На допросе Селивончик назвал себя хлеборобом, беспартийным. Он родился в 1925 году и до 1944 года в боевых действиях не участвовал.

Националист сообщил следователю, что решил остаться в родном селе на оккупированной территории и работать на немцев. Из показаний задержанного следовало, что в апреле 1944 года при приближении фронта немцы вывезли его и односельчан в другую деревню. А в середине мая его и еще семерых мужчин 1925 года рождения "посадили в тюрьму", где они пробыли сутки.

На следующий день в тюрьму пришел "командир банды националистов" (так назвал этого человека Селивончик, хотя сам признался, что является националистом, членом УПА). Кличка командира была "Двигун".

Этот "Двигун" забрал у немцев всех восьмерых узников и повез их в город Коврень, где их одели в немецкую военную форму, после чего отвезли в деревню Липовскую и выдали там советское оружие.

В деревне новобранцев две недели обучали строевой подготовке, преодолению полосы препятствий и знакомили с материальной частью оружия.

Вся эта подготовка осуществлялась чтобы затем под видом советских солдат (в уже советской форме), терроризировать местное население и устраивать другого рода диверсии. Украинские националисты, по словам допрашиваемого, получали подобные задания от немцев.

Допрос члена УПА, Андрея Селивочкина, о его антисоветской деятельности.

Источник

Телеграмм канал «Чемоданчик Пруфов»

К сожалению, всё более актуальная тема. О национализме, который, как аутоинмунная болезнь, способен уничтожить любую нацию.

Впервые я наблюдал это на Украине еще за несколько лет до Майдана, когда в обществе была ещё иллюзия о собственной «цивилизованности» и способности «всё решать мирно». Помню возбужденные речи и мутные глаза невежд и негодяев, которые, дыша перегаром, вдохновенно рассказывали бездумным или терпеливым слушателям об «особом пути нации» и о том, какая она «жертва» евреев, русских и коммунистов. Перечисленных виновных можно менять местами, суммировать, умножать или делить; конечный результат от этого никогда не изменится, и это всегда - нацизм.

К сожалению, на «русских» российских тусовках я вижу те же мутные взгляды и чувствую тот же перегар. Они не близнецы с украинскими братьями по безумию, они - одно и то же, и своим существованием множат друг друга.

Любые разговоры об «исключительности» народов не только исключают остальных из избранного человечества, но и разрушают основы духовности собственной нации, о чём негодяи так часто и много любят говорить. Потому что духовность не может быть этнической этикеткой и ее невозможно приклеить к цвету глаз или кожи.

Любители рассуждений о том, что «никакого украинского народа» нет, напоминают оппонентов из собственного отражения, призывающих называть Россию «московией» с маленькой буквы. Согласно их логике, тем более не может быть народа белорусского. Вообще, нет ничего, что им непонятно, неприятно или неудобно. Их учителя из любимой английской школы - израильтяне, утверждающие, что палестинского народа тоже нет.

Некоторые называют это «украинизацией» российского общества. Думаю, что это не так, по крайней мере пока. Речь идёт об активном и агрессивном меньшинстве. И это никакая не «украинизация», потому что на Украине победила именно антиукраинизация, ничего общего с настоящей украинской культурой не имеющая.

Все народы - понятия исторически и культурно динамичные, это не кость из музея, а живой нелинейный и противоречивый человеческий процесс. Наше великое триединство восточнославянских народов настолько глубоко объединено веками общей истории и культуры, что надо быть инопланетянином, чтобы с этим спорить, и несколько лет или даже десятилетний безумия бессильны изменить это. И вовсе не потому, что у нас «особая никому недостижимая духовность», а потому что у нас общий менталитет, общий быт, общая система ценностей и общее чувство юмора, которые неподвластны никакой узколобой местечковой нацистской пошлости.

Успешный эксперимент, проведенный Западом над Украиной направлен прежде всего на уничтожение нашего братского триединства, в котором мы из наших второстепенных различий веками дополняли друг друга в самые страшные моменты истории. Наши культуры полноценны, только когда они вместе, они единый живой организм. И когда их истинная духовность выражена в их открытости и способности учиться у других культур и народов.

