Добрая ночь вам дорогие подписчики и гости! Глава 4. Удачи!
Глава 4
- Никак очнулся? – нагнувшись к самому лицу Владимира и обдав его тошнотворным запахом табака, промолвил седоватый старик. – Ну и, слава богу. Всю ночь мне спать не давал, то кричал, то бредил. Всё Ленку какую-то звал. Жену, небось?
Владимир молча смотрел на старика через вспухшие глазные веки. Ему казалось, что его лицо умерло навсегда. «Какой смешной дед, – подумал он. – Откуда он мог здесь взяться? А где здесь то? И где вообще я нахожусь?».
- Молчишь? – сказал старик. - Ну, молчи, молчи, коли тебе так хочется. А я вот сейчас нам с тобой чаёк с травкой заварю. Бабка моя знает в ней толк. Быстро на ноги встанешь.
Старик неспешно двинулся с литровой банкой к раковине, набрал воды, опустил туда кипятильник, воткнул в розетку и сев на кровать, стал копаться в своей сумке, что-то бубня себе под нос.
Только теперь Владимир стал ощущать на голове жёсткую марлевую повязку. Рядом с кроватью стояла стойка с системой для внутривенного капельного вливания. Прозрачная жидкость из бутылки по силиконовой трубке через иглу вливалась в вену. Множественные мелкие порезы на руках, были замазаны зелёнкой. Грудная клетка болела так, как будто по ней пробежал слон. Владимир вдруг закашлял, прикрыв ладонью рот, а когда убрал, увидел на пальцах ярко-красные капельки крови. Старик поставил на его тумбочку стакан с парящимся чаем.
- Ну вот, малость остынет и выпьешь.
Владимир слегка кивнул ему головой.
- Спасибо отец. Ты лучше скажи, где мы? В тюремной больничке?
- Типун тебе на язык. Не приведи господь на старости лет. – Он перекрестился.
- В госпитале.
Владимир с трудом улыбнулся.
- Шутник.
Дверь в палату тихо открылась. В накинутой поверх формы белой накидке вошёл военнослужащий. Ему было около тридцати пяти лет. Увидев лежащего на кровати Владимира, он сел на стоявший рядом стул.
- Здравия желаю Владимир Иванович! Как вы себя чувствуете?
Владимир посмотрел на него со злобой и недоверием. «А вот и опер примчался. Сломать суки хотят, - заподозрил он. – Ещё и деда сказочника подсунули, чаёк, сахарок, травка, муравка…».
- Слушай сюда мусор, - разъярённо произнёс Владимир офицеру. – Я уже сказал твоему подполковнику, что ничего подписывать не буду. Так и скажи ему, что я не боюсь сдохнуть. Мне только очень жаль, что у меня сейчас нет ни оружия, ни гранаты. Пустил бы вас твари в расход.
Офицер настороженно встал со стула.
- Извините товарищ подполковник, но вы меня либо неправильно поняли, либо не за того приняли. Я направлен сюда, чтобы сопровождать вас в штаб группировки войск ограниченного контингента в Афганистане. Я к вам от Андрея Викторовича Лопатина, заместителя начальника штаба. Помните ещё такого?
Владимира словно окатили ледяной водой.
- Что ты сказал? А ну-ка повтори!
Офицер повторил ровно то, что говорил минуту назад.
- Подожди-ка, - недоумённо произнёс Владимир, приподнявшись на оба
локтя. – Ты хочешь сказать, что приехал сюда за мной в тюрягу от Лопатина?
- Здесь не тюрьма Владимир Иванович, а военный госпиталь. А из колонии мы вас забрали ещё два дня назад. Но на тот момент вы были без сознания. Теперь нам с вами предстоит лететь в Кабул. Вас ждёт ваш батальон.
При слове «ваш батальон» у Владимира из глаз просочились слёзы, но он их не прятал. Лишь голос от волнения стал чуть дрожать.
- Ты кто по званию?
- Майор.
- Откуда ты знаешь майор, про мой батальон?
- Мне очень многое известно о вашем батальоне, товарищ подполковник.
- А ты знаешь майор, какие у меня служат пацаны? Я бы каждому из них давал героя! Жизнь готов за них отдать! Я на каждого погибшего отправлял в Москву прошения на орден мужества посмертно. А мне в ответ вот! – Владимир показал майору фигу. – Типа на-ка выкуси!
