С чемоданами воспрещено, часть II
Я видел большое несчастье под солнцем: богатство, которое человек копил себе во вред. Он потерял своё богатство из-за неудачи в делах, и, когда у него родился сын, он ничего не мог ему оставить.
Человек вышел из утробы матери нагим — таким он и уйдёт. Он ничего не сможет взять с собой как плату за весь свой труд.
Это тоже большое несчастье: каким он пришёл, таким и уйдёт. Какая польза тому, кто трудится на ветер? (Экклезиаст 5:13–16)
Memento mori
Пришел мой черёд поныть. Мне 39, простой обычный, среднестатистический житель нашей страны. Я впервые понял что в любой момент могу умереть.
Пару дней назад я похоронил друга, это довольно тяжело на самом деле, сложно принять что в целом молодые люди может вот так однажды не проснуться и покинуть родных и близких. На кладбище после похорон возвращаясь назад в той же линии я увидел могилы ещё двух моих знакомых. Плюс минус моего возраста.Нет я не скажу что мы были с ними близки, поэтому о их смерти я не знал. Но это наложил отпечаток на состояние.
Второй день периодически вспоминаю и возвращаюсь к мыслям. Я ведь могу так же по щелчку умереть не от старости, а по каким то неизвестным мне причинам. И от этого как то неспокойно на душе...Вот такая правда жизни.
«Настя сделала мою жизнь счастливой». Трагичная история любви фигуриста Чернышёва
Актриса Анастасия Заворотнюк и фигурист Пётр Чернышёв
Жена фигуриста Петра актриса Анастасия Заворотнюк умерла на 54-м году жизни.
Карьера Петра Чернышёва прошла вдали от России. Импозантный фигурист перебрался за океан вслед за возлюбленной и долгие годы был лучшим танцором США. На родину Пётр вернулся по работе, но встретил главную любовь своей жизни и остался. Роман Чернышёва и известной актрисы Анастасии Заворотнюк развивался на глазах у всей страны, а спустя 10 лет после сказочной свадьбы в счастливой семье появилась дочка.
Но тяжёлая болезнь супруги обернула красивую историю любви в настоящую трагедию.
Любовь привела Чернышёва в США
Карьера Чернышёва начиналась блестяще. Пётр превосходно владел тройными прыжками и считался перспективным одиночником, пока не получил серьёзную травму ноги. Из-за повреждения фигурист надолго выпал из тренировочного процесса и отстал от конкурентов. Как часто бывает в подобных случаях, выходом стала смена дисциплины, однако из-за присущего одиночникам эгоизма Петру было трудно наладить отношения с партнёршами. Наиболее удачным получился союз с Ольгой Першинковой, на и этот дуэт просуществовал недолго.
В 1992 году Чернышёв решил попытать счастья в США. На тот момент Пётр состоял в отношениях с известной советской фигуристкой Натальей Анненко, которую по окончании карьеры позвали работать в заокеанских шоу. Чернышёв отправился в Штаты вслед за возлюбленной.
«Петя сразу же после знакомства окружил меня заботой и вниманием. Влюбившись, он серьёзно подошёл к этому вопросу — вскоре предложил руку и сердце. Я ездила в туры. И он мне в любой город присылал цветы, подарки. В Америке, когда я в шоу выступала, мог через всю страну ко мне прилететь. Проводил полдня в самолёте, только чтобы просто меня повидать, и улетал обратно. Это подвиг!» — рассказывала Наталья.
Благородство и роман с американкой
Пётр и Наталья прожили вместе семь лет и почти не ссорились, однако частая разлука и разные жизненные приоритеты привели к расставанию. Анненко была старше Чернышёва на семь лет и мечтала о детях, в то время как фигурист все силы отдавал спортивной карьере. Вместе с Наоми Ланг Пётр стал пятикратным чемпионом США и двукратным победителем чемпионата четырёх континентов в танцах на льду. Кроме того, яркий дуэт регулярно представлял Америку на чемпионатах мира, а в 2002-м выступил на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити.