В эти дни навязанной нам извне братоубийственной трагедии, нетвойнистам, под их крокодилий плач о гибели украинских гражданских, обо многом хочется напомнить. Мы знали, что Майдан создавался именно ради этого. Когда наши товарищи по всей Украине лезли под нацистские дубинки и под горящие конструкции одесского Дома Профсоюзов, защищали Донбасс, шли в тюрьмы или вынужденно покидали Родину - всё это делалось, чтобы на Украине не гибли люди. Большинство сегодняшних российских нетвойнистов праздновали тогда «настоящую независимость Украины» и желали ей успехов на пути в Европу. А мы ещё наивно желали, чтобы нашим оппонентам когда-нибудь стало стыдно.
ссылка на пост https://t.me/olegyasynsky/2087

Попался вот такой интересный пост:

Проклацал интервью с главой «Русской общины» и, признаюсь честно, нахожусь в состоянии шока и трепета. Не кринжа и отвращения, а именно ужаса.

- Нация определяется «генетическим кодом»
- Нация определяется эпосом, песнями и плясками
- Вырусь выписываем из русских
- Нацию надо спасти от размывания инородным элементом
- «Чернильницы»
- «Генетически» не русскому в русские можно вписаться, если креститься в православие с русским именем
- Мы — организация русских людей, русский народ погибает, но русских в России сейчас нет (ей Богу, так и сказано)
- Русские — лучший в мире народ, но в России все хреново, потому что виноват народ (отошел от «традиций» — эпоса, песен и плясок)
- Если запретить аборты, все начнут рожать
- Наш народ заслужил свое плохое правительство, но правительство нельзя критиковать, потому что его деятельность тайна и непостижима
- Греф плохой, потому что не русский и олигарх, а Малофеев «просто идет своим путем» и не надо, пожалуйста, использовать в одном высказывании слова «олигарх» и «православный».
- Лгать нельзя даже для достижения благой цели, но фильм «Мумия» — правильный
- Любая власть — от Бога, но большевики — от черта.
- Демократия — плохо, нужны корпоративизм и вождизм.

Это консприрологическая шиза глубоко необразованных и «обработанных» трудами неофашистских идеологов людей. Совершенно темные, антинаучные взгляды, причем и к православию имеющие мало отношения. Скорее к такому «православию», которое исповедовали железногвардейцы Кодряну. Такого же характера «ислам» у салафитов. И, конечно, то же самое, слово в слово, говорят украинские правосеки. Просто калька. Стас, кстати, заметил, что его визави повторяет бандеровскую пропаганду, но тот как-то спрыгнул с темы.

«Возродить нацию», которой в реальном мире нет, но есть в голове националиста — это все то, о чем исследователи фашизма написали сотни работ и то, что мы с вами регулярно обсуждаем на этом канале. Они не любят русский народ, тот русский народ, который реально есть. Они его презирают, «народ не тот». Был бы «тот», жили бы хорошо. Любят же они себя, потому что в идеологии радикального националиста «нация» — это радикальные националисты. Все остальные — либо «заблудшие братья», которых надо вернуть в лоно, либо «инородцы», которых надо выгнать, либо «вырусь», которую надо...

Но самое страшное — не высказанные каким-то чуваком идеи. Самое страшное, что для их практической реализации уже формируется уличное силовое крыло. Герой интервью утверждает — мы не за насильственные методы, мы действуем исключительно в рамках закона, но неоднократная фиксация насилия со стороны РО говорит об обратном.

Кроме того, героем интервью сказано и следующее:

- Будем вместе с силовиками душить революцию
- В наших рейдах с полицией в некоторых городах участвует по 200-300 членов РО
- У нас есть квадрокоптеры для контроля территории, даже у полиции нет такой техники
- РО участвует в охране границ (в этот момент Стас особенно прифигел).

Ну и относительно интеллигентный разговор закончился ровно в тот момент, когда Стас начал активно не соглашаться и объяснять, что все это похоже на создание парамилитарес и есть люди с другой позицией. Тогда собеседник начал откровенно психовать, быковать и наезжать как уличный гопник. Если бы это была не студия, даже не знаю, чем бы все закончилось.

Конечно, это чистой воды фрайкор. И очень страшно, что российские силовики поставлены в такие условия, когда им кажется, что фрайкор может помочь им решить какие-то текущие задачи по обеспечению правопорядка. Чем это обычно заканчивается, хорошо известно. В том числе русскому народу.

З.Ы. Дада, видео того самого стасика_ай_как_просто_продаться. И как видите, даже казалось бы стасик не согласен с подобным пиздецом.
З.Ы.2. Для модераторов пикабы. Источник, как видите, непосредственно с главой данной шайки.

