Когда я спрыгнул на берег, отец кинул мне в руки коробок спичек.
- “На. Три спички на костёр”.
Это было уже издевательство. На розжиг у меня уходило значительно больше. Глядя как, он уходит на лодке, я потряс коробком над ухом. Действительно, судя по звуку, спичек там почти не было. Ну и ладно. В машине ещё один коробок лежал, в бардачке. Я пошарил в машине, нашёл фонарик, спички и топорик. Посветил фонариком на берёзовую рощу, росшую неподалёку и пошёл выбирать подходящие деревца. Быстренько нашёл подходящие раскоряки: то ли ольху, то ли крушину - не важно, я не привередливый и обстругал их на рогатки. Потом ещё одну длинную, на держак для котелка. Выбрал подходящее место. Насобирал хвороста и соорудил костёр. Сбегал за котелком, налил воды, поставил на огонь. Немного понаблюдал как разгорается хворост, прикинул, что надолго его не хватит, сходил насобирал дров про запас. Больше не придумал чем себя занять, пришлось идти рыбачить. Отца на реке не было видно, выше по течению поднялся, значит. Спрятался за поворотом. Я ходил на 100 – 300 метров от костра в сторону течения реки. Подкидывал хлеб для прикормки, смотрел, где рыба активнее. Вроде бы нашёл подходящее место и уселся, закинул удочку. Удочка у меня была простая, бамбуковая. Счастливая удочка. На нее всегда рыба клевала. Я увлёкся, а когда опомнился и вернулся к костру, то пол котелка уже выкипело. Ругнулся, долил воды и стал рыбачить поблизости вприглядку. Когда услышал бурление кипятка, снял котелок с держака. Засыпав сверху заварку, накрыл котелок тряпкой из багажника, что бы чай потомился. Чего-то не хватало? Точно. Снова сгонял в рощу, нарвал листьев земляники и дикой малины росшей в овражке, выбрал получше и добавил в котелок. Вот теперь будет чай так чай. Надо звать отца. Пока он доплывёт - чай уже будет совсем готов. Позвал отца. Дожидаясь его, нашёл покрывало в машине и припасы собранные матерью на скорую руку. Притащил эмалированные закопчённые на костре кружки. Разложил всё на покрывале. И пока отца ещё не было, налил себе чая на пробу - слишком горький оказался. Добавил в кружку с чаем побольше сахара. Хорошо.
Отец вытащил резиновую лодку на берег. Хмм. Что это значит? Не клюёт рыба? Значит ранним утром, на зорьке, ещё заход сделает. Сели пить чай. Напившись чаю, я улегся на краю пледа и стал наблюдать за звёздами. Красиво и тихо только иногда тени пролетают над головой. Одна из теней мазнула меня по носу. Я вскочил отплёвываясь. Что это большое насекомое?
Отец засмеялся:
- “Это летучая мышь тебя погладила. На костёр летят, слепит он их”
Отец уселся поудобнее:
- “В детстве мы, бывало, приедем с пацанами на речку, расстелем белую скатерть ночью и ждём. Мышь летит и над белым, глохнет и слепнет, падает на скатерть, а взлететь не может. Тогда одевали толстые рукавицы и брали их в руки. Баловались”.
- “В рукавицах”?
- “Да. У них зубы как иголки. Прокусит, долго потом заживать будет”.
Я не мог избавиться от неприятного ощущения на лице. Летучие мыши. Тьфу!
Не так давно друг дал почитать мне книжку “Дракула”. На обложке страшный вампир, обнажив клыки, пил кровь молодой девушки. В некоторых местах было невозможно читать эту книжку, и я перелистывал страницы, но в конце вампира настигли и убили. И это успокаивало.
- “Пап, а вампиры существуют”?
- “Конечно. По телевизору недавно передачу показывали, (В Мире Животных). Летают в Бразилии и пьют кровь”.
- “Да нет. Такие вампиры как люди. В мышей летучих превращаются, серебра бояться и чеснока. Спят в гробах”.
- “Поменьше ужастиков смотри, может в голове ума и прибавиться”, – посоветовал отец. Он помолчал, задумавшись. Достал сигареты и закурил:
- “Вампиров таких, конечно не бывает. Это всё сказки. Но в наших краях водилась, другая нечисть. Может и сейчас водится”.
- “Это какая же”?
- “Поночуги”, – ответил отец.
Я засмеялся. Поночугами меня бабушка пугала, когда я спать не хотел.
- “Да, конечно. Я уже не маленький. Не бывает Поночуг”.
- “Сейчас - то может и не бывает, а когда я был маленький, ещё как были”, - загадочно ответил отец.
- “И какие они эти Поночуги”? – спросил я.
- “Твари летающие. И не птицы. Оперения у них нет. Крылья большие кожистые. Тело круглое чёрное блестящее, глаз нет. Пасти нет. Но есть когти. Здоровенные, толстые когти как у орла. И поодиночке они не летают сразу по несколько штук”.
- “Ты их видел”?
