Начало: Сказаниада
Продолжение: https://pikabu.ru/@p.ingvin
Она сидела перед ним боком, свесив ноги на одну сторону. Держа поводья, Георгий одновременно обнимал Елену. Сколько же он ждал этого момента. Дождался. И что?
А ничего. На душе дул северный ветер, и ни одна струнка в теле не отзывалась на присутствие той, ради которой постоянно рисковал жизнью. Что же получается: он рисковал не ради нее? Зачем же тогда? Только ради данного себе слова?
Именно. Все остальное он цеплял вагончиками к этому локомотиву и не понимал — ценность находится внутри или хлам.
Символом богатства кроме золота, серебра и драгоценностей считались рулоны дорогих тканей и пушнина, нередко они стоили дороже того же золота. Их хранили до тех пор, пока не истлеют, затем выбрасывали. Сейчас, достигнув желаемого, Георгий обнаружил, что вместо золота и алмазов в вагонах — ткани и пушнина.
Елена сидела тихо, вся в мыслях о чем-то. Странно, но после долгой разлуки говорить оказалось не о чем. При встрече они не поцеловались, не обнялись, даже не посмотрели в глаза. Как чужие. Нужно было заново привыкать друг другу.
— Ты везешь меня на чертово болото? — наконец, поинтересовалась Елена.
— Сначала к Кощею.
— Это хорошо. А ты знаешь, почему он Кощей?
— Мне интереснее, почему он бессмертный.
— Это я тоже знаю. Кащеи — по-настоящему нужно писать через «а» — или, другими словами, кащуны, ведуны, волхвы — те, кто умеет толковать кащи, особые целительские книги.
— Вообще-то, я спрашивал про бессмертие.
— Ты стал грубым.
Некоторое время ехали молча.
— Так что там с бессмертием? Он прочел об этом в кащах и применил?
Елена ответила тоном, полным одолжения:
— Кащи ни при чем, там только про травы и снадобья. А с бессмертием целая история. Один из местных так называемых богов путешествовал, как это частенько здесь с ними бывает — несмотря на всесилие, постоянно сидеть на горе им просто скучно. По какой-то причине он остался без золота и серебра и, фактически, превратился в обычного человека. Его захватили в плен и хотели убить, но вмешался Кощей — тогда еще юный амбициозный воин. «Бог» просил спасти и рисовал неограниченные перспективы. Понятно, что когда взяли за жабры, можно пообещать что угодно, но Кощей рискнул. Он подумал, что еще одну ничем не примечательную смерть лучше сменять на чудесные возможности, в которые, как большинство молодых людей, не верил, но существование которых допускал. Он спас потерявшего силу божка, но прежде чем нашел золото, чтобы тот вернулся к своим, потребовал бессмертие. Выяснилось, что бессмертия не существует. «Всемогущие боги» не вечные, а всего лишь долгоживущие. Бессмертными они кажутся только непросвещенному народу, но, скажем, проживший под тысячу лет библейский Адам современным людям тоже показался бы бессмертным. – Елена хмыкнула с презрением: – Вот такие «боги».
— Чем же они помогли Кощею? Тоже сделали богом?
— Всего лишь одарили омолаживающей капсулой.
— Позволь угадаю: она имеет форму яйца?
— Потому и говорят, что смерть Кощея в яйце. На самом деле, там его жизнь. Регулярные процедуры продлевают жизнь в несколько раз. Видишь, какая я стала?
Елена продемонстрировала чеканный профиль и вновь отвернулась. Кожа выглядела здорово, будто светилась изнутри. Но Георгий предпочитал, чтобы светились глаза. У Елены они оставались тусклыми, погруженными в себя.
И покоробило, что Кощей допустил ее до своих тайн. Для этого требовалось подружиться очень крепко.
— Ты и раньше была лучше всех. Не смущает, что ему ищут девушек по всей стране, и ты всего лишь одна из многих?
