10 июля 1900 года у херсонского еврея-клерка родилась прекрасная дочка Мирьям, ставшая впоследствии легендарной разведчицей Марией Александровной Фортус.

В 1916 году девушка бредившая революцией примкнула к левым эсерам и наравне с Эйтингоном, Серебрянским и Блюмкиным выполняла партийные задания, порой граничившие со смертью.

После свержения Николашки, под воздействием младшего брата Михаила (партийные клички: «Миф», «Купер», «Вильгельм», «Джозеф») революционерка перешла в партию большевиков.

В марте 1918 года сотрудница херсонской «ГубЧК» Фортус прятала от подходивших к городу немецких войск ценные архивные документы и реквизированные у врагов советской власти драгоценности.

Россыпь крупных бриллиантов Мария по приказу товарища Багненко зашила в специальный пояс, обернула его вокруг талии, и пошла вместе с председателем «ЧК» в Киев.

До Крыма добирались три недели, за это время их неоднократно останавливали бандиты, но удача всегда была на стороне чекистов.

Войдя в киевский кабинет Исаака Шварца, председателя «Всеукраинской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, и саботажем» Мария кинула на стол, осточертевший ей бриллиантовый пояс, и в беспамятстве рухнула в обморок.

В 1919 году в оккупированных Херсоне и Одессе, чекистка проводила агитационную работу среди сербских, французских, испанских, греческих солдат. Однажды вечером красивая девушка походившая на жгучую Кармен, познакомилась с испанцем Рамоном Касанельясом, это была любовь с первого взгляда.

Вскоре ее ненаглядный помогавшей ей в подпольной работе вернулся на родину, а она по заданию партии отправилась в Елисаветград.

Однажды ей срочно потребовались деньги, на выкуп трех чекистов попавших в лапы одной из многочисленных банд, кочевавших по югу России. Необходимых средств у Марии не было, и она не придумала ничего лучше, чем прикинувшись сельской учительницей идти к батьке Махно с просьбой дать золота на постройку новой школы.

Нестор Иванович хотел было кокнуть подозрительную молодуху, но вмешалась прослывшая «неутомимой защитницей женщин» жена батьки Агафья Кузьменко. Выслушав отповедь супружницы, лихой атаман нехотя выдал золотыми царскими червонцами необходимую сумму на «благоустройство школы».

Чуть позже по заданию «ЧК» бесстрашная Мария устроилась сестрой милосердия в один из махновских отрядов, в котором она не только собирала разведданные, но и разлагала изнутри расхристанных анархистов.

23 ноября в отряд с приказом прибыл один из адъютантов атамана, который без труда узнал в «сестричке» школьную учительницу, выклянчившую из кассы «черного обчества» золотые десятирублевки на обучение крестьян.

После поверхностного допроса Фортус вместе с другими беляками, «краснопузыми» и прочей «контрой» повели в поле пускать в распыл. Ночью Мария очнулась среди десятков трупов, пуля махновца попала женщине в медную пуговицу гимнастерки.

«Воскресшую» Героиню отправили служить в Одесскую «ГубЧК». Вскоре у нее возникли подозрения в чистоплотности своего коллеги бывшего штабс-капитана служившего до 17-го года в контрразведке «Главного управления Генерального штаба».

Решив негласно провести обыск в жилище золотопогонника, отчаянная женщина забралась в его квартирку. Мария даже не успела толком оглядеться, когда раздался щелчок открываемого дверного замка, только благодаря отменной реакции и хладнокровию она успела присесть за спинкой кожаного дивана.

Штабс-капитан и двое неизвестных мужчин, усевшись за столом, стали обсуждать план контрреволюционного мятежа на юге России, в котором основной ударной силой должны были стать украинские националисты и бойцы «Русской народно-добровольческой армии» под командованием Булак-Булаховича.

В какой-то момент под охотницей за секретами скрипнула половица.

Вскочив из-за дивана она не успела даже выстрелить, опередив ее на доли секунды штабс-капитан «положил» ей пулю точнехонько под сердце. Опасаясь ареста, офицер с подельниками покинул квартиру, воспользовавшись черным ходом.

Чудом она выжила и в этот раз. Не желая больше испытывать судьбу, командование отправило Фортус учиться в коминтерновский «Коммунистический университет трудящихся Востока». В здании ВУЗа она вновь повстречала своего любимого Рамона Касанельяса.

Находясь на родине в розыске за революционную деятельность, мужчина эмигрировал из Испании в Советскую Россию и работал в исполнительном комитете «Коминтерна». В двух горячих сердцах любовь вспыхнула с новой силой, молодые люди решили пожениться, и не расставаться до момента, пока смерть не разлучит их.

В 1929 году Рамона через Мексику переправили на работу в Испанию. Вскоре на белоснежном круизном лайнере в Малагу прибыла молодая уругвайка Хулия Хименес Карденьяс. Гостья, говорившая на испанском с южноамериканским акцентом, могла показаться местным «охранителям» кем угодно, но только не советской разведчицей.

Рамон возглавил «Коммунистическую партию Каталонии» участвовал в выборах.

24 октября 1933 года Рамон и его товарищ Франсиско дель Баррио погибли в странной автомобильной аварии, устроенной скорей всего местными силовиками.