«Понимаю, что он влюбился в красивую Наоми, свою партнёршу-американку по танцам. У Пети с Наоми стало больше общих интересов, чем со мной», — признавалась Анненко.
Наталья и Пётр расстались мирно. Чемпионка СССР и по сей день тепло отзывается о Чернышёве. Фигурист поступил благородно по отношению к своей первой жене и оставил ей всё имущество. Даже после развода Пётр присылал Наталье цветы и периодически интересовался её жизнью. Если верить СМИ, после расставания с первой супругой Пётр несколько лет встречался с партнёршей по дуэту Наоми Ланг, однако после спорта между молодыми людьми сохранились только дружеские отношения.
Любовь с первого взгляда с Заворотнюк
После окончания карьеры Чернышёв активно выступал в ледовых спектаклях в США, а в 2007 году вернулся в Россию для участия в шоу «Танцы на льду». После 15 лет за границей Пётр не ориентировался в российском шоу-бизнесе и чувствовал себя немного чужим в новой обстановке. Ведущая шоу Анастасия Заворотнюк, прославившаяся благодаря главной роли в сериале «Моя прекрасная няня», для него была просто красивой девушкой.
«Культурный срез того времени для меня остался за бортом. Я не знал, что американский ситком «Няня» адаптирован в России и называется «Моя прекрасная няня». В Америке он мне не нравился. Я был удивлён, что Настя сыграла в этом моём нелюбимом сериале, да ещё и стала после этого звездой в России», — позже признавался Пётр.
Эта была любовь с первого взгляда.
«Мы увиделись в первый съёмочный день, который всегда бывает очень суматошным. Мы встретились взглядами, и я почувствовала: моё. Это было похоже на электрический разряд», — вспоминала актриса.
Пётр начал активно ухаживать за Анастасией и даже научил её кататься на коньках. Отношения двух звёзд стали стремительно развиваться. В день расставания Анастасии с актёром Сергеем Жигуновым Чернышёв позвал Заворотнюк на первое свидание. Символично, что произошло это в День всех влюблённых.
Идеальная свадьба
Вскоре Пётр решил сделать возлюбленной предложение. Во время отдыха на Сардинии Чернышёв вышел из моря с бриллиантовым кольцом в руках, встал на одно колено и попросил Анастасию стать его женой. Через несколько месяцев возлюбленные поженились, а затем и обвенчались в Крыму.
«Первый раз всё было так, как я мечтала! И белое платье, и даже лимузин! Всё, как хотелось и как должно быть», — признавалась Заворотнюк, в жизни которой до этого уже было два брака.
Пётр быстро поладил с детьми Анастасии и без раздумий переехал в Россию, оставив американскую главу своей жизни позади. Больше 15 лет возлюбленные были счастливы в браке.
«Настя сделала мою жизнь счастливой. Я встретил человека, которого я люблю, любил и буду любить всю жизнь», — признавался Чернышёв.
Заворотнюк тоже не уставала говорить о своём счастье: «Я могу сказать, что именно сейчас я абсолютно счастлива. Картинка абсолютно правильная. Дрожу и молюсь, чтобы ничего не менялось. Всё так, как я мечтала с детства».
Долгожданный ребёнок и тяжёлая болезнь жены
Актриса мечтала подарить своему возлюбленному ребёнка. Счастливое событие произошло в 2018 году. Заворотнюк забеременела в 47 лет и родила Чернышёву первенца — дочь Милу. Но судьба приготовила счастливой семье тяжёлое испытание.
В 2019 году стало известно, что Заворотнюк борется с раком мозга. По словам друзей Петра и Анастасии, фигурист заботливо ухаживал за больной супругой и проводил с ней всё свободное время. Несмотря на тяжёлый диагноз, хотелось верить и надеяться, что Чернышёв и Заворотнюк преодолеют все трудности и выйдут из этой истории победителями.
Но, к сожалению, история любви Петра и Анастасии закончилась трагично. 30 мая актрисы на стало.
Администрация сообщества Фигурное катание выражает соболезнования фигуристу Петру Чернышёву, а также родным и близким Анастасии.