Тело в его руках отстранилось и едва не вырвалось:
— Я — единственная! Да, время от времени ему находят самую красивую или самую интересную из живущих ныне женщин, ведь остальное у него есть. Это нормально. Ненормально думать, что он какой-то сластолюбивый маньяк. Кощей — самый долгоживущий из людей, ни одна подруга не сравнится с ним в этом, даже пользуясь капсулой. Прежние подруги со временем умирают. По разным причинам. От старости, от недостатка усердия и даже, как меня запугали, когда везли из Двои, от излишнего усердия. Моя «поцелованная богом» внешность, — горделивым взмахом плеча Елена напомнила о татуировке, — привела Кощея в восторг, но этого было мало. Изысканность и очарование, на которые я рассчитывала, действия тоже не возымели, дело едва не кончилось плахой. Кощей не мог понять, что так поразило во мне Бориса, и почему этого в упор не замечает он. В его глазах я не была ни Еленой Прекрасной, ни Еленой Премудрой, и он не видел причины сохранить мне жизнь. Тщеславие уже потешил, обидчиков наказал. Теперь мог показать крутость — отрубить голову той, из-за кого два государства стирали друг друга в порошок. Тогда я очень вовремя вспомнила судьбу Шахерезады и стала рассказывать истории. Любые, которые могла вспомнить. Первый раз в жизни я возблагодарила создателей сериалов. Особенно Кощею нравилось про Матерь Драконов. — Елена улыбнулась чему-то вспомненному. — И он привык к моему обществу, даже стал советоваться в управлении государством.
О Кощее Георгий больше слышать не мог.
— Ты сказала «так называемые боги», — напомнил он. — С этого места, пожалуйста, поподробнее.
— Все просто. Никакие они не боги. Это остатки прежней цивилизации, которая достигла почти безграничной власти над природой. Вся соль в «почти». Они ничего не могли без золота и серебра, все технологии построены на драгоценных металлах. Чем для нашего мира была нефть, тем для них являются золото или, в крайнем случае, серебро, на этом держится их могущество. В противном случае они бессильны. Люди несут им золото, в обмен осуществляются мелкие мечты или несоразмерные с внесенной платой капризы. Симбиоз. Когда происходит что-то опасное, «боги» вмешиваются на правах богов, которым все можно лишь потому, что они назначили себя богами. Но их история трагична. В прошлом они перекраивали мир под себя, меняли ландшафт, экспериментировали с климатом… И чем больше могущества обретали, тем больше воевали друг с другом в желании править миром в одиночку. Войны оказались тотальными, никто не хотел уступать. Кончилось тем, что выживших остались жалкие горстки. Лишь тогда они одумались, жестко разграничили влияние и теперь живут в свое удовольствие, пользуясь достижениями предков.
— Это тебе Кощей рассказал?
— Он даже не знает, что я знаю. Я прочла. Он называл это «тайными письменами». — Елена хихикнула. — Тайный язык оказался латинским. Вот ты, скажем, если услышишь белорусскую речь, суть поймешь в любом случае. Так же с латинским и итальянским языками, только еще проще. Кощей за многие годы уверился, что их прочесть нельзя, и перестал прятать. Думаю, если покопаться у него во дворце, можно найти еще и не то. Могут открыться таки-и-ие тайны…
В голосе слышался восторг, на лице читалось упоение.
— Ты хочешь вернуться во дворец? — осенило Георгия.
— Прости, я знаю, что тебе больно это слышать, но я действительно хочу вернуться. Только не во дворец, а к человеку, который там живет. К Кощею. Он самый лучший.
Вот и совершай подвиги ради дам.
— Он отдал тебя!
— А Борис, когда требовалось, меня не отдал, и что? Его царство разрушено, множество людей погибло, стало инвалидами и сиротами. Кощей сделал то, что должен — пожертвовал личным счастьем ради общего. Он думал о народе!
Ага. Вспомнилось из Леонида Филатова: «Утром мажу бутерброд — сразу мысль: а как народ? И икра не лезет в горло, и компот не льется в рот...»
Кощею как раз и нужно, чтобы Елена думала так. Очень удобно для эгоиста и подлеца: вроде бы ради других он со вселенской скорбью прямо-таки отрывает от сердца самое дорогое…
Вообще-то, себя спасает. Но если задуматься глобально: кто более прав, Борис или Кощей?
