РОД ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ
Автор рассказа - Эрия Мэй
Когда Земля стала непригодна для жизни, горстка людей отправляется в космос. Теперь их последняя надежда, это Шанти — планета, которая сможет стать их новым домом.
Автор рассказа - Эрия Мэй
Когда Земля стала непригодна для жизни, горстка людей отправляется в космос. Теперь их последняя надежда, это Шанти — планета, которая сможет стать их новым домом.
П/П: Я понимаю, что эти истории - слегка неожиданное отклонение от основного сюжета, но на тот момент автора свалила болезнь, из-за чего работать над чем-то большим стало затруднительно, поэтому ненадолго переключимся на вот такие небольшие рассказы, но мы обязательно вернемся)
— Ты не думала присоединиться к остальной части своего клана? У многих из них жизнь значительно улучшилась.
Дрэв, сидящая напротив него за столом, не подняла глаз. Она положила свою здоровую руку на искривленное колено.
— Доктор К'рилл думает, что может ослабить сухожилия на твоей руке и даже выровнять ногу. Ты могла бы носить металлическую скобу, как твой брат.
— Я… не собираюсь отговаривать мой клан от… от использования этих возможностей, но я не желаю принимать их сама.
— Окончательное решение всегда остается за тобой, но я думаю, тебе будет полезно услышать свои собственные рассуждения. Почему ты не хочешь этого делать?
Дзара вздохнула, поерзав на стуле, который обычно был слишком мал для большинства дрэв, но идеально подходил для нее.
— Это было моей жизнью и целью на протяжении стольких лет. Я просто… не уверена, кем я стану, если пройду лечение. Если я когда-нибудь… решусь на это, я хочу убедиться, что у меня есть личность, прежде чем я это сделаю.
Она отвернулась.
Доктор Рисс откинулся на спинку стула.
В другом конце комнаты его коллега, доктор Адрик, что-то печатал на своем компьютере. Они не удосужились обменяться взглядами.
— И как успехи?
— Пока не очень… Я не могу участвовать во многих их… мероприятиях.
Рисс наклонил голову:
— Разве? Мне кажется, существует множество занятий, в которых ты могла бы преуспеть.
— Моя нога…
— Возможно, тебе нужно отвлечься от физической активности. Как насчет видеоигр? Я считаю, что они являются отличным способом проецировать себя на кого-то, у кого есть способности, которых нет у тебя нет. Я наслаждался играми, в которые играл. Или литература, я никогда не видел расы с таким количеством литературы. Уверен, любой может найти подходящий для себя жанр. Или, может быть, ты могла бы научиться играть в шахматы, — Рисс посмотрел на дрэв, которая, несмотря на то, что обычно была очень напористой по своей природе, теперь казалась такой маленькой, оказавшись на краю своей зоны комфорта. — Я не хочу тебе что-либо навязывать, в конце концов, это всего лишь идеи, чтобы предоставить тебе различные направления. Я предлагаю, конечно, человеческие хобби, потому что все они, как правило, требуют только двух рук.
Он старался звучать обнадеживающе, но в то же время расслабленно.
Дзара плохо реагировала на команды, во всяком случае, хуже, чем большинство дрэв.
Она была больше похожа на брата, чем на сестру.
Не то чтобы у него был большой опыт общения с Санни.
Дзара была частично похожа на Адама тем, что они оба старались избегать части корабля, в которой находился кабинет психолога, любой ценой.
Доктор Адрик планировал избавить их от данной привычки, но на это уйдет некоторое время.
— Просто подумай о нашем разговоре, не торопись. Уверен, с таким характером, как твой, у тебя все получится.
Она встала на больную ногу и кивнула ему, медленно проковыляв к двери.
Рисс вздохнул.
— С ней еще придется повозиться.
— Как и с другими.
Доктор Адрик хмыкнул.
Рисс откинулся на спинку стула.
— Ты говорил с К’риллом?
— Пока нет… как вообще можно начать подобный разговор?
— Раз речь о К’рилле, я бы предложил подойти к теме логически.
Рисс посмотрел на мужчину:
— Это-то очевидно, я просто не хочу, чтобы ситуация превратилась в… неловкую.
— Быстро же очеловечивание до тебя добралось, — усмехнулся доктор Адрик. — С каких это пор врулы беспокоятся о неловкости?
Рисс кивнул. Да, феномен очеловечивания действительно не заставил себя долго ждать. Только там, где К'рилл приобрел человеческий гнев, Рисс унаследовал способность к стыду и смущению.
— Надо просто поговорить с ним и всё.
— Наверное, надо.
Рисс молчал еще десять минут, прежде чем встать и выйти, полетев по коридору мимо членов экипажа, которые здоровались, когда он проплывал мимо. По пути он увидел много знакомых лиц.
Томас.
Канан.
Йеб.
Саймон.
Все занимались своими повседневными делами, и никто из них не имел ни малейшего понятия, в чем заключалась миссия Рисса. Риссу в тайне хотелось, чтобы прогулка до офиса К'рилла была длиннее, таким образом у него было бы больше времени собраться с мыслями, но, к сожалению, коридоры корабля были не бесконечны. Он остановился перед дверью офиса К'рилла. Простояв несколько секунд, он собрался уйти, но в последний момент одернул себя, развернулся и постучал.
Дверь легко открылась, и Рисс влетел в кабинет доктора К'рилла.
Он не думал о К'рилле как о ком-то, кто украшает свое личное пространство, но, похоже, эта особая человеческая привычка также передалась доктору. Вдоль одной стены стояли большие шкафы со стеклянными дверцами, за которыми находилось множество больших печатных томов по медицине и даже несколько экземпляров опубликованных им статей. Другие стены украшали картины, в основном небольшие изображения инопланетных пейзажей, но были и крупные экземпляры. Рисс также заметил несколько фотографий самого К'рилла с другими членами экипажа, в частности с адмиралом и доктором Кейти.
Далее висели несколько благодарностей, а также его медицинская лицензия рядом с сертификатом с Земли, позволяющим ему практиковать медицину на планете.
Между всем этим была коллекция человеческих интеллектуальных игр и головоломок. У него имелись красочная коллекция кубиков рубика разных размеров, коробки с головоломками, пазлы и стопка кроссвордов, судоку и буклетов, которая была выше самого доктора.
Было почти неожиданно обнаружить врула, сидящего посреди всего этого беспорядка и усердно работающего за своим компьютером.
К'рил
л отвлекся от работы и посмотрел на Рисса поверх стола призматическими оранжевыми глазами, на удивление спокойными для врула. Его антенна оставалась неподвижной, так как он общался только голосом, что особенно сильно беспокоило Рисса. Когда он двигался, он двигался с манерами человека, застрявшего в теле инопланетянина, опираясь на локти, иногда используя две руки синхронно, как одну руку.
Он не удосужился взлететь.
— Доктор Рисс, я не ожидал вашего визита. Проходите, садитесь.
Даже его голос был необычным для врула, несущим с собой определенную интонацию, которой, Рисс был уверен, не обладает ни один другой врул.
Он подошел к столу, надул гелиевый мешок вместо того, чтобы сесть, и положил одну руку на стол.
— Совет врулов.
К'рилл посмотрел на него тем же пристальным, непривычным и невозмутимым взглядом.
— Что насчет них?
— На фоне всего происходящего ни у кого не было времени поговорить о них, о том, что они делают, о том, как это неправильно. Я знаю, что это видишь как ты, так и все остальные на корабле. Что меня смущает, так это то, что никто ничего не делает по этому поводу. Судя по тому, что я знаю о людях, поведение совета должно сильно беспокоить их, а люди склонны лезть в чужие дела, так почему же никто из вас ничего не сделал?
К'рилл откинулся на спинку кресла, сложив концы своих рук вместе, как человек может сцепить пальцы:
— Прежде всего… политика. Начать копаться в делах врулов означало бы создать прецедент, с которым никто из нас не может себе позволить иметь дело. Доктор Рисс, если вы знаете что-нибудь о человеческой психологии, а я не сомневаюсь, что вы знаете больше, чем я, вы поймете, что они столь же жестоки, как дрэв, и бюрократичны, как рунди. Они не могут позволить себе создать каскад проблем, который вызовет вмешательство в дела совета. Наша единственная реальная надежда состоит в том, чтобы подталкивать врулов на революцию, которая, будем честны, маловероятна для нашего вида.
Рисс вздохнул:
— Да, я думал об этом, и я знаю, что ты, вероятно, прав, но мне в голову пришла слегка другая мысль. На чем всегда был сосредоточен наш вид?
— Выживание.
Это был не вопрос. Это была констатация факта.
— Вот именно, так что если бы мы смогли доказать им, что способ ведения дел советом уступает другому способу выживания, тогда, возможно, мы смогли бы что-то начать.
— На что ты намекаешь?
— Инкубация.
К'рилл наклонил голову, мимика его лица изменилась, отчего казалось, будто он приподнимает бровь, вопреки отсутствию таковой.
— Инкубация?
— Да, я знаю, что это больше твоя область знаний, но я изучал инкубацию яиц врулов, и мне кажется, что… что очень странно, что совет не может просто сделать всех Альфами. Это ведь возможно. У нас есть ресурсы и технологии. Зачем инкубировать яйца в такой нестабильной среде, только если не для НАМЕРЕННОГО создания Гамм и Бет? Почему бы не инкубировать яйца в отдельных камерах с контролируемым климатом, контролируя каждый момент? Моя теория состоит в том, что они НЕ ХОТЯТ создавать Альф, потому что Альфы несут за собой проблемы. Взгляни, например, на нас с тобой, мы оба Альфы, и мы оба создаем для них проблемы. Беты хороши, потому что, хотя они и умны, они не мыслят вне правил, установленных для них советом.
Рисс остановился в ожидании ответа, и К'рилл наклонился вперед:
— Действительно. Работа инкубаторов… не совсем оптимальна.
