Одноглазая сорока взмыла в небо с края обветшалой квадратной башни. С насиженного места её спугнул коршун-охотник, который нёс в когтистых лапах жирную дохлую крысу. Оказаться на её месте у серо-чёрной птицы не было никакого желания, поэтому в полете она быстро сделала обзорный круг над своими владениями и тут же спряталась под широкий навес у трактира.
Сегодня здесь было необычайно тихо. Почему так – птица не знала. Она внимательно посмотрела своим единственным красным глазом на закрытую дверь, прыгнула ближе к свободным каменным столешницам и принялась искать на каменной брусчатке хлебные крошки. Увы, но трактир был заперт несколько дней. За это время воробьи успели стащить всё, что могли когда-то обронить выходящие на свежий воздух постояльцы
И всё же, где этот коршун-разбойник умудрился найти столь ценную добычу? Неужели у одного из амбаров прохудилась кровля? Где её искать? Сорока не знала ответов и на эти вопросы.
Чтобы не стать жертвой каких-нибудь котов раздосадованной пернатой пришлось вновь взобраться повыше. На этот раз она уселась на ржавую вывеску трактира. Дощечке, впрочем, это не понравилось и её петли жалобно заскрипели. Сорока, почему-то испугалась за свою жизнь и бросилась куда подальше, яростно размахивая кривыми крыльями.
Город Аннабад, столица западной империя Валессия, остался далеко внизу. Сверху он был похож на гигантскую засохшую рану: широкие улицы-рубцы, каменные дома-нарывы, каналы, полные смрада, гноя и пепла. Невысокие жилища простых горожан контрастировали с огромными пирамидальными дворцами. Всего их было девятнадцать, и каждый принадлежал одному из жрецов, которые считались правителями страны.
В тени этих монументальных строений тонули башни воинов - людей, поддерживающих в Валессии власть служителей древних сил. Красные знамена тревожно развивались над пирамидами Аннабада. Грязная ткань почти выцвела, что, впрочем, не мешало разглядеть в центре любого из стягов большой чёрный треугольник.
Сравнить этот рисунок и величественный пик хребта Сиггур, у чьего подножья раскинулся город, птица не могла. Подобные аналогии были за гранью её понимания. Да и кому они нужны, когда банально хочется что-нибудь съесть? Или кого-нибудь - это уж как повезет.
Бледный луч солнца, выглянувший из-за хмурых туч, отразился на позолоченной вершине одного из самых больших дворцов столицы империи. Этот манящий блеск привлек внимание сороки и она, в надежде найти что-нибудь полезное для украшения гнезда, устремилась к этому каменному зиккурату. Птица знала: там, где есть блестящие побрякушки – найдется и пища. Это вам не амбары с дырявыми крышами искать, да таскать крыс туда-сюда. Тут нужен меткий глаз!
Пернатая воровка подлетела к тому месту, где две минуты назад заприметила золотой блеск. Оказалось, что солнечный луч, привлекший её внимание, отразился от медальона, который висел на шее человека. Пожилой черноволосый мужчина в белой мантии стоял на широком балконе, сложа руки, и смотрел куда-то на восток.
Рядом с ним, в тени куста, росшего в большом горшке прямо здесь, у парапета, сидел второй человек. Он был большой, но сорока заприметила рослую фигуру не сразу – лишь когда мужчина в черном зачем-то хрустнул фалангами пальцев.
Пернатая вздрогнула, но предпочла не привлекать внимания, перебравшись на противоположный край балкона. Осторожность лишней не будет. Птица это усвоила еще три года назад, когда сын одного из аннабадских торговцев швырнул в неё камень и вышиб левый глаз.
- Твоя дочь – будет первой, - прогрохотал сидящий в тени великан. – Они знают, что смерть Ихоры станет для тебя ударом, после которой действовать можно будет открыто. Перекроют южные морские пути, лишат мятежников припасов и оружия. Без этого неприступная крепость наших союзников быстро станет мёртвой крепостью.
Ветер качнул волосы обладателя золотого амулета.
- Ты принес мне неприятные вести, - медленно, словно на распев, ответил он.
Странный диалог сороку перестал интересовать быстро – она заприметила на столике, рядом с выходом на террасу, сухофрукты в позолоченной пиале. Такому лакомству мог позавидовать кто угодно.
- Наши недруги хотят, чтобы империя продолжала разваливаться на части, - после небольшой паузы вновь заговорил великан. – Лишь хватка верховного жреца Вэссы, ваша хватка, способна сплотить эту страну в борьбе с внешними и внутренними врагами, а значит спасти от всеобщего падения.
- Ты же знаешь, я не люблю лесть, - глаза пожилого мужчины сузились, он немного повернулся к собеседнику и его медальон вновь блеснул.
Сорока медленно подбиралась к долгожданной еде. Ей очень хотелось, чтобы люди её не заметили до того, как она сможет утащить что-нибудь большое и вкусное. Например, вон тот сушеный абрикос. В здешних краях таких плодов не было.
- Это не лесть, - отмахнулся от слов жреца мужчина в чёрном. – Ваш род сконцентрировал в своих руках слишком много сил. Прочие жрецы прислушиваются к мнению дома Белых стягов. Они не будут перечить, пока вы дёргаете за нитки.
- Что же теперь посоветует мне тайный советник? – не без интереса спросил у гиганта верховный жрец.
Сорока наконец-то схватила сухофрукт и рванула прочь. Однако, улететь далеко у неё не вышло – собеседник жреца рванул вперед с нечеловеческом быстротой. Великан схватил птицу за хвост и размахнувшись с силой приложил её о каменную стену.
- Враги могут быть повсюду, - пробубнил он, не обращая внимания на жалобные крики сороки. – Не только люди, но и животные.
О каких таких животных говорил этот мучитель, птица не знала. Как и многое другое. Например, то, что полёт от скрипучей вывески, до каменного балкона, на котором стоял один из самых влиятельных правителей западной империи, был продиктован чужой волей. Не знала сорока и того, что через её единственный красный глаз за беседой жреца и его странного слуги, наблюдал повелитель магических сил с другого конца континента. Пернатой не было известно многое из того, что могло заинтересовать участников этой беседы. Однако, после того как поймавший её человек сжал кулак и одним ударом размозжил череп невольной шпионке, ей стало уже всё равно.
