"Слово пацана — не будем продвигаться на Восток"
Шпигель еще 2 года назад рассказал о доказательствах такого обещания:
Шпигель еще 2 года назад рассказал о доказательствах такого обещания:
На улицах Бухареста. Декабрь 1989 года.
Базовый принцип управления любой революционной ситуацией был сформулирован римлянами и звучит как divide et impera: разделяй и властвуй. Но в каждом новом случае он оказывается надежно спрятанным под огромным количеством временных и местных особенностей, амбиций, интересов, информационных шумов и бурь страстей, в силу чего его, как правило, не видят.
Непосредственные участники событий обычно искренне полагают, что происходящее с ними уникально, неповторимо и действительно открывает дверь в некую новую светлую реальность. И они, как правило, столь же искренне разочаровываются, когда результаты неизменно оказываются обратными ожидаемым.
На заре индустриализации ответ на вопросы, как этот принцип работает и почему крупному государству выгодно иметь в качестве контрагентов государства малые, дал еще Александр Гамильтон в своих дискуссиях с другими отцами‑основателями США о том, как построить великую Америку. Да, в экономике размер имеет значение. Крупная экономика, имеющая под собой крупный рынок, всегда может окупить создание дорогостоящей высокотехнологичной продукции, а малая — никогда. Образно говоря, метро в деревне построить можно, но окупить затраты — никогда. Соответственно, крупное государство по определению будет технологическим донором для малых, с каждой новой инновацией укрепляя их зависимость от крупного. Колониализм в этом случае совсем не обязан быть прямым, экономическое подчинение будет не менее эффективным.
На рельсы же современной практической политики этот принцип поставил американский президент Вудро Вильсон. Если в начале Первой мировой войны США, став кредитором воюющих стран, еще скромно рассчитывали на «союз центров белой расы в лице триумвирата США, Британской империи и Германской империи», то к завершению войны, когда задолженность перед Америкой выросла до фантастических размеров, Соединенные Штаты решили добавить к статусу главного кредитора западного мира и статус его архитектора. Вильсон в этой связи заявил: «Нам в значительной мере приходится финансировать мир, а тот, кто финансирует мир, должен понимать его и управлять им по своему знанию и разумению».
Беспорядки на улицах Бухареста. Аналитики до сих пор задаются вопросом, отчего при свержении «тирана» Чаушеску погибло сто человек, а после его задержания и казни — более 900…
Разумение было простым и прагматичным: империи, с которыми еще вчера жаждали сотрудничать США, были объявлены «тюрьмой народов», в силу чего подлежали расщеплению на национальные государства. Последние из‑за своих малых размеров должны остаться в аграрной парадигме: те предприятия, которые могли там возникнуть, могли быть только американскими, без передовых технологий и с американской собственностью. Институализировала этот раздел Лига Наций, главное политическое детище Вильсона.
Собственно, при этом разделе империй Вильсоном и была сформулирована матрица будущих «цветных революций»: их движущей силой должен быть национализм.
Дело в том, что ни одна национальная культура выделившихся из империй стран Восточной Европы не имела ни опыта государственного управления, ни, что более важно, опыта индустриального производства. Поэтому ни в одном национализме не было и не могло быть рецептов, которые бы вывели их на индустриальный уровень развития. Более того, такой вопрос даже не ставился по той простой причине, что главным врагом национализма всегда будут другие нации и на борьбу с ними направят все силы политической системы. Вопросы экономики, таким образом, тем надежнее будут в руках находящихся «над схваткой» американских корпораций.
Отметим, что этот рецепт полностью сработал. Лига Наций постоянно порождала межнациональные конфликты, не урегулировав ни одного из них, и в итоге, запутав до предела клубок противоречий, приготовила Вторую мировую войну.
СССР, как известно, сумел не попасть в «доктрину Вильсона», объединив народы вокруг советской идеи, и вполне успешно, хотя и болезненно, прошел порог индустриализации. Казалось бы, проблемы решены системно и надолго. Но в конце 1980‑х социалистическая система враз обрушилась: вначале в странах соцлагеря наблюдалась череда революций, впоследствии брендированных как «бархатные», затем в странах народной демократии в одночасье произошла смена режимов. А после сколлапсировал и СССР, распавшись на 15 государств.