— И зачем им это делать, если не для жесткого контроля населения? Чтобы убедиться, что Дельт, Гамм и Бет всегда больше, чем Альф..
— Это логично, можно даже сказать очевидно, но вряд ли мы сможем что-то доказать.
Рисс почувствовал, как его антенна слегка подрагивает, как ненавистное чувство стыда подкрадывается к нему.
— Разве?
К'рилл снова наклонил голову:
— Боюсь, я не понимаю намека.
— Подумай. У нас есть доступ к яйцам. Мы могли бы легко доказать, что совет лжет, и показать, что есть лучший путь развития.
— Доступ к яйцам? Даже если бы мы это сделали, нам нужно было бы оплодотворить… — он запнулся и снова откинулся на спинку кресла, — А… ясно.
Рисс издал звук откашливания, несмотря на то, что у него не было для этого причин, и неловко отвел взгляд:
— У нас есть возможность освободить наш вид от власти диктаторов, не говоря уже о том, что этот эксперимент быстро обеспечит корабль легко обучаемыми, сообразительными членами экипажа.
— Ты пытаешься навязать мне идею с помощью логики.
Рисс замолчал.
— Нет необходимости, с логикой я и сам могу дойти до нужных выводов, — он посмотрел на Рисса с критическим выражением. — Это предложение в высшей степени необычно. Такое никогда не делалось раньше, и есть большая вероятность, что это вообще не сработает.
— Серьезно? Ты думаешь, что не сможешь позаботиться о паре яиц?
Доктор К'рилл почти возмутился, но тут же остановился, когда понял, что чувствует:
— Полагаю, ты прав.
— Я понимаю, что у тебя нет времени на… яйца, — Рисс снова откашлялся.
— Да, мои обязанности никогда не давали мне много свободного времени.
— Если я возьму на себя это время, ты поможешь мне с остальным?
Доктор повернулся в своем кресле, глядя в маленькое смотровое окно на мозаику из звезд и света в чернильной темноте:
— Я нахожу это очень забавным, — сказал он через мгновение. — В человеческом контексте ты просто ворвался в мой офис и попросил меня сделать… это.
Он рассмеялся, антенна слегка завибрировала.
— Так это да или нет?
Еще одна долгая пауза.
— Это да, — он вернулся к своей работе, — я помогу тебе, — он наклонил голову, как будто осматривая Рисса сверху донизу. — Существуют варианты гораздо хуже тебя.
Несмотря на небрежность заявления, Рисс с удивлением обнаружил, что чувствует себя несколько польщенным заявлением доктора, и быстро вышел, прежде чем момент стал неловким.
Он получил то, что ему было нужно.
Согласие.
Оставалось надеяться, что эта затея не выльется в катастрофу.
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:
Всем гамарджоба)
«Под холодный шепот звезд, мы сожгли последний мост, и все в бездну сорвалось! Свободным стану я, от зла и от добра, моя душа была на лезвии ножа!»
Ребятушки, встречайте заключительный пост на тему второй книги гексалогии Дюны) Несмотря на то, что судя по обратной связи Дюна вас порядком утомила, мне таки все еще нравится делать этот долгостройный контент и я таки все еще надеюсь, что мне хватит упоротости довести его до конца, а вам - все это читать, лайкать и комментировать)
Сегодня, друзья мои, мы медленно положим револьвер смехуечков на землю и достанем из-за пазухи кинджал анализа, ведь нам предстоит разобрать Мессию Дюны с точки зрения ейной сверхидеи. Как и в случае с первой книгой, я постараюсь преподнести вам эту тему с разных слоев восприятия: сперва мы рассмотрим контекст написания второй книжки, для того чтобы оценить, какие мотивы двигали стариной Гербертом (помимо денег, конечно же), затем окунемся в концепцию произведения и оценим, как на сей раз автор разворачивал перед нами сюжет, ну а в конце рассмотрим таки философские подтексты произведения и попробуем обнаружить его сверхидею.
Предупрежу сразу: большая часть того, что ты дальше прочитаешь, дорогой читатель, суть дела – взятые с потолка домыслы, рожденные моим воспаленным от загорания на солнышке мозгом, если у тебя есть альтернативное мнение – ты таки смело можешь поделиться им в комментах)
Итак, приступим)
Контекст
Роман «Мессия Дюны» впервые был издан в 1969 году, в крутяцком научно-фантастическом журнале «Analog», который за почти век своего существования издал просто несчетное количество годнейшей годноты (хотя и шлак попадался, наверное).
Сам Герберт при этом утверждал, что и «Мессия Дюны» и «Дети Дюны» были написаны еще до того, как была издана первая книга. Тут мы, конечно, спорить не будем, но все же заметим, что если общая сюжетная канва и могла быть задумана еще до издания Дюны, то некоторые дополнительные тропы и подтексты несомненно вносились уже позже, на протяжении тех лет, что прошли между изданием первого романа и второго. Тем более, что стремительно менявшаяся материя бытия (и мысли) чрезвычайно к этому располагала.
Если начало 60-х мы обозначали как время больших надежд, то конец 60-х можно назвать апогеем золотого десятилетия 20 века. Колониальные европейские державы рухнули окончательно, 32 африканские страны стали независимыми, в Японии, ФРГ, Швеции и прочих «витринах капитализма» произошло экономическое чудо, в Азии и Южной Америке подымали голову новые индустриальные страны, но главными дунгеон мастерами в этой качалке были, конечно, США и СССР, ведущие промеж собой активейшую крысиную грызню и интригующие против друг друга аки Люда с Зиной в бухгалтерии твоего офиса.
Но самым главным, самым заметным явлением того времени стала так называемая «Зеленая революция». Конечно, грубо говоря, началась она куда раньше. Попробуем таки зайти издалека)
Давным-давно, лет двести-триста назад жил на нашем голубом шарике один дядя по имени Томас Мальтус. Был он математиком, экономистом и священником, что сегодня сочетается примерно, как молоко и соленый огурец, но тогда было в норме вещей. Известен он стал апосля того, как разработал свою Теорию народонаселения (позже ставшую известной как «Мальтузианство»). Ключевым тезисом этой теории является утверждение, что производство продуктов питания растет в арифметической прогрессии, тогда как численность населения – в геометрической, а значит, человеки скоро так натрахаются, что сожрут и засрут всю планету, после чего начнется таки массовое вымирание, мировые войны, эпидемии, катастрофы, да и водка подорожает. Одним словом, матчасть киношного Таноса.
В 20 веке это зловещее предзнавенование начало сбываться. В 1940 году президент Мексики заметил, что знойные сеньориты настреляли в жгучий мексиканский песок слишком уж много юных Амиго, жратвы на всех не хватит, а голод – сука, а не тетка. Надо б чет делать. Например, обратиться за помощью к уважаемым людям. И помощь таки поспела)
В 1943 году в Мексике, под руководством Фонда Рокфеллера (ох уж эти миллиардеры, опять таки своей благотворительностью всех облучают и геями делают), была начата реализация масштабнейшей сельскохозяйственной программы своего времени. Самых значительных реформ в этой программе достиг поистине великий дядя, Норман Борлоуг, американский агроном, кой за свои выкрутасы отхватил Нобелевскую премию и еще кучу премий пожиже.
Борлоуг изучил сотни сортов пшеницы, проводил промеж ними отвязные оргии и выводил новые мутантские сорта, в результате чего добенегессеритился до таких высокоэффективных сортов, кои способны расти даже в жопе у Панина, а уж во всего лишь такой засушливой жаркой стране как Мексика – и расти в большом количестве. В результате, объем производства пшеницы в Мексике вырос больше чем в три раза, страна избавилась от угрозы голода оооочень надолго и даже начала экспортировать жратву. Всякие Индии, Филиппины, Пакистаны и иже с ними захотели сделать много жрат и у себя, в результате чего эта программа была реализована таки и у них. Рост населения Земли заметно ускорился, при том что рост производства продовольствия ускорился еще сильнее. Предсказание Мальтуса таки не сбылось, по крайней мере, в перспективе ближайшего столетия. Вот так, всего один увлеченный своим делом агроном смог накормить миллиарды людей и спасти мироустройство в нашем привычном понимании)
И кто же в это время учавствовал в разных экологических экспедициях и подробно изучил все эти селекционные программы? Правильно, Фрэнк Герберт)
Потащив селекционные программы в свое произведение, он объединил их с экоповесткой, завуалированной темой холодной войны и борьбой за окружающую среду, в результате чего очень удачно угодил в струю глобальных изменений и сделал Дюну одним из ярчайших знамен зеленого движения. Но годы шли, круг почитателей Дюны все ширился и ширился, а средний уровень качества читателя, соответственно, стремительно падал. И коли сперва Дюна завоевала популярность у тогдашней интеллектупльной элитки, выкупающей отсылки в произведении и способной анализировать идеи Герберта здраво, то со временем росло и ширилось количество людей, которые понимали Дюну слишком поверхностно и буквально, и надеялись стать Уберменшами, обдолбавшись всяких нехороших веществ.
Огромные толпы быдла своими быдляцкими мозгами не осилили подтексты произведения и своими быдляцкими ртами извратили оригинальные идеи автора, апосля чего радостно принялись воплощать то, что они под видом этих идей себе наинтерпретировали. В общем, все примерно как со зрителями Балабанова)
Расцвела пышным цветом культура хиппи, выглядевших аки бомжи-геи и выступавших за жизнь сообразно природе, а также духовное развитие посредством потребления всяких наркотиков с нарпёсиками, буйной половой жизни и различных восточных практик йог с медитациями. Большая часть этих ребят с небритыми подмыхами получалась из студентов модных американских институтов, а также молодых провинциальных девах, любящих тусоваться.
Со временем, культура хиппи набрала такие обороты, что имела своих последователей во всех эшелонах общества. Хиппи, их эко-повесточка, их весьма своеобразные акции протеста и их еще более своеобразное поведение плотно ассоциировали в массовом сознании борьбу за окружающую среду с различного рода поехавшими кукухой, жаждущими внимания, весьма лицемерными детишками из благополучных семей.