Мария которая в момент смерти мужа была на нелегальном положении пошла на неоправданный риск, и, изменив внешность, пришла проститься с любимым.

В 1934 году ее отозвали в Москву.

В 1936 году в Испании началась «Гражданская война», осенью этого же года к военному советнику испанской республиканской армии генералу Петровичу (Кирилл Мерецков), прибыла бойкая переводчица товарищ Хулия, она же Мария Фортус.

В одном из жарких боев, увидев, что испанцы, дрогнув, готовы были броситься, но не в атаку, а прочь из окопов, Хулия закричала «Вы хотите показаться дерьмом в молоке матерей вас родивших? Вперед в атаку, сомнем этих франкистов». Пристыженные мужчины бросились за храброй женщиной вперед и заняли вражескую линию обороны.

Увидев боевую хватку переводчицы Хулии, командование поставило перед ней задачу сформировать диверсионную группу и уничтожить под городком Леон высокогорную авиабазу противника. В этом труднодоступном месте на высоте 916 м над уровнем моря базировалась 1-я эскадрилья «Северо-Западного военного флота Испании» и бригада воздушно-десантных сил.

«Оседлав» самую высокую гору в округе Мария вместе с группой диверсантов установила наблюдение за объектом. Разведчики не очень удивились, увидев, как перед завтраком, обедом, законной сиестой, и ужином, часовые снимаются с постов и весело общаясь, идут в просторную столовую.

Однажды вечером, за три часа до полуночи при помощи немецкого трофейного передатчика «Torn Fu» диверсанты отправили в штаб «Республиканской армии» короткое сообщение: «Орнитологи уверены, завтра в 15:00, лучшее время для прилета райских птичек».

На следующий день в разгар сиесты (14-16:00) «тройка» советских средних бомбардировщиков «АНТ-40» (Катюша) разнесла авиабазу в клочья уничтожив 40 самолетов, топливохранилище, авиамастерские и казармы франкистов.

Москва по достоинству оценила подвиг «Марии-Хулии» наградив Героиню «Орденом Красного Знамени» (03.01.1937) и «Орденом Ленина» (02.11.1937).

После начала «Великой Отечественной войны» Мария Александровна помогала Марине Расковой формировать «588-й ночной легкобомбардировочный авиационный полк», летчиц которого немцы со страхом называли «ночными ведьмами».

Равнодушная к авиации Мария забросала Москву рапортами, написанными на имя Берии с просьбой перевести ее в разведку.

В начале 1942 года ее услышали, Фортус назначили заместителем начальника разведки в разведывательно-дивресионный отряд «Победители». Отряд возглавил дважды уволенный перед войной из органов, чекист Дмитрий Медведев.

Мария не только разрабатывала операции совместно с разведчиком-ликвидатором Николаем Кузнецовым (Пауль Зиберт), но и даже участвовала в них.

Однажды самолет, доставивший с «большой земли» боеприпасы, медикаменты, провизию, и батареи для раций в условиях плохой видимости совершил неудачную посадку.

Транспортник сожгли, после чего Медведев решил скрытно от местных жителей передислоцировать отряд на законсервированную базу.

Кузнецов в форме обер-лейтенанта в сопровождении переводчицы и трех автоматчиков отправился в вояж по деревням жители, которых не должны были видеть отряд на марше.

В каждом поселке немецкий офицер собирал крестьян у дома старосты, после чего приказывал им приготовить для выдачи чуть отставшей «зондеркоманды» спрятанных партизан, диверсантов, коммунистов и юде. Переводчица, бойко транслировавшая речь герра офицера как бы невзначай ровным и спокойным голосом говорила: «Как только мы уедем, уходите в лес вечером тут будут каратели».

Благодаря блестяще исполненной операции прикрытия «Победители» ускоренным маршем прошли по обезлюдившим деревням к новому месту дислокации отряда.

После ранения и госпитального лечения Марию Александровну назначили в разведотдел штаба 3-го «украинского фронта».

Когда с румынской территории не вернулись две посланные ей группы разведчиц, она возглавила третий отряд, выбросилась с ним в немецкий тыл и, выполнив задание, перешла без потерь линию фронта.

Фортус разработала операцию по оседанию в венгерском городе Секешфехервар разведчицы-радистки Лидии Мартыщенко, позывной «Альба Регия». Радиопередатчик «Альбы» выходил в эфир 72 дня, вплоть до 22 марта 1945 года, именно в этот день город освободили наши войска.

1 января 1945 года на нашу сторону перешел капитан венгерской армии, рассказавший, что в одной из камер королевского дворца хранятся ценные документы по секретному оружию III Рейха. Командование поставило перед Фортус задачу проникнуть в оккупированную венгерскую столицу и похитить немецкий архив.

За линию фронта уходили трое: Мария, перебежчик Ласло и проверенный в боях венгерский коммунист Шандор. Троица шла практически на смерть, поскольку дворцовых казематах свой КП разместил, командующий обороной Будапешта, обергруппенфюрер СС Карл Пфеффер-Вильденбрух.