Такому развитию предшествовала довольно длинная череда событий, которые, нанизываясь одно на другое, в итоге привели к обвалу. Первое событие датируется далеким мартом 1954 года, когда Георгий Маленков, тогда занимавший пост председателя Совета Министров СССР, под давлением Хрущева и Берии подписал указ о преобразовании Народного комиссариата государственной безопасности в КГБ, подчинив последний Совету Министров. Очевидная причина — страх номенклатуры перед возможностью возврата репрессий, однако не меньшим резоном была и борьба за власть: Маленков, возглавлявший правительство, намеревался держать главную силовую структуру под своим контролем.
Ключевой в этом решении — последний пункт. Дело в том, что архитектура советской власти была простой, но функциональной, основанной на четком разделении функций. Так, КПСС, исходя из идеологических приоритетов, ставила задачи и контролировала кадровые назначения, правительство эти задачи исполняло, а контроль за исполнением возлагался на силовую структуру — НКГБ. Следствием добросовестного исполнения был карьерный взлет, а ошибки и просчеты, повлекшие потери, могли стоить не только должности, но и стать причиной репрессий.
Подчинение проверяющих проверяемым — а именно это сделал своим указом Маленков — кардинальным образом ломало логику этой архитектуры. Функция контроля перестала быть возможной, поскольку отныне добросовестный контроль за исполнением решений мог стоить должности и карьеры уже проверяющему. Это практически мгновенно привело к коррупционированию системы.
Легко увидеть, что на этом решении фактически началось омертвение и догматизация советской идеологии.
Ведь, по сути, любая идеология представляет собой контракт между властью и обществом: власть декларирует четкую систему координат добра и зла, хорошего и плохого, и общество, понимая, что поощряется, а что — наказывается, что перспективно, а что — нет, на уровне индивидов может уверенно строить свои жизненные планы.
Тут же произошло разделение слова и дела: КПСС, оставшись без инструмента контроля, больше не управляла, а лишь олицетворяла и могла разве что в наиболее громких случаях снять с должности провалившегося управленца. Слова стали постепенно существовать отдельно, все больше превращаясь в мало к чему обязывающий ритуал, а дела — отдельно. Собственно, это и породило эпоху застоя, набравшего полные обороты уже при Брежневе.
Второе значимое событие тоже связано с Хрущевым.
Мало кто знает, что влияние СССР в странах социалистического лагеря при Сталине было организовано просто и рационально: идеологическая общность подкреплялась контрольным пакетом Советского Союза во всех ключевых предприятиях стран Восточной Европы. Что важно, эти контрольные пакеты не были взяты силой: за них уплатили немецкими репарациями, которые недополучил СССР.
Таким образом, Сталин построил и механизм повседневного экономического влияния СССР в Восточной Европе. Однако одним из первых своих решений Хрущев безвозмездно передал все контрольные пакеты правительствам стран социалистического блока с благодушной мотивировкой «это же наши идеологические братья».
Одним из катализаторов «бархатной революции» в Чехословакии стал фейк о якобы убитом полицией студенте.
Благими помыслами, как известно, вымощен путь в ад. Без повседневного инструмента контроля и, самое главное, без совместно извлекаемой выгоды от функционирования производств в странах Восточной Европы и на фоне процессов догматизации советской идеологии расхождение интересов местных элит и Советского Союза было запрограммировано. Это не замедлило проявиться в Венгрии в 1956 году, в Чехословакии — в 1968‑м и в Польше — в 1980‑м. Уже тогда стало очевидным, что после решения Хрущева у СССР не осталось никакого действенного инструмента влияния в Восточной Европе, кроме силового, чем он и пользовался в режиме «тушения пожара». Каждое применение силового инструментария лишний раз дискредитировало советскую идеологию, выявляя ее нарастающую нефункциональность, и лишний раз стимулировало процессы ее закоснения.
Мы лишь бегло упомянем ряд других фатальных решений Хрущева, подорвавших конкурентоспособность советской экономики и критичным образом затормозивших ее развитие. Большинство из них, разумеется, легитимировались благими намерениями. Так, в оплату труда внедрили принцип справедливости, в итоге оказались уравнены предприятия, использовавшие новое и старое оборудование, вследствие чего были уничтожены низовые стимулы к модернизации производств. Принцип гегемонии пролетариата привел к заморозке роста зарплат интеллектуального класса, который по мере превращения идеологии в ритуал все чаще обнаруживал себя бесполезным «пятым колесом в телеге» и уходил во внутреннюю фронду, а то и в диссидентство. Тем временем экономическая отчетность учитывала лишь количественные параметры (пресловутый «вал») при полном игнорировании качественных показателей.