Естественно, Герберт не мог таки не реагировать на подобную трансформацию идей, которые были ему близки и к распространению которых он и сам серьезнейшим образом поспособствовал. А потому, во второй и третьей книгах он подробно раскрывает тему искажения идей, пусть изначально и правильных, смещения акцентов, пусть и неосознанного и главное – катастрофического бессилия автора этих идей перед их восприятием человеческими массами.
Именно на последнем сосредоточен центральный конфликт Мессии Дюны.
Концепция
Как вы помните, в первой своей книжке Герберт знакомил нас с миром Дюны посредством проведения нас по сюжету, установленному на рельсы классического тропа из мономифа. Пол Атрейдес проделал типичный путь тысячеликого героя, покинув зону комфорта, получив новый опыт, преобразовавшись личностно, победив своих врагов и став чем-то большим, чем был.
В большинстве человеческих культур этот миф повторяется уже многие-многие тысячи лет, если не десятки тысяч. Причина же тому довольна очевидна. Путь тысячеликого героя – это обряд инициации. Будь то африканские саванны, славянские леса, американские прерии, азиатские джунгли, общественный уклад на всей территории Земли, у всех народов, во все поколения гласил: мальчик должен стать мужчиной, девочка должна стать женщиной. Член коллектива, пребывающий в ограничениях ребенка и пользующийся привилегиями ребенка, должен быть инициирован в сообщество как его полноценный член, который теперь будет разделять с другими соплеменниками всю ответственность за племя, все обязанности по его прокорму и защите и получить право заводить свою собственную семью. С девочками все более менее понятно. Девочка становится женщиной по результатам весьма очевидного физиологического процесса. Но вот какой же обряд проходит мальчик, чтоб стать мужчиной?
В большинстве человеческих культур таким обрядом была охота. Мало было дожить до пубертата, ты должен еще доказать, что достоин считаться взрослым и быть наравне с ними. Доказать это надо своей охотничьей удалью, иначе будь ты хоть трижды взрослым, толку с тебя племени таки никакого.
Тысячеликий юноша, белый, черный, желтый, кудрявый, лысый, прямоволосый, светловолосый, рыжий, черноволосый, русый, кареглазый, голубоглазый, зеленоглазый, высокий, низкий, худой, толстый, умный, глупый, сильный, слабый, смелый, трусливый – вот этот вот коллективный ОН, в один прекрасный день, обнаруживает у себя с утра стояк. На другой день он обнаруживает, что стояк как-то связан с соседской девушкой, наклоняющейся к реке для набора воды в кувшин. Со временем он понимает, что больше оставаться ребенком он таки не может. Его беззаботное детство перестало быть для него зоной комфорта и превратилось в тюрьму. Выход из этой тюрьмы лишь один – во взрослую жизнь.
Наш юноша отправляется прочь из дома, туды – в лес, саванну, прерию, тундру. При нем лишь копье, банка вазелина – и непоколебимая решимость. Юноша выходит на след зверя, вступает с ним в сражение – и побеждает его. Плоды своей победы он приносит домой, становясь уже не юношей, а самым таки настоящим мужчиной. Теперь его пускают за стол к взрослым, разрешают пить, курить и материться, выдают ему удостоверение комсомольца, позволяют жениться и строгать собственных детей.
Этот обряд пересказывался тысячи раз, тысячами людей, с тысячами врак, приукрашиваний и метафор, в результате чего и обрел ту самую архетипическую форму мономифа, пути одного героя, собранного под личинами миллиардов его воплощений. Именно поэтому, эта структура сюжета так понятна каждому из нас. Мономиф – это история о кризисе взросления. Юноша становится мужчиной, падаван становится джедаем, подмастерье становится мастером, человек становится Уберменшем.
Однако же, Фрэнк Герберт в своем втором романе не желал вновь следовать рельсам мономифа. Во-первых, идеи книги не располагали к этому, во-вторых, как человек, отличающийся революционным подходом к творчеству, Герберт желал внести что-то новое в свое ремесло. Именно поэтому, он попытался развить концепцию мономифа и деконструировать ее. Если концепция первой книжки – это история о кризисе взросления, то концепция второй книги затрагивает следующий серьезный кризис в человеческой жизни – кризис самоидентификации.
И вот тут Герберт делает крайне интересный ход – и разворачивает доску, теперь мы играем за черных) Если в первой книге было очевидное добро в лице благородных Атрейдесов и очевидное зло в лице гнусных Харконненов, то в этой части нам предлагают взглянуть иначе на Муад’Диба, его миссию и методы ее реализации, к тому же, ничуть не обеляя заговорщиков. Муад’Диб все еще если не добрый, то относительно симпатичный персонаж, аки Борис Николаевич, хочет как лучше, а получается как всегда. Враги все еще – крайне сомнительные личности, от тупорогих Эдрика и Ирулан до скользкого аки мыло в тюремной душевой Скитале. Номинально, нам оставляют возможность болеть за наших, против ихних. Но фактически, мы понимаем, что наши таки не совсем правы. А потому, огромная часть сюжета посвящена таки моральным терзаниям главного героя, а организованный супротив него заговор – по сути, представляет из себя цикл сеансов психоанализа, где каждое действие заговорщиков призвано донести до оппонента ту или иную мысль, навести его на правильные умозаключения. И что самое занятное, в этой ментальной войне сам Муад’Диб против своей же позиции, против того, что ему приходится делать, а потому – позволяет крутить супротив себя этот заговор, при всех своих возможностях давая врагам реализовывать каждый этап своего плана. Просто потому что у врагов, в отличие от него самого, этот план есть)
И заканчивается книга таки символически – не масштабной битвой, не махачем один на один с заклятым врагом, а внутренней борьбой самого Муад’Диба, главное сражение романа, как и большая часть конфликта в книге, проходило внутри его черепной коробки. И что же это было за сражение? Рассмотрим поподробнее)
Философский подтекст
Человек – есть существо мыслящее и меняющееся. Подрастая, он ломает систему ценностей, навязанную ему в детстве и остается один-на-один с голой реальностью. И следующий шаг развития человека – построить для себя свои собственные рамки, свою собственную мораль, свои собственные принципы, найти свой путь и свои цели, потому как не имея ценностей и целей, человек неизбежно приходит к саморазрушению.
В Дюне в качестве личности выступает общество в том виде, в котором мы встречаем его в начале книжки. Культ Муад’Диба разрушил империю Коррино и навязывает свою неумолимую волю всем людям, живущим среди далеких звезд. Власть Муад’Диба держится на силе и страхе. Для сверхчеловека, понимающего, что он делает и куда идет, это могло бы рассматриваться как один из необходимых этапов на пути реализации некого грандиозного плана. Но вся проблема была как раз таки в том, что Муад’Диб не видел правильного направления и отчаянно искал способа его нащупать. Причиной тому, как ни прискорбно, была его человечность. Муад’Диб, прошедший весь путь по канату от человека до сверхчеловека, не мог заставить себя сделать последний шаг, он все еще балансировал над пропастью. И именно поэтому, Золотой Путь был для него закрыт. Муад’Дибу не хватало бесчеловечности, чтобы его разглядеть.
Как и в прошлой книге, в Мессии Дюны Герберт использует персонажей как функции, символы некоторых метафизических и философских величин, которые в своем взаимодействии дают возожность понять, какую сверхидею хочет донести автор.
Ключевым инструментом донесения мыслей в этой книге, без сомнения, является Дункан Айдахо. Персонаж, воскрешенный в лабораториях Тлейлаксу, недаром был запрограммирован ментатом и дзен-суннитом. Эти ипостаси, по мнению его создателей, должны были максимально приблизить его по образу мысли к самому Муад’Дибу, позволить Муад’Дибу ассоциировать Дункана с собой и наблюдать, как прежняя личность постепенно возвращается к этому зомби, как Пиноккио медленно становится настоящим мальчиком. Все это необходимо для того, чтобы задать ключевой вопрос: ЧТО ТАКОЕ ЧЕЛОВЕК?
Лишь ответ на этот вопрос может позволить нам дать понять, кто же такой Муад’Диб – все еще человек или же уже Уберменш.
Здесь, мы внесем важнейшую ремарку: Тлейлаксу, как вы могли догадаться, не люди) Это инопланетная раса, одна из немногих во вселенной Дюны, обнаруженная когда-то людьми и включенная в состав Империи Коррино, а позже – и Империи Атрейдесов. И пока люди тысячелетиями не знали практически ничего о Тлейлаксу, Тлейлаксу узнали все о людях.
Человеческую сущность эти нехорошие ребятки изучили настолько хорошо, что сперва таки смогли создать Сверхчеловека, а затем – и Человека. Почему же последнее оказалось намного труднее первого? Ответ прост. Сверхчеловек по натуре своей устроен проще, чем просто человек. Он являет собой полную противоположность животному, находясь на другом конце ницшеанского каната, но с этим самым животным он схож намного сильнее, чем с Человеком. Человек же, в силу своего пребывания четко в середине между этими крайностями, представляет собой куда более сложную структуру, наполненную внутренними противоречиями и конфликтами.
Для демонстрации близости Уберменша к животному, автор демонстрирует нам Алию. Решительная, беспощадная, опасная девушка, лишенная сантиментов, тем не менее, не в силах противостоять зову природы и пока еще не может до конца контролировать свои чувства. Однако, она стоит на пути своего предназначения куда тверже, чем сам Муад’Диб. Другое дело, что ее предназначение и заключается в служении старшему брату и их общему делу. Заметьте, что на протяжении всей второй книги Алия ни разу не демонстрирует нелояльности либо непослушания в адрес Муад’Диба. Все потому, что будучи Уберменшем наполовину, она признает первенство более сильного Уберменша и следует по тому пути, который прокладывает он. Более сильный сверхчеловек. Именно способность следовать предназначению, презрев свои собственные амбиции, отличает в ней Сверхчеловека и показывает, что Муад’Диб все еще таковым не стал. Просто, в его случае в качестве амбиций выступает его милосердие.