- “Видел. Несколько раз. И видел, как они нападают. Эти твари намного умнее чем обычное зверьё, иначе бы их давно бы уже нашли. А может и нашли их и уже истребили. Это я думаю, то же не плохо. Отличаются они слишком от обычных для нас зверей”.
- “Расскажи”, – попросил я.
Отец вздохнул:
- “Рановато тебе про такие вещи слушать. Потом спать не сможешь”.
- “Ну пожалуйста”, – заныл я.
- “Ладно. Возьми фуфайку из багажника, подложи под голову. История длинная будет”.
Я сбегал за фуфайкой и уселся в нетерпении. Отец снова закурил.
- “В 53 году: в год смерти Сталина, мой отец твой, дед, то есть, взял меня помогать сено заготовлять. Участков на покос возле города не давали, приходилось снаряжать телегу и на неделю, иногда больше, ехать на участок, выделенный от колхоза. Мне тогда исполнилось 11 лет. Это ты сейчас ноешь, что мы с матерью тебя эксплуатируем и много работать заставляем. Но ты даже представить себе не можешь, сколько нам приходилось трудится тогда в 50 –х. Пионерлагерь, базы отдыха, я знал о их существовании только по радио. Хоть мы и жили в городе семья была большая, подворье принадлежало колхозу и по сути мы были такими же крестьянами только городскими. А скотину нужно было кормить - что бы она могла кормить нас и ни куда от этого наденешься. Старшего брата забрали в армию, средний сдавал экзамены, поэтому отец взял меня. Мы приехали в деревню … Название её всё равно тебе ничего не скажет. Большое Колосово. Нет сейчас этой деревни. Сгинула она в лесном пожаре - в 70 –х, когда лес тут кругом горел и всех выгнали на борьбу с пожарами. Людей потом расселяли. Но это уже потом. В общем приехали в деревню, встали на постой в одном доме у знакомых. С утра до вечера работаем, а вечером я гулять с местными ребятишками. Я футболом тогда болел сильно. Рвался играть в команде. Ну до драк дело то же доходило, не без этого. Детство всё-таки. Через пару дней начались странные вещи происходить. Кто то ночью взломал хлев и украл овец. Дело невиданное. Подумали на воров. Приехала милиция искали, смотрели. Нет следов. Обычно следы всегда находились. Думали на цыган - они ловко воровать умеют. Хлев был вскрыт необычно, разломали крышу, но тихо, собака не гавкнула. Вот через крышу и утащили. На следующую ночь опять. Козлята у женщины вдовой, отдельно их поселила от козы. Баба утверждала, что козы даже не блеяли ночью. И тоже через крышу своровали. Но кто? Волк так не сделает. Крови нет. Только следы от мощного инструмента, гвоздодёром вскрывали? Сплошные загадки и слухи. Нагнали ещё больше милиции. Народ недоволен. Кругом всё прочёсывают. А был один дед – егерь, на дальнем кордоне жил Он сразу всем говорить начал, что это Поночуг работа. Так его на смех подняли. А милиция пригрозила: когда он им доказывать начал, что за антисоветчину влупят по первое число и не посмотрят, что он воевал. Ну, ребятишкам то же интересно смотреть, как милиция работает, бегали мы повсюду, смотрели на них. Решили милиционеры засады расставить по домам и как чего, вязать воров, раз - два раза воры приходили, значит снова придут. Распределились они по домам, все вооружены. Три ночи было тихо. Без происшествий. Видимо Поночуги поняли, что до мелкой скотины им не добраться и цель выбрали другую”.
Я вздрогнул. От рассказа отца повеяло чем-то жутким, потусторонним.
-“Я и трое деревенских пацанов, ночевали на крыше сарая. Тепло было летними ночами. В доме было душно спать, а на улице, весело и хорошо. Родители не препятствовали, этому, думали - так мы воров отпугнём, да и милиция кругом, чего собственно бояться? Мы натащили матрасов, подушек. Веселились. В соседнем дворе мальчишки поменьше тоже так решили сделать. Лёжа на крыше, мы обменивались впечатлениями. Потом долго не ложились спать. Пердели по очереди. Это называлось – “Пионерский салют”. Каша гороховая давала о себе знать. Где-то за полночь мы уснули.
Посреди ночи, я почему то проснулся. Словно меня кто в бок толкнул. Лежал - так же как ты сейчас, глядел на звёзды. Когда надо мной пролетела огромная тень, я сначала подумал, что это хищная птица. И подняв голову, посмотрел ей вслед. И вот тогда я не понял, что это пролетело. Стало тревожно. Я оглядывал небо и окрестности, но ни чего лишнего я не увидел. Померещилось, подумалось мне. Но сон слетел махом, я уже не мог спать. Я улёгся животом на матрас и стал смотреть на другой сарай, где спали ребята помладше. Решил сделать каверзу, кинуть им на сарай что-нибудь, камень или кусок ком земли. Придумывал, как по-тихому спуститься, набрать снарядов и вернуться, не разбудив остальных. И пока я думал, увидел как они опускаются сверху. Совершенно бесшумно. Словно большие воздушные змеи. Только чёрные. И шкура у них словно лоснилась. Блестела что ли, не знаю как это лучше описать. Они выхватили пацана прямо с сарайки. Я закричал и начал будить остальных. Этих Поночуг было двое, но действовали они очень слаженно. Как то ловко они подхватили ребёнка и потащили вверх в небо. Спавшие, рядом со мной деревенские тоже увидели это. Шум мы подняли страшный. В этот момент кто-то закричал – “Сверху! Атас!”. Я поднял голову, увидел огромные когти и черноту, закрывшую надо мной небо”.
