Этот гигантский континент (смотреть на глобусе, а не на проекциях Меркатора!) владеет многими богатствами и хорошо населён. Хомо сапиенс отсюда вышел. Но тем не менее прошлое и настоящее Африки нельзя назвать блестящим. Почему так? Автор объясняет это изолированностью тамошних народов друг от друга и вообще от остального человечества. Север Африки занимает крупнейшая в мире пустыня, эффективно преграждающая путь культурному и хозяйственному обмену, на восток и запад простираюстя океаны. Тропические леса с их непроходимостью и болезнями - тоже на самая лучшая местность для коммуникации. Реки плохо судоходны ввиду большого перепада высоты, да ещё и "не соединяются". Берега пологи и не изобилуют глубокими гаванями. Ещё одной причиной меньшей развитости может быть плохая одомашниваемость местной фауны и флоры. Тим даже пытается привести этническое и языковое разнообразие в качестве фактора, сдерживающего развитие (по мне, так достаточно сомнительно).
Африку можно разделить на две основные части. В верхней трети треть доминирует Сахара и арабо-мусульманское население, нижняя же отличается большим климатическим и населенческим разнообразием. Вообще, на континенте 56 стран, границы между которыми были проведены колонизаторами в процессе их проникновения. И хоть деление на страны получилось произвольным, удивительным образом это наследие колониальной эпохи по большей части пока сохраняется, проявляясь главным образом в кровавых гражданских конфликтах.
Наиболее красноречивой иллюстрацией этого является Демократическая Республика Конго, которая на деле не является ни демократической, ни республикой. Страна с населением в 75 миллионов человек и размером, превышающим территории Франции, Германии и Испании вместе взятых, сразу после окончания брутального колониального правления бельгийцев погрузилась в гражданские войны. Во времена холодной войны центральное правительство Мобуту поддерживало мятежников в соседней просоветски настроенной Анголе, пользуясь взамен благосклонностью США, ну а после этого страну оставили "на произвол судьбы", и она до сих пор существует, кормясь с богатых залежей полезных ископаемых. Эти залежи являются одновременно и проклятием, потому как все - и соседи, и мировые гегемоны, стараются урвать "свой" кусок пирога. На рубеже тысячелетий в процессе агонии государства после очередной гражданской войны (прошедшей не без вмешательства Руанды) здесь случилась "великая африканская война", в которой только непосредственно участвовало девять государств. Шесть миллионов жертв, в основном, конечно, среди гражданских, главным образом умерших от голода детей. До сих пор на территории страны присутствует большой контингент миротворцев из ООН, предотвращающих возобновление бойни.
Конфликты за ресурсы продолжают формировать настоящее африканского континента чуть ли не на всём его протяжении. Недавнее строительство ГЭС на Ниле и его притоках в Эфиопии создало конфликтный потенциал по отношению к дальнему соседу - Египту, жизнь которого, как и тысячелетия назад, полностью зависит от этой великой реки, уровень воды которой скоро сможет быть с лёгкостью поднят или опущен за тысячи километров от Каира. Проблемы распределения прибылей от экспорта другого ценного ресурса - нефти - явились одной из причин подъёма исламистов Боко-Харам в Нигерии - страны с 177 миллионами населения. Следующая страна по запасам нефти в списке - это Ангола, которая тоже является неоднородной и тоже не избежала кровавых гражданских войн. В последнее время там (и не только там) появился стабилизирующий фактор, строящий там аэропорты, железные дороги и прочие инфраструктурные объекты. Это Китай. В настоящее время половина ангольской нефти, добываемой в основном с морских платформ, покупается китайцами, которые сейчас инвестируют всюду, где можно и где нельзя, в попытках обеспечить свою голодную экономику необходимым сырьём. По объёмам капиталовложений они всё ещё отстают от стран Запада, но это ненадолго. Строят железные дороги в Кении, ищут железную руду в Либерии, добывают в Замбии медную, а в ДРК ещё и кобальтовую руду.
Сотрудничество с Китаем даёт хороший толчок развитию Кении, являющейся точкой роста и становящейся доминантной страной на восточном побережье. Ей пытается бросить экономический вызов Танзания, но силы неравны. Вообще, сотрудничество с Китаем удобно для многих стран, ведь новые партнёры не влезают в политику, не занимаются экспортом демократии и позволяют местным элитам дальше обворовывать собственное население (по поводу последнего я бы не стал утверждать, что американцы с европейцами как-то по-другому действуют). Богатство местности ресурсами способствует тесным связям Китая и с наиболее продвинутой африканской страной - ЮАР. Южная возвышенная оконечность континента не изобилует болотами, и поэтому там практически нет бича тропической Африки - малярии. Вследствие этого местность была довольно глубоко колонизирована белыми ещё в позапрошлом столетии и страна имеет хорошо развитую экономику, доминируя через транспортную сеть на всём африканском Юге вплоть до Анголы, ДРК и Танзании. Тим, прогнозируя сохранение этого статус-кво, не упомянул вытеснение белых, происходящее во многих странах африканского Юга, в том числе и в ЮАР. Если белых, как в Зимбабве, станут сгонять с земли (а процесс уже пошёл), то я не стал бы рисовать столь розовое будущее этой стране.