Частым героем газетных полос, всяческих слухов, страхов, сплетен, а может и надежд в Туле нулевых — 1900-нулевых — был Иван Парменович Колоколин. Фигура во всех отношениях колоритная, выдающаяся. Купец, булочник, картежник, мордобой, черносотенец… В каком только амплуа не представал этот «мощный» — действительно мощный в отличие от Кисы Воробьянинова — «старик». Память о нем в нашем городе жила так долго, что даже по прошествии 20 лет, в дни празднования годовщины Первой русской революции, его никак не могли забыть.

Продукт тульских условий

Большего врага революционеров всех мастей и оттенков в Туле начала прошлого века — не найти. «Коммунар» за 8 октября 1925 г. в № 228 (2160) называл Парменыча главной фигурой черносотенного лагеря губернской столицы. В заметке «Из прошлого тульских фашистов» некто под инициалами «Н. Д.» (вероятно, это известный историк и краевед Н. М. Добротвор (1897-1967). — С. Т.) рассказывал о современнике следующее:

«Он жил за рекой [Упой], имел там собственную пекарню и булочную. Первоначальную известность получил как кулачный боец. Колоколин это — представитель растеряевских нравов и того купечества, которое хорошо выявил в своих произведениях Н. Лесков (купцы-самодуры, мордобои).

Колоколин <…> — продукт тульских условий, это — знамя казюцкой косности и общественной приниженности».

В событиях 1905 года Парменыч сыграет особую роль, оставив след как в доносах, так и в донесениях руководству Тульской губернии, открыто симпатизировавшему союзу «За царя и порядок», в коем заявитель имел честь состоять. Советская власть не смогла забыть Парменычу тех пламенных строк и воспроизвела их, правда частично, на страницах главного органа партийной печати губернии.

Герой реакции

«Говорят, что стиль этот — человек, — рассуждал Н. Д. —

На основании записки Колоколина можно судить, как о нем самом, так и о тех приемах борьбы с революцией, которые были в ходу у черной сотни.

Для нас „парменовский“ документ не только любопытен, но и полезен: он даст материал по вопросу о движущих силах революции 1905 г. в Туле».

Записка посвящена событиям декабря 1905 г. В те дни Москва переживала кульминационный момент Первой русской революции — Декабрьское вооруженное восстание, предвестником которого стала октябрьская всеобщая политическая стачка. С 9 декабря в столице начались бои регулярных войск с гимназистами, студентами и дружинниками. В планах у последних значился захват Николаевского (ныне Ленинградский. — С. Т.) вокзала столицы с целью прекратить сообщение с Петербургом.

О событиях в Москве Парменыч узнает из ночных телеграмм и не верит в реальность происходящего. Чтобы убедиться в отсутствии движения по Курской железной дороге он отправляется на вокзал (тогда Курский, ныне Московский). Там убежденный монархист воочию видит: революция в Туле идет уже полным ходом — поезда стоят, а в зале вокзала выступают ораторы.

Колоколин немедленно принимает контрреволюционные меры, с его слов весьма успешные, чем кончает в Туле всякую смуту. Обращаясь к столпившимся пассажирам и примкнувшим зевакам Парменыч восклицает:

«— Что вы на них смотрите, вы их за шиворот, да и выставьте ехать. —

В это время оратор обращается к публике:

— Что вы его слушаете, ведь это — черносотенец...

Оратор, по словам Пармена, не успел договорить, как он развернулся и дал оратору по морде (выражение дословное) со словами:

— А ты красносотенец!»

Революционер бросился бежать прочь. «Я за ним, — вспоминал монархист. — но тут он куда-то провалился. Когда я вернулся обратно, то бывшая в вокзале публика поднялась и говорит: „спасибо, дедушка, почаще бы их так“.

Когда я вернулся в багажную, меня встретили артельщики, какие меня все знают, и говорят: „спасибо вам, Иван Парменович. Очень вам благодарны, если бы почаще приезжали к нам, то этих ораторов у нас бы совсем не было“».

Следует помнить, хвастовство Колоколина адресовано не массовому читателю, а местным губернским властям. Он усердно рисует из себя «спасителя отечества от гидры революции», порою даже перегибая палку:

«— Вот, что, ребята, — снова воспроизводит свои слова с ж/д вокзала Парменыч. — я приведу сюда две или три тысячи рабочих с Оружейного завода и вы только укажите, где у вас ораторы и забастовщики, и мы их заставим работать, только вы, ребята, будьте смелее“».

Собрать пару сотен человек Иван Колоколин действительно мог. Но рабочих в его кругах практически не водилось, а вот «оголтелых хулиганов из босяцкой среды да лавочников» было в изобилии. Правда, по большей части они уважали в нем не столько политического деятеля, сколько неизменного организатора и первейшего участника крайне популярных тогда в Туле кулачных боев.