На жертвенном алтаре - вождь
«Божество принимает жертву». У этой распространенной в Черной Африке (да и только ли в ней?) формулы есть неожиданные грани. В жертвоприношении язычники издревле различали форму поклонения божеству и, как это ни странно, порой приносили в жертву… его самого. В тотемических культах на алтарь богу возлагалось его подобие - животное, в которое он чаще всего воплощался, навещая грешную Землю. Митру, доброжелательного бога дневного света из индоиранского пантеона, 25 декабря, в день его рождения, задабривали быком, образ которого он принимал.
В Потнии веселому хмельному Дионису под дифирамбы приносили в жертву козла, в обличье которого он временами резвился среди простых смертных, а в Лаодикее на жертвенник в честь вечно юной богини охоты Артемиды клали трепетную лань. Финикийцы и хетты сжигали божество в лице идола или персонифицировавшего его человека.
В Ниневии чтили бога Сардана, изображавшегося полумужчиной-полуженщиной. В пурпуре и золоте земной «временный заместитель» Сардана, которого считают прототипом Адониса, поднимался на «эшафот» - поленницу, красиво сложенную из деревьев ценных пород, и его сжигали под музыку, танцы. В Древнем Египте регулярно приносили в жертву, убивали, а потом разрубали на кусочки человека, олицетворявшего Осириса, двойника Аттиса вешали, Орфея, Ваала и Индру четвертовали, а вот воплотителей Астара, претендовавшего на власть над миром, или его супруги Астарты, богини любви и плодородия из западносемитской мифологии, то вешали, то четвертовали, то, наконец, как Осириса, резали на кусочки.
В мифе об Аттисе, связанном с оргиастическим культом Великой матери богов Кибелы, дарительницы плодоносных сил земли, рассказывается, как сын фригийца Аттис впал в безумие, оскопил себя и столь неожиданным способом сделался божеством. Из его жертвенной крови выросли цветы и деревья. В образе Аттиса уживаются, казалось бы, крайние, несовместимые мысли о плодородии и необходимости аскетического самоограничения.
Однако с давних пор бытовало убеждение, что возвыситься до божества, пусть даже младшего, или обрести бессмертие могли только короли, вожди и жрецы, но не простые смертные: «что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку», а «ослы удовлетворяются скудным кормом». На островах Тонга, например, будущая жизнь была привилегией одной касты. По верованиям островитян, переселиться в божественном просветлении в страну блаженства могли лишь предводители и люди из высших каст. Правда, для них, надо признать, эта льгота нередко влекла за собой очевидные неудобства, с точки зрения современного человека: в один прекрасный день при сносном состоянии здоровья приходилось, доверяясь лишь честному слову всемогущих жрецов, отправляться в края, откуда никто еще не возвращался.
Беспощадный обычай и его ревностные блюстители вынуждали будущего бога добровольно ставить точку на собственной жизни. Тогда в подобной процедуре ничего страшного не видели: игра стоила свеч. Более того, суверены, когда наставал момент переселения в мир иной, в целом охотно предавали себя воле судьбы, чтобы в сане божества и на том свете быть наверху, наслаждаться неизбывной молодостью и вкушать амброзию.
Так уж повелось: вожди всегда пытаются уподобиться богам, а близорукие, бездуховные подданные им в тон потакают, руководствуясь философией «кусок с барского стола». Как рассказывает автор книги «Этруски начинают говорить» Захари Майяни, у хеттов смерть вождя означала его перевоплощение в божество. Главная идея сопутствующего тому обряда состояла, по-видимому, в том, что «смерть в качестве ритуальной жертвы придает божественность. Но лишь король достоин стать богом и быть центральной фигурой ритуала». Похожее наблюдалось у древних евреев и германцев. Они щедро приносили в жертву своих правителей, царских сыновей или отпрысков благородных семей, лишь бы благоволили боги, духи и предки.
