Начало ЗДЕСЬ
В назначенный час в грузинском ресторанчике Даниэллы не оказалось. Лена заказала себе лимонада. Все расходы, несомненно, понесет принимающая сторона. Но дело вряд ли выгорит. Никакой звездой Лена делать Даниэллу не будет. Или будет? Ведь на Западе сейчас бородатые девушки, вроде как тренд. Кончита Вурст, хуё-моё. Но работы предстоит – мама не горюй. Слепи, попробуй, из такого чучела звезду.
Также Лена сомневалась в кредитоспособности потенциального клиента. Она знала несколько трансов. И это были алкаши, и, возможно, наркоманы. Точно известно было только про одного. С полным комплектом дурных привычек. Клубные и тусовочные трансвеститы были опасными комедиантами. Каждое слово у них было с подъебкой. Лена понимала, что смехуечки – это броня. Не сказать, чтобы Лена боялась быть вышученной, но какие-то опасения испытывала и потому обществом переодетых мужиков в клубах, лофтах и на террасах не наслаждалась. К тому же, все знакомые ей трансы были попрошайками. А один воровал шмотье по бутикам. Раз попался, второй, на третий посадили. В Интернете потом писали, что менты не знали, в какую его камеру сажать – мужскую или женскую. Душевного трепета Лена не испытала, нисколько за этого сомнительного типа не переживала, ибо ранее теплых чувств к нему не испытывала и в одной компании тусила – ну, всего пару раз.
Сомнений в том, что и Даниэлла – из той же лже-пиздобратии, не было ни малейших. И Лена вдруг поняла, что это – развод. Мужички, переодевающиеся женщинами, - по природе своей обманщики, ибо ложь – сама суть их дурацкого бытия. Стало быть – наебать, конечно, хочет.
Лена разозлилась. Ей не нравилось, когда ее принимали за лохушку. А еще она не понимала саму суть развода. Ну, встретится она с Даниэллой в ресторане. И что?
«И то, что в хате твоей, где ты живешь одна, сейчас орудуют взломщики. А Даниэлла выманила тебя из дома!» - прокаркал внутренний голос.
Светская львица подавила в себе импульс вскочить и бежать. Ну, как можно быть такой дурой? Впрочем, никуда она не побежала. Во-первых, пусть только попробуют. В ее квартиру в окрестностях метро Речной вокзал так просто не войдешь. Ни разу не было, во всяком случае. А во-вторых, если это так, то пиздец случится тому Даниэлле.
Еще Лена подумала, что, может, стоит наебать самого афериста? Заказать… А что тут у нас самое дорогое в меню? Оджахури!
А вот кухни светская львица побаивалась. Потому что она – коварна. Начнешь жрать и не остановишься. Мужикам-то хорошо – лопай сколько хочешь. Это у женщин включается внутренний арифмометр: так, и сколько же я прибавлю? Но запахи уже раздразнили, а потом и пробудили внутреннего демона обжорства.
Как и подозревала Лена, оджахури – блюдо с картошкой и свининой и кучей всего прочего, оказалось, наверное, самым калорийным в меню. Теперь Лена сидела, смотрела на этот ароматный Эверест тлетворных калорий и презирала себя.
А затем набросилось. Свинина, картошка и что-то непознаваемо и запредельно ароматное запускало восторженную лезгинку во вкусовые сосочки.
Когда Лена доела, то поняла, что заплатить по счету придется все-таки ей. Никого похожего на вчерашнее страхопиздище из Инстаграма в заведение не входило. Какие-то мужики, стайки студентов, студенток, какие-то девочки-менеджеры. Все не то.
Даниэлла опаздывал уже на час. И тут Лена раскусила кидалово. Это же просто замануха в ресторан. Копеечное кидалово. Ну, а чего еще ожидать от лже-пиздобратии? Тысчонку без возврата выклянчить, поесть-попить на халяву.
«Вот я дура! – поняла вдруг Лена. – Наверное, этот транс уже здесь! Только в мужской одежде!»
Конечно. Насколько Лена знала тусовочных фриков, в повседневной жизни они были вполне себе Иван Иванычами. Про одного Лена знала, что вообще семейный, и плешивый. Второй промышлял мужским стриптизом. Если не бухал. Третий был вообще узбек.
Так что, конечно же, тип, прикидывавшийся в Инстаграме Даниэллой, был где-то среди мужиков. Мог быть любым из них. Тьфу ты!
- Привет! – услышала Лена и от неожиданности чуть не поперхнулась газировкой.
***
К Лене обращалась девушка, одетая не в балахон оттенка вырви-глаз, не в кошмарное розовое платье из профиля в Инстаграм, а вполне даже прилично – черная юбка где-то до середины бедра, со скошенным краем, полусапожки – притом, вовсе не на диком каблуке, явно дорогая черно-белая куртка примерно до талии. «Хотя где там талия?» - мысленно хихикнула Лена. Лицо скрывали темные очки. Губы были сдержанно-розовыми, в тон лаку на ногтях. Пальцы были усыпаны тонкими кольцами из странного, белесого серебра. Шею наполовину скрывала черная карантинная повязка. Прическа оказалась вовсе не каре, а волосы были средней длины, явно ухоженные.
