Предупреждаю всех сразу, чтобы не говорить каждому по отдельности:

• За мат и грубые оскорбления буду отправлять в баню.

• При цитировании кавычки (или аналоги: символ >, спец. оформление) и ссылка на источник обязательны, иначе буду отправлять в баню.

Почему это не просто лицемерие, а логическая мина

Главная опасность здесь — подмена этики идентичностью. Если недоговороспособность объявлена абсолютным злом (1. Шаг), то она остаётся злом независимо от того, кто её применяет. Но в реальности включается механизм морального самоисключения:

• Когнитивный диссонанс. Признать, что «мы» действуем так же, как «противная» сторона, — невыносимо для групповой идентичности («Мы — хорошие!»). Чтобы снять напряжение, мозг придумывает оправдание: «Наше нарушение — это не “зло”, а “ответ”, “стратегия”, “справедливая мера”».

• Групповая солидарность. Любое поведение «своих» оправдывается ради сохранения единства перед внешней угрозой. Критика «своих» превращается в клеймо предательства.

Так риторика превращается в мину замедленного действия: она сохраняет видимость моральной непротиворечивости, но на деле подрывает саму логику, делая зло «относительным» — для врага оно абсолютное, для себя есть исключение.

Исторические примеры

Эта логика — не абстракция. Она неоднократно заводила конфликты в тупик, когда каждая сторона зеркально обвиняла другую в недоговороспособности. Но именно осознание этой ловушки позволяет найти возможности для выхода.

Холодная война.
СССР: «Наращиваем ракеты, потому что НАТО агрессивны!»
НАТО: «Наращиваем ракеты, потому что СССР нарушает договоры!»
Каждая сторона зеркально обвиняет другую в недоговороспособности. Итогом стала бесконечная гонка вооружений, где «ответ» оправдывал «наступление». Изменение наступило лишь тогда, когда Горбачёв и Рейган признали саму ловушку и решились на асимметрический шаг — переговоры без гарантий доверия.

Ближневосточный конфликт.
Израиль: «Не будем вести переговоры с ХАМАС — они террористы!»
Палестина: «Не будем признавать Израиль — они оккупанты!»
Каждая сторона считала, что именно другая «отменила» возможность диалога. Итогом становился замкнутый круг насилия, где аргументы лишь воспроизводили обстрелы и блокаду. Прорыв становился возможен только тогда, когда хотя бы временно откладывались взаимные ярлыки — например, в моменты, когда речь шла о водоснабжении, обмене пленными или временном прекращении огня.

Шаги к началу диалога

Выход требует мужества отказаться от удобных самооправданий и двойных стандартов.

• Принцип симметрии.
  Если мы считаем недоговороспособность другой стороны неприемлемой, то должны признать её столь же неприемлемой и у себя. Нарушение договоров с нашей стороны — такая же преграда для мира, как и их нарушения.

• Ступенчатая взаимность.
  Доверие не возникает сразу, его можно выстроить только поэтапно. Начинать стоит с малых шагов, результат которых легко проверить: локальное прекращение огня, гуманитарные коридоры, обмен пленными. Успех первого шага становится фундаментом для следующего — так же, как это работало в договорах об ограничении вооружений.

• Отказ от предварительных условий.
  Требование «сначала станьте договороспособными» — тупик, ведь именно диалог и нужен для того, чтобы это доверие возникло. Начинать нужно не требуя предварительных “гарантий доброй воли”, иначе процесс не начнётся никогда.

Взгляд в кривое зеркало

Осуждать противника за недоговороспособность, занимаясь в ответ тем же самым.

Конфликтная риторика напоминает зал кривых зеркал. В отражении противника мы отчётливо видим его пороки — недоговороспособность, агрессию, ложь. Но стоит зеркалу показать то же самое в нас самих, и отражение «ломается»: мы оправдываем себя «особыми обстоятельствами», «справедливостью» или «вынужденностью».

Мир рождается не тогда, когда мы докажем, что враг хуже. Он становится возможен лишь тогда, когда мы признаём: наша собственная недоговороспособность — не «стратегия», а часть той же самой проблемы. Пока обе стороны кричат в зеркало: «Смотри, это он не хочет договариваться!», — переговоры обречены. Изменение возможно лишь тогда, когда кто-то решается первым сказать: «Да, я тоже часть этой системы недоверия. Давайте попробуем иначе».

Первый шаг к миру — не в идеальном доверии, а в готовности рискнуть доверием. Когда одна сторона перестаёт оправдываться и говорит: “Моя жёсткость — часть проблемы” — кривое отражение начинает выпрямляться.

Израильские поселения — населённые пункты, созданные после 1967 года на территориях, занятых Израилем в ходе Шестидневной войны, жителями которых являются (или являлись) граждане Израиля. Ряд стран и ООН определяют данные территории как оккупированные, поскольку согласно резолюции № 181 Генеральной Ассамблеи ООН они предназначались для создания арабского государства (План ООН по разделу Палестины).
— https://ru.wikipedia.org/wiki/Израильские_поселения

Поселенцы — жители израильских поселений, евреи.

Поселенцы терроризируют местное палестинское население: жгут машины, дома (раньше подобные действия в отношении евреев назывались «погром»), затрудняют проход или проезд («форпост недалеко от въезда в Атару» предназначен именно для этого), лишают доступа к источникам воды, разрушают объекты инфраструктуры, иногда убивают палестинцев. Короче, делают жизнь местных невыносимой, вынуждая их бежать.

Официально такое поведение, разумеется, незаконно. Но израильские власти борются с террором поселенцев спустя рукава: когда полиция или армия приезжает на место преступления — упс! — все разбежались, арестовывать уже некого. Что, собственно, и иллюстрирует эта новость.

Предупреждаю всех сразу, чтобы не говорить каждому по отдельности:

• За мат и грубые оскорбления буду отправлять в баню.

• При цитировании кавычки (или аналоги: символ >, спец. оформление) и ссылка на источник обязательны, иначе буду отправлять в баню.