Пост вызвал жжение в заднем проходе. Я служил с 15-16г. нынешнего века. До армии учился в универе, но не смог дойти этот квест до конца, и плюнув на все пошел в армию. Готовился физически и не готовился морально мне было уже 23 и я пошел с чувством путешествия.
На распределительном меня выбрали в ВВС в центральном военном округе. На кмб нас встретил орущий со свинячьим глазами старлей. Потом конечно выяснилось, он нормальный и адекватный мужик. Именно он обычный контрабас дал нам, молодым понять, что может быть ДИСЦИПЛИНА. Сначала страх, скорее от неизвестности, потом осознание. Такое воспитание было очень действенным, никакого рукоприкладства, все через физ нагрузки. Кто не подчинялся, «ломались» на 3 сутки от усталости. Но все за 2 пару недель все поняли.
В части нас распределили по подразделениям и мы начали службу. Меня отправили в роту охраны, там старшина был такого вида, что я сначала даже чуть не обделался. 2 метра роста, руки толщиной с меня, воевал. Он вложил в нас за это год реально сердце и душу. Да были косяки, описывать не буду, не прилично. Но учил он нас быть всегда на готове, нас поднимали часто ночью, отрабатывали антитеррор. Бегали при любой погоде. На неделе 4 раза стреляли на стрельбище. Отрабатывали антитеррор с холостыми, дымами и взрывпакетами. Все чему он нас учил, пережил сам. В те моменты я понял, зачем мы занимаемся этой херней. А как оказалось в жизни это тоже помогает, например вставать на работу. После армии у меня нет в голове отговорок и причин не проснуться и двигаться. До армии я такого не умел.
Сержантский состав. Тоже я считаю повезло, были тупые и накаченные, были мастера спорта по армейскому рукопашному, бывшие ФСИНовцы и тд. Все были адекватными людьми. Нас пиздил только МС по рукопашному и то в пол силы и задело. Не смотря на это он был одним из наших бро-контрабасов. Он научил, что каждый поступок имеет последствия и нужно отвечать за слова.
Офицерский состав. Тут можно в отдельный пост. Начну сверху. Командир вч, крутой полковник, летчик. Со срочниками общался больше лично, чем через подчиненными. Если кто то не хотел служить, предлагал перевод в другую часть. А никто не знал что там дут лучше или хуже. Нач штаба, человек который был веселым шумным и справедливым, любил вздрогнуть караул. Он научил нас, что такое ответственность (за себя, роту, часть). Он кстати люто не любил срочников, но понимал что это неизбежность и пытался за это год, дать всем пробздеться. Командир роты ему в основном плевать было, что по мелочи происходит в роте, но руку всегда держал на пульсе.
Срочники. Ребята попались все разные от анимешников-задротов до кис по борьбе. Все при этом общались и друг другу помогали. Для многих срочна была неизбежностью для некоторых очередной этап жизни. Так же были и откровенные денегераты. Из сразу переводили подальше, так как постоянно с оружием. Одину нас был Горбачев, разговариваешь с ним, а он в стенку смотрит. Однажды лопатой решил ефору по бошке ударить - итог губа, а Егора рассечена бровь. Опять воспитание, как нужно поступать с девиантным поведением в обществе.
Служба. Короче говоря мне повезло, я не испытывал трудности, но мне было чертовски скучно особенно после универа, я перечитал все книги в роте, пытался грузить работой канцеляра (штрабикус). Но все равно скука смертная. Я всю службу походи с телефоном, мне можно было. А так гол пролетел незаметно.
Выводы. Не много отошел от сути. Автор накидал на вентилятор, да и хрен с ним, но вот в комментах полная дичь. Срочка нужна, она обязана быть, кто хочет тот пойдет. Я сам считаю, что если у тебя уже есть путь, цель, предназначение, талант и ты реально это делаешь, то всеми способами пытайся не попасть в армию, на гражданке будешь полезнее. Контрактная служба должна быть. Армия готовит специалистов, лично видел. Наша страна огромная и на контрактниках вывезти ее защиту, увы, нереально. Нельзя просто отменить срочку, потому что у нас устройство армии и доктрина ведения боевых действий такая. Кто бы что не говорил, по другому в настоящем времени сделать нереально. Если же вы реально задаетесь вопросом про срочную службу, посмотрите в историю, там масса примеров, как срочная служба доказала, что это эффективно, но не практично.