В свете вышеизложенного неудивительно, что к 1980‑м годам СССР обнаружил себя в состоянии глухой обороны. Идеология уже окончательно закоснела, превратившись в формальность, практически не связанную с реальной жизнью. Общество знало, что карьеру и преуспевание гарантируют совсем другие вещи, связанные с близостью к начальству. В экономике было засилье номенклатуры, по сути ставшей наследственным красным дворянством, что делало коррупцию массовой и, за редкими исключениями, практически ненаказуемой. При этом и для элит стран Восточной Европы такая ситуация была более чем комфортной: промышленность стабильно получала заказы из СССР безотносительно качества производимой продукции, а внутренний порядок они могли выстраивать по своему усмотрению с соблюдением идеологических формальностей, но без особой оглядки на Советский Союз.
Ключевым экономическим событием, запустившим развал всей этой системы, стало обрушение нефтяных цен, спровоцированное Саудовской Аравией после вхождения советских войск в Афганистан.
Саудовская Аравия, обладавшая на тот момент половиной разведанных запасов нефти и имевшая крайне низкую себестоимость добычи, на самом деле могла диктовать рынку цену — и уронила ее ниже советской себестоимости добычи. Лишившись нефтедолларов, СССР оказался в тяжелом, но, в принципе, еще вполне переносимом положении. Запас прочности был велик, и даже эту ситуацию можно было пережить. Но тут возникли реформы Горбачева, избравшего мишенью ту самую идеологию, которая, превратившись в формальность и ритуал, тем не менее продолжала исправно исполнять свою функцию, сохраняя вместе и Советский Союз, и социалистический блок.
Идею перестроечных реформ можно описать простым примером: чтобы перелить воду из одного стакана в другой, разбивается полный стакан в расчете, что освободившаяся вода сама перельется в пустой.
На примере воды абсурдность такого подхода очевидна, но в случае перестройки он вполне сработал. Идеологическая основа, хоть как‑то объединявшая советское общество и уравновешивавшая экономическое отставание СССР за счет осознания советским обществом своей миссии справедливости, довольно быстро разрушилась, после чего аргумент о качественном разрыве жизни в СССР и странах Запада стало просто нечем крыть. Более того, именно идеологию объявили корнем зла. КПСС, еще с маленковских времен сохранявшая в своих руках единственный инструмент в виде кадровых назначений, закрепленный в шестой статье Конституции о руководящей роли КПСС, оказалась под давлением Горбачева, требовавшего перемен. Но все, что она могла сделать, — снять одних назначенцев и поставить на их место других. Это в принципе не могло повлиять на общее положение и делало публичным фактическое бессилие и КПСС, и советской идеологии.
Под аналогичное давление попали и компартии стран Восточной Европы: горбачевское требование «борьбы с застоем», как и в СССР, порождало там аналогичную кадровую чехарду и перетряски с аналогичным же эффектом. По сути, советское руководство, разрушая собственную систему, подрывало и легитимность восточноевропейских союзников, ставя их под удар критики и заставляя рубить сук, на котором они сидели.
Тем самым восточноевропейские страны, подставленные Горбачевым, оказались в положении легкой и желанной добычи для Запада. Фактор последнего присутствовал всегда, но только теперь получил шансы сработать. Запад предсказуемо вновь избрал своим орудием местных националистов, которые легко нашлись в рядах культурной элиты.
Ставка была хорошо просчитана. Так, культурная элита, изнывавшая от своего положения «пятого колеса в телеге», везде давно раскололась на официальные, творившие в закосневающей идеологической парадигме, и контрэлиты, критиковавшие существовавший порядок вещей. Понятно, что наиболее благодарных точек опоры для критики было две: во‑первых, национализм, досоветское аграрное прошлое, которое так или иначе идеализировалось, а во‑вторых, развитые страны капитализма, находящиеся в непосредственной близости, в первую очередь ФРГ и Австрия.
Обе точки опоры были маргинальными и непримиримыми с существовавшей реальностью. Так, для национализма понятным образом не было места в коммунистической парадигме, поскольку марксистская идеология опиралась на идею интернациональной солидарности трудящихся. Капиталистический же уклад с его опорой на индивидуальное потребление напрямую отрицал первичность потребностей общества в целом, на которой основывалась социалистическая экономика.
В силу маргинальности националистические культурные элиты не имели и в принципе не могли иметь управленческого опыта, по определению были зависимы от западных центров принятия решений, которые могли привести их к власти.
Собственно, готовясь сорвать подготовленный для них Горбачевым плод в виде стран Восточной Европы, Запад отводил им роль силы, которая под разговоры о национальном возрождении обеспечит передачу собственности в управление западным корпорациям.