Ещё не дав себе толком успокоиться, Владимир резко приподнялся и хрустнув зубами от боли сел на край кровати. Самостоятельно вынув из вены иглу от капельницы, Владимир выпил из стакана весь чай и посмотрел на старика, который ничего не понимал в происходящем.
- Отец, спасибо тебе за чай. Прости, если можешь.
После чего он повернулся к офицеру штаба.
- Майор, а как же колония? Мне же дали десять лет!
- Владимир Иванович, в штабе вам всё пояснят. Нам пора. Нас с вами ждёт военный борт.
Загруженный под завязку оружием, боеприпасами и медикаментами, Ан-12 набрал заданную высоту и взял курс на город Баграм, расположенный в республике Афганистан, где находилась авиабаза Советских войск. Глядя в иллюминатор, Владимир пытался понять причину, по которой бывшее командование, решило вытащить его из заключения и вернуть в Афган. Ведь по приговору суда он был лишён специального звания и наград, опорочен всеми средствами массовой информации, освещающих деятельность вооружённых сил.
Но самой главной бедой для него, стала потеря семьи. Узнав о его аресте, жена взяла детей и уехала в неизвестном направлении. Об этом ему рассказал адвокат. После такого удара жизнь потеряла для него всякий смысл. «Что же теперь будет?» – спрашивал он себя, вглядываясь в пелену белоснежных облаков. Тогда, зная о жестокости Ахмад-Шаха Масуда, следователи недоумевали от одной только мысли: почему главарь такого мощнейшего бандформирования, имея ненависть к советским офицерам и солдатам, оставил Владимира в живых, когда тот пошёл к нему, чтобы вернуть своих солдат из плена. Ответ на этот вопрос был известен только Владимиру, но ни в ходе следствия, ни в суде, он его так и не раскрыл. Не раскрыл он его и для командования.
Всем привет! У кого есть время давайте почитаем. Продолжение. Глава 3 и 4
Фатиму в посёлке уважают и чтят, — кто за советом, а кто и за поддержкой приходит. Не поворачивается она спиной к бедам односельчан и в трудные моменты всегда протягивает руку помощи. Когда-то и у Фатимы было горе. Ранняя смерть мужа молнией ударила в самое сердце. Оставшись с двумя детьми на руках, без денег, в незнакомом посёлке, куда привёз её ещё до своей кончины муж, она не смогла в одиночку перебороть обрушившееся на неё несчастье и слегла от сердечного приступа. Но мир не без добрых людей. Соседки по очереди дежурили у постели, где лежала Фатима, отпаивали травами, кормили её детишек, окружив их заботой и вниманием. Вырастив и воспитав двух сыновей, Фатима радовалась посланному ей свыше материнскому счастью.
Шло время. Старший сын Рустам, окончив грозненский университет, перебрался в Турцию, женился и работает финансистом. Большим человеком стал. В Стамбуле его очень ценят. Младший, Вахид, до войны жил с ней, а с приходом федералов поднялся в горы. Вернулся спустя несколько дней ночью, тихо постучав в окошко. Пришел не один, а с такими же как он молодыми юношами. Опоясанный пулеметной лентой, с автоматом и обросший, он припал к её ногам и, обняв их, сказал: «Прости меня, мама. Не могу я отсиживаться дома и видеть, как топчут нашу землю, в которой похоронен мой отец». Осуждать поступок сына Фатима не могла, не принято женщине, пусть даже и матери, учить мужчину премудростям жизни. А совсем недавно пришёл от него человек и передал, что отряд, в котором находится Вахид, окружён федеральными войсками у села Первомайское. По радио Фатима мельком слышала об этом, но не знала, что там её мальчик. Незнакомец ушёл, а она, плача, простояла у калитки до позднего вечера.
Ранним утром по улице пронеслась колона танков, лязгая гусеницами и разбрызгивая скопившуюся в ухабах жидкую грязь. Весь дом дрожал, пока эти железные чудовища не скрылись за поворотом. В последнее время редко кто выходит на улицу просто так. У всех кончались запасы дров, а пойти за ними в лес не решались. Чтобы никто из леса не спускался за продуктами в село, солдаты минировали поля и ставили растяжки. Одних только коров и коз погибло на таких ловушках десятки. Слава Аллаху, смерть обходит добрых людей.
С наступлением сумерек Фатима натаскала из колодца в дом воды и вышла со двора. Перейдя на другую улицу, она подошла к дому местного аксакала и несколько раз стукнула пальцем по стеклу веранды. Дверь открыла младшая дочь старейшины, Бархат.