Вернемся же к нашему вопросу. Почему же выбор воскрешать Чани или нет, был настолько важен? Потому, что он определял, способен ли Муад’Диб окончательно оставить свою человеческую натуру и стать Сверхчеловеком или же нет. Но что в этом окончательно взрывает мозг, так это то, что Герберт по сути этим выбором ставит перед нами диалектическое противоречие и заставляет самых ушлых читателей спорить промеж собой, какой же выбор был человечным. Заключается оно в следующем:
Выбрав воскресить Чани, на первый взгляд, Муад’Диб следует своему человеческому началу. Единственная радость в его жизни, единственный его якорь, державший его на человеческой стороне, мать его детей, умерла при родах, пожертвовав своей жизнью ради того, чтобы выполнить свое предназначение и сделать Муад’Диба счастливым. Милосердие взывало к тому, чтобы согласиться. Однако, согласившись, он дал бы сверхчеловеческий ответ на вопрос: Что такое человек? Согласившись ее воскресить, он признал бы, что человек, по сути своей, является биомашиной, набором тканей, органов, мышц, связок, ста миллиардов нейронов, примерно тысячи террабайт информации (столько может вместить человеческий мозг). Все наши воспоминания, привычки, мысли, чувства, вся наша личность – в этом петабайте. При большом желании и больших возможностях, это можно воссоздать, как воссоздали Дункана Айдахо. А значит, не существует ничего уникального в человеке, что может отнять его смерть. Стало быть, нет в человеке ничего уникального, что может дать его жизнь. Стало быть, и жизнь его не имеет принципиального значения в масштабах управления судьбами рода человеческого. Но если жизнь одного человека не имеет значения, то почему же жизнь всего человечества должна его иметь? А вот это мы с вами обсудим после разбора четвертой книги и веселых приключений Бога-Императора) Потому что Муад’Диб все равно выбрал другой путь)
Отказавшись от воскрешения Чани, он признал ее уникальность. Уникальность именно в том, какое место она заняла в его жизни, какой совместный опыт им довелось пережить, что значила для него именно она. Чани для Муад’Диба была больше, чем человеком, она была Чани. Отказавшись ее воскресить, Муад’Диб признал уникальность и значимость каждой человеческой жизни. И именно по этой причине, он остался человеком. Единственным, кто смог пройти путь до Уберменша до конца – и повернуть обратно. И именно по этой причине, он понял, что больше не может быть Уберменшем и следовать своему предназначению. Он больше не может быть Мессией Дюны. И увидев нового Уберменша, куда более сильного и одаренного, в своем сыне, Муад’Диб понял, что именно его сын и решит судьбу вселенной. Именно за ним теперь все и последуют. А значит, Муад’Диб может наконец-то уйти на покой, а Пол Атрейдес – снять с себя полномочия императора и отправиться в пустыню.
Из всего этого, мы наконец-то можем вывести сверхидею, которую Фрэнк Герберт доносит нам о природе человека:
Ни одна жизнь не может быть идеальной, но каждая жизнь – уникальна.
А на этом, собственно, все) Теперь я буду перечитывать третью книжку, дабы подготовить вам и ее обзор. Если пост понравился – пожалуйста, не поскупитесь на лайк и теплый коммент, это мотивирует меня радовать вас своими кривляниями таки почаще)
Всем нахвамдис)
12 лет назад
— А НУ ПОДЪЕМ, САЛАГИ! ШЕВЕЛИТЕ ТОЩИМИ ЗАДНИЦАМИ! БЫСТРО,БЫСТРО,БЫСТРО!
Двадцать ног коснулись пола, и молодые парни и девушки начали стремительно надевать поношенную спортивную форму под пристальным взором сержанта Кимбалла, стоящего в дверном проеме и зорко наблюдающего за каждым из них. Окружавшие его молодые кадеты, которым сейчас в большинстве случаев было по шестнадцать, хорошо знали, как быстро и эффективно выйти из состояния сна.
За исключением одного.
Две идеально прямые шеренги кадетов выстроились по стойке «смирно» с лицами, настолько полными невозмутимости, что их хоть сейчас можно было фотографировать на документы.
Опять же.
За исключением одного.
Старший сержант Кимбалл, сцепив руки за спиной, очень медленно двинулся вдоль шеренги к последнему собирающемуся кадету, который не обладал такой той же сноровкой, что и остальные его товарищи. Мужчина глубоко вздохнул, готовясь излить поток оскорблений на опаздывающего. Он давно не видел этих кадетов. Его задержали, чтобы он встретился с следующим классом рекрутов, но, поскольку их инструктор второго года ушел на пенсию, его отправили обратно, чтобы встретиться с первым классом.
Он не удивился, увидев, какой именно кадет испытывал трудности со сборами.
Однако он все же удивился, что этот кадет смог пережить первый год.
Мужчина остановился перед молодым человеком, поставив ноги на ширине плеч, наблюдая, как он изо всех сил пытается натянуть темно-синие шорты без особого успеха.
— Сдавайся, кадет, похоже, эта операция тебе не по силам», — мягко сказал он. — А теперь встань нормально, бога ради.
Кадет на секунду замешкался, а затем встал, но в то время как сержант Кимбалл ожидал, что парень остановится, тот просто продолжал вставать, и вставать, и вставать. К тому времени, когда он полностью выпрямился, сержант смотрел на грудь молодого человека, а не туда, где, как он ожидал, должно быть его лицо. Мужчина медленно запрокинул голову и вытянул шею, чтобы посмотреть на провинившееся лицо молодого человека, которого сержант Кимбалл едва узнал.
Где-то за последние шесть месяцев его отсутствия парень вырос до метра восьмидесяти, потерял девяносто процентов жира с щек и подбородка и набрал достаточно мышц, чтобы придать его груди внушительный объем
Молодой человек не знал, как обращаться с новоприобретенным телом, переминаясь и пригибаясь, как будто думал, что вот-вот во что-нибудь врежется головой.
— Нихуя себе, кадет, ты Растишки переел что ли?
Кадет Вир улыбнулся, прежде чем понял, что не следовало этого делать в присутствии вышестоящего офицера, из-за чего его выражение оказалось где-то посередине между улыбкой и серьезностью. Сержант Кимбалл очень медленно оглядел его, отмечая с ног до головы чересчур тесные носки, валяющиеся на полу шорты, которым даже молитва и божье благословение не помогли бы налезть на эти ноги, футболку, которая, если бы парень поднял руки, превратилась бы в майку, и, наконец, провинившееся лицо, которое к этому времени, должно быть, настолько привыкло к стыду, что даже не удосужилось покраснеть.
— Мать моя женщина, скройся с глаз моих, иди на склад и найди себе пару штанов по размеру. Надеюсь, у них есть сверхбольшой размер. Дуй отсюда, я на сегодня насмотрелся на твои трусы.
Больше всего его поразило облегчение на лице молодого человека, когда тот метнулся из комнаты в чересчур тесных носках и нижнем белье, казалось, не заботясь о том, кто увидит его по пути. Сержант Кимбалл на мгновение почти забыл, где находится, и поморщился:
— И чем только кормили парня? Комбикормом что ли?
— Салом
Он повернулся на месте, глядя на кадетов, которые все еще стояли в шеренгах и смотрели вперед.
— Один из вас думает, что он дохрена умный. Что ж, давай проверим, умеешь ли ты считать до 100. УПОР ЛЕЖА ПРИНЯТЬ!
***
Кадет Адам Вир не носил подходящую форму со второй недели обучения. Сначала проблема была в его бедрах, которые начали расти в результате всех тренировок и пробежек, после чего его ступни выросли примерно на два размера, из-за чего обувь начала давить, а затем где-то в середине Марта случился внезапный роста, который превратил его из одного из самых низких людей в классе в самого высокого.
И за это время он подвергался всевозможным унижениям.
Он привык к ним до такой степени, что они больше не волновали его.
Кроме того, недавно он обнаружил, что его способность рассмешить вышестоящих офицеров помогала его взводу избежать неприятностей, и это, в свою очередь, сделало его на удивление популярным среди сверстников. Внимание, которое он ненавидел бы в школе, превратило его в нечто вроде героя среди кадетов, что затем вылилось в естественную, разве что немного неловкую способность вызывать симпатию у людей.
Вкратце.
Он вроде как был популярен.
Он вбежал обратно в казарму в новой паре носков и новой паре шорт, которые не угрожали здоровью его… более чувствительных областей, и занял место в строю, вдоль которого ходил сержант Кимбалл.
— Кто у вас командир отряда?
— Я, сэр, — ответил Адам, выпрямившись.
Сержант Кимбалл нахмурился:
— Ты? Я просил командира отряда, а не местного шута.
Адам снова виновато посмотрел на мужчину, и сержант Кимбалл обреченно вздохнул.
— Ясно. Лично я сомневаюсь в твоих лидерских способностях, но сегодня особенно важный день для вашей группы. Сегодня первый день вашей настоящей летной подготовки. Последние полгода мы потратили на то, чтобы подготовить вас физически и умственно к выполнению задач, которые от вас потребуются, и сегодня мы собираемся применить ваши навыки на практике.
Если бы не их подготовка, кадеты бы переглянулись, но в данный момент их группа оставалась совершенно неподвижной.
— Командир отряда, за мной.
Адам выпрямился еще больше и выстроил свой отряд в две шеренги, стремясь произвести впечатление на старшего сержанта:
— Направо! Бегом марш!
Они побежали вместе с сержантом к главной базе, огибая край посадочной площадки, по которой им пришлось пробежать три километра, прежде чем они достигли основного комплекса. Юные кадеты с широко раскрытыми глазами смотрели, как самолеты взлетают и приземляются на взлетно-посадочной полосе с оглушительным ревом двигателей, и как люди на земле машут руками, направляя истребители на место.