P.s. Громотика ни мое. Всем только приятных воспоминаний о службе.
Cильное впечатление произвели дружеские беседы по душам с двумя сержантами, которые были на службе и одним дембелем, который закончил службу год назад. Вы не понимаете, что такое армия, я уже год живу на гражданке, а мне до сих пор армия снится. Просыпаюсь в ужасе, в холодном поту. Не один год прошел, а много лет, и вот снится мне в прошлую ночь (с 18.11.2023 по 19.11.2023) сон. Будто опять я в армии, в кругу бывших армейских сослуживцев.
Давным-давно я закончил девятый класс в школе и принял участие в одном обязательном летнем школьном мероприятии. Чтобы парням не было сильно скучно на каникулах, для них организовали трехдневные военные лагеря с ночевками в палатках.
Было интересно. Мы бегали на местные военные склады, которые охраняли бдительные часовые. Было очень интересно наблюдать за одним особенно наглым часовым, который в нарушение уставов и курил, и естественные надобности справлял, и даже подражал лаю караульной собаки. Вероятно, ему было скучно, а он по натуре был человеком творческим, не слишком заточенным под армию. Один из складов мы аккуратно подломили, нам повезло, это был продуктовый склад. Взяли несколько банок тушенки, которая оказалась вполне съедобной.
В общем, все было интересно, но наиболее сильное впечатление произвели дружеские беседы по душам с двумя сержантами, которые были на службе и одним дембелем, который закончил службу год назад.
- Вы не понимаете, что такое армия, - говорил дембель, - я уже год живу на гражданке, а мне до сих пор армия снится. Просыпаюсь в ужасе, в холодном поту.
Я помню, тогда усмехнулся про себя. Подумаешь, какой впечатлительный!
И вот прошло после тех сборов много лет. Я отслужил армию, и от этой службы в целом остались хорошие впечатления. Правда, были редкие моменты, когда хотелось повеситься, но это детали.
Сейчас не об этом. Дело в том, что как выяснилось, прав был тот дембель, и даже более, чем просто прав!
Не один год прошел, а много лет, и вот снится мне в прошлую ночь (с 18.11.2023 по 19.11.2023) сон. Будто опять я в армии, в кругу бывших армейских сослуживцев. И сон такой, знаете, очень естественный. Иногда спишь и чувствуешь, что вроде как что-то не то. Понимаешь, что это, наверное, сон. А тут я полностью уверен, что это все происходит на самом деле.
Я спрашиваю своих товарищей, мол, что это такое, с какого хрена мы опять тут собрались, почему мы в военной форме, а они сами в шоке, ничего объяснить не могут.
Пошел я тогда к командиру роты. Зашел к нему в кабинет, чтобы прояснить ситуацию. А он даже рта не дал открыть, сразу заорет на меня, как в старые добрые времена.
- Младший сержант Оборотов! Почему левый сапог не блестит? Почему в Вашем отделении сплошные дебилы? Кто им должен мозги вправлять? Почему не организован воспитательный процесс личного состава в соответствии с текущей международной ситуацией? И самое главное, почему Мирзонян не умеет кататься на лыжах?
- Так он же армянин! Армяне не умеют на лыжах кататься! Надо же учитывать национальные особенности. Зато он поет громко, - попробовал я возразить.
- Молчать, когда я спрашиваю! Распустились! Упор лежа принять!
Это меня и спасло. Я резко упал на полусогнутые руки и проснулся, вспотевшим от волнения и лежа на животе.
Вот сейчас пишу это и думаю. А может этот сон в руку?
Еще мальчишкой Валерий записался в клуб ДОСААФ, где учился азам парашютного спорта. Во время первого прыжка адреналин зашкаливал. Самолет Ан-2 шел на небольшой высоте, и страха не было. Толчок инструктора в спину – и Валерий вывалился из самолета, а когда почувствовал рывок раскрывшегося парашюта, был на седьмом небе от гордости за себя, любуясь красотами родных мест. Приземление прошло удачно, и он понял – быть ему десантником. Второй прыжок стал для парня решающим. Пришел страх, рассказывал Валерий, и мучила мысль: не отказаться ли от прыжков и забыть о мечте стать десантником.