Удивительно, но сволочь предпочтительнее фанатика. Георгий всецело понимал Бориса, понимал бездонную жуть решения, на которое тот пошел… но на месте Кощея поступил бы так же. Отдать свое счастье ради чужого. Тоже своего рода счастье, хотя и чистой воды мазохизм. Дядюшка Фрейд разложил бы по полочкам все подленькие мотивы: жертвуешь, дескать, одной осточертевшей бабой, чтобы получить тысячи других.
Отправить бы Фрейда к какой-нибудь Фрейдовой матери, где ему и место с такими мыслями. Сейчас он, наверное, как раз там, ведь каждому дается по вере его. Верящий Фрейду может быть умным, но никогда не будет надежным, потому что во всем будет видеть продолговатый подвох или влажную лазейку. Надежность сочетается только с честью и верностью. Но что делать, если верность слову ведет не вверх, а вниз? Как оказалось, такое бывает. Впрочем, честь и совесть всегда мешали жить тем, у кого имелись. Но еще хуже, когда честь начинает бороться с совестью. Сдержать слово или сделать так, чтобы всем было хорошо? Ну и вопросик для честного человека.
Георгий задумчиво произнес:
— Выходит, синьор Валентино ошибся, когда отправил нас сюда вдвоем? Мы оба мечтали найти свои половинки и жить как в сказке.
— Он честно получил свою плату. Все оказалось наоборот: моей надеждой был ты, а целью — сказочная жизнь. Ее мне обеспечил Кощей. Я никогда не чувствовала себя лучше. Прости. Не требуй, чтобы я вернулась, нам никогда не быть счастливыми вдвоем.
Вот и поставлены точки.
В голове вспыхнули слова синьора Валентино: «Разделите понятия желания, надежды и цели. Представьте ситуацию, в которой исполнение желания при крушении надежд приведет к цели».
Целью было обрести истинную любовь, взаимную и нерушимую, чтобы жить как в сказке. Георгий пожелал такой любви, но надеялся, что это будет с Еленой.
Она, в свою очередь, просила: «Хочу волшебной любви, жизни как в сказке, то есть, чтобы я и тот, кого я выбрала, своей любовью превратили жизнь в сказку». Видимо, с Кощеем у нее это чудесно получилось.
Прежде чем исчезнуть, синьор Валентино известил: «Ваши новые желания исполнены, и вы оба пришли к главной цели жизни, пусть даже не догадываетесь об этом».
Все стало на свои места. Как же важно вовремя поговорить, чтобы не совершить ошибки. Сомнения сомнениями, а до этого момента Георгий твердо знал, что потребует у Кощея отдать Елену. Этого требовали честь и мужская гордость. Столько времени добиваться, в конце концов добиться и… не взять то, что уже в руках? Казалось глупостью. Вчера. И даже сегодня. Не собирайся Георгий вернуть Елену — зачем было рисковать жизнью?!
Только что сам ответил на этот вопрос. Честь и мужская гордость. Не будь их, Георгий был бы другим человеком.
Навстречу скакали несколько гридней. Видимо, гонцы уже доставили весть о победе, и Кощей выслал вперед сопровождение — его подруга должна вернуться во дворец со всем возможным почтением и во всей красе. Не удивит, если перед встречей с «самым лучшим» Елену сначала отправят в баню, постригут ногти, смягчат пятки и только после миллиона соответствующих статусу процедур представят пред очи «бессмертного».
Георгий остановил коня и легким движением столкнул Елену на землю.
— Ой! — Поддерживаемая его рукой, она восстановила равновесие, гордо выпрямилась и сдвинула брови: — Ты чего?
— Тебя отвезут. А меня срочное дело ждет.
— Если довезешь ты, тебя должны наградить.
— Я вдруг понял, что жизнь меня уже наградила. Желаю счастья.
***
Конь старался, но был не железным, пришлось перейти с рыси на шаг. Возделанные поля несколько раз сменялись редколесьем, дважды дорога пролегала сквозь непролазную чащу, трижды попадались речки, две из которых удалось форсировать вброд, а третью — после долгого ожидания никуда не торопившегося говорливого паромщика. Пейзаж непрерывно менялся, но в подуставших глазах все равно сливался в нечто скучно-нераздельное и отстраненное, как документальный фильм на неинтересную тему. Пыль привычно летела из-под копыт, седло скрипело. Мысли роились взбудораженными пчелами.