Каким-то чудом разведчикам удалось, просочившись сквозь нашпигованный эсэсовцами город, добраться до старого входа в подземелья дворца. Шандор остался «на стреме» а Мария в форме сотрудницы связи СС-хельферин и Ласло прикинутый унтерштурмфюрером 9-го горного хорватского корпуса СС полезли в темное чрево замка.

Найдя архив, и загрузившись наиболее ценными документами, они практически подошли к месту выхода из эсэсовского логова, когда на дворец налетели советские бомбардировщики.

Внезапно древние стены задрожали от ухнувшего рядом мощного взрыва, а когда все стихло, Мария и Ласло обнаружили что дверь, через которую они должны были выбраться наружу, перекосило и заклинило.

Искать другой выход во дворце кишевшим эсэсманами были равноценно самоубийству, вся надежда была только на Шандора. Разведчик не подвел своих товарищей, сохраняя хладнокровие, он приказал немецкому патрулю освободить из каменного плена офицеров-связистов проверявших линию по приказу командующего обороной.

Когда патрульные ломом поправили дверь, вновь прилетели советские бомбардировщики. Среди громыхающих огненных всполохов разведчики незамеченными растворились на кривых узких улочках старого Пешта.

12 февраля 1945 года Мария Александровна видела, как разведчики старлея Скрипкина вели по двору королевского замка Карла Пфеффера-Вильденбруха. Обергруппенфюрер перехваченный в канализационной трубе хлюпал чем-то из ряда вон неприятным и распространял вокруг себя убийственный запах.

После войны по заданию командования разведчица, обладавшая сверхповышенной чуйкой, нашла в Австрии секретный завод по производству «ФАУ-2» законсервированный гитлеровцами «на послевоенное время».

Мария Фортус вышла замуж за своего коллегу Геннадия Зайцева, а в 1955 году по состоянию здоровья в звании подполковника она вышла в отставку.

Мария Александровна защитила кандидатскую по социологии и написала ряд остросюжетных повестей о буднях разведчиков: «Операция Альба Регия», «В борющейся Испании», «Поединок с Гестапо».

22 февраля 1981 года 81-летняя разведчица скончалась в Москве и была похоронена на «Ваганьковском кладбище».

3 ноября 1924 года Президиум ЯЦИК пригрозил местным знахарям, выпустив постановление «О мерах борьбы с шаманством в Якутской АССР»:

«В виду наличия широкого распространения шаманизма в ЯАССР, в целях поднятия культурного развития населения и ограждения его от дурмана первобытного суеверия и предрассудков, а также в целях укрепления трудовых принципов в хозяйственной жизни населения и охранения народного здравия от последствий знахарства шаманов, на основании общей политики центральных органов РСФСР по отношению к религиозным и иным культам, Президиум Якутского Центрального Исполнительного комитета постановляет:

1). Считать шаманизм в Якутской АССР явлением особенно вредным, тормозящим культурно-национальное возрождение и политическое развитие народностей, заселяющих ЯАССР, наравне с проявлением дурмана всех религиозных культов, о чем издать от имени Президиума ЯЦИК обращение к Трудовому населению, разъясняющее истинную природу и характер шаманизма, проект которого поручить выработать Наркомпросздраву ЯАССР.

2). Борьбу с шаманизмом вести мерами культурно-просветительного характера, агитацией и пропагандой, проект проведения, каковых поручить выработать Наркомпросздраву ЯАССР и представить на утверждение Президиума ЯЦИК.

3). Особые действия шаманов, подходящие по своему характеру и составу под деяния, предусмотренные уголовным кодексом РСФСР, например; вымогательство, совершение обманных действий с целью извлечения таким путем какой-либо выгоды и тому подобное, необходимо выделить особо и вести с ними борьбу, привлекая виновных лиц к ответственности в уголовном порядке, для чего поручить Наркомстату ЯАССР представить на утверждение Президиума ЯЦИК проект инструкции судебным учреждениям и местам в порядке привлечений к уголовной ответственности шаманов за совершение ими деяний, предусмотренных уголовным кодексом РСФСР.

4). Предложить Наркомвнутделу ЯАССР по согласованию с Наркомпросздравом представить Президиуму ЦИК проект обязательного постановления о воспрещении лечения недозволенным в медицине способами и средствами».

С тех самых пор в регионе стали проводить многочисленные агитационные мероприятия:

«Шаманизм - опиум для народа!»;

«Шаманы - паразиты на теле трудящегося - якута!»;

«Штурмуй шаманов - стайку шарлатанов!».

В феврале 1932 года со всех окрестных приарктических мест в якутскую тюрьму ОГПУ свезли десятки шаманов.

Однажды глубоким вечером в якутское областное ОГПУ на допрос доставили шамана Константина Чиркова. Войдя в кабинет, 53-летний мужчина приказал молоденькому чекисту: «Поставь рядом с первым для меня и второй табурет».

Заинтригованный приказным тоном и необычностью просьбы следователь попросил конвоира принести еще один стул. Когда хозяин кабинета, прикуривая папиросу, опустил глаза, он услышал смешок шамана и его вопрос: «Попробуй теперь угадать начальник, с кем из нас разговаривать будешь».

