Про сегодня и Алилуйю Коэна
Так много за этот месяц высказано со всех сторон.
***
Опять границы перекроены,
И сердце ноет под жетоном.
Отпели Леонарда Коэна,
Запели вдруг про эшелоны.
И все ссобачены, озлоблены.
Мир раскололся, как орех,
И смотрит в переводах Гоблина
Трансляции "мочи их всех".
Но всё так на земле устроено,
Что надо до конца нести
Любовь и Аллилуйю Коэна,
И всех простить. И ты прости.
2022
Достоевщина, С-Щ, и прочие: наша литературная мерзость
Дело не в том, что все их ГГ - грязные. Все их ГГ - несвободны.
Что Раскольников даже без Сенной? - пустой, глупый, необразованный, никогда не существовавший человек.
И этот эзопов язык рабов, которым в таком совершенстве овладел наш вятский ссыльный.
Свобода - это способность продолжать существовать без твоего окружения, продолжать быть тем, чем ты был всегда. Как де Мержи в Варфоломеевскую ночь.
Они так страстно выпячивали всё это - нашу глупость, нашу необразованность, нашу (Фрейда ещё не было) - зацикленность на себе любимом. А зачем?
Вторым нашим литератором, который просто помылся, был Максим Горький.
Литература - это не анализ грязи. Литература - это стиральный порошок.
Заметка о литературе, или еще одна ложная систематизация.
Современная художественная литература в РФ — та, что добирается до полок книжных магазинов, это важно, — базируется на дихотомии авторского умения развлекать и выёбываться.
Если автор умеет круто выёбываться, и при этом развлекает, получается Пелевин. Если автор умеет качественно развлекать, но при этом выёбывается, получается, скажем, Лукьяненко. Остальные — те, что пониже рангом, — существуют где-то между этих концептуальных синергирующих полюсов.
Например, безвестные ваятели картонных космоопер, дивные рыцари Мэри Сью, носители меча и магии в массы, сочинители любовной беллетристики и похабной мистики, вот они обычно умеют неплохо развлекать и совершенно не умеют выёбываться. Пишут две книги в год за мелкий прайс, жадно (халява!) потребляют горячительное на всякого рода конвентах, слетах и конференциях, ну и регулярно проводят встречи с читателями в кладовке районного книжного. В обратную сторону — отлично выебывающиеся авторы авангардных постмодернистских (да-да, всем нам скоро настанет полный метамодерн, но пока живём, так что — постмодернистских) романов не умеют или не хотят развлекать, поэтому получают разве что сомнительные премии в узком кругу академических филологов и наслаждаются болезненной славой в пропахших нафталином пенатах Дома Литераторов.
Как любитель дешевого оккультизма, я просто обязан ввести и третью сторону. Пусть это будут авторы размышляющие. Они болтаются где-то посередке между двух столпов — и под "серёдкой" я здесь понимаю не гордые мужские и ласковые женские гениталии, а простую гендерно нейтральную жопу. Как правило, размышляющие авторы, которые не стараются ни развлечь, ни выебнуться, давно и плотно торчат в жопе. И всё же каким-то образом они попадают на полки книжных — не иначе, как вестники анальной повседневности.
Так я о чем. Коль скоро вам неймется в хоть как-то оплачиваемое литературное творчество, не забывайте о правильном позиционировании. Ведь если, по меткому определению Эдварда Олби, писательство — это некая контролируемая шизофрения, то самым интересным писателем будет тот, кто потеряет контроль, сохранив способность фиксировать происходящее. А самым продаваемым — абсолютно здоровый человек, досконально эту шизофрению изучивший.
О русской литературе (3)
Чёрт меня попутал залечь опять читать Гоголя. Вспомнил те два своих поста и подумал - никакой русской литературы, кроме этой нетолстой книжки, вообще нет )) И опять страшно отчаялся, что не продолжил он не "Мёртвые души", а "Ивана Фёдоровича Шпоньку и его тётушку".
Язык. Вот что важно понять любому читателю - что такое язык? Мне он представляется теперь неким варпом, без которого была бы невозможна вселенная вахи вообще. Из которого может появиться и в котором может исчезнуть всё что угодно.
Ну в самом деле: не думаете же вы, что язык - это лишь какой-то инструмент, скрипка или бас, на котором "талантливый писатель" может изобразить всё, что придёт в его буйнопомешанную голову?
Опять ты, Наташин, принял - скажут некоторые. Ладно. Скажите мне тогда: Что такое собственная скорость текста?