Инструктор обозвал его трусом и, поддав пинка под зад, вытолкнул из самолета. Волнение и страх прошли, и Валера продолжал тренировки.
После призыва в армию его направили в десантные войска. Прыгали уже с ИЛов и с разных высот. Однажды за самовольство в воздухе его пообещали списать в пехоту. Приземляться должны были в строго определенном месте, а он сверху заприметил зеленый лужок и решил приземлиться на травку, а не на песчаные дюны, где песок набивался под одежду и хрустел на зубах. Уже приготовившись к приземлению, понял, что это вовсе не лужок, а болото, но было поздно.
Увязнув по пояс в болотной жиже, Валерий не смог сразу погасить парашют, и тот выволок парня из болота, где он нацеплял колючек и поранил ими руки. Десантник получил от командира взбучку, но это стало хорошим уроком на будущее.
В армейке послали нас, молодых зелёных солдат, штук 5 на хоздвор, выбрали, кто покрепче. Задача была - загрузить в бортовой ЗИЛ несколько свиней. Свиньи были в самом соку, килограмм по 300 с лишним. Так просто на ручки не возьмёшь и за борт не закинешь.
Откинули задний борт, положили на него доски. Подтягиваем свинью, пытаемся затянуть по доскам. Она не идёт ни в какую. Часа три возились, выдохлись, вымазались все.
Тут деревенский мальчишка лет 10 подошёл, посмотрел, доел яблоко и говорит:
- Помочь?
Мы злые, уставшие:
- Уйди, пацан, не мешай!
Тот пожал плечами, сел, смотрит, ржёт. Мы психанули, типа:
- Х@ли ржёшь, иди помоги, раз такой умный.
Он взял ведро, говорит:
- Вертайте свинью жопой к доскам.
Ну, это легко, поставили свинку в позу задом наперёд. Пацан ей ведро на голову бац, свинья задним ходом в три прыжка хоп и в кузове. За 15 минут всех погрузили.
Дело было в 1997 году, когда я учился на втором курсе военного училища. Тем летом у нашего батальона был полевой выход – 25 километров пешком по пересеченной местности до полигона. Причем в полной амуниции, с автоматом, рюкзаком и в каске. Наконец добрались до полигона. Перекусили пайком. Пользуясь передышкой, уставшие за время марш-броска курсанты повалились в тень отдохнуть. Завалился было и я под какой-то тополь.
И вдруг мой лучший друг Толик заметил в траве темно-зеленый цилиндр. Оказалось – корпус использованного одноразового гранатомета (РПГ). Идея, как использовать находку, мгновенно пришла в головы нам обоим.
Мы, не сговариваясь, схватили эту пустышку и побежали к трассе, что проходила примерно в полукилометре от полигона.
Представьте себе картину: едет себе гражданский водитель, заворачивает на перекрестке, а перед ним – два бойца в камуфляже, в касках, с автоматами, и один из них приседает, укладывая на плечо гранатомет и направляя его на машину. Кто-то резко давал по тормозам, кто-то сворачивал в кювет. Как же мы хохотали!
И вот очередная машина, черная «волга». Толик снова присел, направив на нее пустой РПГ. Та – по тормозам. И вдруг из нее выскакивает человек в форме офицера и падает на траву, закрыв лицо руками.
Как же мы драпали оттуда! Добежав до своих, быстро сбросили каски, рюкзаки, и повалились в тень рядом с товарищами и притворились спящими. А спустя минут пять к полигону подкатила черная «волга». Но сколько ни пытался приехавший а полигон полковник выяснить, что за шутники напугали его на дороге, так ему это и не удалось. Мы, ясное дело, не признались и товарищи нас не сдали.
События эти имели место быть во времена прохождения мной первого года службы в армии. Я тогда входил в узкий круг лиц, охраняющих один из многочисленных "стратегической важности" объектов нашего молодого государства.
Отведенная мне территория была разделена на две зоны влияния – воробьиную и синичью. (Были ещё сороки, но они беспределили и четко очерченных границ не признавали)
Так вот, когда в "семьях" появлялось молодое пополнение и приходило время первых полетов, пост мой превращался в поле оттачивания мастерства аварийных посадок и нужно было быть очень внимательным, дабы под тяжёлый ботинок не попал очередной горе-птенец, чье первое свидание с небом обратилось в знакомство с законом всемирного тяготения.
