Лучи солнца не щадили никого и ничего. Летняя жара охватила город, заполонила его; пресытила теплолюбивых, заставила негодовать всех и каждого. Вместе со своей удушающей аурой она принесла склоки и гнев:
- А ну открой окно! – Нет, мне дует! – Да что вы говорите? Открывай, кому говорю!
И так повсюду. Еще утром город превратился в потное варево и иссушающий аэрозоль. Повсюду под скамейками валялись, вывалив языки наружу, бродячие и не очень псы; в тени деревьев скрывались недовольные кошки. Маленькие дети, словно лягушки, облепили фонтаны, дети постарше оккупировали парки и скверы. Снарядившись кепками, мороженым и газировкой строили планы – как бы добраться поскорее до городского водохранилища?
И только в огромных серых термитниках, кирпичных муравейниках и бетонных сотах несли свою верную службу работники бессчетного количества служб, предприятий и организаций. Конечно, никто не избежал жутких последствий жары: блузки и рубашки уже к двенадцати пропитались потом, рукава и манжеты начали натирать, заставляя запястья чесаться. Окна распахивались и закрывались, кондиционеры включались и выключались, споры, ругань, просьбы и мнения метались туда-сюда.
- Нет, все, так невозможно! – вспылил Макар Геннадьевич к двум часам. – Включаю кондиционер!
Лысина его уже полчаса багровела, жилка на шее дергалась, брови наползали на глаза, но наблюдательной Полине Александровне было все нипочём.
- Макар Геннадьевич, имейте совесть! Я две недели как переболела! Не хватало еще посреди июля слечь. Потерпите, не сахарный.
- Вот именно. Мужчина вы, в конце концов, или нет? – пухлогубая Эля поддержала старшую подругу и показательно закатила глаза. – Я тоже на сквозняке сидеть не хочу.
Бухгалтер метнул в Полину Александровну и ее товарку полный желчи взгляд… но на этот раз смолчал. Галстук его пропитался потом, и он, чертыхаясь, пошел в туалет.
Там развязал галстук. Открыл холодную воду. Умылся, намочил потную шею, голову. Закрыл глаза и выдохнул.
До конца рабочего дня оставалось шесть часов.
***
С отчетом у Макара Геннадьевича явно не клеилось. В свои тридцать восемь он успел поработать во многих фирмах, но порой у него все тотально валилось из рук. Как, например, сегодня. Он старался не показывать виду, но злость все равно давала о себе знать – он то вскакивал с рабочего места и осаждал кулер, вливая в себя чуть ли не по литру воды за раз, то обмахивался папкой с бумагами, то едва слышно ругался. Женская половина кабинета все подмечала и тщательно в уме протоколировала – просто так, на всякий случай.
Да еще и эта проклятая жара! Больше всего летом Макар Геннадьевич ненавидел именно такую вот погоду, духоту и зной. Он мечтал поскорее прийти домой, встать под холодный душ и…
- Привет, Макар.
Вкрадчивый голос начальника – Жени – вывел бухгалтера из секундного ступора.
- Привет, Жень.
«Замечтался».
- Не хочу тебе сильно досаждать, конечно, ты ведь явно важным делом сейчас тут занят, но все-таки спрошу: когда мне на почту придет твой отчет?
- В ближайшее время, - уныло посулил Макар и достал из ящика стола платок. Обтер им лоб и выдохнул. – В самое ближайшее, Жень.
- Ты мне это уже говорил, - сказал молодой начальник. Голос его изменился – стал тихим, слащавым и угрожающим.
Макар Геннадьевич в очередной раз смерил двадцатисемилетнего Женю взглядом. Невысокий рост. Крепкое телосложение. Модная среди менеджеров его звена борода «а ля лесоруб» и дорогущий на вид темно-синий пиджак спортивного покроя.
«Как же он меня достал» - затравленно резюмировал Макар, и впервые за долгие два года испытал жгучее, непреодолимое желание закурить. Сигарета у него была – последняя, заветная. На удачу. Носил он ее в футлярчике из-под дорогой ручки. Жаль только саму ручку кто-то спер, хорошая была. Даже отличная.
- Ты меня слушаешь? – Женя щелкнул пальцами перед лицом подчиненного и нехорошо усмехнулся. – Я тебе повторяю: не будет отчета до конца дня – депремирую. Понятно?
- Понятно, - Макар Геннадьевич вздохнул и окинул экран компьютера грустным взглядом.
