлением, осознал мгновением позже - моим кулаком.

Это было стратегической ошибкой, скажу я вам. Вокруг меня тут же столпилась вся компания, удары посыпались со всех сторон. Меня, кажется, закрутило. Следует признать, что интеллектом я никогда не блистал. Еще несколько раз я выбросил кулак, почувствовав что-то мягкое костяшками пальцев, а один раз почувствовал, как что-то хрустнуло.

Наконец, меня повалили и душевно так попинали, пока я корчился в позе эмбриона. Когда все, вроде бы, закончилось, я разлепил веки и увидел, что один из наших новых знакомцев, отирая разбитый нос бежит, а потом прыгает на меня. Я поджал ноги к груди, встречая удар. Парень покатился по траве и еще несколько секунд пинков были мне наградой за эту короткую победу.

Лежа на пыльной траве, я смотрел на удаляющиеся спины, на двоих своих товарищей, неподвижно лежащих на том же месте, на пустынную дорогу и в глубокое, без единого облачка вечереющее небо.

P.S. Часть фото в посте -- моего авторства, часть из инета. Все события имели быть, любые совпадения -- случайны.