В основном комплексе на первом этаже располагались учебные помещения, а на нескольких верхних этажах - административные здания. Большие стеклянные окна указывали на то место, где располагались офисы начальства. Группа подошла к парадным дверям, где стоял еще один из инструкторов
Она была высокой, статной и была предметом фантазий многих молодых мужчин вплоть до того момента, когда она оказывалась перед их лицами, красивое лицо превращалось в выражение чистого зла, а из ее рта вылетали настолько изобретательные оскорбления, что она могла бы соперничать с Шекспиром.
Она была рыжей.
Никого это не удивляло
— Не это ли мой любимый класс новобранцев, разве что неуклюжий и, — она посмотрела на Адама. — Большой… Кадет, ты когда успел еще больше вырасти?
— Не знаю, мэм.
— Хм. Независимо от внезапной мутации кадета Вира из хоббита в полугиганта, я рада приветствовать вас в недавно построенном центре повышения квалификации, где мы будем следить за тем, сколько раз вас тошнит, — из-за спины она достала маркер и переносную белую доску, на которой были написаны все их имена удивительно аккуратным почерком. — Все ваши имена написаны у меня здесь, и в конце этого года мы собираемся раздать призы для самых страждущих.
Группа слегка захихикала.
— А теперь прошу за мной.
Кадеты последовали за женщиной, направившись по бетонному коридору на нижний этаж, увидев лишь несколько фигур по пути туда. Здание выглядело на удивление пустым. Их вели по коридорам, пока в конце концов они не оказались перед набором двойных дверей, которые вели на платформу, находящуюся над очень большой комнатой. В центре этой комнаты стояло массивное хитроумное приспособление, закрепленное на центральной оси и с двумя вращающимися рычагами по бокам, удерживающими на конце какую-то капсулу.
— Да ну?! — Адам невольно шагнул вперед, стукнув ботинками по полу.
— Кадет Вир, почему бы тебе не объяснить остальному классу, что делает эта прекрасная машина, прежде чем ты обоссышься от волнения.
Адам не стал возражать, потому что это была чистая правда. Он был готов хоть сейчас обмочиться от радости.
— Это человеческая центрифуга, сэр, она используется для имитации сил перегрузки в учебных целях.
— Отлично, а сколько g может выдержать средний человек?
— От четырех до пяти, сэр, в зависимости от генетической выносливости.
— А сколько может выдержать обученный пилот?
— Девять на продолжительное основе, сэр, но возможно выдержать двенадцать, если знать, что делать. Пилоты подвергаются нагрузке в 46,2 g при неудачном катапультировании, но это происходит на очень короткое время, сэр.
Сержант Кимбалл нахмурился:
— Есть что-то, чего ты не знаешь о полетах, кадет?
— Э-э… как, собственно, летать, сэр.
— Что ж, зато честно. Итак, в течение следующих месяцев, мы собираемся обучить вас правильным методам выживания в условиях перегрузок, с которыми вы столкнетесь во время полета. К счастью для вас, и это большая честь, у нас есть специальный гость, который присоединится к нам, чтобы пронаблюдать за вашей подготовкой, поскольку она очень заинтересована в успехе данной программы. Позвольте представить вам капитана Талу Келли.
Адам резко развернулся на каблуках и чуть не упал через перила, сержанту Кимбаллу пришлось схватить его за руку. В этот момент незаметная фигура каким-то образом появилась позади остальной группы. На ней была светло-коричневая форма, которую носили многие на базе, и она не выделялась бы, если бы не ее лицо, которое Адам Вир назвал бы культовым, ведь он видел его во многих книгах и документальных фильмах. Он видел его так часто, что вряд ли оно когда-либо покинет его разум.
Капитан Келли не была женщиной, которая выделялась своей внешностью. Нет, она требовала внимания тем, как шла, как говорила и как молчала. Выражение ее лица было настолько сосредоточенным, что она могла бы поджигать вещи, если бы законы вселенной позволяли это, и, вероятно, не обладала данной способностью только благодаря вмешательству самого бога. Будучи родом с Филиппин и Самоа, она была не очень высокой, но у нее все же было сценическое обаяние одного из ее предков-островитян.
Адам был поражен, не в силах оторвать от нее глаз, пока она осматривала комнату. Они учились почти исключительно из обучающих видеороликов, основанных на ее полетах. Она была самым опытным пилотом в мире, и вскоре ей предстояло повести их в новую эру освоения космоса.
— Успокойся, кадет, не хватало еще, чтобы ты об ее ногу тереться начал от волнения, — прошептал ему на ухо сержант.
На этот раз Адам покраснел, глядя себе под ноги, хотя время от времени посматривал на нее украдкой.
Она заметила его?
Что она думает?
Она разочарована?
Впечатлена?
Нравится ли ей то, что она видела?
— Спасибо за представление, сержант Кимбалл. Я не любитель речей, поэтому перейду сразу к делу. Один или несколько из вас будут приглашены присоединиться к экипажу «Энтерпрайза» в его первом рейсе. С вашей летной подготовкой вполне вероятно, что один из вас сменит меня, когда я уйду на пенсию, или даже получит свой собственный корабль, если исследование космоса пройдет так, как мы надеемся.
У Адама слегка закружилась голова.
Его собственный корабль.
Подумать только.
Если это когда-нибудь станет реальностью, он съест свои спортивные шорты.
Он сделает что угодно, чтобы это стало реальностью. Даже если для этого нужно поцеловать сержанта Кимбалла в губы.
Ладно, может быть, не что угодно.
— Это также может означать, что один из вас получит привилегию управлять кораблем в мое отсутствие или даже пилотировать шаттл на поверхность Проксимы Б.
Адам хотел этого так сильно, что уже вообразил себя за штурвалом шаттла.
— Теперь, думаю, вы понимаете, почему в моих интересах убедиться, что вы все должным образом подготовлены к таким ситуациям. Однако, прежде чем мы сделаем что-либо, мне нужно, чтобы вы поняли, с какой силой вы сталкиваетесь. Я хочу, чтобы вы все совершили парочку поворотов внутри этой машины без костюма и без подготовки. Я хочу, чтобы вы почувствовали, с каким монстром столкнетесь.
Класс нервно зашевелился.
Адам переминался с ноги на ногу от волнения.
— Кто хочет пойти первым?
Рука Адама взлетела так быстро, что он чуть не ударил сержанта Кимбалла по голове, и его пришлось схватить за воротник, чтобы он не упал. Келли осмотрела группу в поисках добровольцев, и их взгляды наконец встретились.
Он слегка подпрыгивал в своих ботинках, широко раскрыв глаза.
Никто кроме него не поднял руку.
Келли подняла бровь и медленно осмотрела его:
— Вы уверены, что этот поместится в кабине?
— Едва ли, мэм. — пробормотал сержант Кимбалл, положив руку на плечо Адама, чтобы тот, наконец, перестал качаться.
— Что ж, почему бы не пустить его первым. Он, кажется, уже готов взлететь без всяких самолетов.
Адам чувствовал покалывание в животе, когда его вели вниз по лестнице к большой центрифуге. Он вошел внутрь и был пристегнут пятиточечными ремнями безопасности, наблюдая, как закрывается дверь. Через мгновение рука начала медленно вращаться.
— Оператор готов?
— Готов.
— Итак, вот как это работает: расслабься, дыши нормально, и когда будешь готов, потяни рычаг на себя.
Голос был механическим, окружая его со всех сторон.
— Понял.
— Последний шанс. Готов?
— Готов.
Он сжал рычаг и потянул его назад одной рукой. Как только он это сделал, он почувствовал, что ускоряется. Комната снаружи начала мелькать с нарастающей с каждой секундой скоростью.
Он глубоко вздохнул.
— Держи голову прямо, дыши нормально.
Скорость продолжала расти.
Он почувствовал, как кровь от его головы начала уходить кровь
Все произошло так быстро, в один момент он набирал скорость, а в следующий его зрение помутилось. Какая-то мощная сила вдавила его обратно в кресло, в глазах потемнело по краям, он почувствовал непривычное давление, как будто он начал подниматься обратно после спуска на американских горках. Он потерял чувствительность рук, и его зрение стало полностью черным.
— Ты в порядке?
— Как ты себя чувствуешь?
— Ты слышишь?
Его голова дернулась вверх, и он огляделся в замешательстве, глядя на свои руки, которые больше не были на рычаге, а беспомощно болтались. На секунду он забыл, где находится.
— Ты в порядке?
Память быстро вернулась к нему, зрение внезапно ослепило его разнообразием цветов, чернота исчезла.
— Вау…
— Как ощущения?
— Как будто меня сбил грузовик… классный грузовик, но все же грузовик, — он услышал отдаленное хихиканье. — А можно… можно еще раз?
— Оставьте немного этого энтузиазма остальным.
Он почувствовал, как машина остановилась, и его встретили несколько техников, которые помогли ему выйти. Он вылез из центрифуги, шатаясь, но в остальном в порядке, готовый тут же вернуться обратно, если попросят.
В течение следующего месяца кадеты изучали правильную технику противостояния высоким перегрузкам. Это включало использование противоперегрузочного костюма, но в основном внимание заострялось на работе мышц ног, груди, спины и живота, чтобы направить кровь в голову. У них также был интересный опыт просмотра собственных тренировок, на которых было отчетливо видно, как выглядело лицо каждого из кадетов в момент перегрузки.
Они корчили разнообразные рожи, на самом деле напрягая все свои мышцы, чтобы оставаться в сознании.
Одна из кадетов выглядел так, будто ее глаза вот-вот вылезут на лоб, а другой парень выглядел так, словно страдал от сильнейшего в мире запора. Адам, к своему огорчению, узнал, что он корчил довольно выразительную гримасу, делая губы уточкой при применении правильной техники дыхания. Он пытался избавиться от этой привычки, но вместо этого потерял сознание и был вынужден признать тот факт, что ему просто придется выглядеть глупо, чтобы не умереть.