Подняв глаза, парень закашлялся от дыма перед ним сидели два арестанта, улыбавшиеся и кивавшие головой, словно китайские болванчики. Правда, это их ритмичное покачивание не успокоило, а выбесило человечка облеченного властью.

Следователь почувствовал, как предательски задрожали его руки, когда шаманы спросили, словно выстрелили дуплетом: «Так с кем из нас балакать будешь дядя?».

Заверещав словно девка, которой охальник залез под юбку, и, нажав тревожную кнопку, гражданин следователь проорал вошедшему конвоиру: «Уведи отсюда этих двоих в камеру».

Когда ничего не понимающий боец зачем-то достал из кобуры наган, Чирков глядя с улыбкой ему в глаза, сказал: «Могу приказать тебе выстрелить, и одной крученой пулей положу вас обоих в этой тесной урасе».

В ту же секунду следователь с выкатившимися из орбит глазами и паническим учащенным дыханием увидел, как конвоир приставил дуло к виску. Палец чекиста очень плавно давил на курок, ровно до той поры пока шаман ни отвел взгляд, сказав уставшим голосом: «Теперь веди меня в камеру».

Когда жены якутских огэпэушников узнали о диковинном сидельце, они проели мужьям всю плешь, требуя, показать им могущественного «северного колдуна».

Под видом борьбы с шаманизмом в местном клубе устроили закрытую для простых обывателей лекцию, после которой на сцену в своей рабочей парке с причудливым орнаментом вышел Константин Иванович.

На груди шамана сверкало медное солнце, с левого бока улыбался месяц, на плечах покоились железные фигурки «матери всех куликов» и «матери всех стерхов», а на поясе «весело трещали языками» 12 колокольчиков. В руках Чирков держал цветасто разукрашенный древний бубен.

Тихие удары, позвякивания бубенчиков, постепенно набирали темп и громкость, шаман пел что-то непонятное, упруго прыгал, приседал. Внезапно в зале пошел крупный снег. Задрав головы, зрители вместо потолка увидели переливающееся якутское звездное небо.

Внезапно колдун по-волчьи завыл и ему ответили сотни матерых волчищ.

После «вечера невиданных чудес» Константина Ивановича отпустили домой, пообещав, если он не закончит свои фокусы расстрелять для пущей надежности из ручных пулеметов.

В январе 1935 года Президиум ЯЦИК в своем очередном обращении предупредил шаманов об уголовно-наказуемых деяниях:

а) предсказываниях об общественных бедствиях, падении власти, возникновении гражданской войны, с контрреволюционной целью и с целью вызвать общественную панику;

б) лишении жизни ребенка-урода, изнасиловании под видом лечения;

в) обманных фокусах во время камлания;

г) вымогательстве под видом вознаграждения за совершенные обряды, мошенничестве, в виде увода шаманом жертвенного скота или мяса;

д) лечении недозволенными в медицине способами и средствами.

Во время мистических практик Константин Иванович мог для излечения больного лизать раскаленный топор, бить себя в грудь охотничьим ножом, заставлять помощников протыкать насквозь свой бок остро отточенной пешней. Как правило, Чирков за сутки знал, кто, во сколько и за какой помощью к нему приедет.

Два три дня гости отлеживались в его доме. Прежде чем начать латать тело, являвшееся для любой души хрупким сосудом, шаман обстоятельно знакомился с биополем пациента.

Иногда он буквально за считанные минуты выдергивал из страждущего, словно занозу черный пучок болезни и вбрасывал его в рыбу, старого оленя, или лисицу.

Однажды родственникам ослепшего молодого мужчины он указал место с причудливым камнем, куда они должны были отправиться и принести ему обездвиженную древним заклятьем Каар-эбэ (Белую полярную сову).

Когда ему передали трехкилограммовую пернатую самку, он провел пальцами по незрячим глазам пациента, приложил руку к ярко-желтой радужке птицы и выпустил сову на волю. Через день после проведенного обряда больной прозрел.

Перед смертью Константин Иванович Чирков, прозванный в народе «Абыйским Старцем» передал свою силу дочери Александре.

Александр Петрович Демьянов родился в потомственной казачьей семье, его отец скончался в 1915 году от ран полученных на фронте.

В 1925 году мать парня потомственная дворянка из древнего рода Кульневых переехала с сыном в Ленинград. Прекрасно образованный молодой человек поступил в «Ленинградский политехнический институт имени М. И. Калинина», но был отчислен из ВУЗа, за социальное происхождение.

Демьянов получил диплом инженера только после того как согласился сотрудничать с ОГПУ. Учитывая его начитанность и совершенное владение немецким языком, куратор присвоил новичку оперативный псевдоним «Гейне».

В середине 30-х годов Александр по заданию командования перебрался в столицу и устроился по специальности на кинофабрику «Мосфильм». Вскоре он стал завсегдатаем закрытой богемной среды, в которую входили прославленные советские актеры, режиссеры, сценаристы, писатели и поэты.

Постепенно в обойме его добрых знакомых оказались иностранные дипработники, журналисты и коммерсанты. На одном из светских раутов с Демьяновым познакомился сотрудник Абвера, работавший в СССР под дипломатическим прикрытием. Общение прошло в «тесной, дружеской» обстановке, и уже на следующий день «Гейне» доложил куратору, что он уверен, немец заглотил наживку.