В обязанности мои входило:
Отгонять местную кошку, о которой нужно рассказывать отдельно, т.к. это животное нападало на все и всех, не взирая на размеры жертвы или ее звание;
Выступать в роли пункта ПВО, дабы беспределящие сороки, такое себе местное Люфтваффе, не устраивали налеты на неокрепших ещё новобранцев;
Собственно, возвращать птенцов поближе к их стартовым площадкам, для продолжения обучения и оттачивания навыков летного дела.
А должность мне присвоил мой непосредственный начальник, наблюдавший, временами, за всем этим действом на моей импровизированной "взлетно-посадочной полосе".
Есть у нас сосед по даче. Зовут Андрей. Спокойный мужик, недавно вышел в отставку в чине подполковника. Рассказал. Срок службы Андрея подходил к концу. Послали его с инспекторской проверкой в дальний гарнизон. Только приехал в часть – подбегает дежурный лейтенант, докладывает: - Товарищ подполковник, дежурный лейтенант такой-то, стол накрыт! У Андрея – легкое недоумение – накрыт - себе и накрыт. Не обедать сюда приехал – с проверкой. Да и кушать, вроде, не хочется… Лейтенант настаивает: - Товарищ подполковник… Андрей пропускает «мимо ушей». «Литер» – опять за свое: «Товари…». Андрей не выдерживает и спрашивает: - Лейтенант, что ты со своим столом привязался? С проверкой я приехал! Теперь, недоумение появляется в глазах дежурного, произносит: - Мне в штабе сказали – приезжает с проверкой подполковник - ГОЛОДНЫЙ, СРОЧНО НАКОРМИТЬ! Андрей: - Отставить, лейтенант. Я, действительно, проверяющий подполковник, но фамилия у меня ГОЛОДНЫЙ! Проверка прошла нормально…
А это отличительный знак болельщика. Каждую неделю четыре блогера с Пикабу записывают видео, а все остальные их поддерживают: комментируют и ставят реакции. Дело не только в азарте, но и в призах. Заходите сюда: тут иконки, ачивки и подробности.
Это вторая история про стрельбище, первую читайте тут.
Наша часть находилась рядом с осетинским селом, но чуть выше него. Разделяла нас холодная горная речка.
Так и жили
Из-за близости к селу через стрельбище и в лес ходили все: коровы местных жителей, табуны лошадей, сами местные жители, охотники и однажды даже была тревога и мы в полном вооружении ждали каких-то бандитников, идущих между холмами через нас.
Вообще местные доставляли нам разные неудобства. Могли ночью порезать и своровать кабели, а ими усеяно все поле, поэтому в две смены мы дежурили — светили в поле прожектором. Ну как дежурили — спали рядом с фонарем. Иногда местные охотники могли приехать в субботу и устроить пикник. Выходишь из операторской, а там 8 бородачей с ружьями. Приходилось их прогонять: типа вы на территории военной части, да еще и с оружием, мы вынуждены пожаловаться на вас или еще хуже — позвать дежурного! Короче, коровы обсирали весь плац, а местные держали нас в страхе.
Как-то в ноябре утром на зачет приехали 30 курсантов — пострелять из снайперской винтовки по мишеням на 300 метров. Стрельбы проходят так: стоит кучка курсантов, руководитель стрельбы (обычно подполковник какой-то) подзывает по одному и принимает зачет. Оператор тумблерами поднимает мишени, если их поразили. Часто курсанты стреляли мимо и нужно было вовремя опустить мишень, якобы он попал — за это курсанты давали сигареты.
Во время стрельб я сижу в вышке — это такой домик на ножках, внутри которого пульт управления. Два из четырех таких домиков мы построили сами, наши командиры помогали только пиздюлями. Хотя разок пьяный прапор залез шпаклевать стены, потом вспомнил вторую чеченскую, словил флэшбэков и раздал пиздюлей, потому что мы все делаем хуево. Стена кстати через день потрескалась.