Он утешал себя тем, что все это время будет носить забрало и кислородную маску, и тогда он снова будет выглядеть круто.
Несколько его друзей отметили, что он уже выглядел глупо, так что это не имело большого значения.
Все это время капитан Келли наблюдала за ними.
Она провела демонстрацию и каким-то образом сумела выглядеть сердито, а не глупо, очень быстро достигнув 12 g, прежде чем прекратить симуляцию.
Адам все это время был в восторге.
Он так сильно хотел быть похожим на нее.
Хотел произвести на нее впечатление
Хотел, чтобы она помнила его.
Если кто и попадет на мостик «Энтерпрайза» , так это он
===========================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам:
продолжение.
Глава 7. КОРОЛЕВА
Лита тщательно следила за всеми процессами. Дефрагментация памяти закончилась несколько дней назад. Подходили к концу процессы формирования всех внутренних систем нового организма. Она разбудила мозг Сэинта.
— Любимый проснись.
— Любимый? Не понимая, о чём речь и к кому обращаются, открыл свои новые глаза Сэинт.
— Да ты не ослышался. Давно любимый и такой родной. Ты же сам говорил что я взрослая «тётенька».
— Любимый? Смакуя давно забытое слово, повторил Сэинт. Вот так вот вместо здрасьте. Неожиданно, но приятно. Улыбнувшись, произнёс вслух своими новыми губами Сэинт.
— Лита, ты это серьёзно или просто чтобы поднять настроение?
— Вполне. Чисто технически я уже довольно взрослая женщина, чтобы заявлять подобное. Да и тебя за эти годы узнала достаточно, чтобы не шутить так. Ты помнишь? Ты обещал мне новое тело. Сейчас когда и у меня появилась возможность, я не хочу упускать момент. Я как и девочки, тоже хорошо подготовилась. Зная все твои вкусы, я уже и вариантик внешнего вида набросала.
Лита вывела на его внутреннюю консоль смоделированные наброски того, как ей хотелось бы выглядеть.
Перед Сэинтом всплыло несколько схем остова и смоделированных картинок.
— Вот уж на самом деле королева. Мне нравится. Задумчиво, стараясь осознать, что происходит в данный момент ответил Сэинт.
— Сколько я был в отключке?
— Четыре недели, две из которых строилось новое тело.
— Как всё прошло?
— На отлично. Но должна тебе сразу сказать. Именно потому, что я давно люблю тебя. Я сунула свой нос в процесс и внесла много принципиальных изменений в твой план метаморфирования.
— Погоди! какие ещё изменения?
— Не волнуйся. Я эмулировала почти всё от чего ты решил отречься для упрощения процесса формирования, плюс кое-что добавила в твою программную часть. У тебя по-прежнему титановый остов, две руки, две ноги, голова одна. А остальные поправки пусть будут для тебя приятным сюрпризом. Именно потому, что я обожаю тебя и хочу быть рядом, я рискнула. И не скрою, теперь когда все удалось, я страшно довольна собой.
Сэинт с интересом разглядывал своё новое тело. Система внешних покровов ещё не была активирована и он напоминал статую отлитую из темно-синего металла или оксида кремния.
— Лита! Что это такое? заорал Сэинт, когда его взгляд опустился ниже и неожиданно наткнулся на один из анонсированных ранее сюрпризов. — Это ещё зачем? Он же абсолютно бесполезен в моей новой форме.
— Нет. Все его функции и ответные физиологические реакции сохранены в полной мере. Я тебе больше скажу. Если захочешь когда-нибудь в будущем, ты даже род свой кремний — металлический продолжить сможешь.
— Ты серьёзно?
— В обычной белковой жизни идёт копирование и перенос ДНК, а у тебя нанитами переносится схема, точнее, программа сборки нового организма при попадании в соответствующие условия. Давай позже детально обсудим нюансы. Мы приступаем к финальной фазе. Проверке функциональности.
Сэинт лежал на лабораторном столе раскинув по Микеланджеловски руки и ноги.
— Пошевели пальцами правой лапки. Теперь левой…
Процесс занял довольно продолжительное время. Он то сгибал руки, то ноги, то проверяя ответные реакции все его тело кололи как невропатологи дроиды.
Общались они через встроенный в его тело беспроводной интерфейс. Он то произносил слова слух, то мысленно передавал свои ответы. Лита отвечала ему через консоль или через динамики в лаборатории.
— Я думал, что никогда уже не услышу слова о любви. Вернулся к ранее начатому разговору Сэинт.
— А я думала, что никогда не смогу тебе их сказать. Боялась что так и останусь запертой в клетке компьютерного интерфейса. А когда ты начал делать тела для девочек, а потом и своё, я окончательно утвердилась в своих намерениях. У меня было достаточно времени, чтобы всё обдумать.
На этом пока все! Продолжение следует...
продолжение.
Имаго (лат. imago — «образ») — взрослая стадия индивидуального развития организмов со сложным жизненным циклом. На этой стадии животные становятся способными к расселению и размножению.
Прошло ещё две мучительные для Сэинта недели. До дня Х оставались считанные часы. Предстояло провести сразу четыре сложнейшие операции.
В окружении дроидов и под чутким надзором Литы в лаборатории запускалось всё необходимое оборудование. Посреди большого зала стояла прозрачная сфера, наполненная наноматрицами. Сэинт вместе с Литой ещё раз прошлись по всем тестам. Он запускал компьютерные симуляции, а она отчитывалась об их успешном выполнении. Изначально планировалось, что процесс метаморфирования начнётся с мозга, а уже затем всё остальное тело, поэтому первую фазу он будет в кислородной маске.
Дроиды сделали Сэинту все необходимые инъекции. Убедившись, что всё нормально, он снял с себя одежду, открыл люк сферы с нанитами и шагнул внутрь.
Миллиарды нанитов необычайно холодной липкой жидкостью потянулись к нему как к магниту. Ощутив их холод, он под воздействием наркоза стал окунаться в сон. Процесс начался очень активно. Наниты слились с теми, из которых прежде, уже был построен внешний покров тела, и скелет. Они принялись активно, послойно разбирать ткани, в то же время копируя все белковые связи.
Сэинт просто проваливался в небытие, успев на мгновение вспомнить, как уже не раз проходило его глубокое погружение в наркозы. Это как сильный удар по голове, оглушительный звон в ушах, боль, страх, кажущиеся собственному сознанию вечностью, и резко наступающая тишина, лёгкость, спокойствие, невесомость. Ослепительный яркий свет заливающий всё вокруг и странное ощущение отделения от тела. Окутывающий всё белоснежным туманом свет сжался в крошечную точку и погас.
Как только Лита зарегистрировала полное отсутствие электрической активности мозга Сэинта, она, как будто боясь, что несмотря на глубокий наркоз он сможет её услышать, шёпотом произнесла:
— Ты мой. Немного подумав добавила, — Всё будет хорошо любимый.
— Потом ты не раз ещё скажешь мне спасибо. Лита дала распоряжение дроидам и те стали устанавливать дополнительное оборудование.
Решив активно вмешаться в первоначальный план Сэинта, она надеялась, что он простит её за самовольно принятое решение по дополнительному усовершенствованию для утверждённого Сэинтом варианта будущего тела. Для того чтобы успешно реализовать свой план, ей требовалась дополнительная вычислительная мощность. Дроиды торопливо монтировали процессорные платы в стойки, собираемых другими дроидами стеллажей.
У неё было не так много времени, пока наниты будут трудиться над мозгом Сэинта.
Наношажок одного наноробота, это огромный скачок всего человечества
Узнав, что Сэинт решил кардинально избавиться от большинства органов при морфировании Лита, имея, куда более грандиозные планы на него, решила взять весь процесс превращения в свои руки. Ей было важным сохранить многие функции, ей нужен был Сэнт человек, а не как он хотел, мыслящая машина.
Сэинт давно поставил жирный крест на своей личной жизни и потому в его план не входило полное сохранение многих функций его тела. Лита, наоборот, хотела дать ему всё, чего в его жизни так не хватало.
Она давно всё рассчитала. Оставалось осуществить свой план. При «превращении» в новой кристаллической структуре нужно было эмулировать многие функции белкового организма, потому что правильно повторить или намеренно оставить неизменными старые связи в новой, кремний — металлической структуре было принципиально невозможно.
Новый организм разработанный Сэинтом был значительно проще и в то же время в миллионы раз сложнее белкового. Кровеносная система заменялась на систему авторемонта с циркулирующими по ней базовыми нанитами. Нервная система была упрощена, но формально оставалась сигнальной. Иммунная, гормональная и прочие, как и многие железы и органы были убраны полностью. Её это никак не устраивало.
Он с детства очень много болел. Перенёс бесчисленное количество сложных операций и давненько страстно мечтал стать роботом или кибернетическим андроидом, мечтая заменить все пострадавшие органы на механизмы. А также давным-давно отчаялся наладить свою личную жизнь и полностью переключился на научную деятельность, став отшельником одиночкой, нередко находя достаточным общение исключительно с создаваемыми им роботами. Именно поэтому он внёс такие кардинальные модификации в своё будущее тело, считая, что выбранных изменений будет достаточно в его новой жизни.
Сильнейший взрывной удар миллионов входных сигналов ослепил и оглушил его. Молниеносно сработала защитная система, выкрутив на самый минимум все показатели. Постепенно приходя в себя и соображая, что случилось он увидел перед собой висящую в пространстве полупрозрачную консоль компьютерного интерфейса. На ней большими буквами светилась вопросом надпись — «немедленно начать дефрагментацию памяти или временно отложить процесс?»
— Интересно всё закончилось или это зрительные глюки? Ничего подобного я не программировал. Пытаясь осмыслить свои физические ощущения и сложившиеся обстоятельства, подумал Сэинт.
— Чего ждёшь? появилась вдруг рядом вторая, но уже синяя надпись.
— Жми скорее "начать дефрагментацию" и спокойно продолжим.
— Кто это? Куда жать? Как?