Лиц, воплощающих Йеуда, сына финикийского бога Кроноса, отождествляемого с Молохом, наряжали в королевскую тогу перед церемонией перехода в мир богов, а впоследствии человеческие жертвы приносились уже ему, столь счастливо перебравшемуся в манящие неведомые чертоги. Перед тем как четвертовать родного сына, карфагенянин Малеус облачил его в королевские одежды.
В древности жрецы культов руководили жертвоприношениями и иногда одновременно исполняли в них печальную роль жертвы. Так, в Пануко (Мексика) в эпоху испанского завоевания колдуны, почитавшиеся как божества, по своей доброй воле горели в кострах во время всеобщего экстаза и веселья. Вокруг огня шла неистовая пляска, а из пламени раздавались прощальные слова нарождающегося божества. Когда кости превращались в золу, из-за них горячо спорили, даже ссорились, старались растворить хотя бы щепотку в сосуде с вином и хлебнуть оздоравливающее, облагораживающее зелье и тем самым приобщиться к сонму всемогущих и вечных.
Многие племена и народы Африки отвергали и отвергают как кощунственную мысль о том, что их правители и жрецы смертны. Большой или маленький монарх на континенте никогда не умирал - он просто не мог угаснуть, так как в глазах народа олицетворял всеобщее духовное и материальное благополучие, а потому обожествлялся. По преданиям моси (Буркина-Фасо), вождь имел бессмертную душу и никак не мог ни одряхлеть, ни испустить дыхание, ибо в противном случае с его кончиной небеса рухнули бы на землю и наступили бы гибель народа, конец мира. «Чтобы спасать народ, надо жертвовать вождями», - в прямолинейной, откровенной форме выражали ту же идею Исраэл Зангвил и Теодор Герцль - только у африканцев она была оформлена мягче и красивее. Моси всячески скрывали, маскировали кончину императора. Передачу власти затягивали на год. Промежуточным лицом в династии сначала становилась старшая дочь императора моси, носившая мантию отца. Через нее передавали просьбы и пожелания суверену, которого уже не было в помине. В конце года она уступала трон другому переходному лицу, долго жившему при дворе и имевшему право «вместить в себя душу властителя». Только затем избирался новый император, а «носитель души прежнего» удалялся в глухомань и не мог видеть монарха, дабы не сглазить его.
Английский ученый Лингардт рассказывает, что в народе динка на востоке Африки заживо хоронили жрецов, когда те были на пороге смерти. Для «хозяина рыбацкой остроги», как называли уходящего из жизни сановника, отрывали яму, стелили в ней удобную постель. Яму перекрывали платформой в виде рамы, стянутой кожаными ремнями, и клали на нее коровий навоз. Умирающий, когда его опускали на дно и укладывали в постель, бодро распевал песни, обещал соплеменникам заступаться за них. Они же, восхищаясь отвагой «хозяина рыбацкой остроги», предавались буйному веселью, слыша, как жрец гарантировал им заступничество и жизнь, «не омраченную никакими несчастьями». Когда он замолкал, могилу заваливали навозом. И никто не говорил: «Как жаль, что он умер». Все говорили: «Это очень хорошо, что у нас появился такой могучий защитник».
Но если бы его смертный час пробил на глазах динка, то это предрекло бы крах, великую беду всему клану. Посредством такого обряда они как бы оберегали «жизнь», бессмертие жреца и, следовательно, заботились о жизнестойкости своего народа.
До середины XIX века северные племена Белого Нила (шиллук, динка, нуэр, кич, бор, шир, алиаб) в угоду духам и доброму божеству убивали вождей. В 1504 году черный народ шиллук, пришедший из Центральной Африки, форсировал Белый Нил, разгромил арабов и основал султанат Сеннар (египетский Судан). Властитель шиллук служил образцом «обожествленного суверена», имевшего минимум политической, исполнительной власти и массу ритуальных обязанностей. Большой совет в любой момент мог решить вопрос о принесении его в жертву. Трон наследовал старший сын. Другие сыновья покорно следовали за отцом в «царство теней». Султана казнил член его семьи, сидэль-кум, его доверенное лицо в период всего правления. Орудием казни был ритуальный меч. Иногда прибегали к удушению.
