Две столицы...
Санкт-Петебург - культурная столица.
Пулково имени Шопенгауэра. Аэропортовский грузчик роняет себе на ногу тяжелейший антикварный чемодан:
— О, Боже! Какая нестерпимая боль! Это невозможно терпеть! Ах! Мне кажется, я погибаю! — говорит он, — Это невыносимо! Друзья, почитайте мне перед смертью что-нибудь из Державина!
— Ну, полно, мон шери! Вы будете жить! Вы обязательно будете жить! Однако каков чемодан-то пройдоха. Давайте же пожурим этот нехороший чемодан! — говорит его напарник.
— Всенепременно! — подхватывает грузчик, — Чемодан, послушайте! Вы не хороший! Выражаю вам порицание и разочарование в вас! Стыдитесь!
— И всё-таки я верю, что мать ваша, чемодан, а так же мать вашего достопочтимого хозяина достойные женщины.
— Во всяком случае, я пока воздержусь от оральных сексуальных инсинуаций с этой почтенной дамой и её ртом.
В курилке аэропорта громко читают Бодлера. Бомжи у входа в крахмальных жабо спорят о преимуществе Аполлинера над Варленом, выпивая из хрустальных бокалов коллекционный боярышник.Озорной мальчуган в берете с пером рисует на стене репродукцию «Рождения Венеры», полицейский в бакенбардах грозит пальцем, пряча улыбку в усы:
— Ах, ты шалопай!
Кругом паребрики. Кругом библиотеки. Продают шаверму.
Москва - просто столица.
Домодедово имени Ходжи Насреддина. Аэропортовский грузчик роняет себе на ногу тяжелейший чемодан «Луи Виттон»:
— Ай, я твой маму, чемодан блядь и насяльникэ блядь махаля, тавр аз он дард на хуй мекунад! Бало ба ин халта! Сиктым! Ебанаврот! Сукаблядь!
— Ээээ, шайтан…— качает головой его напарник и нервно кладет под язык насвай.
Оба подхватывают чемодан и кладут его на тележку.
В курилке приезжий из Сыктывкара спорит с приезжим из Салехарда о преимуществе дизельного генератора над бензиновых двигателем. Бомжи у входа пьют обычную настойку боярышника из аптеки и блюют фуагрой. Озорной мальчуган в бейсболке «Абибас» пишет на стене слово «Хуй». Полицейскому по хую.
Кругом бордюры. Кругом клубы и рестораны. Продают шаурму.
Столица. Просто столица.
(с) А. Гутин