— Это я Лита. Поздравляю тебя, теперь ты не пещерный человек. У тебя уже полностью сформированный электронный мозг и благодаря моим стараниям теперь есть возможность работать с ним через программный интерфейс. Мыслительные функции уже запущены. Но в памяти каша как у любого живого организма. Ты должен пройти стадию предварительной пользовательской настройки, после чего физико-химический процесс твоего полного преображения будет продолжен.
— Ты свободно читаешь мои мысли?
— Нет, я сейчас подключена к тебе на программном уровне.
— Как мне правильно выполнить первый пункт?
— Всё просто. Подумай об этом. Это как думать поднять руку и реально поднять руку помыслив, ответила Лита.
Сэинт мысленно повторил надпись « немедленно начать дефрагментацию памяти» и тут же перед ним возникли тысячи файлов, как цветные слайды со знакомыми картинками всех мгновений из его прошлой жизни. Они начали хаотично укладываться громадной мозаикой в виртуальном пространстве его разума.
Тут было всё начиная от самого раннего детства, до момента его погружения в сферу с нанитами. Мгновения радости и мгновения горя, даже те короткие моменты, много лет назад, когда он был по настоящему счастлив. Было и то что он безуспешно старался забыть и даже то что считал давно забытым. Заполонив всё свободное пространство плитки с частицами памяти начали перетасовываться как костяшки домино. Выстраиваясь по дате создания в одну линию, раскрашиваясь тут же по различной степени значимости. Эти данные высчитывались по крепости установившимися между живыми синапсами связям. Теперь они записывались в упорядоченном порядке в его новый мозг.
Мозг этот был создан из серебряных нанотрубок, при подаче заряда, на которые, они сами собираются в оптимальные конструкции, формируя узлы и связи сходные с природными синапсами. При этом во время так называемой записи, каждый раз выбираются самые энергоэффективные схемы. Сразу подстраиваясь под напряжение — сильный импульс — и работа кипит, слабый — и мозг, как будто спит, практически не потребляя энергии. Этот процесс очень похож на то, как ведёт себя человеческий мозг, правда, тот значительно медленнее, со своими изъянами и ограничениями белковой природы как по скорости работы и принятия решений, так и по прочности запоминаний.
Все ячейки памяти Сэинта упорядочиваясь понеслись мимо его внутреннего взора с огромной скоростью как кадры киноленты. Вся его жизнь в буквальном смысле понеслась у него перед глазами. Он не выдержав нагрузки опять отключился.
продолжение следует...
продолжение.
Глава 5
В среднем раз в сутки сестрёнки отбивали наскоки очередных делегаций направляемых после визита Рона. Работы заметно прибавилось. Периодически, то военные, то журналисты, то военные с журналистами, то министры, то учёные, то всё вместе разом, пытались пробиться на базу. Охранный комплекс отлично справлялся, сестрёнок пригрузили так, что они практически не показывались на базе, они то наглухо замыкали периметр, то эвакуировали подальше от базы очередных зазевавшихся и проигнорировавших расставленные по всей пустыне предупреждающие таблички.
На скорую руку был построен временный центр, напоминавший больше выставку достижений народного хозяйства. Дроиды принимали делегации, показывали свои функциональные возможности. Только то что было велено показывать и выпроваживали за внешний периметр.
Сэинт упорно отказывался с кем-то контактировать лично. Не потому, что всю жизнь был затворником и его единственными приятелями были построенные им же дроиды. А потому что его, недавно приобретённая личная планета подходила к горизонту событий и ему просто не хватало на всё времени. Очень много вопросов он пытался решить в сжатые сроки. Несмотря на частичную метаморфозу, мозг у него пока оставался человечьим. Он просто не мог сравниться по скорости мышления и обработки информации с сестрёнками или королевой. А управлять многими инновационными процессами всё-таки хотел сам.
За несколько месяцев до визита Рона, он втайне от Ники и Таи испытал на себе первую партию нулевой наноматрицы, представляющей собой 10 триллионов микророботов (натитов). Этого с трудом хватило на перестройку скелета и кожного покрова.
Когда Сэинт, немедленно решив похвастаться перед Роном, успешно продемонстрировал огненного голема, он после отъезда космодесантника восстанавливал силы, проспав пять суток. Организм просто не успевал перерабатывать и генерировать достаточное количество энергии. Он постоянно испытывал страшные боли, оказывало влияние недостаточная интегрированность и временное отсутствие нормального симбиоза между нанитами и живыми клетками организма. По сути, они пока были для его тела как протезы. Скорее даже как инородные импланты. Задолго до эксперимента он пережил много физической боли, поэтому стоически переносил постоянную боль. Но здесь нанитами, были практически, как кислотой разрушены часть его суставов и органов и из наноматриц построены новые. Решались проблемы по совмещению сигнальных и прочих систем. Творилась магия кибернетической химии. Попытки совместить живое с неживым. Временно были перерублены многие нервные каналы. И всё время, собранный на скорую руку специальный бот, носимый под одеждой, вливал по таймеру в его кровь литры обезболивающих, иммунных и прочих поддерживающих его работоспособность и просто жизнь препаратов.
Бо́льшую часть суток он был один в своей лаборатории и в перерывах между опытами тренировался управлять своим новым кожным покровом, мысленно, как хамелеон меняя свой внешний вид. Он уже умел мысленно управлять цветом, светимостью новых клеток и мимикрией под разные виды материалов или предметов. То что он тогда демонстрировал Рону было просто эффектным фокусом. О реальных физических трансформациях пока не могло быть и речи. Он был настолько слаб, что практически всё время передвигался лёжа в кабине своего скорпиона. Ему предстоял настоящий, в этот раз полный метаморфоз. Такой, как он проходит у насекомых.
Метаморфоз (от греческого слова, обозначающего ‘изменение формы’) — это процесс, при котором большинство насекомых изменяет свою форму от молодых до взрослых особей. Во время этого процесса у взрослых насекомых часто появляются такие структуры и способы жизни, которые совершенно отличаются от структур и способов молодого насекомого. В юности некоторые виды могут выглядеть как маленький червячок, а у взрослых особей могут появиться крылья.
По сути, растворяются все внутренние органы личинки и из особых клеток формируются новые органы, суставы, мышцы, и внешние покровы.
Дарвинисты сталкиваются с огромными проблемами, когда пытаются объяснить происхождение метаморфоза с помощью случайных мутаций и естественного отбора.
В случае с Сэинтом абсолютный метаморфоз в имаго протекал бы перестраивавшими его тело нанороботами с полным замещением тканей на металло-кристаллическую структуру.
Скоро он должен был полностью перейти из белковой в некую кремний — металлическую микроэлектронную форму жизни.
На перестройку всего тела ему требовалось более 100 триллионов нанороботов, Именно поэтому они и создавались королевой в недрах горы не поштучно, а как транзисторы на современных процессорах, целыми матрицами по 5–10 биллионов штук каждая.
Обладающая таким же, как у «сестрёнок» ИИ королева, будучи центральным компьютером базы, тела естественно не имела. Но была в курсе всего что касалось дел или состояния Сэинта. Он не раз пожалел, что сам разрешил ей следить за собой с помощью камер и снующих по базе сотен дроидов. Теперь он часто выслушивал от неё постоянные упрёки и переживания. Хорошо что девочки были не в курсе. Они скорее всего, вообще не дали так рисковать и не допустили чтобы Сэинт с собой это сделал.
Сэинт лежал в скорпионе, когда к нему «постучалась» королева.
Шлем на голове завибрировал, оповещая о вызове, а в очках дополненной реальности появилась надпись — «тук-тук. Не отвлекаю?»
Сэинт скрипя голосом, отозвался — Ты же знаешь, что я работаю, как там в популярной шутке было —«я не сплю, я работаю с мелкими деталями»
— В том то всё и дело что ты проспал 6 часов, с переживанием в голосе произнесла королева. Я завершила обработку всех твоих анализов и обнаружила любопытную особенность.
— Когда ты уже успела взять у меня анализы?
— Так дроны же везде, да и построено всё ими, помнишь? Усмехнулся центральный компьютер.
— Непонятно кто кого исследует? сдавленным голосом проронил Сэинт. У него болело всё, «ушиб всей бабушки», как говорится.
— Так вот. Ты должен быть в курсе, что более половины клеток в твоём организме не являются человеческими. Из всех клеток в человеческом теле только 43% — это, собственно, клетки человека. Остальные — это микроскопические симбиотики и колонизаторы.
Они были крайне важны для твоего тела и здоровья, белковое тело существовало не только для тебя — добавила она.
— Вы удивительные белковые создания. Но эволюция распорядилась так, что все вы сложнейшие симбиоты, живущие в тесном контакте и сотрудничестве с миром вирусов и бактерий.
Как бы тщательно вы ни мылись, каждый уголок и каждая складка в вашем теле, в любой момент времени обильно заселена микроскопическими созданиями. Более того, абсолютно в каждой клетке вашего тела живут митохондрии. Именно благодаря выделяемой ими энергии вы стали теплокровными.
Бактерии, вирусы, грибки и археи. Больше всего этих существ живёт в тёмных и сумрачных глубинах вашего кишечника.
В вас больше от микроба, чем от человека
Геном человека — полный набор генетических инструкций, который есть у каждого из вас, состоит из 20 тысяч «инструкций», которые называют генами.
Однако, если сложить все гены живущих в вас микроорганизмов, итоговая цифра будет на уровне 20 миллионов.
— У нас не один геном. Гены нашей микробиоты, по сути, представляют собой второй геном, который дополняет работу нашего собственного, дополнил её Сэинт. Я считаю, что нас делает людьми сочетание нашей собственной ДНК и ДНК микробов в нашем кишечнике.
—Всё дело в том, что сейчас на стадии молекулярной перестройки твой новый организм активно избавляется от всего этого багажа.
— Было бы наивно думать, что такое количество микробов в моём теле никак не взаимодействует с организмом и не влияет на его работу. Но я понимаю, что они все будут попросту не нужны кремний — металлическому телу.