Так вот, когда курсанты прибыли, стоял сильный туман — это обычное явление в той местности. Мы сказали, что стрельба отменяется, но подполковник всех уговорил, все порешал, обещал пострелять быстро и ответственность он берет на себя. Мы начали.
Три наблюдателя-курсанта стоят с биноклями и рациями на трех вышках и смотрят, чтобы в поле не было людей и животных. Отстрелялись 25 из 30 человек довольно быстро, а потом на поле вышли коровы — дохуя коров, штук 50. Я даю команду "Прекратить стрельбу! Животное в поле!". Руководитель упрашивает хоть как-то дострелять — у курсантов зачет. Начинаются вот эти уговоры: "Да ладно, они вообще далеко еще от мишени, мы быстро, мы за все отвечаем, бля буду, зуб даю, мамой клянусь, если че - я виноват". Старший прапор, который отвечает за стрельбище, поднимается ко мне и говорит продолжать, но аккуратно, и следить за коровами. Они не так далеко от мишени и, если пойдут в ее сторону, то прекращать.
Стреляет предпоследний курсант и тут наблюдатель с моей вышки ржет и орет в рацию что-то на осетинском, но проскакивают знакомые слова "застрелили" и "охуеть". Оказалось, что после очередного выстрела одна из коров эээ скопытилась. И вот всего через пять минут уже нет никаких стрельб, курсантов, наблюдателей — все испарились быстрее, чем я спустился с вышки. Там начали собираться еще в момент падения коровы.
Старший прапор ходит туда-сюда рядом с нами, бормочет "Пупупуууу", скукоживает свои седые усы, поджимает губы и думает че делать. А че делать? Рубим корову, ебашим шашлык, едим, остатки сжигаем в яме — очевидное решение для солдата, которому в столовке регулярно срут в тарелку. Мы голодные, уставшие, вечно заебаные, а рибай из осетинской говядины охуеть как поднимет наш боевой дух.
В итоге прапор отправляет нас на обед и просит привести с собой еще одного человека на помощь и захватить плащ-палатку. Мы уходим, подкрепляемся очередной армейской изжогой, а могли бы шашлыком, и возвращаемся вчетвером. Прапор за это время все придумал, применил вычислительные машины, логарифмическую линейку, транспортир и все свои знания с 1 по 5 класс.
Так как это корова местных, а пристрелили ее на нашем стрельбище, то местные будут негодовать и обрежут нам кабеля, а то и вовсе отпиздят кого-нибудь. Че они так тряслись за эти кабеля — непонятно. За все время службы ни один местный не украл ни метра кабеля. А вот мы сдали достаточно меди, чтобы хоть как-то скрасить свою службу. В общем, прапор предлагает инсценировать самоубийство. Якобы корова померла в лесу (это метров в 300 от места смерти). Поээээтому вы сейчас берете корову, кладете на плащ-палатку и несете в лес. Там бросаете лицом в сторону стрельбища и возвращаетесь. "Великолепный план, надежный, как швейцарские часы".
Это сейчас гугл всегда под рукой и можно легко узнать, что корова, мертвая она или живая, весит ебаных 700 кг. Это как малолитражная тачка. Вы когда-нибудь видели, чтобы четыре пацана несли по улице Дэу Матиз? Там катить-то сложнобудет, но мы, пиздец уверенные в себе, связываем между собой две плащ-палатки и кладем рядом с коровой. Старший прапорщик стоит рядом с очень деловым видом и готовится руководить процессом.
Поскольку было прохладно, корова быстро окоченела. Она лежала то ли на спине, то ли на боку, широко расставив ноги в стороны. Примерно так:
Только наша была черно-белая, как в рекламе
Мы подошли с разных сторон, схватились кто за ногу, кто за тушу, и кааак взяли... за щеку. Корова не то что не поднялась, она ни на миллиметр не сдвинулась. Это была статуя из бронзы. Прапор орет: "Тяните, сначала зад, потом перед, навалились, давайте". Мы уже начали ржать и просто валялись рядом с коровой.
Перекур и мудрое решение прапора — привести еще двоих. План по-прежнему гениальный: мы вшестером должны водрузить коровушку на чудо-носилки и отнести в лес. Оказалось, что шесть человек тут тоже бессильны. Подключился прапор — та же хуйня. Приводим еще двоих. Потом еще.