Самые отважные расправлялись сами с собой. Как утверждает французский ученый, автор ряда книг о таинственных ритуалах Поль Марсиро, в 1866 году на юге «далекой Индии чудес» царь после двенадцати лет правления, помня отчие заветы, уселся на монументальную пирамиду из дров. Перед этим совершил публичное омовение, сотворил под звуки музыки молитвы. Затем хорошо отточенным ножом на радость идолу отхватывал себе нос, губы, уши, кусочки тела, потом перерезал себе горло. Полыхнули языки пламени - и смелый царь совершил перелет в заповедный край благоденствия.
Африканские обычаи своей самобытностью очаровывали Диодора Сицилийского. «Но самое удивительное происходит при смерти царей, - упоенно рассказывал историк. - Жрецы, находящиеся на острове Мероэ[1] совершающие услужение и почести богам, занимающие величайшую и властнейшую должность, посылают вестника к царю, приказывая ему умереть, как только это им придет на ум». Во времена Птоломея II эфиопский царь Аракакамани (270–260 гг до н. э.), получивший греческое воспитание, увлекавшийся философией, пренебрег повелением жрецов, отказался стать богом и умертвил… обычай.
Примерно так же поступил в другой части света - в Каликуте на Малабарском берегу царь Саморин. После двенадцати лет правления, когда настал ему срок умирать, он устроил пир, длившийся 10–12 дней. К концу пиршества суверен уговорил старейшин ограничить до четырех придворных число имеющих право лишать короля жизни. Саморин приказал тысяче воинов охранять его и устранять тех, кто попытается казнить его. И находчивый король, презревший предрассудки, спокойно довластвовал до самой смерти.
У банту на юге Африки вождей порой вели к жертвенному алтарю после определенного срока правления. По их убеждению, у короля, чересчур долго засидевшегося на троне, притупляется чувство справедливости, растут самоуверенность и самомнение, а короли должны быть безупречными, тем более что с человеческими пороками им не нашлось бы места в ареопаге великодушных богов. Впрочем, «целомудренна та, которой никто не домогался», предупреждает латинская пословица, иначе говоря, безгрешен тот, кто еще не родился. Ликвидация суверена проходила внезапно. Когда любимый монарх попадал в объятия Морфея, к нему в опочивальню прокрадывался палач, набрасывал на спящего покрывало или одеяло и душил его. Или же вождя замуровывали - и он умирал от голода или удушья. Еще в конце прошлого века один старый банту, по словам П. Марсиро, рассказал ему, что предпочел уклониться от такой участи, поступившись своим титулом и правами на проживание среди богов. Смерть во сне почиталась легкой, так как у погруженного в сон человека душа разлучается с телом и витает в небесах.
В Конго личность шитоме, как называют жреца, священнее, чем фетиши. Тот, кто добивался приема у шитоме, должен был проявлять покорность и униженность, ползти к нему в пыли, стонать, плакать, нести богатые дары. Для шитоме отдавали часть урожая. В качестве драгоценных сильнодействующих талисманов они милостиво распределяют полусгоревшие кусочки дерева из своего священного очага. Жреца, оказавшегося на смертном одре, приобщал к богам ударом дубины или душил его преемник, сам становившийся шитоме после зловещего ритуала.
У сакалава на Мадагаскаре в династии Вулумена королю, дышавшему на ладан, специальным ножом перерезали горло - и он в тот же миг попадал в мир предков, в разряд божеств. В народе уха (Танганьика) короля, готового вот-вот испустить последнее дыхание, было принято душить. Его тело зашивали в шкуру белой коровы и засушивали, затем клали в пирогу, на которой возводилась маленькая хижина, и пускали вниз по реке в вечное плавание. Наверное, подобного рода процедуры отчасти преследовали желание облегчить страдания умирающего.