– Ас-саляму алейкум, Фатима-апа, — поприветствовала её девушка.
– Ва-алейкум ас-салям, доченька. Мне бы с отцом твоим поговорить. Не спит он ещё?
– Проходите, апа, в дом, я налью вам чаю. Отец сейчас вернётся с конюшни, он кормит лошадей.
Фатима прошла в комнату и села на расстеленную вдоль стены кошму. Диктор радио передавал о последних новостях. Прислушавшись, она надеялась услышать что-то новое о событиях в Первомайском, но в этот момент пришёл аксакал.
– Ас-саляму алейкум, Зейнул-Оглы, — поздоровалась Фатима, пытаясь при этом привстать с кошмы.
– Ва-алейкум ас-салям, Фатима. Сиди, не вставай, — махнул рукой старейшина. — В наши годы нужно как можно больше лежать в горизонтальном положении, — шутливо добавив, он стал усаживаться напротив гостьи.
– Бархат, принеси нам скорее чаю, — попросил он вошедшую в комнату дочь.
– Красавица у тебя дочка, Зейнул-Оглы, — вежливо приметила Фатима. — Невеста.
– Да, она у меня королева гор, — гордо произнёс Зейнул-Оглы. — Поверишь, хоть завтра бы замуж отдал. Но за кого? Настоящие джигиты ушли в горы. Война, будь она неладна.
– Да-да, — согласно кивнула Фатима.
В комнату вошла Бархат, на подносе принесла чай, каймак, лепёшки и словно чувствовала, что речь шла о ней. Её щёчки порозовели. Взгляд чёрных глаз сопровождал каждое движение её рук. Разлив по пиалам зелёный чай и разложив угощение, девушка вышла.
– Редко заходишь в гости, Фатима, — немного укоризненно сказал Зейнул-Оглы. — Я уж было подумал, не заболела ли? Переживаю. Всё-таки соседи.
– Спасибо за заботу, Зейнул-Оглы, — поблагодарила Фатима. — Здоровье, конечно, неважное, но стараюсь держаться.
Её губы задрожали, и она поспешно поставила пиалу на скатерть. Аксакал, заметив волнение гостьи, выдержал молчаливую паузу, и когда Фатима немного успокоилась, сказал:
– Я и моё семейство всегда рады видеть тебя, ты же знаешь. Твоя радость — это наша радость, твоя беда — это наша беда. Расскажи мне что произошло, не держи на сердце тяжёлый камень.
Фатима перевела дух и вытерла слёзы кончиком платка.
– Зейнул-Оглы, мой сын Вахид, так же как и твой сын Георгий, выбрал свой путь в жизни. На всё воля Аллаха. Пусть будут светлыми их умы и добрыми сердца. Хороший человек сообщил мне, что Вахид сейчас с теми, кого окружили в селе Первомайское.
– О Аллах, — произнёс Зейнул-Оглы и покачал головой.
– Прошу тебя по-стариковски, — продолжила Фатима, — спроси у Георгия, может быть, он поможет ему выбраться оттуда?
Старейшина ничего не ответил, словно раздумывал, стоит ли ему вообще в её присутствии вести разговор, касающийся Георгия. Со стороны мечети из громкоговорителя донёсся голос местного муэдзина. Начинался вечерний пятничный намаз. Фатима вышла из комнаты, где остался молиться старейшина, и зашла в другую комнату. Так в отдельности они и провели намаз. Прочитав молитву и не дождавшись ответа от Зейнул-Оглы, Фатима вышла из дома аксакала. У самых ворот её догнала Бархат.
– Апа, завтра к полуночи приходите к нам. Отец передал, что будет сам Георгий.
От нахлынувшей радости Фатима, не удержавшись, обняла девушку.
– Спасибо, доченька, здоровья и благоденствия вам. Храни вас Аллах!