Этот тип был вовсе не похож на клубных аферистов в блестках и перьях. На мужика тоже не был похож. Если бы Лена встретила эту чувиху где-нибудь, то никогда бы не подумала, что…
Даже голос был вполне женским. Хотя нет. Скорее, нейтральным, как у вокалистки группы «Чили», которая тоже, по слухам, была мужиком. Хотя Лена не проверяла.
- Ты Даниэлла? – зачем-то переспросила Лена (ее выбило из колеи, и она несла растерянную чушь).
Виртуоз превращений кивнул.
- Я тебя не сразу узнала, слушай, - абсолютно искренне сказала Лена. – Ты классно выглядишь.
- Спасибо, - сказал Даниэлла, легким движением помещая куртку на спинку стула.
На нем был белый свитер, сквозь который проступали какие-то сиськи. Ну, да. Неестественно круглые. На самом деле лифчик, к бабке не ходи. На шее блестело какое-то сложное украшение из белого серебра.
- Именно по этой причине я и задержалась, - заявил Даниэлла. – Хороший лук требует больших временных затрат. В дальнейшем, когда мы будем работать, смело прибавляй к назначенному времени встречи час. Или мне придется научиться собираться на час раньше.
- Откуда у тебя уверенность, что мы будем работать? – еще не оправившаяся от потрясения Лена.
- Я расскажу, - Даниэлла закинул ногу на ногу.
Лена сидела на противоположной стороне столика и ног своего визави не видела, но заметила, как головы всех мужиков почти синхронно, как на шарнирах, повернулись к ее собеседнику, а потом пугливо отдернулись. Потому что мужики бояться долго пялиться на незнакомых женщин.
Появился официант. Даниэлла заказал лобио и вино – какое-то сложное и непроизносимое, кончающееся на «ули». Судя по уважению в глазах официанта, пойло было явно на высоких ценовых позициях.
- Лена, чем мне тебя угостить? – спросил визави.
Это было совершенно непохоже на лже-пиздобратию. И Лена уже в третий раз растерялась.
- Слушай, я уже поела, это самое… - Она забыла название блюда. – Ну, короче, все в порядке.
- Десерт могу предложить, фруктовый чай, - сказал официант, сам явно стрелявший глазами на Даниэллины ноги.
- А заказ Лены запишите на мой счет, - добивал Ленину картину мира ее возможный будущий босс.
Даниэлла, казалось, вовсе не был халявщиком. Невероятно странно.
- Ты видела мои фото, - Даниэлла не спрашивал, а утверждал.
Лена кивнула.
- Значит, ты знаешь, кто я, на самом деле.
Даниэлла снял очки. Без них в нем уже можно было отдаленно признать мужика. Макияж не был мэрлин-мэнсоновским, а вполне себе аккуратным, со вкусом.
И снова Лена кивнула.
- Фото старые, - сказал Даниэлла. – За это время во мне изменилось многое. Как ты меня воспринимаешь? Я для тебя – «она» или «он»?
- «Он», - ответила Лена.
И снова светской львице понравилось, что Даниэлла не стал выламываться, кокетничать, а кивнул и продолжил:
- Мне нужна грудь.
Лена поперхнулась бы, если бы было чем. Она еще не татуировала Пусси Пуссу весь ебальник, и мир еще способен был ее удивить.
- Ты знаешь пластических хирургов, которые могут мне помочь.
- Так ты силикон хочешь, что ли?
Даниэлла кивнул. А Лена икнула.
Наконец, принесли заказ, и у Лены появилось время чуть-чуть собрать мозги в кучу. Даниэлла принялся за лобио. Ел он изящно, даже безукоризненно. Образцово, можно сказать. Хотя было видно, что этот странный трансвестит очень голоден.
- А почему ты… э-э… заказал только лобио? – спросила Лена, чтобы выгадать еще немного времени.
- У меня есть несколько сарафанов, куда я хочу влезть.
«Псих», - поняла Лена. Все, домой, нахуй. Хотя ладно, допью чай. Когда еще такую ахинею услышишь?
- Слушай, - собралась, наконец, Лена с ответом. – Я не хочу тебя разочаровывать, но это – анриал.
- Я изучал вопрос, - сказал Даниэлла, поглощая салат. – Я знаю, что надо официально изменить пол, а для этого подать заявления в инстанции, полежать в сумасшедшем доме.
- Ну, примерно так, - согласилась Лена. – Но если ты хочешь, чтобы тебе все равно… Ну, не знаю. Это чревато неприятностями.
- Неприятностей не будет, - заявил трансвестит. – У меня есть женский паспорт. Вполне официальный. Не поддельный, не думай.
- Купил, что ли? – спросила Лена.
- Скажем так, я арендовал его у своей знакомой. Она – сиамские близнецы. Их две девушки – одна большая, другая крохотная, живет у сестры на груди. Ну, а я живу по паспорту маленькой, поскольку у нее никто никогда документы не попросит.