Отец замолчал. Снова достал сигарету, закурил.
- “Меня спас Тундрик. Он спал под сараем и увидел, что хозяину грозит опасность”.
- “Тундрик”?
Лицо отца смягчилось. Он улыбнулся:
- “Да. Тундрик. Он был нашей охотничье - промысловой собакой. Героический пёс. В войну спасал семью от голода. На него пайка мясом и консервами выделялась, ну конечно эту пайку он никогда не видел. Отец и старший брат постоянно охотились, сдавали шкуры и мясо. Один раз Рысь на него с дерева упала, хорошо брат был рядом, думали всё - кабздык псу. Ничего, шкура заросла, а вот рыси пришлось со своей шкуркой попрощаться. Тундрик был огромной лайкой почти с волка размером. Ни одной зверюги он не боялся. Когда мы уехали на покос, он сбежал из дома и сам нашёл нас. Отец мой возмущался для вида, всё-таки, 12 лет собаке уже было. Для собаки это большой возраст, пенсионный, но Тундрик был особенной породы. Сильный, здоровый - “первый парень на районе”. Сам нашёл нас и остался сторожить. А может, почуял чего? В общем тогда он мне жизнь и спас. Прыгнул Тундрик выше сарая, но вцепиться в Поночугу у него не вышло, он только сбил её. Тварь отклонилась в сторону и меня столкнули с крыши. Упал я в кусты под сарайкой. Рядом Тундрик рычит, пацаны орут – все с крыши слетели как воробьи. Люди повыскакивали, все думали, что воры убивать лезут. Милиция повыскакивала. Стрелять начали, да куда там улетели Поночуги и ребенка того утащили. И пропали очень странно. Ну не летают так птицы. Начались разбирательства: кто, чего, почему? Бегали по деревне – искали украденного мальчика. Всех детей допрашивали. Меня особенно. А на меня, представляешь, заикание напало, не могу говорить правильно и всё тут, страх был неописуемый. Реву и заикаюсь. Да там все ревели. Потом велели всем по домам до утра сидеть – ставни закрыть, детей всех попрятали. Милиция набрала поисковую группу, деда – охотника прихватили и отправились на поиски. До утра ходили, искали. Отзвонились в район. Утром приехала куча грузовиков с солдатами. Тогда к таким ситуациям относились очень строго, детей всех эвакуировали из всех окрестных деревень вывозили , повезли по детским лагерям, здравницам. Меня отец в город отправил, хоть беда и случилась, но нечего без дела летом в пионерлагере торчать, сказал он. И отца и меня заставили бумаги подписать о неразглашении. Так, что дома я молчал в тряпочку, хотя мать и пыталась меня расспрашивать. Заикание у меня только через месяц прошло. Зато Тундрика я стал любить ещё больше. Прожил этот пёс 22 года. Что потом там было – не знаю. Больше мы с отцом эту тему не обсуждали. Много потом каких слухов ходило. И будто бы младенца украли прямо из дома и девочку, которая козу пасла, унесли. А вот название не я им придумал – молва народная так решила. Старики говорили, что всегда эти Поночуги тут водились. И вовсе их не американские империалисты к нам завезли. Да кто знает? Я же всё-таки надеюсь, что сдохли они после пожаров в 70-х. Не место им среди нас”.
- Так на, что они похожи эти Поночуги? - спросил я взбудораженный таким рассказом.
- “На морских скатов похожи, только без хвоста. С когтями на брюхе. Чёрные и блестящие. И летали они, медленно махая крыльями, словно плавали в воздухе”,- подумав, ответил отец.
Светало. Звёзды ушли. Голубая каёмка неба над лесом, была малинового цвета. Подала голос проснувшаяся кукушка.
- “На уху я наловил. У тебя чего есть”?– спросил отец.
Я показал пакет со снулыми пескарями.
- “Перед котом сам будешь оправдываться. Ну что пошли раков проверять”?
- “Да нет там никаких раков”
Отец протянул мне руку:
- “А давай поспорим, что если раки там есть, то ты две недели….”.
Увидел мои испуганные глаза:
- “Ладно. Одну неделю - будешь ходить на огород капусту по вечерам поливать, без воя и криков”?
Тут я был согласен. И мы поспорили. Минут через 10 я проиграл и догадался, что отец играл краплёными картами. Он наверняка проверил морды заранее.