Разрушение советской идеологии, ее делегитимация на фоне экономического кризиса создали для националистов поле деятельности. Перестав быть «запретными», те в одночасье превратились из маргиналов в быстро набиравших авторитет лидеров общественного мнения. Тезис о «потерянном времени в составе социалистического лагеря» вел к актуализации национальных мифов, которые, разумеется, все были родом из доиндустриальной эпохи, а значит, в их контексте созданная и развитая СССР промышленность осмысливалась уже не как достояние, а как обуза, навязанная «старшим братом». Объектом их социализации стала молодежь, и идея, что избавление от всего, связанного с социализмом, тут же автоматически сделает уровень жизни равным западному, распространилась повсеместно.
Первый «прорыв» на линии соприкосновения социалистического лагеря и капиталистического мира — решение Венгерской социалистической партии, где за год до того «реформаторы» сместили прежнего руководителя Яноша Кадара, открыть границы и разрешить осенью 1989 года свободный вылет на территорию ФРГ и выезд в Австрию. Продиктованное стремлением снизить социальное давление, оно его только повысило, поскольку наглядно демонстрировало слабость власти и ее неспособность решать проблемы самостоятельно. Месседж был воспринят всеми странами Восточной Европы: через Венгрию устремилась многотысячная волна беженцев из ГДР. В условиях идеологического коллапса и экономического кризиса сравнение в принципе не могло быть в пользу стран социализма. Социальная температура повсеместно повышалась до критических значений.
Проведенный в 2009-м социологическим институтом Ipsos (ФРГ) опрос показал, что каждый седьмой немец оценивает падение Берлинской стены негативно…
Непосредственным же началом «бархатных революций» стал отказ Горбачева задействовать советские войска, размещенные в большинстве стран Восточной Европы, для стабилизации режимов, озвученный им на Политбюро СЕПГ 7 октября 1989 года. Весть об этом разлетелась мгновенно, и в тот же вечер на берлинские улицы вышли демонстранты, которые скандировали: «Горби, помоги!» Главным врагом окончательно стали собственные элиты. Месяц нараставших уличных протестов — и уже 9 ноября была разрушена Берлинская стена, разделявшая Западный и Восточный Берлин. Дальнейшее развитие событий фактически предопределилось: уличные протесты стали повсеместными.
Матрица раскачивания толпы везде была примерно одной и той же. Это обвинения власти в полной некомпетентности и коррумпированности, стигматизация советской идеологии, наклеивание ярлыка коммунистической диктатуры, снос памятников, слухи о гибели демонстрантов.
Кстати, зачастую такие слухи не подтверждались, но разгоряченные демонстранты правде уже не верили. Это логично: толпа как социальное образование представляет собой расколотый субъект, где эмоциональная составляющая переживается толпой, а право думать и озвучивать, что правда, а что нет, делегировано лидеру.
Вопрос раскачки толпы всегда сводится к повышению эмоционального градуса, чтобы не давать ей «остыть» и начать думать самостоятельно.
…а 30 лет назад, осенью 1989-го, в Берлине царила по этому поводу немыслимая эйфория.
Примечательно, что прежним элитам нигде не удалось удержать власть. «Реформаторы», сдавшие власть, предсказуемо проиграли на ближайших выборах, и далеко не последнюю роль в этом сыграло западное финансирование местных националистов.
Инвестор, вкладывающийся в выборы, рассматривает их как инвестицию, которая должна окупиться, желательно с хорошей прибылью. Поэтому последние, придя к власти, первым же делом провели приватизацию, за бесценок распродав западному капиталу модернизированные и вновь построенные СССР предприятия, что, собственно, и было ставкой Запада в «бархатных революциях».
Позднейший анализ показал, что Запад стал собственником в ряде случаев до 90 процентов активов стран Восточной Европы, по сути, получив в свои руки их экономический суверенитет.
Таким образом, новые националистические правительства оказались «властью без власти»: отвечать за социальный менеджмент в условиях, когда ключевые ресурсы контролируются не ими, значит объяснять, почему стало плохо, без возможности что‑либо реально сделать.
Были свернуты социальные программы, а для пущей надежности экономический контроль над Восточной Европой дополнился силовым: все восточноевропейские страны вступили в НАТО. Логичным образом национализм, провозглашающий приоритет собственной нации, стал самым надежным способом распродажи фактического суверенитета. «Доктрина Вильсона», простая и логичная, опять сработала.
Кирилл КОКТЫШ, доцент кафедры политической теории МГИМО МИД России, кандидат политических наук.
