Туман висел над лесом, как грязная простыня, обволакивая деревья и дорогу, которая, казалось, вела в никуда. Я шёл уже несколько часов, ноги горели, а спина ныла от усталости. Дорога была пустынна, и я начал сомневаться, что найду место для ночлега. Но вдруг, сквозь пелену тумана, показался силуэт старого дома. Это был дом лесника — небольшой, покосившийся, с тёмными окнами, которые, казалось, следили за мной.
С улыбкой, которая показалась мне слишком широкой, старик открыл дверь. Его глаза были тёмными, как бездонные колодцы, а голос звучал слишком сладко, как мёд, который вот-вот застынет. Он пригласил меня войти, и я, не раздумывая, согласился. В доме пахло сыростью и чем-то ещё — чем-то, что я не мог определить, но что заставляло мою кожу покрываться мурашками.
"Будь как дома, путник," — сказал он, и его голос звучал как эхо в пустой пещере. — "Я ни в чём не откажу."
Мы сели за стол, и старик начал рассказывать истории. Они были странными, полными тёмных намёков и недоговорённостей. Он говорил о животных, которые живут в лесу, о том, как они умны, как они понимают его. Особенно он любил волков. "Они мои друзья," — сказал он, и его глаза блеснули в свете керосиновой лампы. — "Я их подкармливаю. Они всегда возвращаются."
Ночь сгущалась за окнами, и вдруг вдалеке раздался вой. Сначала один, потом другой, третий. Старик заулыбался, и его улыбка стала ещё шире, ещё неестественнее. Он встал из-за стола и вышел на улицу, не сказав ни слова. Я остался один в доме, и тишина вокруг стала давить на меня, как тяжёлый камень.
Через несколько минут он вернулся, но что-то в нём изменилось. Его глаза горели, как угли, а в руках он держал ружьё. "Друзья хотят покушать," — сказал он, и его голос был теперь холодным, как лёд. — "Пойдём, приятель, в лес."
Я попытался отказаться, но его рука сжала моё плечо с такой силой, что я понял — сопротивляться бесполезно. Мы вышли из дома, и туман сомкнулся за нами, как занавес. В лесу было темно, и только глаза волков светились в темноте, как горящие угли. Их было много, слишком много.
Старик поднял ружьё, но не для того, чтобы стрелять. Он бросил его на землю и сделал шаг назад. "Будь как дома, путник," — прошептал он, и его голос слился с воем волков. — "Я ни в чём не откажу."
Я понял, что это конец, но было уже слишком поздно. Волки двинулись вперёд, их глаза горели голодом, а зубы блестели в лунном свете. Последнее, что я услышал, был смех старика, который сливался с воем его "друзей".
А потом тьма поглотила всё.
По мотивам КиШа
Создано DeepSeek