В тот вечер Александр рассказал, своему новому «другу» из немецкого посольства, что он потомственный дворянин, и, невзирая на то, что его отец погиб сражаясь против кайзеровских войск, ненавидит большевиков. Под впечатлением прихода Гитлера к власти он вместе с тремя проверенными друзьями создал тайную организацию «Престол» преследующую цель, восстановления в России монархии.

После нападения гитлеровской Германии на СССР Демьянов направили на учебу в закрытую московскую школу радистов. С ним занимался будущий прославленный разведчик Вильям Генрихович Фишер (Абель).

Талантливый «пианист» серьезно натаскивал ученика, работая совместно с ним под немецкой бомбежкой. Профи готовил радиста экстра-класса к выходу в эфир в боевых условиях. Порой во время «сеанса с Москвой» в комнате, из которой велась передача, включались записи звука пикирующих бомбардировщиков, громыхавших товарных поездов, гортанные крики немецких солдат ищущих запеленгованного советского радиста.

Благодаря нестандартным методам обучения и собственной технической подкованности к началу ноября 1941 года, «Гейне» успешно выдержал архисложный экзамен по радиосвязи и шифровальному делу.

Декабрьской ночью под Гжатском Демьянов просто каким-то чудом перешел линию фронта. Разведчики, по ошибке доведя Александра до нейтральной полосы, указали ему путь через минное поле. Когда «Гейне» увидел колышек с табличкой осторожно мины, все что ему оставалось это ползти вперед, повторяя раз за разом «Отче наш, Иже еси на небесех!».

Вильям Генрихович блестяще подготовил ученика к абверовским допросам, во время которых нацисты использовали физическое, психологическое и эмоциональное давление на подозреваемого в «двойной игре» агента.

После запредельного допроса с избиением, имитацией расстрела и казни через повешение, Демьянова отправили в разведшколу, присвоив ему агентурный псевдоним «Фламинго».

Немцы готовили нашего разведчика индивидуально, после заброски в советский тыл ему предстояло проникнуть в «Генеральный штаб» к маршалу Шапошникову.

Демьянов блестяще справился с поставленной задачей, вскоре на оперативном совещании в ставке адмирал Канарис доложил фюреру, что его «мальчикам» удалось пропихнуть в русский «Генштаб» своего агента «Фламинго».

С мая 1942 года в штаб-квартире «Абвера» расположенной на берлинской улочке Тирпицуфер, от «Гейне-Фламинго» стали получать качественную «дезу» подготовленную советскими чекистами.

Александр был женат на дочке профессора-медицины Бориса Березанцева, его квартиру «Абвер» использовал как явку для своих агентов, отправляющихся в глубокий советский тыл. «Дорогих гостей» супруги усыпляли специальными препаратами, после чего с их вещами, документами и снаряжением работали технари-чекисты.

В зависимости от ситуации за немецкими агентами-диверсантами устанавливали слежку, арестовывали, или сразу же ликвидировали. За годы войны в «гостеприимной» профессорской квартире «засветилось» 50 абверовских шпионов.

4 ноября 1942 года «Фламинго» передал в «Центр»: «Ржев доводит Сталина до кипения, он требует от «Генштаба» таранным ударом ликвидировать «Ржевско - Вяземский выступ».

Гитлеровцы заглотили наживку, поверив в то, что советское командование готовит массированное наступление в районе Ржева, а не под Сталинградом.

Опираясь на дезинформацию из донесений Демьянова, немецкое командование два раза переносило наступление на «Курской дуге». Советские разведчики Демьянов, Фишер, Кузнецов внесли значительный вклад в разгром гитлеровских полчищ в двух переломных битвах Великой Отечественной войны.

О том, что Канарис гордится «Фламинго» внедренным в центральный орган управления РККА свидетельствует тот факт, что советские контрразведчики неоднократно получали информацию от своих проверенных «источников» в Германии, США и Англии, что в сердце советского «Генштаба» работает хорошо «залегендированный» немецкий агент.

Шелленберг и Гелен нацистские ублюдки отделавшиеся легким испугом после разгрома III Рейха, с упоением вспоминали о своем ценном источнике имевшим в годы войны доступ к информации, поступавшей к трем главным советским маршалам.

Наше командование «скромно» наградило Александра Петровича орденом «Красной Звезды», а гитлеровское «Железным крестом».

После войны чекисты безуспешно пытались использовать «Гейне» в Западной Европе.

Вплоть до самой смерти Александр Петрович трудился инженером-электриком в простом советском НИИ.

28 июля очередная годовщина знаменитого Приказа Сталина номер 227.

Он носит официальное название "О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного ухода с боевых позиций", но в общественном сознании он более известен под названием "Ни шагу назад!".
В этой связи вспомнились итоги одной прошедшей конференции. Обсуждали юбилей Сталинградской битвы.

Потрясли несколько выступающих. Все они дружно обличали ужасное НКВД.  Особенно "впечатлил" один доктор наук, профессор и человек, СОВЕРШЕННО не понимающий и не знающий о чем говорит - все в одном флаконе!
Господи, думаю, чему он студентов то учит!  Истерично вещает глупости на уровне фильма "Штафбат", столь же "историчного", как и мемуары барона Мюнхаузена.