Ликвидация безграмотности
Их есть у нас! Красивая карта, целых три уровня и много жителей, которых надо осчастливить быстрым интернетом. Для этого придется немножко подумать, но оно того стоит: ведь тем, кто дойдет до конца, выдадим красивую награду в профиль!
Коммунисты - это как плоскозмельщики или любые другие так называемые научные фрики. Уже много раз все разоблачено и теоретически, и практически. Но фрики продолжают что-то там пытаться "доказывать".
Самый уязвимый аспект социализма -- это конкурентоспособность. Если сможете его разгадать, вперед, у вас будет право созывать партию и мгновенно набрать электорат. А без нее -- это увы, розовые мечты. Кратко о чем это я.
Конкурентоспособность -- это в первую очередь производство новых смыслов. Когда страна была в руинах, население голодало, полроссии жило в избушках -- смысл был. И перегнать США в холодной войне - тоже был. А потом ну вышли первые в космос -- а дальше что? Зачем? И так далее по всем сферам жизнедеятельности. Зачем производить компьютеры, если на нем можно решать математ. задачи? Зачем строить больше домов? Зачем изобретать и производить новые игрушки? Незачем
Давайте даже так. Уберем товарный дефицит. Допустим, человеком движет стремление лучше жить. Больше производительность -- больше повышений и обеспеченность. Но не каждый человек этого захочет. Хата есть, кошкожена и зайкодети тоже. Какая-никакая машина и дом. Детей жильем обеспечит партия. А для следующей ступени ему надо будет производить кратно больше. Ну, чтобы стать облсеком, вед. инженером и еще кем-нибудь. Овчинка не стоит выделки.
Отсюда следует самая страшная уязвимость -- некомпетентность руководства. Вот почему СССР правили динозавры? Потому что у них не было конкуренции. Новые талантливые кадры просто не прорастут в тепличных условиях.
Человек -- хищник. Для роста ему нужна добыча.
В капиталистических странах наоборот. Все блага рано или поздно концентрируются в одних руках, и там наоборот строят искусственные социальные меры для защиты менее успешных или везучих людей. Поэтому у них строится социализм снизу вверх со звериным оскалом.
Уважаемые пикабушники. Данный пост является ответом не только и не столько на пост автора на Пикабу, сколько ответом на его пост в Ютубе. Если в кратце, то там автор заявляет, что план неэффективен, а рынок эффективней и что развал СССР это подтверждает, а история не терпит сослагательного наклонения. Но делает оговорку, что рынок в чистом виде тоже такое себе. И автор для подтверждения своей позиции говорит, что он прочитал много статистики и выдает три аргумента, а именно:
1) при плане отсутствует мотивация;
2) при плане возникает проблема цен, дескать невозможно долгосрочно планировать без их прогнозирования;
3) при плане всегда существует ассиметрия информации (это когда информация от потребителя не передается производителю, либо передается в недостаточном объеме, либо в искаженном виде).
Я хотел ответить автору на пост в Ютубе, но длина поста не позволила это сделать. Поэтому пишу здесь. Заранее прошу не судить за сумбурный стиль изложения, так как приходится писать в общественном транспорте по пути из дома на работу и обратно.
После небольшой вводной давайте перейдем собственно к критике.
Спасибо за ваш контент. Однако не могу с вами согласиться.
Давайте начнем с понятия эффективность. Что вообще это означает. Эффективность имеет совершенно разные смыслы в рыночной капиталистической экономике и в плановой социалистической. При рынке вы эффективны, если ваша контора имеет высокие прибыли. При социализме эффективность заключается в удовлетворении потребностей человека и в снижении стоимости конечного продукта. Как видим, одно и тоже слово в разных системах несёт в себе и разные смыслы. У плана нет цели повысить ВВП. Зато обеспечить всех жильем, образованием, медициной и далее по списку - это вполне в логике социализма. И если мы будем две системы измерять по этим критериям, - по социалистическим критериям эффективности - то окажется, что социализм гораздо эффективнее обеспечивает людей базовыми потребностями. При капитализме много бездомных и пустых нераспроданных домов, много частных клиник и людей, умирающих от излечиваемых болезней, много вузов и много неучей. При капитализме дома строят для получения прибыли, при социализме дома строят чтобы в них жили (собственно это и есть функциональное назначение дома, но капитализм его выворачивает наизнанку). Конкретно у СССР были проблемы с перекосом в сторону тяжёлой промышленности. Но надо искать причины этого перекоса, а не делать пустые заявления. СССР первое социалистическое государство в мире. И в нем пролетариат забрал заводы у их владельцев. Как думаете, станут ли зарубежные капиталисты спокойно смотреть на это, учитывая, что популярность социализма растет и учитывая, что в Германии тоже была революция в 1918 году? Конечно нет. Отсюда и появляется противодействие рабочему движению, интервенция, фашизм. Именно бизнес кровно заинтересован в борьбе против рабочих и уж тем более против государства рабочих. И бизнес пойдет на все, лишь бы устранить такую угрозу, даже на фашизм. Если вы пройдете по ссылке ниже, то вы сможете скачать материалы малого нюрнбергского трибунала, а именно 7й том: https://www.loc.gov/item/2011525364_NT_war-criminals_Vol-VII...