В памяти всплыло недавнее, из рассказа Елены: «"Бог" остался без золота и серебра и фактически превратился в обычного человека». Вот-вот. С золотом и серебром любой чувствует себя богом, а без них всемогущество сразу коту под хвост. Еще вспомнилось: «Чем большую мощь обретали, тем больше воевали друг с другом в желании править миром в одиночку». Это заставило погрустнеть. Цивилизации гибли или в очередной раз начинали с нуля, но в их поведении ничего не менялось. «Смысл жизни — в экспансии» — говорили два очень непохожих человека: Андрей Сахаров и Борис Березовский. Судя по происходящему вокруг, с ними согласно большинство. Но есть и другая точка зрения: «Смысл жизни — в Боге, а Бог есть любовь». Обозначим смысл жизни Х, Бога — У, а любовь к ближнему — Z. Итого: Х = У, причем У = Z. Для отъявленных атеистов уберем в уравнении нервирующее их «лишнее», и останется Х = Z. Казалось бы: куда проще-то?
Увы. Цель каждого — удовлетворить потребности, от голода и секса до признания значимости окружающими. По этому поводу ученые целую пирамиду приоритетов нарисовали. В желании достичь указанной цели каждый бежит по головам ближних, надеясь через это обрести счастье. Вновь нарисовалась та же тройка: желание, цель, надежда. Синьор Валентино никогда не останется голодным.
Х = У. У = Z. Х = Z. Люди извлекают кубические корни, берут интегралы и прочие котангенсы, а в арифметике душ теряются, как в ночи. Бродят, ощущая себя несчастными, беспомощно (или дерзко, сжав готовые ударить кулаки) водят руками… и отталкивают любого, кто окажется на пути. Зато могут не волноваться: конец света для них не наступит. Потому что света они не видели. Трудно понять, что Х = Z, если в душе нет У. Трудно, но можно. И пирамида потребностей тогда оказывается картонной, она заваливается и становится тоньше волоса. И вдруг выясняется, что она заслоняла собой солнце. Если Х = Z, то с потребностями, о которых говорят ученые, проблем не возникает вовсе или они не кажутся проблемами. Но только если Х в человеке действительно равно Z.
От размышлений отвлекли звуки, нехарактерные для лесной дороги. Сначала донеслись удары молота по наковальне, вскоре послышались множественное ржание и голоса. Лес закончился. Впереди шумело торжище Срединного Погоста. Георгий выехал на перекресток перед заполненной торговыми лавками улицей, по соседней дороге сюда же медленно двигался всадник. В объятиях широкоплечего витязя, не узнать которого было невозможно, сидела, свесив ноги на одну сторону, светившаяся от счастья девушка в платке и нарядном платье, Котеня нежно прижимал ее к груди, она склонила голову на его плечо.
Глаза не сразу поверили, а мозг и после этого еще некоторое время отказывался признавать факт, что витязь везет потерявшуюся Ульку. Сейчас она выглядела не крестьянская девчонкой, а красивой девушкой и, практически, невестой.
Кстати, а не она ли…
Память выдала картинку встречи с Котеней и Бермятой на берегу. Нет. Хотя, почему? Если одеть в мужской костюм и посадить на коня…
Котеня стушевался.
— Егорий?! — Его щеки густо покраснели, взор споткнулся и покатился куда-то в сторону. — А это…
— Я знаю, кто это. — Георгий нахмурил брови.
Улька не отвела взгляда.
— Вы считаете меня легкомысленной?
Горло само вытолкнуло ответ:
— Поживем — увидим.
Улька полезла рукой в притороченный к седлу мешок, оттуда появились знакомые кинжал и бурдюк:
— Они не раз спасали мне жизнь. — Со смущенной улыбкой девушка внесла поправку: — Нам. Возвращаю, и не думайте обо мне плохо.
