" Малоизвестная война с Финляндией. Лютая зима сорокового года.
По глубокому снегу, местами проваливаясь по пояс, бежали цепи атакующих с винтовками наперевес, в шинелях и буденовках, застегнутых на подбородках.
В лоб ударили хорошо пристрелянные пулеметы, падали убитые и раненые, кто-то еще бежал вперед. На кинжальные пулеметы.
Заглохло «ура». Откатывались поредевшие цепи.
— Твою мать!.. — орал совсем еще молодой комбриг на командном пункте. — Опять артиллеристы подвели! Куда они били, мать их за душу?!.
— Товарищ комбриг, — осторожно, чтоб не влететь под горячую руку, сказал подошедший порученец. — Товарищ комбриг...
Порученец был явно старше своего начальника, но так теперь принято было разговаривать.
— Старший лейтенант Трофимов очень просит срочно принять его по важному делу.
— Говорит, есть соображения.
— У лейтенанта есть соображения, а у комбрига, по-твоему, нету?
— Он только что из атаки. Кроме того, он в прошлом — начальник оперативного отдела. Я его знаю: вместе были в Испании.
— Ну давай, — недовольно согласился комбриг.
Вошел Алексей. В мятой простреленной шинели, со свежей повязкой на лбу.
— Товарищ комбриг, старший лейтенант Трофимов просит разрешения обратиться!
— Царапина. Завтра буду здоров.
Задиристый комбриг посмотрел на обветренное, осунувшееся лицо, хотел рявкнуть, но передумал. Сказал обиженно:
— Артиллерия подвела. В который уж раз.
— Прошу прощения, но артиллерия против бетонного дота бессильна, товарищ комбриг.
— Какой бетон! На нем — кусты. Глянь в стереотрубу.
Алексей достал из кармана шинели бетонный обломок, протянул комбригу.
— Бетон прикрыт грунтом, на котором высажены кусты. Этот кусок отбит артиллерией, я нашел его случайно.
— Ну?.. — комбриг повертел кусок.
— Надо рвать взрывчаткой. Это единственная возможность. Вот расчеты, — Алексей достал несколько листков, положил на стол. — Прошу разрешения взорвать лично.
— Танкист, но рвать приходилось. Кроме того, я был в двух последних атаках. Знаю подходы.
— Сколько человек потребуется? — спросил комбриг после довольно долгих размышлений.
— Ишь, какой герой-одиночка!
— Одного труднее заметить. Единственная просьба — отвлечь интенсивным пулеметным огнем. Схема огня приложена.
Комбриг долго молчал, обдумывая сказанное. Алексей терпеливо ждал.
— На авантюру смахивает, — наконец хмуро сказал комбриг, тщательно изучив поданные Трофимовым расчеты и схему.
— Поэтому и прошу разрешения идти одному.
— Вот где у меня этот дот! — комбриг резанул ладонью по горлу. — Ладно, завтра тебе — полный отдых. До двадцати четырех. Иди, думать буду.
— Есть! — Алексей отдал честь, повернулся, вышел.
— Мужик надежный, — очень осторожно сказал порученец.
— Скажи, чтоб готовили ночную атаку, — помолчав, приказал комбриг. — Без артподготовки. Внезапность — наша артиллерия.
Порученец молча направился к выходу.
Порученец вышел. И почти сразу же вошел широкоплечий хмурый сержант.
— Поди сюда. — Комбриг подождал, пока сержант приблизится, сказал тихо:
— Завтра ночью подсобишь старшему лейтенанту Трофимову: он к доту полезет. С моим заданием. Но ежели к ним драпануть вздумает, расстреляешь на месте.
Зарываясь в рыхлый снег, ползет Алексей в белом маскхалате, волоча за собою санки с тяжелым грузом. Позади санок, подталкивая и направляя их, — сержант Ивченко. Тоже — в маскхалате.
Поле то и дело освещают ракеты. Тогда они оба замирают в снегу.
Яростная пулеметная стрельба вдруг начинается левее Трофимова и Ивченко. Финны усиленно освещают опасный участок. Взрывники из последних сил пробиваются сквозь снег к доту.
Стрельба. Множество осветительных ракет. И мощный взрыв."