Лена все-таки поперхнулась.
- Понятно, что твой врач будет знать, кто я такой, - продолжал Даниэлла, когда светская львица отдышалась и промокнула макияж салфеткой. – Но по документам все будет чисто. К тому же, мне бы хотелось мастера своего дела, а не коновала, который проделает это все у себя на кухне.
- Все равно нет, - покачала головой Лена. – Ты потом передумаешь. А это все незаконно. Или родители твои возмутятся…
- Мама точно не возмутится, - улыбнулся трансвестит.
«Маменькин сынок? – с ужасом предположила Лена. – Да нет. Слишком самоуверен».
- Деньги – есть.
- Откуда?
- Моя родня очень богата. Я могу себе это позволить.
- Безумие какое-то, - покачала головой Лена.
- Может быть, - улыбнулся Даниэлла. Притом сделал это как-то мягко, совсем не по-мужски.
- Но, слушай, ты же можешь передумать!
- В том-то все и дело. Могу. И я хочу сжечь за собой все мосты.
Псих! Долбаный псих!
- На самом деле, я мечтаю обзавестись грудью еще и потому, что в таком случае я расширю возможности своего гардероба. Ты ведь заметила, что я вынужден все это драпировать.
Даниэлла приложил ладони к лифчику.
- Я, в конце концов, хочу потрясти сиськами без всяких лифчиков. Я ведь их ненавижу. А сколько возможностей откроется! Я мечтаю об этом. Помоги мне воплотить мою мечту, и я тебя отблагодарю.
Десерт застрял у Лены в горле. Она много слышала всякой чуши, но такое – в первый раз.
- Но все-таки зачем тебе это надо? – спросила Лена, не в силах что-нибудь решить, давно такого с ней не бывало. – Я не знаю таких девчонок, которые… ну, не мечтали бы избавиться от это всего. От макияжа, от бритья ног, от каблуков. А тебе мало того, что все это нравиться, так ты еще и сиськи хочешь на себя навесить?
- В женской одежде я постоянно хожу уже четыре месяца, - заявил Даниэлла. – Множество подводных камней, о которых ты говоришь, мне знакомы.
- Но все-таки зачем тебе это надо? Если ты гей, то сейчас не средние века, не надо всего этого маскарада!
- Я не гей.
Да сколько же можно закашливаться чаем? Сегодня день поперхиваний какой-то!
- Может быть, пока не гей, - добавил он.
- Девственник, что ли?
Даниэлла без колебаний кивнул. И сердце Лены пронзила стрела острой жалости.
- Так остановись! Узнай жизнь получше! Если у тебя был секс только с женскими тряпками, то необязательно связывать с ними свою жизнь!
- Боюсь, никакое дальнейшее знание не отменит моего решения, - печально улыбнулся этот полоумный девственник. – Я просто не хочу иметь ничего общего с мужчинами.
Лена вдруг его поняла. Если бы только можно было не иметь с мужчинами дел, она бы с удовольствием обходилась без них.
- Я глубоко их презираю. Быть мужчиной – невыносимо, особенно в детстве. Не то, что тебя бьют. Хотя и это тоже. Просто необходимо поддерживать компанию тупоумных прыщавцев, смеяться над тупыми шутками, сортирным юмором, врать про телок, с которыми ты якобы занимался сексом… У меня есть старший брат. Полное ничтожество, между нами говоря. Я не хочу себе такой судьбы.
Даниэлла передернул плечами и мягко улыбнулся Лене.
- Я не хочу вырасти одним из них. Не хочу в вонючей курилке бессмысленно трепаться про футбол. Я ненавижу автомобили, войну, грязь. Не хочу. Я понимаю, что где-то внутри, - Даниэлла постучал себя по лифчику, - в самой глубине, я – человек уточненный, чувствующий. Я люблю поэзию, классическую музыку. Да, я хочу позволить себе плакать над трогательными любовными историями, а не гыгыкать, как положено парню. Я хочу очистить душу от дерьма. Ну, как, убедил я тебя?
- Нет, - сказала Лена. – Но я поспрашиваю.
***
Вечером она напилась. Включила в компе PJ Harvey, чувиху с хриплым голосом, в котором чувствовалось знание нелегкой женской доли. А потом принялась вдруг рыдать. Встреча с ебанутым мальчиком словно открыла в окостеневшей душе непризнанной дочери некий нарыв. И хлынуло.
- Это ангел… ангел… а я – тварина! – обливалась Лена очень некрасивыми соплями, ну и по фиг, никто не видит. – Я аферистка, преступница… я…
Слово «убийца» рвалось из самого нутра. Но не произнесла его вслух. Отравившая отца глистами, несчастная убийца, с коростой в душе.
- Господи, - бормотала она. – Он хочет душу от дерьма очистить. И девственник!
Этот факт рушил последние плотины в душе светской львицы. В рот лился терпкий брют, а со слезами выходил едкий душевный гной.
- Я помогу тебе, ебанутый мальчик, - сказала Лена, капая слезами в бокал.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