Георгию было не до сантиментов:
— Мама с ума сходит.
— Мы, когда вернулись с войны, проезжали мимо. Дом пустой. Мы были и у бабушки, она сказала, что мама уехала с вами. Я обещала вернуться позже.
— Мама уже дома. Она полмира прошла, чтобы тебя найти.
— Теперь я возвращаюсь домой. — Улька улыбнулась Котене. — С новостями. А вы куда едете?
Как бы ответить поприличнее, чтобы не булыжником по голове, а маслицем в кашку? Георгий долго стыковал слова в приемлемую фразу.
— Если все получится, надеюсь стать тестем вот этому милому витязю.
До Ульки и Котени доходило долго, но когда глаза озарило пониманием, отвлек подбежавший мальчишка.
— Вон тот дядя вам передал. — Он махнул рукой назад, что-то всунул в руку Георгию и пустился наутек.
Из торговой лавки улыбалось знакомое лицо. Георгий потеребил в ладони переданное сердечко из картона и свернул с дороги:
— Езжайте, я догоню.
Синьор Валентино раскрыл руки, словно собрался заключить в объятия:
— Добрый день! Я расслышал правильно — здесь говорили о надеждах?
— Добрый день. Или не добрый.
Улька и Котеня отъехали вперед, Георгий с вампиром остались наедине. Мыслей в голове крутилась уйма, и ни одна не предвещала хорошего. Об этой встрече думалось много, ее варианты Георгий обсасывал долгими ночами. И все же она пришла, как зима для коммунальщиков, внезапно.
— Ну как, довольны ли вы затребованным романом? Не жалеете, что сами стали его участником? Со своей стороны я, как мог, опекал вас — к примеру, в нужное время направлял в нужное место чужие стрелы… Иначе в сказке не выжить. Или это была бы не сказка. В результате вы получили все, что хотели, хотя надежды, как положено, не оправдались. Согласитесь, редко бывает, чтобы потерявший надежду человек стал счастлив.
— Скажите, вы тоже бог?
Синьор Валентино улыбнулся:
— Скорее, наоборот.
Георгий повертел сердечко в руке.
— Я могу загадать желание еще раз?
— Естественно, ведь купон у вас в руках. Еще не было, чтобы человек остановился в своих желаниях, они всегда идут по-нарастающей. Думаете, вы исключение? Впрочем, так думают все. Поверьте мудрому нечеловеку: вы уже сели на самолет, который с комфортом мчит вас в феерическое будущее, и обратного пути нет — из самолета в дороге не выходят. Сначала требовался рассказ, затем роман и жизнь как в сказке… Что пожелаете сегодня? Искушенный клиент обычно готов к следующей встрече со мной и заранее знает, чего хочет.
— Я тоже готов.
— Отлично. — Синьор Валентино потер толстенькие руки. — Про различие в целях-желаниях-надеждах помните? Итак, условия вам известны, цену знаете. Слушаю вас внимательно. Сказанное принимается к исполнению и исправлению не подлежит.
Георгий проговорил медленно, чтобы нигде не ошибиться в подкрепленной душевным порывом формулировке:
— Моя цель — самому строить свою судьбу. Желаю больше никогда вас не видеть. И очень-очень надеюсь, что вы мне в этом поможете.
Зрачки у синьора Валентино сузились и, как показалось, стали вертикальными:
— Эта просьба не имеет решения. Я питаюсь надеждами. — Он нервно смял в руке переданное сердечко. — Отобрав надежду, я исполню желание и приведу к цели, но твоя надежда — чтобы я помог в этом! — Он повысил голос и перешел на ты, чего не позволял себе до сих пор. — То есть, я не могу помочь, но при этом я обязан исполнить желание и привести к цели, в этом суть договоров, которые я заключаю с людьми. Оставляя без пищи, ты лишаешь меня сил исполнять другие договора!
Георгий улыбнулся:
— А надо ли?
***
«А что сказка дурна — то рассказчика вина. Изловить бы дурака да отвесить тумака, ан нельзя никак — ведь рассказчик-то дурак! А у нас спокон веков нет суда на дураков». Леонид Филатов «Про Федота-стрельца»
