Ксения Петербургская – довольно поздняя святая (жила уже аж в XVIII веке).

Была она дворянкой, удачно вышедшей замуж и жившей в браке, в общем-то, припеваючи. Однако муж её взял да помер, когда Ксении было всего 26 лет. Как это часто бывает, горе спровоцировало. Она подарила дом своей знакомой, надела одежду мужа, стала откликаться только на его имя и всем говорить, что это он в её теле жив, а Ксения умерла. Так она начала юродствовать, бродить по Петербургу (гогольщина чистой воды), иногда обедать у знакомых. Милостыню категорически не брала. И вот в таком состоянии, в плохой одежде и на плохом питании, непонятно где ночуя, без медицинской помощи, она умудрилась прожить ещё 45 лет.

Почему же её канонизировали? Ну, потому что народ её вообще-то почитал. Считалось, что Ксения обладала даром предвидения (например, предсказала смерть некоторых членов царской семьи), а если она самолично тебе что-то дала в руки – всё, считай, дальше тебя ждёт благополучная жизнь.

Почему Ксения на моей иконочке стоит на фоне могилок? Это Смоленское православное кладбище, на котором она похоронена и где стоит часовня Ксении Блаженной. Если она носила одежду мужа, то почему на иконе она не в ней? Ну, одежда же со временем истлевает, особенно если её не менять. Поэтому в какой-то момент Ксения придумала носить зелёную кофту и красную юбку или, наоборот, красную кофту и зелёную юбку, – в цвет военного обмундирования её мужа.

Представьте себе, что в 2012 году остров Ниуэ, что в Новой Зеландии, выпустил в обращение памятную монету номиналом 1 новозеландский доллар с изображением на её оборотной стороне блаженной Ксении Петербургской на фоне часовни Смоленского кладбища. А в 2016 году этот же остров выпустил в обращение новую монету «Святая Ксения Петербургская» номиналом 2 новозеландских доллара. Не знаю, какая муха их укусила :)

Итак, я обещала вам статью про иконописный канон. Выполняю обещание.

Говорить про какой-то канон в иконописи довольно трудно. Во-первых, у нас есть, как минимум, две иконописные эпохи – доиконоборческая и после. Во-вторых, в средневековой Руси выросло огромное разнообразие иконописных школ: конечно, северные иконы очень отличаются от, например, новгородских, и это ещё не считая греческих, грузинских и армянских школ. Есть московский, киевский, новогородский, тверской, смоленский, псковский, ростовский стили. Есть Крит и есть Синай. И ещё множество других направлений – и все они древние. Как вы понимаете, при таком разнообразии придерживаться единого канона невозможно.

В первую очередь, икона – это сборник символов на установленный сюжет, попросту такая очень густосимвольная иллюстрация к Библии или Житию святого. Главная функция православной иконы – служить молельным образом, такой персонификацией для обращения к богу. В католичестве икона – это скорее просто живопись для украшения храмовых помещений.

В переводе с греческого «канон» – это правило. Нет никакого сборника этих правил, типа ПДД. Это какое-то совокупное знание (можно сказать, набор художественных приёмов), выработанное иконописцами разных веков. Но всё-таки иконопись – это живая отрасль, которая продолжает развиваться. Поэтому на каждое правило уже давно можно встретить икону, его опровергающую.

Допустим, отсутствие живоподобия, то есть реализма, натурализма. Икона – это же символ, а не живопись. И тут же мы вспоминаем великого иконописца Симона Ушакова, который писал очень по-итальянски что ли.

Или вот – обратная перспектива: линии на иконе не сходятся на горизонте, а наоборот – сходятся на зрителе. А вот у Тихона Филатьева Евангелие в руке митрополита Алексия вполне себе в прямой перспективе:

Дело в том, что на православных иконах мы ВООБЩЕ НИКОГДА не обнаружим обратной перспективы в чистом виде. Всегда будет синтез: и обратная перспектива, и тут же прямая, и вид сверху, и панорама, и сферическая перспектива, и тональная с воздушной, и даже аксонометрия. Но мысль П.А. Флоренского об обратной перспективе как главном изобразительном принципе иконописи были приняты многими людьми чисто на веру: к реальному искусствоведческому методу она не имеет никакого отношения.

Если мы говорим о том, что канон имеет чисто сюжетную основу (можно изображать только канонизированных святых и неапокрифические сюжеты), то и тут мы встретим нарушение. И не где-нибудь, а в главном храме страны – Храме Христа Спасителя: в куполе неканоническое изображение Бога Отца – табу в православной иконописи. Оно там появилось, потому что храм восстанавливали как точную копию XIX века, а тогда об иконописных канонах никто не думал. Ну, и восстановители тоже не подумали :)

Ну, и на закуску – классика современной неканонической иконописи: Храм вооружённых сил России. Благополучно освящён официальной русской церковью.

А вот в одном из следующих постов я покажу современных иконописцев (только прекрасных, очень хороших), которых хейтят по полной программе, но при этом иконы их полностью соответствуют всем православным канонам.

Икона относится к стилю «строгановских писем», отличающиеся малыми размерами и высоким мастерством исполнения. Автор иконы - Никифор Истомин Савин, один из крупнейших мастеров строгановской школы. Сюжет повествует о христианском воине-мученике. Солдат римской армии Федор Тирон (что значит «новобранец») был сожжен на костре в 306 году в городе Амасии. На Руси Тирона почитали как змееборца, победителя сил тьмы: согласно апокрифу, он спас от смерти свою мать, похищенную огромным змием, жившим в колодце.

Иконописец подробно, с особой изысканностью и утонченностью описывает разновременные эпизоды апокрифа. Его кисть выводит затейливые узоры на одеждах и архитектурных формах.