И вот нас уже 11 друзей Оушена, но мы не грабим казино, а несем мясо в лес. Между прочим, корова — это не какой-то огромный чемодан, а туша без выступающих углов, ручек и вообще она не приспособлена к таким ухаживаниям, как "отнести на ручках". Мы уже почти сравнялись с ней по весу — не поднимается и все тут. У нас созревает план Б: привязать к копытам веревку и волочить ее по земле. Трава скользкая, корова скользкая, мы бурлаки еще те — дотащим. Приносят веревку, привязываем и понеслась! Корова двигается, мы работаем, прапор счастлив, аж усы раскукожил, как майский жук.
Через три метра корова тормозит и дальше ползти не хочет. Оказалось, что все поле усеяно муравейниками высотой сантиметров 30-40 — надо обходить. В итоге тащим корову не по прямой, а дрифтим по полю вокруг муравейников:
Вот так вот
С этими поворотами и высокой травой мы заебались метров через 30, а нам тащить 300. Устраиваем перекур и обнаруживаем, что корова неслабо так надулась — как лягушка в Шреке. Значит что? Значит это батут. Пока прапор куда-то ходил, мы прыгали на корове. Один чувак сбегал за фотиком и мы делали с ней самые ебанутые фотки. Корова курила, ела дымовые шашки, мы прыгали на ней, фоткались в обнимку, изображали наездников, снова прыгали. Помните, как в "Побеге из Шоушенка" заключенные пили пиво на крыше на закате? Им даже на 10% не было так заебись, как нам тогда.
Потом пришел прапор, наорал и мы снова потащили нашу подругу. Вот уже 150 метров позади. Мы все мокрые, руки и ноги гудят, воняем коровой, а она еще срет по дороге. Созревают новые планы:
разрезать-таки корову и отнести в лес по частям (и немного себе на шашлык естессно);
на поле рядом стоял старый корпус танка, который служил мишенью, думали запихать корову внутрь — ну кто в танк полезет;
выкопать огромную яму и похоронить корову, отрезав немного мяса на шашлык.
Прапор не отступает от своей гениальной идеи и мы тащим эту пухлую пизду дальше. По дороге вдруг вспоминаем, что ее же застрелили! Ищем ранение, а его нет. Нет крови, дырки, вообще ничего не указывает на то, что ее ебнули из снайперской винтовки калибра 7,62. Там хотя бы шерсть должна была пострадать, а там ни следа (кроме наших ботинок). То есть могут решить, что мы ее запинали, но никак не застрелили. Мы уже думали, что она подняла хвост и пуля вошла ей прямо в жопу, убила и заблудилась где-то в кишках. Но жопа тоже была без ранений — уж мы-то проверили.
Прапора своим расследованием мы никак не убедили и он приказал тащить дальше в лес. Обогнули с полтинник муравейников, танк, протащили через рвы и бугры, взобрались с родной уже нам коровой на холм к лесу и затащили за первый ряд деревьев. Стоим курим и прикидываем, что на гражданке всем нам придет письмо на бумаге с принтом коровы и сообщением "Я знаю, что ты делал прошлой осенью". Еще накидали шуток, поржали и пошли назад.
Нас тормознул прапор: "Она лежит мордой в лес, а должна смотреть на стрельбище, типа она к нам шла, а не от нас". Мы берем ее за копыта поворачиваем на 180 градусов и корова на опавшей листве рисует пиииздец какой ровный круг. Сухая листва, мертвая туша лежит в круге чистой земли, мы поднимаем головы и видим, как четко до коровы через высоченную траву тянется идеальная протоптанная извилистая дорожка длиной 300 метров. Накидываем прапору варианты, что могут подумать местные, и вообще теперь все выглядит так, что она попала в гангстерскую перестрелку, была ранена, доползла из последних сил до леса, там станцевала свой последний брейк и померла, как риал нига. На что он отмахивается: "Да впизду, она из леса шла — это очевидно" и распускает нас по делам.
Всю следующую неделю во время дежурства я светил прожектором с вышки в то место. На меня смотрел десяток пар зеленых глаз — это были лисы или шакалы. Еще через неделю мы дошли до коровы, от нее остался только череп и пара костей. А мог бы быть самый вкусный в мире шашлык.