Давайте продолжим-2 (о русской литературе)
Сначала немного комментов к комментам ( по первому посту :)
"Преступление и наказание" - яркий представитель классической литературы, в мое время книга точно была в школьной программе, как сейчас не знаю. Триста с лихуем страниц пиздостраданий неуверенного в себе мямли.
Одним из самых известных "пиздострадальцев" в начале 20 века был, например, купец Григорий Григорьевич Елисеев. Глава огромнейшего семейного бизнеса (известный магазин на Невском был лишь малой его частью, витриной). Отец двух сыновей и дочери, почтеннейший семьянин. Внезапно "потерял голову", встретив довольно немолодую уже даму, жену петербургского ювелира. Итог - разрушенная семья (жена Елисеева покончила самоубийством), огромный ущерб бизнесу (лютая ссора с сыновьями). Даму свою он получил, "мямлей"-то ведь не был, конечно. Ему тогда было 50. Другой "пиздострадалец", но с гораздо более длинным послужным списком - Владимир Маяковский. Рассказывать не нужно, я думаю. Так что, юноши, не зарекайтесь :)
Но вернёмся к теме.
Огромная проблема русской литературной критики (и, как следствие - читателей, обученных в школах) - неспособность различать материал и результат. И это та болезнь, которую советская идеология болезнью вовсе на считала, на свою беду. Герои - простые люди из низших слоёв? - значит, произведение "народно". "Герой нашего времени"? - значит, автор - узкий индивидуалист, не интересующийся жизнью простых людей. Так изящный дворянин Тургенев с его "Хорем и Калинычем" и оказывается порой в одной обойме с чудовищным (по его значимости для литературы) романистом Достоевским и глубочайшим индивидуалистом Горьким, которому место как раз рядом с Лермонтовым.
Каков будет результат написанного - определяется вовсе не материалом. Писатель (если он не фантаст и не социальный утопист) - не создаёт ничего. Литературное произведение - это всегда вариация на какую-то тему, предлагаемую реальностью. Соответственно, задача писателя (если понятие "задачи" применимо к такому делу) - раскрытие этой темы. Но тут - оп - Тургенев: "Вот, про забавных старичков написал. А, бедность народа? Ну, знаете, батенька, Россия ведь... Ладно, у меня поезд в Париж через час" :) А потом пять поколений училок в школе - "писатель сочувствовал страданиям народа, хотя и был далёк от прогрессивных идей своего времени".
Давайте продолжим (о русской литературе)
Собственно, а какие могут быть претензии к кем-то когда-то написанному и изданному? Читательские жалобы на "скучно", "непонятно", "отстой" - кто их адресат? Писатели? Школьные учителя? Но это же несерьёзно. Все говорящие о литературе, все пишущие и читающие - суть адепты одной очень простой религии: языка. Религии, гораздо более всеобъемлющей и всепроникающей, чем любые религии культурного происхождения. И более древней, разумеется.
В чём причина, например, "революции фэнтези"? Ну правда, разве ещё лет 30 назад объём написанного (и прочитанного) фэнтези был сопоставим с тем, что мы видим сейчас? Причина - в бурной совместной истории литературы и обществ в 19-20 веках: последние 200 лет русский (и западный также, но в меньшей степени) читатели страшно напрягались, сопереживая литературным героям и размышляя над бесконечными "садами расходящихся троп", которые представляли собой тогда сюжеты "серьёзных книг". Люди страшно устали. И естественным образом, уже на грани читательских способностей восприятия (и на внезапных обломках двухсистемного мира) бурно расцвело фэнтези: Его герои требуют сопереживания и размышлений не больше, чем Том и Джерри. Вы много знаете в фэнтези сюжетов, скажем, об адюльтере?
И представьте теперь: 19 век, издана "Анна Каренина". Умеющие читать слои общества тогда буквально вспыхнули, как сказали бы сейчас мы. Для них Анна и Вронский были теми людьми, чьи экипажи они встречали на Невском, кому они почтительно уступали дорогу в Пассаже и кого они восхищённо разглядывали с галёрки в Мариинском. И - сколько совершенно таких же сюжетов узнали себя в свежем романе? - бог весть.
И теперь - почему более чем миллионные тиражи Донцовой? - элементарно: простой синтез "человечинки" (не ледяная планета Хот, а наши улицы и машины) и полное избавление от необходимости переживать и осмысливать сюжет и героев (театр картонных кукол).
Пожалуй, попробую продолжить :)
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.