Глава 4
Вырытый в первую ночь блиндаж укрывал от промозглого утреннего ветра и внезапно начавшегося мелкого дождя. Бережно перевозимый по всем злачным местам примус «шмель» не подкачал и на этот раз. Нагретый воздух проникал через ткань камуфляжа, форма постепенно высыхала, образуя испарения. Впервые за двое суток Владимир мертвецки заснул. Ему снилось, что он идет по бескрайней выжженной солнцем степи, спотыкаясь и падая в почерневшую от зноя пыль. Мучительная жажда, словно наброшенная на шею удавка, с каждым разом затягивалась всё сильнее и сильнее, отнимая последние силы. А миражи, появляющиеся на горизонте в виде голубых рек и озёр, лишали его разума и способности оценить каждый сделанный им шаг, тем самым уничтожая в нем веру в спасение. И оно, это спасение, казалось, пришло. Но какое! Огромное стадо разъяренных диких буйволов, сотрясая тишину ударами копыт, неслось прямо на него. Расстояние быстро сокращалось. Смерть в образе злой старухи, бродившей рядом с ним, дыхнула в лицо Владимира гнилостным запахом и закатилась истерическим смехом. Понимая, что гибель неизбежна, Владимир шагнул навстречу рогатой лавине. Но какая-то сверхъестественная сила за доли секунды до столкновения вырвала его из кошмара, утаскивая за собой в неизвестное ему пространство. Сам не ожидая того, Владимир закричал во сне и, проснувшись, увидел подсевшего к нему Николая.
– Володь, извини, что разбудил, — сказал Николай. — Артобстрел начался. Долбят не на шутку. Выйдешь, посмотришь?
– Да, сейчас, — произнёс Владимир, растирая руками заспанное лицо. — Как там караул, Коль?
– Нормально. Сейчас быстро поужинаем и сменим их. Пусть немного отдохнут и поедят. А мы с тобой немного подежурим. Как ты на это смотришь?
– Всё правильно. Пойду взгляну, что там творится. — Взяв автомат и ночную оптику, Владимир вышел из блиндажа.
Трассеры пунктирными линиями бороздили блокированное село вдоль и поперёк. Где-то на окраине бесперебойно стучал РПК. Вспыхнувшая прошлой ночью нефтяная скважина, превратившись в огненный шар, освещала пламенем приличную территорию. «Этого ещё не хватало, — подумал Владимир, припав глазами к оптике ночного видения. — Если разгорится ещё сильнее, будем как на ладони». Ниже по склону, километрах в полутора от них, Владимир разглядел минометный расчёт и несколько контрактников. Десантников, о которых говорил командующий, он так и не обнаружил. У окраины Первомайского стояли три танка, они периодично простреливали прилегающую к домам местность. К Владимиру, пригнувшись, подошли бойцы.
– Посмотри, командир, вон туда, — сказал Славка, указав рукой в сторону сельской водокачки. — Видишь, вплотную к ферме стоят камыши? Если федералы проморгают, боевики не упустят такой шанс и через этот камыш выйдут на контрактников, а значит, потом и на нас.
Осмотрев этот участок, Владимир поймал себя на мысли, что Славка прав, хотя думать о том, что федералы этого не учли, совсем не хотелось.
– Ты, Слав, присмотри за этим квадратом, а Егор пусть не упускает из виду контрактников. Без моей команды ничего не предпринимать.
Те, кивнув, продолжали наблюдение.
Собрав в тесном блиндаже остальную группу, Владимир, изложил дальнейшие действия, в частности, заострил внимание на подозрительном участке в зарослях камыша.
– Так вот. Это место действительно не внушает доверия, — сказал он. — Всем, кто заступает на караул, в обязательном порядке при обнаружении какого-либо перемещения там срочно докладывать мне. Мы с Николаем заступаем в ночь. Лёха, Серёга, стопроцентный отбой. Я и Николай сейчас сменим Славку и Егора. Разрешаю на ночь для согрева по одному глотку.
Люблю наблюдать жизнь-10 (хобби - Оружие)
Чизетка 8-ми рублевым патроном, на 100 уверенно выдавала серии 40 мм. по 5 выстрелам и блямкала по гонгу (на те же 100).
На 150/200 - сложнее, разброс побольше, 2 "минуты" примерно, всетаки не годиться патрон .22lr для уверенной стрельбы на такие дистанции.
Неинтересно. Зато дешево и практика стрельбы.
Поставил на 35 м гильзы: мелкашечные и что смог найти(12к, 410, .243, .366ТКМ, 7.62*51). И давай их сбивать. Потом положил патрон 12к (целый) и даже его взорвал попав по капсюлю. Неинтересно.Решил повторить вышеописанное из АУГа. Проверить так сказать, что выдает армейская вражеская винтовка в гражданском исполнении.
Сначала "прибил" ее на 100 под обычный биметал, производства Барнаул, 3.6 грамм.