Плюс два его "единомышленника", активно рассказывающие об НКВД, которое "стояло заградотрядами за штрафбатами".

ПРИШЛОСЬ ОТКРЫТЬ ИМ ВЕЛИКУЮ ТАЙНУ: НКВД К ШТРАФБАТАМ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ НЕ ИМЕЛО!!! ОТ СЛОВА СОВСЕМ

Это чисто армейские формирования!

Военюристы из военных трибуналов со своими приговорами ладно, но НКВД то тут причем?

Для начала аккуратно спросил "знатоков":

- А где находились сотрудники НКВД, когда в бой шли штрафные авиационные эскадрильи? Истребительные и бомбардировочные штрафные эскадрильи? Они что, за хвост самолетов держались?

- Как сотрудники НКВД "охраняли" целый кавалерийский ПОЛК, который был однажды переведен в разряд штрафных за утерю Боевого Знамени?

- Почему не нужны были заградительные отряды самим войскам НКВД, ибо именно они проявили образцы высочайшей стойкости там, где героически воевали: Брестская крепость, Ленинград, Москва в октябре - ноябре 1941 года, Сталинград?

Кстати, Кавказский фронт, остановивший фашистское наступление в горах Кавказа, в 1942 году весь ПОЛНОСТЬЮ был скомплектован из войск НКВД и командовал им зам наркома НКВД.

Но особенно меня восхитила их бурная реакция на мои слова о том, что при подготовке приказа 227 Сталин опирался на дисциплинарный опыт вермахта:

Вы что, Сталину в голову заглядывали?

Пришло время несказанно удивляться мне: эти "знатоки" военной истории оказывается вообще НЕ ЧИТАЛИ приказ "Ни шагу назад!".

А в нем прямо говорится, что после зимнего отступления под ударами Красной Армии, когда в немецких войсках закачалась дисциплина, немцы предприняли суровые меры для ее восстановления. Они сформировали сто штрафных рот из провинившихся бойцов поставили их на самые опасные участки фронта, приказав кровью искупить свои грехи. Фашисты сформировали специальные отряды заграждения и поставили их позади неустойчивых дивизий, велев им расстреливать паникеров. Не слкдует ли нам поучиться в этом деле у наших врагов, говорится в приказе.

Видя полную растерянность оппонентов решил пересказать слова моего преподавателя в военной академии, который в войну командовал одним из штрафных подразделений..

Штрафные роты и штрафные батальоны была особая форма военного гуманизма:

1. Война неизбежно идет по своим законам - правовым ("по закону военного времени"), нравственным, психологическим.

2. В боевой обстановке реальной большой войны единственной эффективной формой наказания за широкий спектр преступлений является расстрел.

Покинуть фронт и отсидеться в тылу, хоть и в колонии, - мечта многих дезертиров.

Мародерствовал, мародерствовал, попался - иди в тыл, в колонию, а не грабившие - не передовую под пули и бомбежки?

3. Не надо путать реальную большую войну с вооруженным конфликтом малой и средней интенсивности.

Это из Грозного в 1995 году можно было отъехать и через два часа перед тобой - мирный Моздок с пивом, воблой и солдатскими матерями.

Или в том же  Алеппо несколько лет назад, когда можно было спокойно пить прекрасный кофе всего в пяти километрах от легендарного госпиталя Аль Кинди.

На большой войне от войны не уйдешь....

4. Наличие возможности отправить совершившего преступление военнослужащего (рядового или сержанта) в штрафную роту, а офицера - в штрафной батальон, вместо того, что бы расстрелять его за содеянное, существенно меняет как ситуацию управления в боевом подразделении, так и дисциплинарную практику.

5. В штрафные подразделения могли отправить на срок от одного до трех месяцев. После этого, если остался жив и не ранен, офицеру возвращалось звание, награды и он мог быть назначен на прежнюю должность.

6. Если штрафник был ранен - он восстанавливался в своих правах сразу.

И, в то время это было крайне немаловажно, - если человек погибал, то его семье, матери, жене, детям выплачивалась полная пенсия как всем другим погибшим.

7. Пройдя штрафные роты и батальоны, исправив совершенные преступления и малодушие, многие потом получали новые ордена и медали, некоторые даже становились Героями Советского Союза, после войны стали очень известными в стране людьми.

Отвечая на вопросы опровергал еще и идиотские стереотипы:

- штрафной батальон являлся личным резервом командующего армией, так как в его составе находились наиболее подготовленные военнослужащие (офицеры), то эти бойцы были очень необходимы для решения важнейших боевых задач, их берегли для боя;

- в штрафбатах (не только по воспоминаниям ветеранов, но и донесениям того времени) кормили лучше, чем во многих в обычных частях (продовольствие выделялось как обычным военнослужащим, напрямую с армейских складов, а возможности его растранжирить там намного меньше, плюс трофеи);

- поскольку эти подразделения использовались для решения наиболее важных боевых задач, то зачастую они имели самое лучшее вооружение и более значительный боекомплект, чем обычные части;

- кстати, в штрафном батальоне по штату были минометная и пулеметная роты, тоже из штрафников;

- поскольку они всегда были в первых рядах, наряду с бытовыми трофеями (зажигалки, сигареты, термосы, обувь и т.д.) у штрафников всегда было самое лучшее трофейное немецкое оружие.