В целом отсталость Африки, проистекающая из её географии, потихоньку выправляется техническим прогрессом. Строятся ГЭС, добываются минералы, улучшается здравоохранение. Да, коррупция, колебания цен на ресурсы и конфликты продолжают тормозить развитие континента, но новые дороги, порты и аэродромы позволяют преодолеть внутреннюю и внешнюю изоляцию гигантского континента.
6. Ближний Восток
Как и Африке, странам Ближнего Востока приходится иметь дело с границами, произвольно прочерченными европейцами. Этот регион доминирует протяжённая пустыня, и большинство населения обитает на её периферии. Данная природная особенность обусловила отсутствие национального мышления и понятия о чётких границах у местных жителей вплоть до европейской колонизации. Помимо пустынь, есть ещё плодородные области, например Месопотамия, известная нам по учебникам истории. Ну и, конечно, одной и главных особенностей региона является наличие крупнейших запасов нефти и газа.
Турки во времена своего правления не особо заморачивались, разделив подвластную территорию на вилайеты, которые более или менее соответствовали племенному делению, но французы с англичанами, пришедшие им на смену, руководствовались иными соображениями, прочертив линию на карте под линейку, получившую название "Сайкса-Пико", которую можно угадать по южной границе Сирии (автор не уточняет, какими, а на самом деле тогда уже была разведана нефть). После ухода колонизаторов на карте появились государства, которых до сей поры не существовало: Сирия, Ливан, Иордания, Ирак, Саудовская Аравия, Кувейт.
Ближний Восток - территория господства ислама, который как таковой не является монолитной религией, а распадается на ветви и подветви, главнейшими из которых являются суннизм ("люди традиций") и шиизм("партия Али"). Национальные государства, в которых оказались сгруппированы арабы, находятся под властью, ассоциирующей себя как правило с одной из ветвей ислама или как альтернатива одним племенем, не способствуя наделению привилегиями всех остальных. В таких условиях конфликты неизбежны.
В пример Тим приводит Ирак с его суннитами, шиитами и курдами. В античные времена места их обитания грубо соответствовали Ассирии, Вавилону и Шумерии. Персы сохраняли это деление, как это делали и Александр Македонский, и омейяды. Англичали сделали государство "три в одном", взяв по-видимому христианскую Троицу в качестве примера. Курды первыми взяли, по выражению автора, судьбу в свои руки, восстав против Саддама после первой войны в Заливе, положив начало потенциальному Курдистану.
Или Иордания, которая досталась мекканским курейшитам, помогавшим вместе с саудитами британцам в войне, и большую часть граждан которой составляют тоже не местные палестинцы.
Или Ливан, который французы вырезали из большой Сирии, чтобы отдать своим союзникам арабам-христианам, бывшим на этой территории в большинстве. Но демография - сильная вещь. Сунниты и шииты с их взрывной рождаемостью, а также пришлые палестинские беженцы оставили христиан в этой стране в меньшинстве. А политика в этой стране построена на численности национального населения. Как вы думаете, когда проводилась последняя официальная перепись в этой стране? В 1932 году! Больше не проводят из страха порушить хрупкий баланс. Таким образом, Ливан, как единое государство, существует во многом лишь на бумаге.
Сирия тоже не является исключением в этом плане. Французы, уходя, поставили рулить клан мусульман-алавитов (12%) в стране, где 70% населения - сунниты. В 1982 году Хафез Асад жестоко раздавил восстание суннитских братьев-мусульман в Хаме с десятками тысяч жертв, а в настоящее время мы видим вторую серию конфликта, с участием уже Асада-младшего. После вмешательства России в 2015 году вероятность поражения режима отступила. Курды откусили себе хороший кусок территории, но это вызвало в свою очередь вмешательство Турции. Ближайшее будущее Сирии видится автору как правление полевых командиров с Асадом как самым сильнейшим из них. Может быть повторена судьба Ливана, где гражданская война длилась пятнадцать лет. Конфликт осложняется многочисленным вмешательством извне, где Иран, Россия и ливанская Хезболла выступают на стороне правительства, а арабские страны поддерживают оппозицию, причём каждая страна имеет свою оппозицию. Ну и ИГИЛ, за спинами которых никто официально маячить не хочет. Я не стану пересказывать слова автора насчёт этого террористического движения, которое он умудрился расшифровать Islamic State In the Levant. В конце концов про них достаточно писали в прессе.