А обед — по расписанию

День следующий, 11 декабря 1905 года, черносотенцы проводили на богомолье в привокзальной церкви. Был среди них и первейший активист Парменыч. Не успел «священник начал служить молебен» как в храм ворвались «„человеки“ и говорят, что „в столовой собрались революционеры, вооруженные револьверами, и идут сюда“».

При всей своей прыти лезть на рожон Колоколин в этот раз не спешил: «Тогда я говорю, — писал он, — что надо дать знать в полицию — мне отвечали, что вокзалом и телефоном владеют революционеры — и просили меня на помощь. Я вскочил на лошадь и полетел в полицию».

В охранном ведомстве Колоколин решительно требовал казаков, на что дежурный ответил — «без полицмейстера (начальника полиции города. — С. Т.) он не может распоряжаться».

«Тогда, — пишет Пармен, — я сам принимаю на себя ответственность, и дежурный делает распоряжение, чтобы сейчас же послать на вокзал казаков — но ему отвечают, что казаки садятся обедать. Я кричу по телефону: „Разве можно обедать, когда расстреливают людей?“».

Только ближе к вечеру Колоколин разыскал полицмейстера, с которым и прибыл на конец Суворовской (ныне — Красноармейской) улицы:

«— Опоздали, Иван Парменович, — эти разбойники всех разогнали и перерезали»…

Революционеров бояться — молебен не стоять

В тот же день Колоколина пригласили к себе граф В. А. Бобринский и некто Офросимов (возможно Павел Александрович (1872-1946). — С. Т.) и другие вожди черной сотни в Туле.

«Граф Бобринский обратился ко мне (Пармену) с вопросом, что будут громить город ночью или нет. Я улыбнулся и сказал, что город громить не будут. Меня спросили, почему я так уверенно говорю? Я сейчас же указал на то, что у нас весь рабочий люд семейный и никто на это (погром) не согласится. Я вам за это ручаюсь. Тогда мне был опять предложен вопрос графом Бобринским — долго ли Тула может продержаться в осадном положении, так как Москва уже в руках революционеров какие могут нагрянуть и на Тулу — но я ответил, что если вооружить жителей, то продержится (Тула) очень долго».

12 декабря полиция Тулы выдала черносотенцам 300 револьверов.

«Я вооружил пока небольшую дружину, — рапортовал Парменыч. — с которой и начал помогать полиции. На 13-е декабря у нас предполагалась забастовка на Патронном заводе. Меня пригласил губернатор и рассказал, что у него нет ни одного солдата в распоряжении, а есть только 30 человек казаков и спросил, что делать нам. Я предложил так: усиленный наряд полиции у Патронного завода и послать всех казаков на город. Ему поручили. С моей стороны был риск участвовать, но, слава богу, я оправдал».

Кстати, не стоит забывать, что Колоколин прежде всего был купцом и купцом неплохим, поэтому, как позже писала «Тульская газета» (редактор-издатель В. Кузьмин, выходила в Туле в 1906 году), револьверы эти он успешно реализовал по весьма демократичным ценам. Так ли это было на самом деле неизвестно, ибо — не пойман, не вор.

Бесстрашный еврей

13 числа, в последний день декабрьских волнений 1905 г. в Туле, на Курском вокзале состоялось молебствие. Собралось до 1000 чел. Долго не могли найти попа — из‑за боязни подвергнуться нападению революционеров никто из духовенства служить не соглашался. Вопрос разрешили только при личном содействии архиерея. Кроме того, страх революционного террора до смерти напугал и председателя тульского союза «За царя и порядок», городского голову А. А. Любомудрова. Поэтому с речью выступил — почти революционный анекдот — еврей А. А. Грудман, «якобы представляющий служащих вокзала».

И лишь один туляк в тот день не сдрейфил. Конечно же это был Иван Парменович Колоколин. Воспользовавшись патриотическим настроением публики, он сумел восстановить движение по Курской железной дороге — отправить в Москву воинские поезда для подавления беспорядков. Все это опять же с его слов:

«Бывшие здесь (на молебне) машинисты и рабочие отправились на вокзал и воинские поезда сейчас же начали отправляться по очереди. С 14 на 15 декабря в 12 час. 1 мин. ночи был отправлен первый пассажирский поезд под охраной артельщиков, вооруженных револьверами — и после этого водворился порядок и пошло обычное движение поездов».

* Цитируется с сохранением орфографии и пунктуации первоисточника.