На 565й странице вы найдете любопытный документ, который подтверждает перевод 400 тысяч рейхсмарок нацистам от картеля фарбен. И сделали они это потому что Гитлер обещал бороться с коммунизмом. И вся политика западноевропейских колониальных держав 30х годов заключалась в одном: направить Гитлера на восток, уничтожить СССР как государство рабочих. И в СССР это понимали. Поэтому и строили танки и вообще развивали ВПК. А после ВОВ началась холодная война, а значит надо продолжать строить танки, авиацию и т.д.. Конечно при таких раскладах будет перекос в сторону тяжёлой промышленности.
Далее давайте по вашим пунктам.
1. Система мотивации. Тут у вас есть ошибка ложной предпосылки. Вы изначально помещаете план в рыночную среду. Однако любая система, будь то рынок или план, это инструмент. А инструмент мало просто иметь, его ещё надо использовать в нужном месте и с правильной технологией. Вы же не будете забивать гвоздь отвёрткой, зато она лучше закрутит саморез, чем молоток. Если вы папуасам раздадите монеты - они не поймут, что с ними делать. У них другая система, и деньги им не нужны как таковые. Поэтому критиковать план за недостаток мотивации, которая подходит для капитализма, считаю необоснованным. Если пойти дальше, то наш организм получает дозу дофамина за добрые альтруистические поступки. Человеку важно быть полезным. Если вас нагрузить бессмысленным трудом с хорошей оплатой, вы легко его променяете на менее оплачиваемый, но более осмысленный. Так что система мотивации может быть иной кроме денег. Деньги являются мотивом только в рыночной экономике. И глупо пытаться натягивать эту мотивацию на другие системы. И потом. Неужели вы живёте ради денег и этот канал ведёте исключительно ради донатов? Есть статус, престиж. К тому же коммунистическое общество предполагает изобилие продуктов. А ведь уже сейчас производственных мощностей хватает чтобы всех накормить и одеть, просто рыночная система распределения как раз и неспособна соединить пустые дома с бездомными людьми. И самое печальное, что это считается нормой. А план как раз позволяет избежать разбалансировки в потреблении. По ссылке ниже подтверждение моих слов. Это доклад ООН от 2019 года, то есть до пандемии и войн: https://news.un.org/ru/story/2019/10/1364302
Если вкратце, в том докладе фиксируется, что в мире на одного человека в день выбрасывается порядка 650 ккал. А это половина необходимого суточного уровня энергии для женщин. Так что рынок как раз и хромает в этом отношении: у единиц лобстер, у большинства - голод.
Исходя из этого можно сказать, что когда продуктов хватает всем, вы не будете замотивированы накопить больше денег. Мотивация, которую вы имеете в виду, работает только в условиях тотального дефицита всего и вся (в частности при капитализме всегда всем мало денег, у всех дефицит этого товара, то на отпуск не хватает, то на ремонт, то на еду). Плюс ко всему при социализме тот, кто лучше работает, все-таки может получить повышение. А это доступ к неким привилегиям. Так что мотивацию надо просто настроить. Ну а если совсем глубоко капнуть, а разве сейчас нет такой проблемы? Разве сейчас миллионы людей по всему миру не работают за копейки? И в этом же мире в это же время многие бездельники разве не гоняют на люксовом авто, потому что у них папа бизнесмен и передал завод своему ребенку не за его заслуги, а просто по факту родства? То есть человек может быть хорошим управленцем, но ему закрыт путь наверх просто потому, что он родился не в том сословии, не в той семье. Люди идут на работу потому что им надо что-то есть, а не потому что они замотивированы. И они не могут позволить себе не работать. Они умрут.
