Скорая приехала минут через двадцать. Мы успели распихать вещи и раскладушки по машинам, когда у подъездной дорожки появилась белая газель с красным крестом. Александр пришел в сознание, но не подавал никаких признаков осмысленного существования. Он не отвечал на вопросы, не реагировал на внешние раздражители, продолжая сидеть и смотреть прямо перед собой.
На вопросы врачей скорой помощи отвечал Михаил Александрович. Мы с ребятами сидели чуть в стороне от них, и в разговоре не участвовали, лишь обрывки фраз из общего разговора долетали до наших ушей. Среди них я расслышал: «следы побоев», «вызвать полицию» и «сообщить участковому».
Никаких документов, удостоверяющих личность и права хозяина на собственный дом, у нас при себе не имелось, а Александр по-прежнему продолжал молчать. Врач скорой помощи, после напряженного спора с профессором на повышенных тонах, махнул рукой, наскоро чего-то записал на листок бумаги, после чего протянул этот лист Михаилу Александровичу.
Профессор прочитал его, несколько раз кивнул, размашисто подписался внизу и вернул лист врачу. Экипаж скорой помощи уехал, забрав с собой Александра, а мы остались сидеть перед домом. Когда огни скорой скрылись за поворотом, профессор снова достал телефон и набрал короткий номер полиции. Сообщил о случившемся, он продиктовал адрес и подтвердил, что мы дождемся их приезда.
Полиция ехала более часа. Сидеть на земле было не удобно, к тому же мы замерзли. Дом больше не подавал признаков «присутствия», и Игорь предложил продолжить ожидание на кухне. Профессор не стал возражать, и наша команда перебралась внутрь дома.
Михаил Александрович с Костей сидели на диване и просматривали на ноутбуке видеофайлы, записанные с наших камер видеонаблюдения. Игорь перетащил в угол упавшую люстру и скручивал провода, пытаясь включить ее в розетку. Я светил фонариком, восхищаясь его работой.
Из люстры торчал толстый пучок разноцветных проводов, Игорь быстро и со знанием дела скрутил несколько в толстый жгут, остальные провода свернул в узел и обмотал изолентой. Затем вытащил из сумки удлинитель на несколько розеток, сунул в него два провода от люстры, а сам удлинитель включил в сеть.
В глаза ударил яркий свет электрических лампочек. Из восьми ламп, после падения, в люстре уцелели только три, но даже они светили ярко, во всяком случае гораздо ярче, чем наши карманные фонари.
При свете ламп я оглядел кухню. Среди общего беспорядка, разбросанных вещей и осколков стекла, попадавшихся в самых неожиданных местах, на плите гордо поблескивал металлический чайник Мои наручные часы показывали половину четвертого утра, - ну а почему бы и нет? – самое время выпить чаю.
Долив из крана воды, я поставил чайник на плиту и включил газ. Игорь, уже успевший собрать инструменты обратно в сумку, нашел четыре кружки и сполоснул водой, чтобы в них не осталось осколков стекла, после чего расставил кружки на табурете возле плиты. Кухонный стол по-прежнему лежал на боку, справа от входной двери, мы не стали его трогать.
На звон чашек к нам с дивана подошел Михаил Александрович, он помог найти пакетики с чаем и сахар. В холодильнике обнаружился мед, и колбаса. Там же мы обнаружили и черствый хлеб.
Мы соорудили пирамиду из бутербродов и ждали, пока настоится чай в кружках. Профессор, вместо сахара, положил в свою чашку две ложки меда, и я последовал его примеру.
Когда мы доедали по второму бутерброду, в дверях появилась полиция. Их было четверо - трое патрульных и заспанный участковый, которого, судя по всему, на этот вызов подняли из постели. Он не переставая зевал и разглядывал нас маленькими, злобными глазками.
Полиция еще не успела осмотреть кухню, как у старшего патруля зазвонил телефон. Посмотрев на номер, сержант нахмурился и стал отвечать четко и однозначно, - так-точно, принято, есть!
После короткого разговора он посмотрел на участкового, который, разглядывая погром на кухне, начал медленно просыпаться и выказывать некое подобие удивления, - звонил майор Сазонов. Приказано опросить свидетелей и составить протокол. Свидетелей, - кивнул сержант в нашу сторону, - не задерживать, оформить и отпустить. Быстро. Тебе, - указал он пальцем на участкового, - приказано составить полную опись пострадавшего имущества. Все материалы по делу к утру должны лежать на столе у Сазонова, дальше ими займется другой отдел.
Участковый долго смотрел на сержанта, иногда переводя взгляд на нас, сбившихся в кучу и жующих бутерброды, после чего пожал плечами - мол так, значит так, и продолжил осмотр помещения.
- Кто из вас Семенихин? – обратился сержант к нашей группе.
- Семенихин Михаил Александрович, - представился профессор, - к вашим услугам!
- Мне сказали, вы распишетесь в протоколе вместо хозяев дома, - несколько неуверенно и смущенно закончил свою мысль сержант.
В отличии от него, профессор никакого удивления не выказал, казалось, он был готов к такому развитию событий. Мне стало интересно, куда звонил наш профессор после того, как уехала скорая помощь и прежде, чем набрать дежурный номер полиции.
Полиция занялась своим делом – осмотром помещений, составлением протоколов и опросом свидетелей. В качестве свидетелей от лица всей нашей группы единолично отвечал Михаил Александрович. Уж не знаю, какие пояснения он дал следствию, но все закончилось на удивление быстро.
Я, вместе с Игорем и Костей, бесцельно слонялся на улице, чтобы не путаться под ногами у следственных органов. Полиция не задала нам ни единого вопроса, что меня лично вполне устраивало. А через полчаса, бодрый и довольный, вышел профессор, - ну что? Поехали по домам? – предложил он.
И мы уехали, оставив сохранность дома и его имущества на привычные плечи полиции. Ехали молча. Молчал Костя за рулем автомобиля, Михаил Александрович молча сидел на переднем сиденье, молчали и мы с Игорем. Это задание, которое к тому же для меня было первым, наша группа с треском провалила.
Мы не сберегли владельца дома, его увезла скорая в невменяемом состоянии, не сумели сохранить имущество - чего стоил разгром на одной только кухне, не сумели определить причину случившегося. Мы не добились ничего…
Когда на чердаке старого дома скрипят доски, будто по ним кто-то осторожно ступает, когда из подвала доносятся неясные стоны, словно души усопших пытаются вырваться из мрачных глубин. Когда посуда на кухне сама собой начинает двигаться, а одежда вылетает из шкафов – кому вы позвоните?
Нет, это не шутка и не пересказ известного фильма. Мы, пятеро романтиков во главе с седовласым профессором Семенихиным, вооруженные высококлассной техникой, выезжаем туда, где творится необъяснимое.