В лучшем случае королям и вождям удавалось задобрить божеств и духов, откупившись от них какой-либо частью тела. В одних случаях отсекали какой-то ценный, но не жизненно важный орган, в других выпускали кровь, в третьих отрезали волосы… «Принесение в жертву части тела самого почитателя является самым обычным делом, - объясняет этнограф и историк Эдуард Берпетт-Тайлор. - При этом целью жертвы может быть принесение дара или дани либо, согласно правилу - часть вместо целого - замена какой-либо частью тела целого человека». У никобарцев, например, можно видеть погребальное жертвоприношение, в котором сустав пальца служит заменой целого человека.
Обмолвимся мимоходом, что в древности в ряде стран предводитель слыл самым умным и совершенным в своем народе. «Жена Цезаря должна быть выше подозрений», сказал Цезарь. Ну а о самом-то Цезаре не стоило и говорить. И горе было ему, если вдруг у него появлялся малейший физический недостаток. У розви (нынешнее Зимбабве), положившим начало в народе шона крупному клану каранга, достаточно было выпасть зубу или проглянуть лысине, чтобы вождя завлекали в ловушку и душили черным шнурком. Однажды правителя принесли в жертву за то, что он, потеряв бдительность, чихнул.
В эпоху Диодора Сицилийского у эфиопов существовал обычай: если царь по какой-либо причине повредит себе какую-нибудь часть тела, то все его друзья добровольно лишали себя той же части тела, так как негоже фаворитам и друзьям царя, сломавшего ногу, бравировать перед ним здоровыми ногами. Суть же заключалась в том, что люди приносили массовые жертвы богам во здравие и за долгую жизнь своего властелина. Вот почему порой за хромым вождем во время торжественных выходов ковыляли калеки-сановники. Та же форма лести замечена и у других африканских народов.
Обычай приносить в жертву суверена проник и в христианские ритуалы английского средневековья. В районе 1100 года короля Вильгельма Руфуса убил стрелой сэр Вальтер Тиррел, один из его фаворитов. С точки зрения ряда историков, архиепископ Кентерберийский, канцлер Англии Томас Бекет, канонизированный в святые, был принесен в жертву вместо короля Генриха II. По приказу монарха архиепископа убили четыре рыцаря, оставшиеся ненаказанными. А английский ученый Маргарет Мюррей считает, что Жанна д’Арк и маршал Жиль де Раис (1400–1440 гг.), который стал прообразом Синей Бороды, являются жертвами ритуала.
Проще и, наверное, гуманнее - без всяких жертв - поступил римский император Домициан, который однажды начал официальное послание от имени прокураторов словами «Dominus et deus noster sic fieri jubet» («Так повелевает наш господин и бог»), после чего к нему устно и письменно обращались только как «Наш господин и бог». Он же с увеличенной подозрительностью и жестокостью преследовал всякое неосторожно оброненное слово, всякое вольное выражение, бросавшее тень сомнения на его божественность, квалифицируя это как «государственную измену».
Стоит оговориться, что не все власть имущие торопились занять место среди божеств в будущей вечной жизни. Большинство правителей исподволь подыскивали себе достойную замену на алтарь богам. Уникальный случай, когда вождь самолично убивал людей, принося их в жертву вместо себя, описал Гольбах в XVIII веке: «Король Марокко Мулей Исмаел, в жилах которого текла кровь пророка, собственноручно перерезал горло пятидесяти тысячам подданных. Он казнил их по выходе из мечети, и его жертвами часто становились даже родные дети. Подданные считали великой честью погибнуть от его руки или по его повелению, так как «тот, кого разит рука короля, попадает прямо в рай».
Саги о легендарных конунгах Швеции и Норвегии насквозь пронизаны верой скандинавов в возможность через посредство и при помощи богов воздействовать на течение времени, определять его характер и содержание. Желая продлить себе жизнь, конунг Аун отдавал сыновей в жертву языческому божеству Одину, который «оберегал страну от врагов и даровал добротный урожай и мир». Когда старый Аун заклал первого сына, Один пожаловал ему еще 60 лет жизни. По истечении этого срока конунг принес в жертву другого сына и получил от божества заверение, что он останется в живых до тех пор, пока будет дарить каждые десять лет по сыну. Аун заклал семерых сыновей, но настолько одряхлел, что утратил способность передвигаться и его носили.