2. Проблема цен конечно будет воздействовать на плановую экономику, так как скорее всего по началу вокруг будет рыночное капиталистическое окружение. Вот эту проблему как раз и надо разрешить. Но она решаема. Это просто вопрос времени. Однако сама предпосылка вопроса некорректная. Вы опять помещаете кусок плановой экономики в рыночный мир. И конечно в таком мире ценообразование будет вставлять палки в колеса плана. Но давайте тогда представим мир плановой экономики и в нем небольшой анклав рынка. Предполагаю что рынок также покажется неэффективным потому что он не сможет конкурировать с дешёвой едой. И кто у девелоперов купит квартиру если её итак бесплатно дадут. Так что аргумент тоже неубедительный.
3. Ассиметрия информации. Как я сказал ранее, экономическая система это инструмент. И его надо правильно применять. Если у вас плановая экономика на деревянных счетах, то она конечно уступит рыночной. Но в условиях развитого информационного общества передача информации становится все более быстрой и точной. Технологии IoT уже сегодня позволяют подключать к единой системе каждый станок каждого завода. И он автоматически передаёт на сервер не только состояние того или иного станка или робота, ошибки и неисправности, но и количество выполненных работ. И такая информация легкодоступна через базу данных. Есть такой популярный интерфейс как LoraWan. Он по радиоканалу передает информацию на сервер chirpstack. И, что символично, вот этот вот сервер абсолютно бесплатный. Его создал голландский парнишка на абсолютно некоммерческой основе. Он и сейчас бесплатен. Это кстати в тему о мотивации. А ещё операционная система Ubuntu Линукс тоже абсолютно бесплатна. Да и в целом семейство Линукс. Поэтому с дальнейшим развитием информационных технологий ассиметрия информации просто уходит в прошлое. Система автоматически ваш запрос в приложении смартфона отправит на завод. Это моментальное планирование: захотел - получил.Скорость составления плана и его изменения будет моментальной, так как посредником между потребителем и производителем будет единая информационная система с моментальной передачей данных. Это дело недалёкого будущего. Уже сейчас к этому создаются предпосылки и наработки.
Планирование уже сейчас является неотъемлемой частью производства. В рамках тех же корпораций происходит постоянное планирование. Невозможно пальцем в небо ткнуть и заказать из Боливиипроизвольное количество лития для аккумуляторов.
Сама рыночная экономика далека от совершенства по определению. У вас есть куча разрозненных производителей товаров. Они действуют самостоятельно и независимо. Никто не знает сколько будет произведено товаров в целом по отрасли и у конкурентов в частности. Но при этом каждый старается занять бОльшую долю рынка и соответственно производит как можно больше конкретного товара. Как результат, часть товара остаётся нераспроданной. Любой застройщик подтвердит эту информацию. У людей нет таких потребностей. Либо у них тупо нет денег. Поэтому часть товара просто выбрасывается или простаивает, потому что произвели больше, чем нужно. А кто-то ещё и банкротится при этом (свежий пример льготная ипотека: государство субсидировало низкие ставки, и что сделал рынок? - поднял цены на жилье из-за выросшего спроса. В результате для обычного покупателя ничего по цифрам не изменилось. А что было дальше: цены выросли, ставка повысилась, спрос упал, а вот цены так и остались высокими. То есть даже банальный закон спроса и предложения дал сбой. Поэтому часть домов осталась нераспроданной, поэтому обанкротился эвергранде - у него закончились покупатели, потому что обрушился платежеспособный спрос). плюс к этому в рыночной экономике очень много ресурсов уходит на создание мелких предприятий и контор, которые потом банкротятся. Посмотрите статистику. Сколько мелких предприятий банкротится в первый год жизни. Это ресурсы в никуда. В СПб есть сеть пекарен хлебник. Вы можете по франшизе за 7 миллионов открыть у них пекарню. 7 миллионов это надо 6 лет откладывать по 100 тысяч рублей и ничего лишнего себе не позволять. А с учётом инфляции и того больше. Это я взял даже по Питеру хорошую зарплату. Далеко не все получают больше ста тысяч. Ясное дело что свобода предпринимательства в таком случае становится пустым звуком. То есть человек делал свое дело, а потом у него сетка под боком открылась, и все пошли туда. И он банкрот. Все его труды насмарку. Как-то не очень эффективно с точки зрения рационального и бережного использования ресурсов.
