Как-то раз к ней наведался бывший супруг. Я с ним поздоровалась и продолжила подшивать документы в папку, и тут я слышу, как он невзначай интересуется у начальницы: "Кто это такая хорошенькая?", и не замужем ли я. Думаю, вы догадались, что в тот момент у моей драгоценной начальницы сгорел пердак. Но это был не просто гнев — её лицо исказилось, кожа натянулась, обнажив нечто, что не должно было быть видно. Когда мы остались одни в помещении, она начала на меня орать, мол, на полках бардак, всё хреново рассортировано и ПЫЛЬ лежит. И что я должна всё немедленно прогенералить. Но её голос звучал как эхо из глубин космоса, а её пальцы, указывающие на полки, казались слишком длинными, почти когтистыми.

Я вежливо и спокойно ответила, что это не входит в мои обязанности, и что у нас так-то уборщица есть. И тут понеслось: она обозвала меня невоспитанной хамкой, которую вырастили где-то на коммунальной кухне, что я быдло неотёсанное, и что отвечать так буду своей маме. Но её слова были лишь ширмой — я чувствовала, как что-то тёмное и липкое ползёт по моей коже, словно её голос материализовался в нечто осязаемое.

Я попросила её подбирать выражения при общении с коллегами, и добавила, что если она продолжит грубить мне, то я напишу на неё служебную записку вышестоящим. Тут видимо затмение на неё нашло, и она влепила мне пощёчину. Но её прикосновение было холодным, как лёд, и я почувствовала, как что-то чужое проникает в меня через это касание. Я в долгу не осталась — ударила её в ответ, и в этот момент её кожа под моей ладонью стала неестественно мягкой, словно бумага, пропитанная влагой.

Она, видимо, не ожидала, что я тоже ей отвешу оплеуху, и стала визжать, но её визг был похож на звук рвущейся ткани реальности. Она попыталась вцепиться мне в волосы, но я её оттолкнула и пошла докладывать об инциденте нашему директору. Ах да, у нас в каждом помещении висели камеры, на которых было прекрасно видно, как она первая меня ударила. Но когда директор показал ей эти кадры, она не стала оправдываться. Вместо этого она засмеялась — смех, который звучал как скрежет металла по стеклу. Её глаза стали полностью чёрными, и она произнесла: "Ты не понимаешь, с чем играешь."

Её уволили в тот же день. Но когда мы пришли убирать её кабинет, мы нашли странные символы, начертанные на стенах, и древний манускрипт, который, казалось, был написан не чернилами, а чем-то тёмным и живым. На её месте появилась адекватная и милая женщина, с которой мы отлично поладили. Но иногда, когда я остаюсь одна в архиве, я слышу шёпот из углов, и тени кажутся слишком густыми, слишком... движущимися.

И да, если человек ведёт себя подобным образом, то он никакой не "сложный", а обыкновенный мудак. Но иногда... иногда он может быть чем-то гораздо худшим.