Продолжаю настаивать, что икона – уникальный русский вид искусства, а не церковная обрядовая утварь.

Миф 1. Иконы пишутся по канону: за шаг в сторону – анафема.

На самом деле, не существует никакого единого канона (напишу об этом отдельный пост – круто будет, если подпишитесь на меня, чтобы не пропустить). История иконописи знает множество различных периодов, школ и направлений, а также множество признанных церковью иконописцев со своим уникальным стилем.

Миф 2. Современный иконописец обязан только копировать старые образцы и не создавать ничего нового.

На самом деле, искусство иконописи развивается так же, как любой другой род искусства. И оно стремится отвечать эстетике нового времени.

Миф 3. Есть иконы чудотворные, а есть нечудотворные.

На самом деле, такой утилитарный подход к иконе порицается церковью: как будто эта икона работает, а эта не работает. Икона – это молельный образ, и каждая из них способна к чудосовершению. Икона может быть красивая или некрасивая, но никакого механизма чудотворности в неё никогда не встраивается. К тому же, мы молимся не иконе, а образу святого, который она изображает. А те, кто стоит в многочасовых очередях к чудотворным иконам, вообще-то нарушают вторую заповедь: "Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им, ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои".

Миф 4. Иконы должны писать только монахи.

На самом деле, на протяжении всей истории иконописи иконы писались профессиональными художниками. Некоторые из них были монахами (например, Алипий Печерский). А некоторые – успешными мирскими предпринимателями (к примеру, Дионисий со своей артелью).

Миф 5. Перед и во время написания иконы нужно соблюдать пост.

На самом деле, написание иконы – это не разовый труд, а ежедневная работа. Обычно художник пишет параллельно несколько икон, и между ними нет никакого перерыва. Ещё есть очень большие иконы, которые пишутся, к примеру, год. И в Пасху работа продолжается, и в Рождество.

Миф 6. Икона должна быть освящена.

На самом деле, не церковь святит икону, а изображённый на ней образ присваивает иконе святость. Об этом говорилось ещё на иконоборческом соборе 754 года: нет такой молитвы, которая из просто предмета делает святой предмет. Однако в XVII веке появилась та самая молитва, которой сейчас святят иконы. Связано её появление с возникшей огромной спекуляцией иконами: изображения низкого качества хлынули на рынок, их можно было купить буквально на каждом углу. И тогда придумали такую молитву, но не как форму освящения любой иконы, а как форму разрешения: священник должен был решить, достойно это изображение называться иконой или нет. Иными словами, кто-то должен был взять на себя определение художественной ценности религиозных изображений.

Кстати, спор об освящении икон до сих пор идёт внутри церкви: аргумент против освящения – такого обряда никогда не существовало в Древней церкви.

Можно было бы предположить, что все эти мифы и страхи мешают русской иконописи развиваться. Но после советского периода, когда иконопись в вузах была задвинута куда подальше, многие профессиональные художественные заведения вернули иконописные кафедры, поэтому современная иконопись поднялась на очень высокий эстетический уровень. И я вам это докажу – напишу серию постов о современных иконописцах. Круто будет, если вы на меня подпишитесь, чтобы не пропустить :)

Сразу говорю, что я человек вообще не в теме, знаю только, что такое оклад, киот и немного околоиконных слов. Просто стало интересно.

Разбираю тут дом после смерти родственника. Взял несколько икон. Вот одна из них.
Снимаю оклад и как обычно ( все иконы , с которыми я сталкивался, были такие) под окладом всё сгнило. Влажность наверное. Вопрос собственно в чём , я всегда думал, что иконы рисовали на дереве, а тут именно бумажка , на которой есть рисунок. И я не могу понять - это просто репродукция что ли ? Или я что то не понимаю ? Чисто визуально вроде бы похоже на краску и растрескивание похожие тоже есть.
Кто в теме , поясните.

За образ для копирования я брала икону, созданную в конце XV века в мастерской известного московского иконописца Дионисия. Но точного копирования не получилось, потому что та старинная уже допортилась до плохого состояния.

Дионисий, кстати, первый абсолютно светский иконописец. Правда, дворянского сословия, то есть образованный. Дионисий работал не один: у него была своя артель, вполне себе прилично зарабатывающая. Он был хорошим предпринимателем. Например, на выполнение какого-нибудь крупного ответственного заказа он мог привлечь ещё чью-нибудь артель. То есть не расширял штат впустую, а очень разумно проектно аутсорсил. Обучил и взял в бизнес и двоих своих сыновей. Сыновья потом дела отца вполне себе успешно продолжили. Дионисия ещё можно назвать полноценным иллюстратором: он создавал сюжетные картины по мотивам библейских сюжетов и книжные миниатюры как минимум двух евангелий.

На мой взгляд, самое прикольное в этой иконе – это едва уловимый разворот:

У этой иконы есть пара – митрополит Пётр. Это самые ранние иконы святителей Москвы.

Что Алексий (ну, и Пётр) держат в руках? Это Евангелие.

А вот этот, как выразилась моя сестра, Хокусай – это горки, классический элемент иконописного пейзажа. Они символизируют восхождение к богу.

Метрополит Алексий был человеком недюжинного ума. Поскольку Алексий происходил из хорошей боярской семьи, то грамоте он выучился очень рано и образование получил по тем временам хорошее. Он был не только епископом, но и крупным государственным деятелем, дипломатом. Алексей фактически правил Московским княжеством в XIV веке, выдержав смену трёх московских князей. Канонизировали его всего лишь через 50 лет после смерти, хотя вообще-то негласно положено не ранее, чем через 100.