Если окунуться в историю, то вы обнаружите, что товарное капиталистическое производство сменило собой натуральное феодальное хозяйство. Но это произошло далеко не сразу и не по щелчку пальцев. Это долгий процесс.Сначала должны были вызреть условия для перехода общества от натурального хозяйства к товарному производству. Должен был зародится капиталистический способ производства. И пока капитализм не окреп, очень часто феодализм побеждал. Самый яркий пример, это победа феодальных держав над капиталистической республикой Наполеона. Но ведь мы не говорим, что раз Наполеон проиграл, то это подтверждение того, что феодальное натуральное хозяйство эффективнее капиталистического. Точно также и с планом. Крах СССР вообще ничего не доказывает касаемо плановой экономики кроме того, что СССР неправильно использовал такой эффективный инструмент. Важно понять, что план и рынок это не две альтернативы, где ты выбираешь либо одно, либо другое. Это просто разные этапы жизни общества. И точно также как товарное производство и капитализм сменили натуральное хозяйство и феодализм, точно также план и коммунизм рано или поздно сменят товарное производство и капитализм. И сравнивать рынок с планом в принципе некорректно. Это все равно что сравнивать смартфон и дисковый бабушкин телефон. Ну или, если угодно, сравнивать молотый кофе с кофейными зёрнами.
Недавно я вам рекомендовал лучше изучить марксистскую политэкономию, теперь хочу вам ещё раз порекомендовать изучить марксистскую философию - диалектический материализм. Она позволит избегать ошибок в мышлении и в суждении. Вы могли обратить внимание, что ваши доводы несостоятельны не потому что у вас нет знаний по экономике, а потому что в этих доводах заключена ошибка в мышлении и в обработке информации. Вы можете перелопатить тонну статистических данных, но если вы используете устаревший метод в познании (я говорю о позитивизме), эти данные приведут вас абсолютно к другим выводам. Я в экономике мало соображаю, но ваши доводы опроверг чисто философски. Хотя сами по себе они вроде бы и звучат толково и согласиться с ними можно. Можно, если не разглядеть в них логические ошибки. И ещё один момент. Рекомендую вам помимо прочего рассматривать явления нашей жизни через призму классовой борьбы. Очень многие вещи становятся понятными, и ряд вопросов просто отпадает. Это хороший скил для анализа современности и в целом для научной деятельности. Я в свое время своей супруге писал диплом. Она в экономическом вузе училась. И преподаватель сказал, что работа хорошая, но взгляды изложенные в ней разнятся со взглядами кафедры. Поэтому и балл сняли. Экономическая наука как и обществознание, и социология очень подвержена конъюнктуре. Если на дворе капитализм, то вас в любом вузе будут учить тому, что план неэффективен, а рынок наше всё.
Вывод: плановая экономика в СССР опережала время настолько, что не было нужного уровня технологий для эффективного использования инструмента планирования. Однако при этом не стоит план списывать со счетов. Капитализм тоже не сразу везде установился. Он зародился в веке 13-14, а окончательно сломить феодализм смог лишь в 19-20 веках. То есть 600 лет капитализм боролся с феодализмом. И так же, как объединенная капиталистическая Европа пошла войной на советскую республику с планом, точно так же старая феодальная Европа пошла войной на молодое капиталистическое государство Наполеона. Но даже проиграв тогда феодализму, капитализм все равно оказался победителем. А ведь именно с революционными идеями Франции тогда вся Европа боролась в наполеоновских войнах.
Но сначала памятник установят Адаму Кадырову
Выспаться, провести генеральную уборку, посмотреть все новые сериалы и позаниматься спортом. Потом расстроиться, что время прошло зря. Есть альтернатива: сесть за руль и махнуть в путешествие. Как минимум, его вы всегда будете вспоминать с улыбкой. Собрали несколько нестандартных маршрутов.
Ставропольская краевая дума единогласно поддержала предложение топонимической комиссии региона об установке в краевом центре памятника первому президенту СССР, нобелевскому лауреату Михаилу Горбачёву.
В ходе слушаний депутаты пришли к выводу, что Горбачёв является наиболее знаменитым уроженцем Ставрополья и, несмотря на неоднозначную оценку его деятельности на посту главы СССР, он достоин увековечивания памяти.
«В конце концов, это наша история, а она у нашего государства многовековая: красные воевали с белыми, потом с другими красными и так по кругу. Роль Горбачёва в отечественной и мировой истории невозможно отрицать. Даже если он кому-то не нравится, то к памятнику можно водить детей и рассказывать о его неудачном управленческом опыте», – пояснил депутат Макар Чернышов.
В ближайшее время краевые депутаты с муниципальными коллегами при участии представителей общественности обсудят наиболее удачное место для установки монумента и примут решение о финансировании проекта.
Также в честь Горбачёва назовут одну из новых улиц краевой столицы. Это поможет снизить стоимость строящихся на ней объектов жилой недвижимости. А в селе Раздольное Красногвардейского района, на родине политика, откроется музей, посвящённый первому президенту СССР, а также будет проведён газопровод.