Но, конечно, штрафбат - не сахар. Именно на них ложилась главная задача - быть впереди и добиваться Победы

Как и на всякой войне, доживали до нее не все.

В ряде штрафбатов в боях погибало более 40% личного состава. Страшно?

Но в дивизии, где начальником разведки стрелкового полка воевал в 1941 году мой дядя, Алексей Петрович Князев,
после месячных ожесточенных боев, когда они отбили немецкое наступление, из двенадцати тысячной дивизии в строю осталось ... 800 человек.

В этой дивизии тогда вообще не было штрафников .....

Москва, Кремль, товарищу Сталину.

От Героя Советского Союза

подполковника государственной безопасности

Орловского Кирилла Прокофьевича.

Заявление.

Дорогой товарищ Сталин!

Разрешите на несколько минут задержать Ваше внимание, высказать Вам свои мысли, чувства и стремления.

Родился я в 1895 году в дер. Мышковичи Кировского района Могилевской области в семье крестьянина-середняка.

До 1915 года работал и учился на своем сельском хозяйстве, в деревне Мышковичи.

С 1915 — 1918 г. служил в царской армии в качестве командира саперного взвода.

С 1918 по 1925 год работал в тылу немецких оккупантов, белополяков и белолитовцев в качестве командира партизанских отрядов и диверсионных групп. Одновременно четыре месяца воевал на Западном фронте против белополяков, два месяца — против войск генерала Юденича и восемь месяцев учился в Москве на 1-х Московских пехотных курсах командного состава.

С 1925 по 1930 год учился в Москве в Комвузе народов Запада.

С 1930 по 1936 г. работал в спецгруппе НКВД СССР по подбору и подготовке диверсионно-партизанских кадров на случай войны с немецко-фашистскими захватчиками в Белоруссии.

1936 год работал на строительстве канала Москва-Волга в качестве начальника стройучастка.

Весь 1937 год был в командировке в Испании, где воевал в тылу фашистских войск в качестве командира диверсионно-партизанской группы.

1939 — 1940 годы работал и учился в Чкаловском сельхозинституте.

1941 год находился в спецкомандировке в Западном Китае, откуда по личной просьбе был отозван и направлен в глубокий тыл немецких захватчиков в качестве командира разведывательно-диверсионной группы.

Таким образом, с 1918 по 1943 год мне посчастливилось 8 лет работать в тылу врагов СССР в качестве командира партизанских отрядов и диверсионных групп, нелегально переходить линию фронта и государственную границу свыше 70 раз, выполнять правительственные задания, убивать сотни отъявленных врагов Советского Союза как в военное, так и в мирное время, за что Правительство СССР наградило меня двумя орденами Ленина, медалью «Золотая Звезда» и орденом Трудового Красного Знамени. Член ВКП(б) с 1918 года. Партийных взысканий не имею.

Ночью 17 февраля 1943 года агентурная разведка мне принесла сведения, что 17/II—43 г. по одной из дорог Барановичской области на подводах будут проезжать Вильгельм Кубе (Генеральный комиссар Белоруссии), Фридрих Фенс (комиссар трех областей Белоруссии), обергруппенфюрер Захариус, 10 офицеров и 40-50 их охранников.

В это время при мне было только 12 человек моих бойцов, вооруженных одним ручным пулеметом, семью автоматами и тремя винтовками. Днем на открытой местности, на дороге, напасть на противника было довольно рискованно, но и пропустить крупную фашистскую гадину было не в моей натуре, а поэтому ещё до рассвета к самой дороге я подвел своих бойцов в белых маскировочных халатах, цепью положил и замаскировал их в снеговых ямах в 20 метрах от той дороги, по которой должен был проезжать противник.

Двенадцать часов в снеговых ямах мне с товарищами пришлось лежать и терпеливо выжидать…

В шесть часов вечера из-за бугра показался транспорт противника и когда подводы поравнялись с нашей цепью, по моему сигналу был открыт наш автоматно-пулеметный огонь, в результате которого были убиты Фридрих Фенс, 8 офицеров, Захариус и более 30 охранников.

Мои товарищи спокойно забрали все фашистское оружие, документы, сняли с них лучшую одежду и организованно ушли в лес, на свою базу.

С нашей стороны жертв не было. В этом бою я был тяжело ранен и контужен, в результате чего у меня были ампутированы правая рука по плечо, на левой — 4 пальца и поврежден слуховой нерв на 50-60%. Там же, в лесах Барановичской области, я физически окреп и в августе 1943 года радиограммой был вызван в Москву.

Благодаря Народному комиссару государственной безопасности товарищу Меркулову и начальнику 4-го Управления товарищу Судоплатову материально я живу очень хорошо. Морально — плохо.

Партия Ленина-Сталина воспитала меня упорно трудиться на пользу любимой Родины; мои физические недостатки (потеря рук и глухота) не позволяют мне работать на прежней работе, но встает вопрос: все ли я отдал для Родины и партии Ленина-Сталина?