- Это хорошо, что понятно. Оно ведь так редко бывает, правда? – Женя ухмыльнулся, развернулся на каблуках, подмигнул Эле и выскользнул из кабинета, словно гадкая темно-синяя тень. Вслед ему полетели смущенные вздохи женской половины офиса. Макар пару раз моргнул, провел платком по лицу.
- Я включаю кондиционер, - сказал он ровным голосом и встал со стула.
Волна возмущения заставила его покривиться, а потом и вовсе усадила на место. В общем кабинете их было всего трое; Миша Бодров, самый младший сотрудник, укатил в отпуск. Макар не сомневался: парень его обязательно поддержал бы, и Элю на свою сторону легко переманил бы, и под весом общественного мнения дородная Полина Александровна, поджав губы, сдалась бы.
Но Миши здесь не было.
***
За час до конца рабочего дня Макар Геннадьевич не выдержал и вышел на перекур. Пока спускался, кто-то попросил передать Эле какие-то справки; чтобы не потерять, зажал сигарету в зубах. Внизу нос к носу столкнулся с Женей – с бумагами в руках и сигаретой в зубах.
- Где мой отчет? – без предисловий начал разговор начальник.
- В процессе.
- Ага, вижу.
Одним ловким движением заветная сигарета покинула ритуальное место несостоявшегося сожжения и юркнула в ближайшую урну.
- На рабочее место. Я не шучу.
Макар Геннадьевич видел, что Женя не шутит – борода его воинственно топорщилась. Он ничего не ответил. Развернулся и пошел наверх, на свое рабочее место. Без шуток.
Справки плюхнулись на стол Эли.
- Это что? – лениво поинтересовалась она, не отрывая глаз от монитора.
Макар Геннадьевич не ответил. Подошел к своему столу и сел за него.
- Что это? – нетерпеливо повторила Эля, по-прежнему не отрывая взгляда от компьютера.
Бухгалтер открыл нижний ящик стола. Тот, что закрывался на ключ. Тот, что он с самого утра на всякий случай отпер. Открыл и посмотрел на содержимое.
- Что это, Макар Геннадьевич? – Эля взяла папку со справками и принялась рыться в них.
Он почти ответил, но в последний миг встал и направился к кондиционеру.
- Эй, вы что делаете? – Полина Александровна строго глянула на него из-под очков. – Не смейте включать эту морозильную машину, вы слышите?
И на ее беду Макар Геннадьевич слышал. Слышал и думал. Думал и взвешивал. Решал.
Посреди кабинета он вздохнул, развернулся и засеменил обратно к своему столу.
- То-то же, - удовлетворенно выдохнула Полина Александровна.
Вот только она не знала, что лежит в нижнем ящике стола Макара Геннадьевича.
***
Рабочий день кончился. Дверь кабинета распахнулась, и на пороге темным пятном проступил хмурый начальник Макара.
- Так и не сделал отчет? – голос его гремел, словно жестяная банка с камнями.
- Сделал. И уже вам скинул, - Макар Геннадьевич был спокоен. Даже прохладен.
Женя встал в дверном проеме, поморщился и прищурился. В кабинете было темно – Макар Геннадьевич предусмотрительно выключил почти все лампы.
- Ну и темень у вас. Да и холодно, крайний север, блин. Кстати, а Полина Александровна и Элька уже ушли?
Макар промолчал, неопределенно мотнув головой.
- Выключу-ка я кондей…
Женя вошел, потянулся к «морозильной машине» и щелкнул тумблером. А потом кинул взгляд на Элькин стол и замер.
- Что… - прошептал он севшим голосом, не веря своим глазам, не понимая того, что видит. – Что с ней стало?
Начальник повернулся к столу Полины Александровны, издал приглушенный крик, и его стошнило прямо на дорогой костюм.
Макар Геннадьевич со своим любимым ножом, с последней счастливой, священной вещью оказался рядом как раз вовремя. Взмах – и фонтан крови оросил их обоих, но разница была в том, что один после этого упал на пол, а второй остался стоять на твердых ногах. Старых, толстых и неудачливых, но твердых. Счастливый нож сделал еще много ловких и быстрых движений, и к двум изрубленным телам прибавилось третье.
А потом кондиционер снова стал втягивать и охлаждать затхлый офисный воздух, только для Макара Геннадьевича…
И жара, в конце концов, исчезла – словно бы растаяла в наступающих сумерках.
Ссылка на пост в вк