Сирийская война поставили в тень Палестину, который с момента появления на карте Израиля и по сей день является незаживающей язвой. Государства-соседи: Египет, Сирия и Иордания по сей день с подозрительностью относятся к самой идее палестинской государственности. Случись Израилю исчезнуть, они охотно предъявят свои претензии на эту территорию. В то же время самим палестинцам, включая детей и внуков, сохраняют статус беженцев, препятствуя их интеграции. Эпицентром израильского конфликта интересов является Иерусалим, который, имея невысокое стратегическое положение, является центром трёх религий.Трудно ожидать, что в этом вопросе в обозримом будущем будет достигнут компромисс, чего не скажешь о секторе Газа, из которого Израиль ушёл, и где на крошечной территории в 365 квадратных километра в условиях ужасной бедности скучены почти два миллиона населения. Другая автономия - западный берег Иордана в семь раз больше по площади, но не имеет доступа в море. Зато его территория возвышена и даёт возможность обстрелять всю приморскую равнину, что, разумеется, известно израильским военным, не допускающим и мысли о чужом контроле над этими высотами. В настоящее время безопасности граждан Израиля угрожают террористические атаки, в то время как угрозы существования государству как таковому нет ни со стороны Египта, ни от Иордании, ни от Сирии, которая утратила стратегические Голанские высоты. Только с севера возможно усиление Хезболлы, и усиление это является проекцией силы другой региональной державы.
Имеется в виду Иран. Границы его защищены горными цепями и солончаками, что делает его завоевание задачей, непосильной и для сильнейшей в мире армии, которая всё больше на пустынях специализируется. Иран с его населением и потенциалом рассматривается как угроза со стороны арабских стран Залива, видящих угрозу проекции силы по территориям распространения шиитских меньшинств. Потому ядерная сделка 2015 года (которую сейчас разорвал Трамп) была воспринята ими как повторение печально известного Мюнхенского сговора. Если раньше на пути иранского влияния стоял сильный Ирак, то сейчас его распространению на запад ничего не угрожает, тем более, что угроза окружения американскими силами после их сворачивания в Ираке и Афганистане отошла на задний план. И уж совершенно недопустимую ни для арабов, ни для Израиля ситуацию создаст обладание Ираном ядерным оружием. Потому угроза израильских воздушных налётов на ядерные объекты остаётся весьма актуальной (хоть это стало довольно тяжёлой задачей). Самым перспективным местом для удара по иранскому государству является пёстрый национальный состав. Ставка на национальные меньшинства может сыграть, и это известно самому Тегерану, не допускающего ослабления гаек внутри страны.
Последняя страна, описанная автором в главе - Турция. Тим пишет, что турков, несмотря на их многолетнее стремление, вряд ли примут в Европейский Союз. Ведь они ни территориально, ни в цивилизационном плане не рассматриваются европейцами своими. Тем более никто не хочет новой волны трудовых мигрантов. Однако стратегическое положение страны, являющейся и воротами в Азию, и воротами в Средиземное море, делает её незаменимым партнёром по НАТО. И хоть не столь давний сдвиг страны в сторону исламизма заставил смотреть на себя настороженно ближних и дальних соседей навроде Греции, Израиля, Кипра и даже Египта, она остаётся демократией, особенно если сравнить с арабскими деспотиями.
События "арабской весны" открыли глаза Западу, что в обществах Востока существуют силы помощнее стремления к равноправию и свободе самовыражения: племенные связи, религиозные верования и социальные обычаи. Неудивительно, что в таких условиях власть на Ближнем Востоке проистекает, по выражению автора, "из пушечных стволов".
-----------
Удивление автора неизменности границ в Африке на Ближнем Востоке при столь неоднородно распределённом населении на самом деле деланное. Ведь эти новообразованные государства возникли не в вакууме, а в окружении и под влиянием (нео-)колонизаторов и прочих сильных мира сего. Империи, старые и новые, нуждаются в ресурсах, находящихся на территории бывших колоний, и потому стараются сохранить существующие государственные структуры. Ведь со "своим сукиным сыном" (как именовали панамского диктатора Норьегу американцы) всегда проще иметь дело, нежели с набором полевых командиров, контролирующих местность после развала государства в результате гражданской войны (вспомним Сомали, Ливию и далее по списку). Потому и оказывают помощь заокеанские друзья правителям, хорошим и не очень, в случае мятежей, а также обеспечивают безопасность и при мирной жизни, как это делают Штаты с саудовскими монархами. Без вмешательства извне границы бы двигались гораздо живее.
Потому описание самостоятельного существования всех этих новоиспечённых стран вне связи с прочими сильными мира сего страдает однобокостью. Тим достаточно подробно пишет о недавнем расширении китайского присутствия на африканском континенте, но в то же время очень слабо освещает гораздо большую вовлечённость Штатов и Европы. Особенно события на Ближнем Востоке не могут рассматриваться изолированно в этой связи. Автор не уточняет, что за многими мятежами стояла чаще "помощь" из-за океана, нежели религиозные или какие-то другие причины. Например, Сирии, до того, как там случилась гражданская война, Штаты объявили экономическую войну, результатом которой стало резкое обеднение населения, которое и вызвало обострение ситуации. С окончанием колониальной эры империализм никуда не ушёл. Сферы влияния продолжают сохраняться, и там, где они сталкиваются, возникает конфликтный потенциал, который потом реализуется в кровавых столкновениях. Есть империализм - есть войны, становящиеся в силу технического прогресса всё более разрушительными. И эта музыка будет вечной, если что-то не изменится на глобальном уровне.