Жертва восьмого сына продлила ему жизнь еще на десять лет; но он уже не поднимался с постели. После девятой жертвы Аун жил, питаясь из рожка, как младенец. У него оставался последний сын, но шведы воспротивились этой жертве, и тогда немощный вождь отбыл на тот свет, а о его святости и воле к жизни складывали легенды.
Эта сага перекликается с мифом о титане Кроне, сыне Урана и Геи. Хитростью низвергнув отца, он ради верховенства среди богов пожирал своих детей, поскольку, по предсказанию Геи, один из них должен был лишить его жизни. Авраам в Ветхом Завете из-за любви к Богу едва не принес в жертву своего сына Исаака и уже приготовил дрова и огонь для всесожжения. Но Ангел Господень не дал поднять руку на отрока и сказал: «Мною клянусь, говорит Господь, что, так как ты сделал сие дело и не пожалел сына твоего, единственного твоего, то Я благословляя благословлю тебя, и умножая умножу семя твое, как звезды небесные и как песок на берегу моря; и овладеет семя твое городами врагов своих…»
«Что б ни творили цари-сумасброды - страдают ахейцы», - писал Гораций о Троянской войне в «Посланиях». Так повелось повсюду: от глупостей стоящих у власти страдает безвинная масса. В былые времена в королевских семьях держали мальчиков для битья, которым было предоставлено почетное право получать надлежащее число ударов по их плебейским ягодицам всякий раз, когда августейшие отпрыски допускали нарушение правил хорошего тона или не учили уроков.
Любопытно одно - в мифах, легендах и описаниях таких обрядов нет почему-то ни тени сострадания к детям, которыми жертвуют во здравие и долголетие их отцов, а ведь бывает, родители жертвуют целыми поколениями ради личной выгоды или славы. Иногда тщеславие подавляет в человеке лучшие чувства… Ярл Хакон, правивший в конце X века Норвегией, поступился сыном ради победы над викингами. Как писал Эдуард Бернетт Тайлор, в Перу инка или другой важный человек, заболев, приносил в жертву божеству одного из сыновей, умоляя принять его вместо себя.
Дальше - больше; в эпоху декаданса, когда низко падала мораль общества, а эгоизм и самодовольство подавляли все понятия о добре и справедливости, королей на жертвенниках мало-помалу стали заменять узники и рабы, которым все же перед смертью торжественно обещали и присуждали эфемерное королевство в потустороннем мире, хотя, как осмелился выразить свои сомнения один из презренных рабов, «лучше ползать в пыли перед хозяином на этом свете, чем благоденствовать на том». В Карфагене однажды перед гигантской статуей Кроноса медному идолу поднесли жизнь двухсот детей из благородных семейств.
Да и до того карфагеняне одаривали его детьми из высшего круга. Впоследствии нашли компромисс, решив покупать и откармливать для этой цели чужих детей. Но много ли человечности в замене одних малолетних смертников другими? Конечно, страх перед идолами понятен, понятно и желание сатрапа прожить подольше или в крайнем случае получше устроиться после смерти в ином мире, но сколько все-таки непостижимой разумом жестокости в подобных ритуалах!
Ради спасения царей жертвовали пленниками. В Мексике богу солнца Тескатлипоке выбирали за день до жертвоприношения самого молодого и красивого военнопленного, давали ему четырех девственниц. Наутро он гордо шествовал во главе процессии рядом со статуей бога. Народ воздавал ему и идолу одинаковые почести. Затем мужчину убивали. Жрецы с почтением уносили его сердце как жертву богу, а остальные органы съедали ради собственного блага.
- Почему в Африке или в других районах мира в древности приносили в жертву самого вождя? - спросил меня как-то Поль Марсиро. - Такие обычаи сложились у народов, которые не могли вообразить, что их предводитель в состоянии дряхлеть, терять силы по болезни или старост. Болезнь или увечье вождя ставили под угрозу плодородие, равновесие в мире и обществе. Его ритуализированная смерть сопровождалась вступлением на трон человека более молодого, энергичного и тем самым способного восстановить стабильность и процветание общества. Но это только частичное объяснение.