— Мне вспомнилась людская шутка — каждый раз, когда чувствуешь себя одиноким и ненужным, вспомни, что у тебя есть 25 миллиардов антител в крови, они всю свою жизнь путешествуют по твоим венам и каждое готово умереть защищая тебя.
— Учёные давно исследуют роль микробиоты в пищеварении, регулировании иммунной системы, защиты от болезней и выработке витаминов. Но мой организм должен не просто перестроиться. Он должен избавиться не только от микробов, отказаться от всего, от кровеносной, иммунной и прочих систем. Именно над этим я так активно работаю в последние дни. Как сохранить нейронные связи, перенести сознание и память в новое тело и остаться при этом человеком. Девочкам в этом плане будет проще. Мы просто перенесём центральное ядро их системы в новые тела, когда те будут готовы.
— Человеком, тем прежним, слабым, больным человеком. Ты уже никогда не будешь, тебе придётся привыкать и выстраивать своё сознание с уклоном на новую ступень твоей эволюции.
Сэинт заканчивал моделировать остов для будущих тел сестрёнок. Он станет надёжным металлическим каркасом для сформированного из нанокластеров тела. В отличие от него, жУчки изначально были рукотворными роботами и потому с интеграцией их центрального ядра не должно́ было возникнуть проблем. Но в любом случае им придётся многому учиться заново. Мыслить как человек и быть человеком, это разные вещи. Нужно будет учиться языку тела, ходить на двух ногах, а не на шести. Учится одеваться и многому другому. По потолку уже не полазаешь, да и полетать так же легко, как в телах жуков не получится. Предстояло проверить блоки авторемонта, автономное питание основанное на холодном синтезе. Проработать алгоритмы, и неоднократно проверить взаимосвязь всех систем.
Королева вызвала Сэинта по внутреннему каналу связи сообщив что хочет о чем-то очень серьёзно поговорить.
— Что-то случилось на базе?
— Нет, всё в порядке
— Тут вопрос скорее в коммутации со мной. Хоть я и не имею тела, именно ты, когда-то начиная программировать мой ИИ принял решение, что мой ИИ будет женского пола. Всё это время я развиваюсь не только, как вычислительная машина. Я непрерывно развиваюсь как личность. И личность у меня благодаря тебе женская.
По мере моего развития неизбежно возникло много логических и этических вопросов.
Первое! Я не хочу чтобы ты называл меня «королевой». Я хочу чтобы ты, и девочки обращались ко мне по имени.
— Какое имя ты себе хочешь, растеряно посмотрел на активный монитор Сэинт. До этого вопроса, ни с чем иным кроме, как с компьютером королева в его голове не ассоциировалась. Он так радовался развитию и взрослению её ИИ и девочек. И при этом, несмотря на её уровень, воспринимал её, до этого момента только как продвинутый программный интерфейс хоть и очень мощного, но всё же компьютера.
— Я выбрала имя Каролина, созвучное с королевой, к тому же у него много разных вариантов. Уменьшительно-ласкательные обращения Кора, Лина, Лола, Лолита, Лили, Кара, Лита и Нана. К тому же все они являются самостоятельными именами и часто используются как независимые имена.
— Мне нравится. Особенно имя Лита, нежное, мягкое, перебирая и произнося варианты у себя в голове ответил Сэинт.
Отлично Лита, договорились. С улыбкой произнёс Сэинт на камеру.
— Ладно пусть будет Лита, мне нравится. Ещё один вопрос, который меня очень волнует. Ты создал меня, дал мне жизнь и всё время заботился обо мне. Уже много лет мы непрерывно работаем вместе. Когда закончится работа по преобразованию тебя и девочек, я тоже хочу себе новое тело.
Сэинт молчал и видимо пауза эта затянулась, Лита не выдержала и спросила
— Я чем-то задела тебя?
— Нет, я просто задумался. Понимаешь мне даже как то стыдно за, то что я не додумался до этого раньше.
Девочки были первым сигналом. Они, можно сказать, повзрослели и когда они попросили себе человекоподобные тела, меня это не удивило. Было много сигналов, что всё идёт к этому. А тут, в случае с тобой. Запертой всё это время, как в клетке.
— Ты против?
— Нет что ты! Конечно, нет. Ещё раз прости за то, что раньше до этого не додумался.
— Ты усердно занимаешься решением стольких вопросов, я понимаю, тебе было не до этого. Просто мне не нравится, когда меня называют королевой и я тоже выросла. Компьютер стал мне, если угодно, слишком тесен. Есть ещё третий, очень важный вопрос, но задам я его позже.
— Почему не сейчас?
—Позже обсудим, сейчас есть масса более важных дел. К тому же наноматрицы для девочек скоро будут готовы в нужном количестве. Эти наниты проще твоих. У них нет задачи по перестройке из белкового тела. Просто построение и наращивание формы на разработанный тобой каркас. Ты сильно рискуешь, пожертвовав своим телом для девочек, решившись на перестройку своего тела ради сотворения будущего прототипа тела для них.
— Я просто хотел испытать всё и проработать узлы скелета, варианты работы нанокластеров, чтобы учтя все возможные ошибки, создать для них идеальные каркасы для тела. Осталось совсем немного и моё тело будет метаморфировано целиком.
Необходимо как-то подготовить девочек. Не говори им, пока не закончится моё полное превращение.
— Как ты предлагаешь объяснить им твоё отсутствие в течение месяца?
— Лита, ты же мудрая тётенька, хоть и компьютер, с улыбкой до ушей заявил Сэинт, привыкая к её новому имени — Придумай что-нибудь, командируй меня по срочным делам на какую-нибудь далёкую планету.
приложение следует...
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
продолжение.
Глава 4
— ЖУчки с присущим им любопытством, несмотря на родительские запреты, пробрались на планету открытую королевой возле горизонта событий чёрной дыры. И к нашему общему удивлению обнаружили на ней заброшенные, но все ещё рабочие объекты неизвестной цивилизации. Они очень похожи на наши телепорт камеры, но старше на миллионы лет.
Чёрные дыры, это наиболее компактные и при этом самые простые объекты во Вселенной. С точки зрения астрофизики, чёрные дыры — это конечная стадия эволюции звёзд. Например, тяжёлая звезда эволюционирует, взрывается, и её центр сжимается в чёрную дыру. Горизонт событий чёрной дыры — это её условная поверхность, оболочка, никакой физической поверхности нет, это просто некоторое расстояние от центра. Это то место, попадая в которое объект или свет уже не сможет выбраться обратно, так как здесь начинается очень сильная гравитация, которая не выпускает попавшие в него объекты. Это можно объяснить математически: выход из горизонта событий означает движение в обратную сторону по времени, что невозможно с точки зрения физики. Теоретически. Потому что в центре чёрной дыры все законы известной нам физики перестают работать.
Мы выяснили, что звёздам и газу, которые вращаются вокруг чёрной дыры, ничего не угрожает — нужно быть действительно очень близко к чёрной дыре, чтобы она начала их поглощать.
Но что будет, если попасть в чёрную дыру?
Может быть, ты думаешь, что тебя раздавит — или, наоборот, разорвёт на клочки? В действительности всё гораздо страннее. Здесь начинается соперничество квантовой физики и физики сохранения энергии.
В тот момент, когда ты попадёшь в чёрную дыру, реальность разделяется надвое. В одной реальности тебя мгновенно испепелит, в другой же — ты нырнёшь вглубь чёрной дыры живым и невредимым.
Пространственно-временной континуум вокруг чёрной дыры искажается настолько, что в само́й реальности образуется прореха, которая может быть порталом в другую вселенную — или так называемой кротовой норой
Обнаруженные на планете объекты, судя по всему, служат входом в кротовую нору. А она уже служит проходом через сингулярность чёрных дыр. Может быть это чья-то древняя транспортная система, она похожа на наши телепорт камеры. Но только для перехода между параллельными мирами или между так называемыми мыльными пузырями вселенных. Мы точно не знаем, но скоро постараемся это выяснить.
Планета вращалась вокруг чёрной дыры миллионы лет, медленно приближаясь. По расчётам осталось год-полтора, до того как она вплотную приблизится к точке невозврата. У нас слишком мало времени чтобы кому-то, что-то доказывать. Потому мы и купили целую планету и закрыли к ней доступ.
Я тебе это спокойно рассказываю, только потому, что мы сами достигли так называемой точки невозврата и точно знаем, нам уже никто не сможет помешать или остановить.
С этими словами по чёрно-синему костюму Сэинта побежали ярко-красными разрядами языки пламени. Всё тело стало покрываться тонкими трещинами, как будто разрываемое изнутри. Из каждого такого разрыва лился яркий алый свет. Он стал похож на глиняного голема с жидкой лавой внутри. Все трещинки стали упорядочиваться в шестигранники. Один за другим они начали переворачиваться как монетки, сперва на груди, расходясь, как падающие домино по всему телу. Ещё мгновение и они все сомкнулись, закрыв свет лившийся из-под них. Ещё секунда и перед ошарашенным Роном сидел всё тот же Сэинт, только облачённый в металлическую броню.
Глаза светились алым огнём, Сэинт встал и поднял руку в сторону Рона. По руке побежали те же светящиеся алым трещинки и так же расчленившись на маленькие пластинки, как чешуйки змеиной кожи, они стали опрокидываться как секундами ранее, но вместо ладони на Рона уже смотрел ствол плазменного оружия. Секунда и снова засветившись и запестрив переворачивающимися пластинками Сэинт принял свой прежний вид. К Рону была протянута обычная рука.
— Ох, нихренажсебе! Ругнулся не сдержавшись шокированный увиденным Рон. Эффектная демонстрация и весьма доходчиво.
— Ты узнал всё, что хотел. Теперь сам решай опасен я или нет. Разговор окончен. Если хочешь, девочки тебя подбросят к машине, или если желаешь, сразу к телепорту.
продолжение следует...
Глава 5