К моральному удовлетворению я глубоко убежден в том, что у меня имеется достаточно физических сил, опыта и знания для того, чтобы ещё принести пользу в мирном труде.

Одновременно с разведывательно-диверсионной и партизанской работой я уделял возможное время работе над сельскохозяйственной литературой.

С 1930 по 1936 год по роду своей основной работы я каждый день бывал в колхозах Белоруссии, основательно присмотрелся к этому делу и полюбил его.

Свое пребывание в Чкаловском сельскохозяйственном институте, а также Московскую сельскохозяйственную выставку я использовал до дна в получении такого количества знаний, которое может обеспечить организацию образцового колхоза.

Если бы Правительство СССР отпустило кредит в размере 2.175 тысяч рублей в отоваренном выражении и 125 тысяч рублей в денежном выражении, то я бы на моей родине, в деревне Мышковичи Кировского р-на Могилевской области, в колхозе «Красный партизан» до 1950 года добился бы следующих показателей:

1. От ста фуражных коров (в 1950 г.) смогу достигнуть удоя молока не меньше восьми тысяч килограммов на каждую фуражную корову, одновременно смогу с каждым годом повышать живой вес молочно-племенной фермы, улучшать экстерьер, а также повышать % жирности молока.

2. Сеять не меньше семидесяти гектаров льна и в 1950 г. получить не меньше 20 центнеров льна-волокна с каждого гектара.

3. Сеять 160 гектаров зерновых культур (рожь, овес, ячмень) и в 1950 году получить не меньше 60 центнеров с каждого гектара при условии, если даже в июне-июле месяцах этого года не будет ни одного дождя. Если же будут проходить дожди, то урожай будет не 60 центнеров с одного га, а 70-80 центнеров.

4. Колхозными силами в 1950 году будет посажен на сто га плодовый сад по всем агротехническим правилам, которые выработала агротехническая наука.

5. К 1948 году на территории колхоза будут организованы три снегозадержательные полосы, на которых будет посажено не менее 30.000 декоративных деревьев.

6. К 1950 году будет не менее ста семей пчелоферма.

7. До 1950 года будут построены следующие постройки:

сарай для М-П фермы № 1 — 810 кв. м;

сарай для М-П фермы № 2 — 810 кв. м;

сарай для скотомолодняка № 1 — 620 кв. м;

сарай для скотомолодняка № 2 — 620 кв. м;

сарай-конюшня для 40 лошадей — 800 кв. м;

зернохранилище на 950 тонн зерна;

навес для хранения сельскохозяйственных машин, инвентаря и минерального удобрения — 950 кв. м;

электростанция, при ней же мельница и лесопилка — 300 кв. м;

механическая и столярная мастерские — 320 кв. м;

гараж на 7 автомашин;

бензохранилище на 100 тонн горючего и смазочного;

хлебопекарня — 75 кв. м;

баня — 98 кв. м;

клуб с радиоустановкой на 400 человеко-мест;

домик для детского сада — 180 кв. м;

рига для хранения снопов и соломы, мякины — 750 кв. м;

рига № 2 — 750 кв. м;

хранилище для корнеплодов — 180 кв. м;

хранилище для корнеплодов № 2 — 180 кв. м;

силосные ямы с кирпичной облицовкой стенок и дна вместимостью 450 кубометров силоса;

хранилище для зимовки пчел — 130 кв. м;

силами колхозников и за счет колхозников будет построен поселок на 200 квартир, каждая квартира будет состоять из 2 комнат, кухни, уборной и небольшого сарая для скота и птицы колхозника. Поселок будет представлять из себя тип благоустроенного, культурного, утопающего в плодовых и декоративных деревьях поселка;

артезианских колодцев — 6 штук.

Должен сказать, что валовой доход колхоза «Красный партизан» Кировского района Могилевской области в 1940 году составлял только 167 тысяч рублей.

По моему расчету, этот же колхоз в 1950 году может добиться валового дохода не менее трех миллионов рублей.

Одновременно с организационно-хозяйственной работой у меня найдутся время и досуг для такого поднятия идейно-политического уровня своих членов колхоза, который позволит создать крепкие партийную и комсомольскую организации в колхозе из наиболее политически грамотных, культурных и преданных партии Ленина-Сталина людей.

Прежде чем написать Вам это заявление и взять на себя эти обязательства, я много раз всесторонне обдумав, тщательно взвесив каждый шаг, каждую деталь этой работы, пришел к глубокому убеждению, что вышеупомянутую работу я выполню на славу нашей любимой Родины и что это хозяйство будет показательным хозяйством для колхозников Белоруссии. Поэтому прошу Вашего указания, товарищ Сталин, о посылке меня на эту работу и предоставлении просимого мною кредита.

Если по данному заявлению возникнут вопросы, прошу вызвать меня для объяснения.

Приложение:

Описание колхоза «Красный партизан» Кировского района Могилевской области.

Топографическая карта с обозначением местонахождения колхоза.

Смета отоваренного кредита.

Герой Советского Союза подполковник государственной безопасности Орловский.

6 июля 1944 г.

г. Москва, Фрунзенская набережная,

дом № 10а, кв. 46, тел. Г—6—60—46.