Жертвоприношения были умилостивляющими, предупредительными, искупительными, благодарственными. Принесение в жертву вождей, судя по известным фактам, относится к первым двум группам. Жертвователь рассчитывает на ответное благодеяние божества. Э. Тайлор видел истоки этого обряда в воззрениях анимистов. «Анимист признает, что духовные существа управляют явлениями материального мира и жизнью человека или влияют на них здесь и за гробом, - пишет он. - Так как, далее, анимисты думают, что духи сообщаются с людьми и что поступки последних доставляют им радость или неудовольствие, то рано или поздно вера в их существование должна привести естественно и, можно даже сказать, неизбежно к действительному почитанию их или желанию их умилостивить».
Анализируя учения о человеческой и других душах, этнограф обнаруживает много сходства и стыковок в религиях, психологии и понятиях «дикарей» и цивилизованных народов. Туземцы Никарагуа в 1528 году на вопросы об их религии отвечали: «Когда люди умирают, из их рта выходит нечто похожее на человека. Это существо отправляется к месту, где находятся мужчины и женщины. Оно похоже на человека, но не умирает, а тело остается на Земле». Но, признав наличие бестелесной души, предназначенной для будущей небесной жизни, люди подыскивали какое-то тепленькое местечко душам сильных мира сего за пределами жизни.
«Люди не останавливаются на убеждении, что смерть возвращает душу к свободному деятельному существованию, - отмечал Э. Тайлор. - Они совершенно логично стараются помочь природе, убивая людей, чтобы освободить их души для служения духам. Таким образом, возникает один из наиболее распространенных, определенных и понятных обрядов анимистической религии - обычай погребальных человеческих жертвоприношений для пользы умершего».
Важно помнить о причинах подобных обрядов, поскольку история ясно показывает, что человеческий род, не замечая того, склонен возвращаться к прошлому в самых его неожиданных, подчас кажущихся невероятными проявлениях.
«Африка - земля парадоксов», Владимир Алексеевич Корочанцев, 2001г.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Иной мир
Сны имеют архиважное значение в нашей жизни. Это я понял с 16 лет, когда впервые увидел вещий сон. С тех пор понеслась душа в сновидения. Одна часть из них целиком принадлежит моим умершим родственникам. Один дядя умер от кровоизлияния в мозг. Во сне он показался в костюме, какой-то полноватый, и сугубо деловой. Сказал мне: "Я ухожу", сел в лодку, которая как во сне бывает внезапно появилась, оттолкнулся, отвернулся от меня и уплыл. Вопрос - куда он ушёл? Другой дядя приснился на даче, сидел курил, и мы с моей мамой уговаривали его не уходить! Помню, как он так бережно потушил во сне сигарету и сказал: "Хорошо, останусь! ". Вопрос - где он остался? С тех пор он неоднократно снился, я даже пытался с ним селфиться во сне). Подобные сны снятся и другим моим близким людям. Жене однажды приснилась моя тётя, которая на третий день после своей смерти умоляла ее помочь добраться домой. Тётя жаловалась, что заблудилась, села не на тот автобус, не мылась, как там дети, внуки и т.д. Умерла она внезапно 7 лет назад. Брату недавно вот в мае приснилось, как эта тётя привела к нему нашего отца. Тот посмотрел на него и сказал: "Я тебя таким и представлял! ". Вопрос - значит там есть место, где родственники встречаются? Отмечу, что отец умер в 1984 году. Сыну приснилась бабушка - моя мама, на 9ый день после её смерти. Как она сидит на вокзале и ждёт отправки (куда?), и как к ней бегут дядя, который с дачи, и тётя, которая жаловалась. И что они хотят, чтобы она осталась. Вопрос - где? Вот такой вот круговорот сновидений о мире ином. Дай бог нам всем попасть туда попозже. Всем мира, мамонт не вымрет!)