200 м, 5 выстрелов, шаг сетки мишени 0.25 "минуты" на 100 ( соответственно на 200 - два квадратика, те же 0.25)
Ну и на закуску - гильзы на 35:
Так вот, что я вам скажу: АУГ - это обычный армейский карабин, со съемным хромированным стволом который имеет люфт. С "дубовым" по умолчанию спуском на гражданской версии - даже после доработки у меня спуск 2.4 кг (был под 4 кг). Но все равно, это изделие вражеских оружейников попадает, сука, 1 МОА нашим барнаульским говнопатроном.
И да, это не болтовик, а полуавтомат.
Мораль?
Да нет ее, мне щас опять расскажут, что "калаш" круче. Но я таки свой выбор сделал... Ну а вы можете на фотки полюбоваться :-)
Про выпендреж и тир.
Здравствуйте все, кто это читает. Сегодня я вам расскажу свою котоламповаю историю про выпендреж. Дело было так:
Вчера в час дня мы с моим классом пошли гулять по городу и волей самой Фартуны нас привело к месту рассположения тира (Это не призовой. Там платятся деньги только за пули и мешени). А перед этим один поц из моего класса гоповатой наружности хвастался про свои перестрелки между районами, о там был чуть ли не американским солдатом из серии Колды! *смеется* Ну вот, мы к нему подошли. И в доволь наслушавшись его рассказов, я ему предложил посоревноваться: кто меньше очков наберет, тому пендель. Он не жумая согласился. А зря. Когда мы зашли, вместе с нами зашли пара шкур, которые к нему клеились. Заплатили деньги повесил мишень, я взял расскладную винтовку и спросил:
-Ну, как стрелять будем?
-Давай стоя!
Ну, согласился. У каждого было по десять пуль. И мы начали стрелять. У меня пули ложились кучно, у него размазанно. И вот, итог: у меня 74, у него 38. Его шкуры сразу же закудахтали, мол я все подстроил, и бла бла бла... Ну а я молча положил винтовку, и самоутвержденно ушел.
И вот мораль: не хвастайтесь своими запредельными данными по стрельбе рядом с сыном ОМОНовца...
Много букв. Не много смысла. Простите.
Я зачем то читаю много новостей. Читать книги у меня времени сейчас нет, я занят сыном. И я очень много думаю о своем отце. И еще я много пью. Извините. Я должен это сказать.
Я хотел сказать пару слов о своем биологическом отце.
Он с самого моего детства был человеком суровым, часто просто жестоким.
Мать часто рассказывала как они развелись, когда мне было три.
Я думаю у многих есть такие истории.
Но. Он был хорошим человеком, он очень любил мою мать, пару раз в неделю он ходил к ней пешком из Москвы, в наш провинциальный Подольск. мать рассказывала, даже как то шкаф нес. Не знаю, может правда.
Он был бесконечно умным человеком, не гением, нет, просто очень начитанным, и очень циничным.
Я его никогда не любил, он меня наверно тоже, хотя и пытался. Как то, когда мне было 14, и через неделю после того как я первый раз пришел пьяным домой, он, придя с работы, посадил меня рядом, дал пива, и сказал-будем говорить как мужики.
Много между нами было сказано. И...знаете, не был он хорошим человеком, пытался просто воспитать меня как сам мог.
Когда у меня родился сын-он очень радовался. Когда узнал, что девушка, от которой у меня ребенок, была беременна до нашего знакомства- тогда мы окончательно перестали общаться. Пару раз списывались, однажды он приехал, прям под новый год. Любил удивить.
Из за меня, только родившегося его выгнали из института, и он так и не смог заставить себя поступить снова. Куда то ходил, что то учил, но он всегда был очень одиноким. Ему всегда не хватало меня. А у меня были всегда свои дела.
В 2016 он...подстрелил 5 человек, а потом застрелился сам.
Прошло время, я смирился со своей потерей, но не могу принять его поступок. Возможно за этот пост у меня будут серьезные проблемы, но мне все еще очень жаль тех людей, которые на него нарвались.
По закону я не виноват, потому что не стал его наследником, круто конечно когда твой отец уходит как в боевиках, но по человечески... время идет-а мое сердце все еще болит, и я не знаю как это исправить.
Как принято-пост информативный, не давайте людям быть одинокими. Это ВСЕГДА кончиться плохо. И вы Всегда будете жалеть об этом. два коммента. минусуйте.
Вроде все. Готов к суду Линча.